Украина, которой не было

"Эта молодая независимая республика в настоящее время сопоставима с Великобританией, Францией и Западной Германией по площади, численности населения и экономическому развитию.

Украинское Национальное собрание, не теряя времени, провозгласило конституцию новой страны, в которой было заявлено, что экономическая свобода народа является основной составляющей его политической свободы.

Человек не может быть политически свободен, если его средства к существованию зависят от государства, профсоюзов или монополистских организаций.

На своем первом съезде Национальное собрание приняло закон, запрещающий вмешательство государства в частную жизнь граждан и в экономику. Кроме того, были приняты законы, запрещающие создание монополий и профсоюзов с более чем 10 000 членов.

Первые преимущества свободного предпринимательства проявились в сельском хозяйстве, и Украина вступила на путь к возвращению своих позиций в качестве одного из главных поставщиков сельскохозяйственной продукции в мире".

Процитированные строки принадлежат британскому военачальнику и литератору сэру Джону Хэкетту, бывшему командующему Северной группой армий НАТО.

На рубеже 1970-х и 1980-х отставной генерал выпустил два нашумевших псевдодокументальных романа, посвященных Третьей мировой войне.

Поведав о поражении и распаде СССР, автор уделил внимание и послевоенному устройству мира. Причем постсоветская Украина удостоилась особенно лестных оценок – за десять лет до настоящего краха империи и провозглашения украинского суверенитета.

Конечно, сегодня фантазии сэра Джона вызывают горькую усмешку: учитывая реальный путь независимой Украины, где даже рынок земли удалось легализовать лишь с тридцатилетним опозданием.

А еще написанное Хэкеттом побуждает в очередной раз задуматься о нашем неслучившемся прошлом, настоящем и будущем. Политически активным гражданам это занятие хорошо знакомо.

Привычка рассматривать последние 30 лет как историю упущенных возможностей – пожалуй, самый яркий маркер украинского неблагополучия.

Мы постоянно оглядываемся назад в поисках той точки, где наша страна повернула не туда. Мы убеждены, что украинский потенциал позволял добиться неизмеримо большего, но был бездарно растрачен. 

Кто-то – как глава президентской фракции Давид Арахамия – фантазирует об Украине, сохранившей ядерное оружие и шантажирующей мировые державы. 

Кто-то думает об Украине, выбравшей своим первым президентом не аппаратчика Леонида Кравчука, но диссидента Вячеслава Черновола. 

Кто-то по-прежнему грезит о социалистической Украине, не вышедшей из состава СССР.

Искатели упущенного украинского шанса придерживаются очень разных, нередко взаимоисключающих взглядов. Но все они ставят знак равенства между понятиями "альтернативный" и "успешный". Неслучившееся априори видится лучшим и привлекательным. 

Например, патриоты, воображающие другой исход президентских выборов 1991-го, сравнивают Украину с Польшей диссидента Валенсы и Чехией диссидента Гавела.

Между тем в начале 1990-х независимую Грузию возглавил диссидент Звиад Гамсахурдия, а независимый Азербайджан – диссидент Абульфаз Эльчибей. В обоих случаях говорить об истории успеха явно не приходится.

Читайте также: "Я" и "они"

И, положа руку на сердце, стоит признать, что тридцать лет назад украинцы больше походили на других обитателей советской коммуналки, нежели на поляков или чехов, имевших полноценный опыт государственности в XX веке.

Но сама мысль о том, что гипотетическая Украина президента Черновола тоже могла оказаться неуспешной, представляется кощунством. Альтернатива – на то и альтернатива, чтобы выглядеть пропуском в потерянный рай!..

В отличие от изъявительного, сослагательное наклонение почти ни в чем нас не ограничивает. Оно не позволяет суровой действительности опровергнуть наши убеждения. Оно не расправляется с нашими мечтами, подвергая их безжалостной практической проверке.

История под знаком "если бы" куда удобнее реальной истории – и в этом смысле нынешнее украинское общество оказалось щедро вознаграждено. 

Прелесть последних тридцати лет в том, что они подарили свою неслучившуюся Украину почти каждому.

Практически у каждого есть своя точка бифуркации; собственная судьбоносная развилка, якобы помешавшая движению страны в правильном направлении.

Практически любой волен думать, что Украина его мечты могла состояться и прийти к успеху: если бы не вражеские козни или враждебные обстоятельства. Так поддерживается чувство собственной правоты. 

Неисправимые "ватники" могут воображать комфортную Украину, где Майдана не случилось вовсе, или же он был вовремя подавлен. Тишь и благодать, мир и территориальная целостность, доллар по восемь и экономическое процветание в братском Таможенном союзе: эта заманчивая контрреволюционная фантазия не поддается опытной проверке и развенчанию. 

Читайте также: Украина большая и малая

Патриотичные сторонники Порошенко потерпели поражение в 2019-м, зато теперь они могут представлять чудесную Украину, где Петр Алексеевич был переизбран.

Победа над кремлевским режимом, вступление в НАТО, экономический бум, расцвет культуры и науки: в этой гипотетической реальности умещается все, что душе угодно, и чего страна якобы лишилась по вине презираемых 73%. 

Правые и левые, реформаторы и консерваторы, либералы и радикалы, социалисты и анархо-капиталисты: неустроенность существующей Украины позволяет каждому из них верить, что альтернативная Украина, вооруженная их идеями, достигла бы намного большего. 

При желании даже действующий гарант – одержавший триумфальную победу на выборах и обладающий обширными полномочиями – может погрустить о личной неслучившейся Украине. 

В декабрьском интервью The New York Times глава государства пожаловался: "Раньше я жил глобальными планами. Когда стал президентом Украины, кроме стратегических, крупных направлений, к сожалению, мы все с вами получили ковид, и мы все живем сегодняшним днем".

Но к услугам Зеленского – альтернативная реальность, где ему повезло; где его президентство не совпало с мировым коронакризисом; где ничто не отвлекало Банковую от глобальных планов и стратегических направлений; и где Владимиру Александровичу удалось с блеском реализовать все задуманное. 

Правда, чтобы на покое шестой президент смог ублажать себя подобными умопостроениями, ему стоит все-таки воздержаться от второго срока.

Чем больше времени проведено у государственного руля, тем меньше пространства остается для утешительных "если бы".

За 30 лет в этом убедились все предшественники Владимира Зеленского – и нынешний украинский лидер вряд ли станет исключением. 

Михаил Дубинянский