Мертвый хватает живого
"Le mort saisit le vif", – эта французская пословица получила известность в бывшем СССР благодаря Карлу Марксу, упомянувшему ее на страницах "Капитала". Она напоминает о грузе прошлого и об устаревших предубеждениях, которые препятствуют прогрессу и мешают двигаться вперед.
Коммунистического теоретика на постсоветском пространстве уже давно не читают, но слова о мертвеце, хватающем живого, не потеряли своей актуальности. Наоборот, большая война в Украине наполнила их новым глубоким смыслом.
Российская агрессия против украинского государства часто рассматривается как битва прошлого с будущим, как противостояние старого и нового. Причем с такой трактовкой согласны не только в Киеве, но и в Москве.
Оккупанты пытаются представить полномасштабное вторжение в Украину как возвращение советского "золотого века" и реванш старшего поколения, несправедливо обиженного тридцать лет назад. Старики, ностальгирующие по советской молодости и колбасе за 2.20, объявлены естественными союзниками российских захватчиков. И пресловутая бабушка с флагом СССР еще весной была превращена в икону российской пропаганды.
Правда, при ближайшем рассмотрении этот стереотип оказывается таким же далеким от действительности, как и реальная история пенсионерки с советским знаменем.
Читайте также: Лицо врага
Накануне большой войны ностальгические настроения и впрямь были распространены среди старшего поколения: в 2020 году о распаде Советского Союза сожалели 33,5% украинцев, опрошенных КМИС. Но обывательская тоска по застойному СССР мало чем отличалась от ностальгии по викторианской Англии или по Австро-Венгерской империи, распространенной в бурные 1930-е.
Люди, которым уже пришлось пережить крах советской империи, на склоне лет столкнулись c настоящим Армагеддоном.
После 24 февраля старшее поколение оказалось в гораздо худшем положении, чем молодежь. У молодых украинцев достаточно физических и моральных возможностей, чтобы с энтузиазмом начать новую жизнь – на фронте, в волонтерском движении, в другом регионе, за границей. Большинству стариков это уже не под силу.
Молодежь сможет дождаться послевоенного восстановления и пожить в комфортной Украине, возрожденной из руин. Старшему поколению рассчитывать на это уже не приходится. Зато перед смертью нынешние старики рискуют увидеть гибель собственных детей и внуков: и более страшный жизненный финал представить просто невозможно.
Нет, российское нападение на Украину – это не реванш стариков. Это реванш мертвецов.
Мертвецам был не столько дорог покойный СССР, сколько ненавистен живой мир XXI века. Мертвецов возмущало свободное существование современного человека, размывание государственных границ, свободный обмен товарами и услугами, свобода информации и свобода сексуальных отношений.
Фактически это был протест против самой жизни в любых ее проявлениях. И символично, что душой этого протеста стал Владимир Путин, которому эксперты со всего мира заочно ставят смертельные диагнозы.
Читайте также: Остров Россия
Почему не сработала многолетняя стратегия Запада – удержать Москву от вооруженного реваншизма, опутав ее сетью совместных бизнес-интересов?
Потому что мертвецу не настолько важны материальные богатства, которые все равно не заберешь на тот свет. Мертвеца интересует собственная эпитафия на могильной плите. То самое "место в истории", ради которого российский режим развязал крупнейшую войну в Европе с 1945 года и поломал миллионы человеческих жизней.
Мертвый хватает живого уже не в фигуральном, а в буквальном смысле. Он не просто тормозит развитие и прогресс, но физически уничтожает плоды развития и прогресса, накопленные за последние тридцать лет.
Он превращает в руины жилые дома и торговые центры, опустошает международные аэропорты, разоряет рестораны и салоны красоты, испепеляет автомобили и бытовую технику, отнимает доступ к интернету и мобильной связи – а взамен вывешивает красные флаги и восстанавливает памятники Ленину.
Впрочем, реванш мертвецов не ограничивается зоной боевых действий и временно оккупированными территориями. Пытаясь уничтожить Украину, кремлевский вождь преуспел в разрушении живой России. Ростки нормальной жизни, пришедшие в РФ благодаря глобализации – от "Икеи" и "Макдональдса" до экономического просперити и доступных полетов в Европу – были растоптаны 24 февраля.
В отличие от украинской, российская жизнь капитулировала перед смертью, практически не оказывая сопротивления.
Попытки изобразить происходящее как возвращение к старой доброй советской жизни априори обречены на провал. И не только потому, что ностальгия по застойному СССР привязана к пресловутой стабильности, вместо которой современному обывателю предложены катастрофические потрясения.
Читайте также: Дети Европы
Не менее важно то, что обитатели позднего СССР действительно не видели и не знали ничего лучшего. При всей своей убогости и несвободе брежневский застой был вершиной советской цивилизации, ее непритязательным "золотым веком".
А наши современники успели застать лучшую жизнь в 2000-х и 2010-х. Соответственно, возврат к советской изоляции и советскому убожеству уже не удастся представить как реанимированный "золотой век": не только в разрушенном Мариуполе, но и в нетронутой Москве.
Нынешние кремлевские потуги – это не реанимация СССР. Это эксгумация разложившегося трупа СССР, пролежавшего в могиле три десятка лет. Трупа, который все еще можно выкопать, но который уже не получится оживить.
На смену ностальгии пришла некрофилия – максимально извращенная и отталкивающая.
Отражая военную агрессию РФ, сегодняшняя Украина защищает нечто большее, чем свой суверенитет и территориальную целостность. По сути, украинцам необходимо выиграть войну за саму жизнь. Но для этого придется справиться с нетривиальной задачей: умертвить противника, который уже давно мертв.
Михаил Дубинянский
