Желаемое против действительного
В октябре 2021-го коронавирусная инфекция вышла на второе место среди основных причин смерти в Украине, обогнав онкологические заболевания. Излюбленный довод отечественных коронаскептиков – "а сколько людей умирает от рака?" – утратил актуальность.
Но в запасе у ковид-диссидентской братии остается множество других, не менее ярких аргументов.
Украинский коронаскепсис многолик и разнообразен, варьируясь от умеренного до воинственного; от банального "это просто ОРВИ, сравнимая с гриппом" до изощренного "это заговор ради чипирования человечества под видом вакцинации"; от феерического "вирус нарочно распыляют с самолетов" до приземленного "больницы переполнены из-за ненужных госпитализаций, а пациенты умирают, потому что запуганы".
Пятьдесят оттенков ковид-диссидентства объединяет одно – все они выступают производными wishful thinking.
Я хочу, чтобы никакой пандемии не было: следовательно, лжепандемия выдумана правительствами и мировой закулисой.
Мне неудобны противоэпидемические меры, вводимые властями: значит, все это совершенно бесполезно, бессмысленно и вредно.
Происходящее расходится с моими ожиданиями и убеждениями: стало быть, на самом деле происходит совсем не то, о чем сообщают продажные СМИ.
Выдавать желаемое за действительное не составляло труда, пока украинское знакомство с COVID-19 ограничивалось новостями из Уханя и Бергамо.
Задача усложнилась осенью 2020-го, стала еще сложнее весной 2021-го и продолжает усложняться на фоне нынешних рекордов смертности. Но "сложно" не означает "невозможно".
Ряды украинских ковид-диссидентов остаются весьма многочисленными, а нарастающее отчуждение между ними и их оппонентами становится главной отечественной линией раскола.
Характерно, что, столкнувшись с феноменом массового коронаскепсиса, Украина постаралась втиснуть его в рамки старых и уже знакомых внутренних распрей.
Кто-то пробует увязать восприятие эпидемии и вакцинации с политическими предпочтениями. Противники Зеленского отождествляют ковид-отрицателей и антипрививочников с пресловутыми 73%.
Противники Порошенко вспоминают знаменитое "бо гімно привезли", некогда озвученное Петром Алексеевичем. Но фактически коронаскептики представлены среди электората всех без исключения политсил – и тем более среди аполитичной части общества.
Другие связывают ковид-диссидентство с пророссийскими настроениями. Часть популярных конспирологических нарративов в самом деле импортирована из России.
Читайте также: Этика пандемии
Но, во-первых, конспирология уже ударила по РФ рикошетом, и теперь официальная российская пропаганда вынуждена бороться с народным коронаскепсисом.
А во-вторых, среди наших ковид-диссидентов более чем достаточно украиноязычных граждан, чей патриотизм или даже радикальный национализм не подвергается сомнению.
Многие пытаются вывести зависимость между отношением к пандемии и умственным развитием.
Записать противника в заведомые идиоты и невежды всегда соблазнительно, однако на практике интеллект не препятствует подгонке фактов под удобную модель поведения.
Если неуч заговорит о "барановирусе", то интеллигент пустится в рассуждения об "инфодемии" и "навязанной истерии"; но и тот, и другой будут преследовать одну цель – устранение разрыва между желаемым и действительным.
В свою очередь сами ковид-диссиденты жаждут увидеть корреляцию между собственными взглядами и свободолюбием.
Правда, с одной стороны, множество либерально настроенных людей воспринимают противоэпидемические меры как нечто неприятное, но неизбежное и необходимое.
А с другой стороны, о правах человека неожиданно вспомнила публика, тоскующая по сильной руке, уважающая товарища Сталина или мечтающая о национальной диктатуре.
Остается признать, что в истории с COVID-19 наших соотечественников разделяют не политические симпатии, не патриотичность или пророссийскость, не умственные способности или любовь к свободе.
Более весомую роль в новом общественном расколе сыграли другие факторы.
Во-первых, нас разделила биология. Индивидуальная и зачастую непредсказуемая. Позволяющая кому-то даже без вакцинации переболеть с легкими симптомами – и отправляющая на ИВЛ его ровесника без сопутствующих заболеваний.
Читайте также: Внучка декабриста
Переубеждающая одних во время личной встречи с COVID-19, но лишь укрепляющая других в неверии.
Во-вторых, нас разделило везение. Бессмысленное, глупое везение. Благосклонное к одним – чей негативный опыт ограничен дискофортом из-за локдаунов и ковид-сертификатов.
Но отвернувшееся от других – погрузив их в ад, где ищут кислородные концентраторы для задыхающихся родных и хоронят друзей в закрытых гробах.
Наконец, нас разделила эмпатия и ее отсутствие. Способность сопереживать чужому горю и не экстраполировать собственный благополучный пример на всю страну.
Или же готовность не замечать чужие беды и страдания, обесценивая их ради личного психологического комфорта и воображаемой правоты.
Образцовому коронаскептику следует быть достаточно крепким, чтобы перенести COVID-19 без тяжелых последствий.
Достаточно везучим, чтобы избежать жестоких ударов судьбы.
Достаточно эгоистичным, чтобы отстраниться от чужой боли, чужих слез, чужих смертей.
И этого джентльменского набора вполне довольно для упорного принятия желаемого за действительное.
Какие-либо дополнительные факторы – вроде веры в чипирование и плоскую землю – облегчают задачу, но решающим условием не являются.
Безусловно, в ближайшие месяцы численность отечественных ковидоскептиков сократится.
Кто-то уйдет в мир иной, доказав свою неправоту личным примером.
Кто-то понесет слишком болезненные потери и не сумеет объяснить их врачебным заговором. Кому-то не хватит цинизма, чтобы отсидеться в коконе собственного благополучия.
Но это сокращение рядов не сделает погоды, и коронаскепсис останется значимым социальным феноменом.
Какой бы продолжительной ни оказалась нынешняя эпидемическая волна, какие бы рекорды смертности ни поставила Украина, сколько бы заболевших ни погибло без адекватной медицинской помощи, ковид-диссидентство никуда не исчезнет.
Зато возрастет степень раскола и взаимной нетерпимости в украинском обществе. Еще больше усилится размежевание между коронаскептиками и их противниками.
Между теми, кто способен абстрагироваться от происходящего в больницах, – и теми, кто не так удачлив и не настолько равнодушен.
Между пребывающими в мире желаемого – и вынужденными находиться в мире действительного.
Причем последствия этого размежевания будут ощущаться и после того, как человечеству удастся преодолеть пандемию COVID-19.
Михаил Дубинянский
