Границы для свободы
Вакцинация в любой стране проходит две стадии. Первая связана с дефицитом вакцин, а вторая – с дефицитом готовых прививаться людей.
Когда украинский МОЗ весной решил прививать лидеров общественного мнения – это вызвало глухой ропот в соцсетях. В тот момент не было недостатка в желающих получить вакцину. Зато был дефицит самих вакцин.
Предложение начнет догонять спрос чуть позже. Центры массовой вакцинации собьют остроту проблемы. Министерство здравоохранения сегодня рапортует о ежедневных рекордах, хотя в относительных показателях число полностью вакцинированных колеблется в пределах 2%.
Мы еще даже не начали приближаться ко второй стадии. Той самой, что связана с дефицитом готовых прививаться людей. Но рано или поздно она наступит – и Украина окажется на той же развилке, на которой стоят сегодня более развитые страны.
Для коллективного иммунитета одних лишь желающих сделать прививку недостаточно.
В тот момент, когда спрос на вакцины окончательно исчезнет – официальному Киеву придется принимать решение. Делать вакцинацию обязательной – или нет.
И в этот момент мы погрузимся в спор о границах свободы.
Применительно к вакцинам эти дискусии идут уже два столетия. В тех же США власти штатов судились со своими гражданами на протяжении всего XIX века.
Вакциноскептики утверждали, что обязательные прививки от оспы нарушают их конституционное право на "жизнь, свободу и стремление к счастью".
Вмешиваться пришлось Верховному суду США, который в 1905 году признал обязательную вакцинацию законной. В его вердикте речь шла о том, что "ради общего блага свобода любого человека может быть подвергнута ограничениям".
Математика в этом вопросе тоже оказалась на стороне доказательной медицины. Оспу удалось победить. Число жертв кори – резко снизить.
В ХХ веке человечество стало умирать от тех болезней, до которых прежде попросту не доживало.
Читайте также: Трамп, вакцины и антихрист
Но, по мере того, как в западном мире эпидемии уходили в прошлое – становилось проще продавать обывателю страх перед побочными эффектами от вакцин.
Болезни становились все более "виртуальными" - а "побочка" была дана в ощущениях. Привитые родители стали требовать, чтобы их непривитых детей пускали в школы.
В результате, в апреле этого года Европейский суд по правам человека признал обязательную вакцинацию соответствующей демократическим нормам. Решение обжалованию не подлежит.
Его логика была проста. В обществе есть те, кто не может получить прививку по медицинским показаниям. Единственный их шанс – это коллективный иммунитет.
А потому вакцинация перестает быть "частным делом", а становится "общественным". Впрочем, это не заставило противников вакцин сложить оружие. Проиграв битву за цифры они начали искать новую этику для своих штандартов.
Антивакцинаторы твердят о "неприкосновенности частного". О свободе выбора. Рассуждают о диктатуре и сравнивают ограничения для непривитых с апартеидом.
Для пущей убедительности они порой сравнивают себя с жертвами нацизма, приравнивая паспорт вакцинации (а, точнее, его отсутствие) к желтым звездам на одежде евреев в концлагерях. Эдакая апроприация наоборот – присваивают чужое страдание, чтобы вызвать сочувствие к самим себе.
Впрочем, подобная трактовка "свободы" имеет существенный изъян.
Отказ от вакцины несет угрозу не только для самого скептика. Его выбор уменьшает коллективную безопасность страны в целом.
Непривитые становятся инкубатором для появления новых штаммов. Которые, в свою очередь, бьют по тем, кто не готов играть с судьбой в орлянку.
Ирония в том, что человечеству не привыкать ограничивать персональные свободы ради общего блага. Водители вынуждены соблюдать правила движения. Пассажиры самолетов сдают жидкости в багаж и проходят досмотр.
Все без исключения – платят налоги и надевают одежду, выходя на улицы. Частная свобода ограничена флажками коллективной безопасности. А иногда – как в случае с одеждой – еще и рамками общественного понимания нормы.
Вполне возможно, что аналогичным образом мир будет вынужден договариваться насчет прививок. Коллективный иммунитет не сформировать лишь за счет сторонников научного знания.
Читайте также: Бог из пробирки, или Вирус станет проверкой на прочность для всего мира
В разных странах скептики составляют до половины населения – и уже в следующем году споры о границах "частного" и "общественного" вспыхнут с новой силой.
А еще это будет спор об общем благе. В конце концов, карманник ворует не только кошелек, но и ощущение безопасности. Коррупционер не просто берет взятку, но и уничтожает правила честной конкуренции.
И если коллективный иммунитет считать общественным достоянием, то мир поделится на тех, кто в него инвестирует, и тех, кто его без спроса присваивает.
Ограничения на путешествия. ПЦР-тесты за свой счет. Доступ в рестораны по паспортам вакцинации. Разные страны экспериментируют с политикой кнута и пряника.
В роли последнего выступают финансовые бонусы (как в Греции) или лотереи для привитых (как в США). Но если пандемия уйдет на новый виток, то арсенал средств принуждения может вырасти. И нам остается лишь догадываться, каким он будет.
Проблема в том, что логика антивакцинаторов не всегда лежит в плоскости рационального знания. Мотивы многих из них кроются в пространстве религиозно-мистического.
Для человека с подобным складом ума пандемия – это промысел высших сил. Он ощущает себя на развилке. Можно принять свою судьбу – и переболеть. А можно сделать прививку, что будет расценено небесами как бунт.
Тот, кто ощущает себя игрушкой в руках провидения, боится второго сценария подчас больше, чем реанимационной палаты.
Обязательная вакцинация для него – сродни плевкам в икону. Восстание против богов, которое не обойдется без последствий. Их мироощущение сводится к хрестоматийному "чего быть, того не миновать".
Читайте также: Вирус хижин и дворцов. Как пандемия создала новый железный занавес
Пандемия и впрямь похожа на войну. Ту самую, что ставит во главу угла коллективное выживание.
Война дает право государству проводить мобилизацию, переодевать граждан в солдат и отправлять в окопы рисковать жизнью ради общего блага.
Персональная свобода вынуждена тесниться – и семь лет назад Украина узнала о том, как это выглядит на практике.
Впрочем, к тому моменту мир успел сформулировать алгоритмы поведения на случай войны.
Чего не скажешь о пандемии.
В каком-то смысле тот факт, что мы пасем задних в вопросе вакцинации, даже играет официальному Киеву на руку.
У него есть шанс дождаться готовых протоколов бюрократического поведения.
От тех стран, с авторитетом которых мы привыкли считаться.
От тех стран, в которых раньше нашего дефицит вакцин уступит место дефициту готовых прививаться людей.
Павел Казарин
