Трамвай в Пущу-Водицу. Авоська с деньгами, кабаны, Кузьма Скрябин и “Света губастая”
Наш трамвай летел, как кот,
Напоенный жидкой лавой.
Голова рвалась вперед,
Грудь назад, а ноги вправо.
Саша Черный. "Пуща-Водица" (1911)
Для речевого аппарата иностранца топоним Пуща-Водица испытание не менее серьезное, чем слово "борщ". Самый длинный трамвайный маршрут Киева, соединяющий Подол с курортным и дачным массивом на северо-западе столицы, давно попадает в туристические путеводители.
От тенистых усадеб, лесов и озер до пыльного и шумного мегаполиса – этот путь, который прошел Киев за последние 100-120 лет, на трамвае №12 можно преодолеть за час с лишним и всего за восемь гривень.
Протяженность рельсовой дороги, которую проложили в 1900 году из города в Пущу, вошедшую в Оболонский район столицы, – чуть больше 19 километров. Шесть из них трамвай идет по лесу, и это главное достоинство маршрута. В 2019-м, допандемическом году им воспользовались три миллиона пассажиров.
Что забыл в салоне трамвая незадолго до смерти Кузьма Скрябин? Каких диких зверей можно увидеть из окна вагона? Как это – быть водителем трамвая пятьдесят лет? Репортаж УП с самого необычного маршрута Киева.
Круговорот
69-летней киевлянке Валентине Павловой часто снится один и тот же сон. Во время него в мире, который принято считать реальным, Валентина Ивановна изо всех сил упирается ногой то в мужа, то в спинку кровати, то в стену своего частного дома в районе Бабьего Яра.
– Та не дави! – всякий раз любя и спросонья возмущается ее супруг. – Чого давиш?
В тот самый момент, когда женщина отдается цепким объятиям Морфея, происходит небывалое.
– Сниться, що не по трамвайній колії їду, а просто по насипу. Ну я торможу. Сплю i торможу так, що очi на лоба лiзуть! – смеется она над своим ночным кошмаром.
За пультом вагона на электротяге Валентина Ивановна работает полвека. Магия, определившая ее дальнейшую участь, случилась в далеком 1960-м, когда маленькой Вале было восемь.
В отчей хате в селе Волчинец Черновицкой области, на крошечном экране телевизора КВН девочка увидела сюжет об открытии станции метро "Днепр" в Киеве. Больше всего ее поразил трамвай, ехавший по Набережному шоссе.
"Буду на ньому водійкою!", – сказала Валя отцу.
"Ні, не будеш!", – ответил тот с присущим сельскому жителю фатализмом, и как бы намекая, что трамваев в селе нет: только комбайны, тракторы и сеялки.
Пройдет 11 лет, и Валентина выйдет в свой первый рейс в столице, поставив крест на бесспорности отцовской мысли и на преемственности родового опыта.
От Контрактовой до конечной в Пуще чуть больше 19 километров. Сегодня за восьмичасовую смену награжденная сединами Валентина Павлова делает несколько кругов, наматывает до 150 километров.
То, что для кого-то – тесное беличье колесо, для Валентины Ивановны смысл ее существования. Она бы с радостью обманула время, чтобы остаться здесь навечно.
– Хтозна, скільки ще зможу працювати. Намагаюсь про це не думати. Без роботи я з розуму з’їду! – улыбается она неизбежному.
– В мене є постійні пасажири, які тут вже 40 років їздять, – рассказывает водитель. – Я всіх люблю.
Є добрі. Є злі та нервові, але треба ставити себе на їх мiсце. Я ж не знаю, з чим та людина до мене прийшла. Може, в неї якесь горе, якесь нещастя?
This is "Beer factory"
От Контрактовой прямо, потом налево. Налево, направо, налево. И еще раз направо. Путь 12-го трамвая по Подолу в сторону Пущи-Водицы извилист.
Потерять ориентиры пассажиру-новичку в этой болтанке маршрута несложно.
– Заднюю, заднюю открой! – истошно кричит с непривычки какой-то мужчина.
Пучеглазый, красно-желтый, громыхающий вагон Таtrа Т3 и Подол идеально подходят друг другу. Как масло и зелень в котлете по-киевски.
"Зуп… зупинка "Пивзавод", – будто специально заплетается голос в динамике. – Обережно! Вихід на проїжджу частину!".
Следом звучит дубляж с интересным акцентом: "This is "Beer factory".
В этой краткой констатации факта не каждый поймет масштабы столичного самообмана. Остановка-то есть, но давно нет пивзавода, где варили "Паровое", "Нефильтрованное Живое" и "Гостиный двор".
"This is "Farmak medical company".
"This is "Podil business park".
За презентабельной английской лексикой шершавой изнанки Подола не спрячешь. Чем дальше от Контрактовой и от спасенного "Жовтня", тем меньше фильтр-кофе и миндального молока.
Через полчаса езды люди становятся проще. Несовершенные виды Куреневки и Виноградаря воспринимаются как должное.
Еще немного – и в салоне появляется запах крапивы.
Яков Каплер и плавки Владимира
Знаменитый портной и коммерсант Яков Каплер, который с 1900 года занимался развитием Пущи-Водицы, нажил в Киеве всякое: магазины, бани, доходные дома, отель.
У закройщика Владимира, который спустя сто лет пользуется тем же трамвайным маршрутом, что и Каплер, жизнь несравненно скромнее. У его пролетарской реальности есть, как минимум, одна веская причина, которую пассажир упоминает, но вряд ли осознает.
– Меня как Ленина зовут.
– Владимир Ильич?
– Просто Владимир.
Социальный эксперимент, начатый тем, кто сохнет сейчас в мавзолее, закончился предсказуемо. В эпоху обещанного коммунизма курорт Пуща стал доступен для простого человека, но тотального благоденствия не наступило.
– Ателье, сволочи, закрыли! – жалуется Владимир. – Приходится крутиться. Езжу мерки снимаю, потом шью.
Свободный рынок и мир капитала не перестают удивлять тезку Ленина.
– А вы знаете, сколько сейчас стоит пошить брюки? Короче, семь с половиной тысяч на Оболони – мне девчонки с работы сказали.
У нас раньше было 600 гривен. А теперь – где тысяча, где полторы. На Льва Толстого, я слышал, что две тысячи, ладно. Но семь?! – не может поверить Владимир.
Он начинал обычным мастером в 1965-м. Затем выучился на закройщика, достигнув, по его словам, всеобъемлющей универсальности.
– Могу сшить все, что угодно, – говорит он. – Ребята, у вас зонтиков старых нет? Вот был, красивый, посмотрите: из него получилась сумочка с котятами.
Одна барышня попросила, чтобы я сделал такую же, только с собаками. У вас нет поломанного зонтика с собаками?
"Зупинка "Інститут імені Бакуля". Thіs is Bakulya Institute of superhard materials", – объявляет динамик.
На подъезде к Приорке по улице Автозаводской скромный портной делится профессиональными секретами и не только. Как-то раз в журнале "Здоровье" он вычитал, что ночью полезно спать голышом, "чтобы тело отдыхало".
– Мужики вообще трусы надели только в конце 19 века. Короче, я придумал себе плавки. Взял два носовых платка, зашил здесь (показывает на одно бедро – УП), а тут – пуговица (показывает на второе).
Когда на пляж вышел – у меня там все поднялось. Ну, тогда я взял и поставил две специальных перемычки. Классная штука!
Зайчик
– Тільки до парку! Тільки до "П’ятої лінії"! – перекрикивает шум тягового электродвигателя водитель Валентина Павлова, открыв на остановке переднюю дверь.
В салоне Татра Т3 1986 года выпуска с бортовым номером 5580 еще не стерлись следы капитального ремонта. Отправляться в утиль чешская легенда не спешит.
– Я цей трамвайчик називаю "Зайчиком", – поглаживает рукой панельку с кнопками Павлова. – Він нібито кусок заліза, але душу має. Вона у нього щира, гаряча і добра.
Коли прихожу в депо, говорю: "Добрий ранок! Ти не втомився? Тебе ніхто не образив?".
– Цей вагон любить, щоб з ним ніжно та ласково, – делится Валентина Ивановна интимными подробностями. – Щоб плавний пуск і плавні гальма. Але є такі, що їм треба більше пускового току дати.
Кроме "Зайчика" на лесном маршруте встречаются и другие животные. Валентина Павлова перечисляет: белки, лисицы, волки, олени.
– Ой, багато я їх тут бачила, через колію бігають, – рассказывает она.
Увидев скепсис в глазах слушателей, водитель достает смартфон. Показывает видео с косулями, записанное этой весной, не выходя из кабины.
За тысячи поездок в Пущу-Водицу Валентине Ивановна не надоело удивляться тому, что происходит за окном.
Ни жара, ни холод, ни нервные пассажиры, ни скрипучее водительское кресло охоту ездить по кругу не отбили.
– Ні, мені не важко, бо крила ззаду ростуть. Весною дивишся, як бруньки розпускаються. Літом все зелене, душа радіє. Осінь – дуже гарні кольори.
А зима яка гарна?! Їдеш – вепр біжить. За ним свинюшка і п’ятеро поросяток.
Я всі пори року люблю.
Двенадцать
Если верить Откровению Иоанна Богослова, у Небесного Града в конце времен будут 12 ворот, 12 оснований стен с именами 12 апостолов. И Древо Жизни, приносящее плоды 12 раз в год для 12 колен Израилевых.
В божественном генплане ничего не сказано о 12-м трамвае Киева. Но водитель Валентина Павлова, будь ее воля, обязательно его туда вписала бы. И дело не только в сакральной цифре "12", важной для многих культур, религий и Остапа Бендера.
– Це дуже екологічний вид транспорта, який не шкодить природі. До того ж у нас працюють тільки добрі люди, – перечисляет она главные достоинства маршрута, подходящего для идеального мира.
О себе киевлянка скромно молчит. Предпочитает говорить о тех, кого повстречала на своем пути.
Однажды во время ее смены в вагоне умер вполне молодой мужчина. Валентине Ивановне пришлось примерить на себе роль Харона, перевозящего души в подземное царство мертвых: "Це дуже важко, коли підходиш до нього на кінцевій, а він… Не знаю, що у нього трапилося".
За исключением той трагедии, с Валентиной Павловой на работе происходило преимущественно хорошее. И с ее пассажирами тоже.
В 80-х прямо на Пасху один одессит вспомнил, как минимум, дважды того, кого всуе лучше не вспоминать. "Господи, дай вам Бог здоровья!", – лез он обнимать и целовать Павлову.
Этому приступу благодарности предшествовала рассеянность столичного гостя: вздремнув в трамвае, он вышел из него без своей авоськи, в которой спрятал 15 тысяч рублей.
– Приїхав в Київ покупати "Волгу", втомився та забув ту авоську, – вспоминает водитель. – Потім до мене прибіг в депо. А я йому: "Ну як я могла забрати, якщо воно ваше, скажіть мені?!".
Потім той чоловік через управління написав вдячність, передавав коробку конфет. Але я не хотіла брати, не звикла до такого.
Кузьма
Свой закольцованный рельсами земной путь Валентина Павлова измеряет не пройденными километрами, а встречами с людьми.
Она мечтает прокатить в Пущу-Водицу "Вовчика" – так она называет президента Зеленского, который "дуже-дуже багато робить, але не всі цього розуміють".
– В мене Скрябін катався багато разів (на экскурсионном трамвае-кафе №12 – УП). Ой, який він! Осьо, він в вагоні, – показывает экран смартфона.
– Любимий мій … чоловік. Любимий мій артист. Андрійко – просто золота людина. Кожний про себе думає, а він душею і тілом був завжди за людей, – вздыхает Валентина Ивановна.
Последний раз Кузьму она видела в январе 2015-го.
– Він в вагоні забув шарф, сірий такий, – рассказывает женщина. – Я йому подзвонила, кажу: "Андрій, не приїдеш, не забереш – на пятаки поріжу та твоїм фанатам пораздаю!".
Прийшов, забрав і поїхав (на концерт, после которого погиб – УП) в свій Кривий Ріг, зараза...
В лесном рейсе с Валентиной Павловой бывали многие звезды: Алла Пугачева, Наталья Королева, Верка Сердючка, Александр Пономарев... Чтобы вспомнить всех, приходится напрячься.
– Ось буквально недавно був, як його? – морщит лоб водитель. – Співав гімн України. – Той, що з жінкою розводиться. Зараза, забулася… Такий цікавий,молодий мужичок...
– Дзидзьо?
– О, Дз-і-і-ідзьо, Дз-і-і-ідзьо! – смакует она странное слово, как сладкую наливку. – Ми з ним в обнімочку спивали в вагоні.
Дуже багато відомих людей я тут бачила. Полякову бачила. І Свєту… губату (Лободу – УП).
День, когда в Минске закончится шампанское
"Обережно, двері зачиняються! Наступна зупинка "Третя лінія".
То, что можно спутать с вопросом к столице Украины, для минчанки Вероники точно утверждение: "Як тебе не любити, Києве мій!".
В Пущу-Водицу она едет в сопровождении друга.
Вадим родом из оккупированной Макеевки. Получив знания в Киеве, в госуниверситете инфраструктуры и технологий, в лесном трамвае парень размышляет о транспортных проблемах столицы.
– Треба більш жорсткіші податки на авто вводити, як у Сінгапурі, наприклад. У нас дуже велика проблема із пробками. Її неможливо вирішити через якісь архітектурні, урбаністичні рішення, – считает он.
Киевские заторы Вероника, спутница Вадима, легко выводит за скобки своего восторга от увиденного.
– Я тут в первый раз, и мне кажется, что у нас в Минске не так красиво, как в Киеве, – говорит она, и приглашает в гости. – Можете заглянуть в Минск, когда в Беларуси закончится все шампанское.
– В смысле?
– Когда будет новая Беларусь… В этот день закончится шампанское, потому что все будут праздновать.
– И когда наступит этот день?
– Точно когда-нибудь наступит, – не сомневается Вероника. – Потому что все конечно.
Конечная
В свои 69 Валентина Павлова не выглядит человеком, спешащим на пенсию.
Примеров живучести и стойкости у нее, как минимум, два: чешская Таtrа Т3 и ее бабушка, покинувшая этот мир в 103 года.
Со средней скоростью 15,9 км/час Валентина Ивановна продолжает колесить по рельсам, с которых в прошлом году сошел ее муж – тоже водитель трамвая с пятидесятилетним стажем.
Он заболел коронавирусом в самом начале пандемии, в феврале 2020-го, когда соцсети еще только глумились над перепуганными жителями Новых Санжар.
– В тяжкій формі перехворів, – рассказывает Павлова. – Ускладнення на серце печінку і почки пішли.
Він інструктор, наставник і так далі, і тому подібне. Дали йому першу групу (инвалидности – УП). Сказали: "Всьо!".
Как бы ни штормило, за бортом, в кабине трамвая Валентина Павлова чувствует себя в родной стихии. Здесь – понятный мир, где почти все зависит только от нее и стабильности электропитания.
Оголять душу перед пассажирами женщина не привыкла.
– Багато про що думаю за кермом. Про те, щоб все було добре на лiнiї. Про чоловiка думаю. Ну як про нього не думати, коли вiн знову в лiкарнi, коли йому знов погано?!
Вiн там вже три тижнi. Живіт йому пробили, викачали 10 літрів води, катетера поставили. Зараз думаю тiльки про нього…
Вместе с супругом целых 20 лет она пела в хоре трамвайно-троллейбусного управления под руководством правнука легендарного Николая Лысенко.
Звонким голосом, местами с убедительным надрывом, курсируя между Пущей и Подолом, Валентина Павлова артистично заводит песню о кошмаре любой феминистки.
– Ой, мій милий вареничків хоче. Ой, мій милий вареничків хоче. Навари, милая, навари, милая. Навари, у-ха-ха, моя чорнобривая! – звучит в дребезжащем салоне народный шедевр.
Его жестокую фабулу не скрашивают даже ироничные нотки: домашний тиран просит уставшую жену нарубить дров, приготовить еду; да еще и шантажирует уходом к куме.
Эта песня, которую поет Валентина Павлова в кабине трамвая №12, о ком угодно, но только не о ней.
В своей жизни она – не жертва, а рулевой. Несмотря на отцовский скепсис, ей хватило смелости стать тем, кем она мечтала.
– Кінцева! Кінцева! – оповещает она пассажиров.
Минчанка Вероника была права: все конечно.
Но улыбка Валентины Ивановны говорит о том, что не все еще кончено.
Евгений Руденко, Эльдар Сарахман, УП
