Президент раздора
Владимир Александрович Зеленский приближается к экватору своей президентской каденции. И по этому случаю в украинском публичном пространстве прозвучит немало оценок его деятельности – в основном критических.
Правда, отечественных хейтеров Зе уже опередил соседский автор Дмитрий Медведев, приписавший шестому президенту Украины все возможные грехи.
"Абсолютно несамостоятельный", "невежественный и необязательный", "не имеющий никакой устойчивой самоидентификации", "вывернутый наизнанку", "полностью поменявший политическую и нравственную ориентацию"…
Причем в одном с кремлевским злопыхателем не поспоришь: нынешний Зеленский действительно отличается от Зеленского, пришедшего на Банковую в позапрошлом году.
Ранний президент Зе был типичным инклюзивным проектом, привлекавшим совершенно разных, непохожих друг на друга граждан: от патриотов до "ватников", от приземленных обывателей до восторженных реформаторов.
Визитной карточкой тогдашнего Зеленского стало стремление всех задобрить и никого не отпугнуть. Предельно обтекаемые и размытые формулировки.
Избегание болезненных тем и острых углов. Подчеркнутая компромиссность и миролюбие. Проникновенные речи об объединении страны.
Сегодняшний президент Зе все чаще задевает чужие болевые точки и уже не способен понравиться всем и каждому. На смену демонстративному миротворчеству пришла демонстративная воинственность и жесткость.
Санкции СНБО, активное закручивание гаек, грозные антиолигархические месседжи. Изгнание бывших соратников, уличенных в недостаточной лояльности.
Радикализирующаяся риторика гаранта и его окружения. Инициативы, воспринимаемые неоднозначно и зачастую стимулирующие внутренний раздор.
В государстве Зеленского старые линии раскола не только не ослабевают, но и дополняются новыми: как при участии действующей власти, так и без оного.
Деление наших соотечественников на "порохоботов" и "зебилов" уже стало классикой. Пандемия разделила страну на верящих и не верящих в опасность COVID-19.
Внедрение языкового законодательства – на поддерживающих и не поддерживающих форсированную украинизацию. Запрет пророссийских телеканалов – на 49% одобривших это решение и 41% не одобривших.
Укрощение Верховной Рады – на хлопающих в ладоши и оплакивающих отечественный парламентаризм.
Но, как ни странно, прогрессирующий раздор оказывается для Владимира Александровича не менее благотворным, чем ситуативное объединение украинцев вокруг его фигуры в 2019-м.
Читайте также: Два года пророчеств
Да, спорные шаги правящей команды кого-то отталкивают, кого-то разочаровывают и тем самым сокращают электоральную базу Зе-президентства.
Но, способствуя обострению внутренних противоречий, политика Банковой не позволяет разочарованным и недовольным гражданам оказаться в одном лагере.
Сколько бы критиков ни появилось у Зеленского, у них нет возможности выступить против гаранта единым фронтом.
Одни из нас возмущены преследованием патриотичного экс-президента Порошенко – но им не поладить с теми, кто обижен из-за блокировки прокремлевских медиа.
Другим не нравится попирание правовых норм под прикрытием деолигархизации – но им не сойтись с теми, кто не любит олигархов еще больше, чем Зе-команду.
Третьи разочарованы нежеланием Зеленского смягчить государственную гуманитарную политику – но им не найти общего языка с теми, кто до сих пор видит в Зеленском презираемого малоросса.
Четвертые ругают украинскую власть за бездействие в борьбе с коронавирусом – но им не договориться с теми, кто негодует из-за локдаунов и обязательной вакцинации.
Наше общество продолжает дробиться на враждующие кластеры, и степень неприязни к согражданам столь высока, что на их фоне критикуемый президент выглядит относительно меньшим злом.
За время пребывания у власти Владимир Зеленский растерял значительную толику народных симпатий.
Сейчас за него готова проголосовать примерно треть определившихся избирателей: это несопоставимо с рейтингом раннего Зе (который в сентябре 2019-го зашкаливал за 70%) и меньше, чем совокупная поддержка его конкурентов.
Читайте также: Тот самый Зеленский
Согласно летнему опросу КМИС, деятельность главы государства одобряли только 29,3% украинцев, а не одобряли – 56,1%. Но хотя эти цифры могут ласкать оппозиционный взор, сами по себе они мало что значат.
В расколотом, раздробленном, предельно фрагментированном обществе стабильные 30% поддержки превращаются в мощную силу, которой нечего противопоставить.
В море внутренних склок просевший рейтинг гаранта возвышается подобно неприступному утесу. Стойких сторонников Зе достаточно, чтобы одержать верх над любой отдельно взятой группой его противников.
И пока недовольные украинцы недовольны друг другом еще больше, чем политикой Банковой, шестой президент остается в выигрыше.
Если в 2019-м инклюзивность открыла Зеленскому путь к абсолютному лидерству, то в 2021-м взаимная нетерпимость гарантирует ему относительное лидерство.
Что самое примечательное в этой истории? Не исключено, что, разделяя и властвуя, Владимир Александрович до сих пор претендует на лавры объединителя страны.
Вполне возможно, что он все еще видит себя в прежнем привлекательном образе – и не рассматривает общественный раздор как опору собственного правления.
В исполнении Зе хрестоматийное "divide et impera" выглядит не хорошо продуманной стратегией, а скорее спонтанной тактикой, которую нынешняя власть нащупала интуитивно, методом проб и ошибок.
Читайте также: Зеленский и пустота
На Банковой вряд ли осознают глубину своего импровизированного макиавеллизма и едва ли занимаются его всесторонним анализом.
Почти как у классиков: "Если б Остап узнал, что он играет такие мудреные партии и сталкивается с такой испытанной защитой, он крайне бы удивился. Дело в том, что великий комбинатор играл в шахматы второй раз в жизни".
К сожалению, стихийная эксплуатация взаимной вражды вызывает еще больше опасений, чем циничный политический расчет.
Зеленский и Ко пользуются оружием, в котором слабо разбираются, – и тем выше риск, что в один прекрасный день оно выйдет из-под контроля.
Перманентная война всех против всех играет на руку Банковой, пока обстановка в Украине остается относительно стабильной.
Но в случае резкой дестабилизации – стараниями Кремля или по каким-либо иным причинам – внутренний раздор обернется против действующей власти и вполне может сокрушить самого Владимира Александровича. Вместе с вверенной ему государственной машиной.
Михаил Дубинянский
