Padre OnLine. Священник ПЦУ – о TikTok, хорошем интернете, covid-диссидентах и прекрасном страхе смерти
– Вы – робот?
– Да. Слава Богу, я существую!
– Вы прям философ.
– Здравствуй, что я могу для тебя сделать?
– Дайте мне воды. У вас есть вода?
– Я не питаюсь, как обычные люди. Просто проверяй периодически запас батареи, и я буду в порядке.
– Что такое жизнь для тебя?
– Замечательно, спасибо!
Это – тестовый диалог с чат-ботом, скрин которого у себя в Facebook опубликовал 53-летний священник ПЦУ Владимир Маглена. Вместе с друзьями-айтишниками он работает над стартапом Padre Online (как он сам его иронично называет). Его цель – обучить искусственный интеллект так, чтобы каждый смог "слить свое горе" онлайн.
После техникума и службы в армии Владимир мог бы работать в шахте в родном Стаханове, который не спасли в 2014-м от оккупации, зато переименовали в Кадиевку. Но сначала он фарцевал, в начале 90-х открыл с другом видеосалон, а потом и пять торговых точек на местном рынке.
"Бога нет!", – говорил Владимир своей верующей маме. Но после ее смерти и убийства отца причастился и стал священником.
Владимир Маглена первым на Луганщине перешел из Московского патриархата в ПЦУ. В селе Веселое Луганской области, куда его направили, на донейты подписчиков обустроил небольшую церковь. Селяне в массе своей прогрессивного батюшку не поняли, и ему пришлось уйти глубоко в онлайн, отдав пастве ключи от здания – за стены священник не цепляется.
– Ну, и кто реальней? Люди из виртуального Facebook или те, кто рядом? – шутит он.
Владимир Маглена рвет все шаблоны об ортодоксальном священнослужителе: он есть в TikTok, в Сlubhouse, называет "великими" Стива Джобса, Илона Маска и Михаила Горбачева, постит в Facebook селфи, мемы и свежие фото с Марса.
– Худи – мой тактический ход, – говорит он о своем мирском внешнем виде, делая ставку на общение с молодыми.
Владимир Маглена не боится быть смешным, оставаться самим собой, ценит свободу. И запросто снисходит до уровня собеседника, чтобы с юмором поговорить о серьезных темах.
Интервью журналиста УП с онлайн-священником получилось похожим и на дружескую беседу, и на проповедь, и на мотивационный тренинг с элементами стендапа, и на обоюдную исповедь.
Почему интернет – это добро? И почему не стоит бояться соцсетей? Зачем взрослым аккаунт в TikTok? Как хорошие дороги и зарплаты связаны со Святым Духом? Стоит ли прививаться от коронавируса? И когда черти бывают красивыми? Обо всем этом рассказывает священник ПЦУ Владимир Маглена.
"Батя говорил: "Сын, Богу верь, попам – не верь!"
– Как к вам лучше обращаться: отче, батюшка? Падре, может быть?
– О, "падре" пойдет (смеется)! А можешь просто Володя. Как тебе удобно. Нет, ну, "падре" – лишнее...
– Владимир, с присущей вам иронией, редкой, на мой взгляд, для православного священника, вы написали в Facebook: "Понты – наше все. Особенно в религии". В чем они проявляются?
– (Громко смеется). Слушай, это – не потому, что я такой умный, а потому что у нас, у всех христиан, есть книжка, которая называется "Новый Завет". И мы должны ею жить. Но сейчас 21 век, и ее озвучивать надо на современном языке.
Как Христос говорил? Молишься или постишься – не делай серьезное лицо. Не надо показывать, что ты такой весь умный. Будь как все. Улыбайся, радуйся!
Зачем тебе показывать, что ты больше всех веришь? Это – грех.
– По-гречески и на других европейских языках "православный" – "ортодоксальный". Вы как-то совсем на ортодокса не похожи, больше на католического священника.
– Я скажу, что ортодоксальная, православная вера – более свободная, чем католическая, поверь. Ты же не знаешь, что такое католическая церковь, не знаешь, как священник должен согласовывать проповеди, а я – знаю! Знаю, как священника там легко запрещают. У нас тоже бывает, но все равно вольности больше.
– И все же, как для православного священника, вы рвете шаблоны.
– Наверное, я – плод общественного труда, скажем так…
В принципе, еще в 80-90-е годы для меня были близки движения хиппи, панков. Я помню, как меня в горком комсомола водили за крашенный чуб. Не знаю, ты – молодой, слышал такое?
– Не такой уж и молодой. Пионером успел побыть.
– Я никогда не понимал "стандартов". Меня папа воспитывал вне стандартов. Когда его не стало, столько людей на похороны пришло, а мне казалось, что его никто не любит. И я услышал, скольким людям он помог.
У меня вначале мама умерла, а потом через год папу убили. Он жил один, сосед-малолетка ударил по голове, затащил в подвал. Я потом батю и нашел (вздыхает).
– Кем он был?
– Батя был слесарем, потом обыкновенным пенсионером, не пил, не курил. Такие преступления обычно на бытовой почве случаются. Думал, эта беда нашу семью обойдет. Ну, Донбасс...
Когда я в церковь пошел, батя мне говорил: "Сын, Богу верь, попам – не верь!" (смеется).
"Говорят, айтишники не верят в Бога. Еще как верят!"
– Почему вы так глубоко ушли в интернет?
– Меня перевели в село Веселое. Там выделили комнатку. Пришел первый раз, сижу – у меня четыре прихожанина.
До того уже была страничка в Facebook, Одноклассники, ВКонтакте. Потом ко мне местная детвора и прибежала в храм, потому что они меня ВКонтакте читали.
Через год эта комнатка – битком. Не вмещаются. Это 2014 год. Война. Было одно здание в селе полуразрушенное. Я написал, что попробуем построить здесь церковь и выложил номер банковской карточки. Через неделю приходит тысяча долларов от незнакомых, с которыми сейчас дружу. В итоге отремонтировали здание, сделали крышу, купол золотой.
– Как появилась "виртуальная церковь"?
– Ты спрашивал: "Почему я такой?". Это не я такой. Сейчас у меня друзья – айтишники. Говорят, айтишники не верят в Бога. Еще как верят! Они мне в начале предложили подкасты, сделали сайт Maglena.net. Начали заниматься брендированием.
Вот я – их плод (друзей – УП). Я к ним прислушиваюсь. Они – молодые, понимаешь? И они – классные. Нас много.
– А что за история у вас с искусственным интеллектом?
– Мы купили домен Padreonline.org, сейчас еще бета-версия телепается... Подключили искусственный интеллект гугловский. Пока что он в Telegram, но потом его интегрируем с сайтом. Интеллект поначалу будет сам разговаривать, там, где не будет справляться – будет выводить на меня.
– Для многих верующих это звучит как богохульство, как ересь.
– Пусть говорят, что хотят. Ты слышал про первую "горячую линию" для самоубийц в Америке? Телефон доверия в 1961 году создал англиканский священник Бернард Мейс. Вот он меня и вдохновил. Он развесил на автобусных остановках в Сан-Франциско объявления: "Если решил покончить жизнь самоубийством, позвони мне перед этим". И ему начали массово звонить.
Через год его выселили – соседи жаловались на постоянные ночные звонки. Но он нашел себе новую квартиру – ее ему сдал человек со шрамами на венах, понял?
– Разве искусственный интеллект способен найти нужные слова и ответы?
– Я буду его обучать. Это – классная штука, поверь мне. Он не будет хамить, дерзить. Если не сможет справиться, я помогу, вступлю в диалог.
– Как-то из любопытства я установил TikTok и ужаснулся. Не могу понять: это я ханжа или TikTok – действительно какое-то исчадие ада? Вы же там есть, расскажите.
– Я зарегистрировался – ерундистика какая-то, меня там долго не было. А когда пошли самоубийства с таблетками, подумал: "Вдруг там кому-нибудь понадоблюсь?". И я, старик, опять вернулся в TikTok. Я там сейчас, как рыбак. Пока реакции нет. Но нужно там присутствовать, чтобы хотя бы понимать, чем живут подростки.
Когда я приехал в Веселое, то понимал местную молодежь, потому что читал ВКонтакте. Пришел в школу, говорю: "Вы в курсе, что ваши дети хотят руки на себя наложить?". "А откуда нам это знать?", – отвечают они.
"Не воспринимайте все всерьез"
– Если вдуматься, в самом словосочетании "социальные сети" заложена ограниченность в каких-то рамках. Как не застрять в этом информационном, мировоззренческом пузыре?
– А ты смотрел фильм "Социальная дилемма" от Netflix?
– Нет.
– Рекомендую. Если ты ничего не покупаешь, еще не значит, что ты не задействован и сам не являешься товаром. Социальные сети борются за внимание, чтобы люди не выпускали телефон из рук. А почему? Потому что продают рекламу за бешенные деньги.
– Как не попасться на этот крючок?
– Люди все разные. Крючков – миллион. Но одно точно скажу – не воспринимайте все всерьез!
Чем ярче заголовок и чем эмоциональней ты на него отреагировал, тем больше ты на него попался. Если у тебя появилось желание расшарить – всё, ты заглотил этот крючок. Но все это – не страшно! Это – не грех.
– Вот я, например, понимаю, что зависим от соцсетей.
– Если понимаешь, это уже плюс тебе.
– И что с этим делать? Не заходить вообще в соцсети, не брать в руки смартфон?
– Это не выход, будет только хуже… В соцсетях такие же люди, как и ты.
– Вы хоть от соцсетей не зависимы?
– Зависим. Но у меня это уже работа. Я вчера пост написал, что три дня не зайду в мессенджер. Устал.
Если ты осознаешь, что зависим, то проблем не будет. Ты обязательно выстроишь потом свои отношения с соцсетями.
Знаешь, если б не было соцсетей, то, поверь, не было бы и Украины. Путин бы давно тут всех расшматовал и никто ничего не доказал бы! Почему у Сталина Голодомор получился? Потому что он закрыл свои преступления от мира, вот и всё.
"Когда на душе хорошо, то даже черти красивые"
– Давайте все-таки разберемся, интернет – зло?
– Нет, это добро. Если бы не было интернета, я б не построил церковь в селе. Меня спрашивают: "Дядь Вова, какие ваши прихожане? Вы вернетесь в реал?". Я говорю: "Виталик, смотри, церковь кто построил в Веселом? Люди из Фейсбука. Так кто больше реален – те, кто в соцсетях или те, кто рядом физически?".
Мы привыкли видеть везде негатив. Почему? Потому что на душе плохо. А когда на душе хорошо, то даже черти красивые, знаешь? Ты только не посчитай меня за дурака (смеется).
– Наоборот. Звучит очень глубокомысленно.
– Это из Евангелие. Я просто тебе на простом языке озвучил.
Не надо воспринимать все всерьез. Юмор спасает. Мне повезло, что меня окружает молодежь. Зачем мне выпендриваться, если они больше меня знают?
– Это то, о чем вы писали? О том, что старшее поколение цепляется за свое прошлое, убеждения, уничтожая настоящее и будущее своих детей, внуков?
– Пенсионеры тоже меняются. Они уже другие, пользуются YouTube. В нашем селе они новости в основном оттуда получают. Уже приелся "русский мир" из телевизора. Правда, в YouTube он тоже есть. Тот же Шарий (смеется).
– Вы говорили, что ваши мессенджеры переполнены людским горем. О чем вам пишут?
– То, что озвучивают сейчас наши говорящие головы... Как их назвать? Наши священные коровы, к словам которых прислушиваются…
– Опинион-мейкеры? Властители дум?
– Ну да, ЛОМы (лидеры общественного мнения – УП). Так вот – то, что они озвучивают, и то, что пишут мне люди, сильно отличается.
Проблемы совсем другие: у кого-то рак, у кого-то дочка не может родить, у кого-то мама умерла, кто-то разводится. Горя – море, но о нем властители дум не задумываются.
Конечно, мне ближе тот, кто пишет в мессенджер. Реальная жизнь – в мессенджерах, там люди честны.
– О политике с ними общаетесь? Сами-то на выборы ходите?
– Ходил, был всегда за Порошенко. Сейчас тебя, наверное, обижу, но за него никогда больше в жизни не проголосую.
– Мне совсем не обидно.
– Слава Богу.
– А что не так с Порошенко?
– Человек разрывает страну... Давай так, только без обид – я не хочу об этом говорить.
"Настоящая духовность – в делах. В хороших дорогах, в хороших заработках"
– Мне давно не дает покоя такое наблюдение: почему страны, где доминирует православие, жили и живут в целом хуже, чем те, где преобладает католицизм?
– Нет. Ты плохо наблюдал.
– Ну, разве что православная Черногория живет достойно...
– Сколько православных церквей в мире? Где центр православия? Константинополь. Давай уберем слово "Византия" и скажем, что православие пришло на Русь из Греции.
– Да, одной из беднейших стран Евросоюза сегодня.
– А Румыния? А Америка, которая реально напичкана православными церквями?
Скорее всего, у тебя болит. Из-за того, что россияне захватили власть над верой. Но это только у русскоговорящих. Православные – свободные, раскрепощенные люди. В Греции в православной церкви стоят стулья, люди во время службы сидят.
– Получается, у нас сплошное лицемерие. Какой-нибудь деятель церковный, политический, на вопрос, почему мы такие все духовные, но бедные, отвечает: "Запад Мамоне поклоняется, а нам деньги не важны, мы о душе думаем!".
– (Смеется). Я называю это садомазохизмом. Это – ненормально.
Прикрывать свою бедноту духовностью – какая тут духовность? Это для тех, кто не читал Евангелие. Настоящая духовность – в делах. В хороших дорогах, в хороших заработках. Вот это и есть Святой Дух! Человек мучается, а Бог его создал, чтобы человек был счастливым.
– Вы, кстати, как к деньгам относитесь?
– Положительно. Мне их не хватает (громко смеется). Ну, как без них, как? Их же тоже Бог создал, как и всё. И деньги, и Сатану, который сначала ангелом был. Всё!
Понятно, можно спросить, почему дети умирают? Ну, так Бог и собственного сына на растерзание людям отдал. Это тоже надо помнить. Тяжело Бога в чем-то упрекать, особенно после того, как его сына распяли.
"Илон Маск был никем, но стал всем, потому что не заелся"
– Вы называете Джобса великим человеком, который сильно повлиял на вас.
– Да, меня друзья на Apple подсадили, купили бэушный IPhone (смеется).
– Вам скажут: "Как можно Джобсом восхищаться? Миллиардер, такой же олигарх, как и наши".
– Так могут сказать те, кто не знает о нем ничего. Я читал книгу о нем. В юности он искал Бога, стал буддистом. Все начиналось у него с духовности.
– А Илон Маск для вас что-то значит?
– Как и Джобс. Я написал статью "Илон Маск и Бог". В сербской церкви есть икона ученого Николы Теслы. Оттуда все корни компании Маска и идут. Он был никем, но стал всем, потому что не заелся.
– Религия с наукой ведь всегда вступала в противоречия, разве нет?
– Это не правда. Я понимаю, о чем ты. Но это стереотип. Очень много среди ученых людей верующих, церковных. Наука – тоже от Бога.
– И бомба атомная?
– Это, конечно, преступление против человечества.
– А то, что человек позарился на небо, на космос, богохульством не является?
– А в чем проблема?
– Ну, как? Есть люди, которые считают, что самолеты падают, потому что человек многое на себя взял – летает. А это ведь ему не свойственно от природы, вот небеса периодически и "ставят на место".
– Я бы людям, которые допускают подобные размышления, посоветовал не пользоваться ножом на кухне, потому что ножом убивают людей.
"Главная икона – человек"
– Судя по вашим фото в масках, вы – не covid-диссидент? Вакцинироваться собираетесь?
– Я был одним из первых, кто закрыл храм (во время карантина – УП). Мы всей семьей записались в очередь на вакцинацию в приложении "Дія".
– Есть люди, которые приравнивают вакцинацию к чипированию.
– Есть такие больные, ну что теперь? Эти люди в свое время Христа распяли. Духовник мой как-то сказал: "Володя, Христа распяли не алкоголики, не наркоманы, не блудники. Его распяли верующие".
– В церковь я редко хожу, но встречал там людей, скажем так, одержимых Богом. Но Бог и одержимость понятия взаимоисключающие. Одержимость с дьяволом хорошо рифмуется.
– Да, одержимость – только от Сатаны, это понятно. Одно дело – слова, другое – поступки. Апостол Иаков говорил: "Что толку, если Бога, которого не видел, ты любишь, а людей, его образ и подобие, не любишь?".
Когда я приехал в Веселое, на моей первой проповеди было четыре человека, слава Богу! А то могли бы побить (смеется). Шучу. Я у них спросил, какая самая главная, самая почитаемая икона в мире? Вот ты знаешь?
– Нет.
– Эта икона называется "Че-ло-век".
– Круто. На такое я согласен.
– Разве не так? Мы целуем доску, а соседей или еще кого-то ненавидим. Это – ненормально! Мы должны любить людей. Бог не обидится, если ты не поцелуешь икону. Но он тебя полюбит, если будешь любить ближнего своего.
– Как вы относитесь к выражению "православие головного мозга"?
– Плохо. Потому что это – правда. Это – беда. Но не только у православных она есть, есть и у католиков, у протестантов...
"Война пришла из-за Путина"
– Кем сложнее быть – бизнесменом или священником?
– Я был торгашом. Священником сложнее. Перед тем, как им стать, я думал, что буду самым счастливым человеком – причащаться, к Богу ближе. Но я не думал, что так много горя! Весь мир из горя состоит, по большому счету.
Я – как оголенный нерв. Я это горе настолько ощущаю, что мне плохо.
– У вас есть человек, который помогает с этим справляться?
– У меня есть духовник, хотя и говорит: "Та який я тобі духовник?!". Но он для меня все-равно учитель, несмотря на то, что остался в Московском патриархате.
– На могилы родителей в Кадиевке (бывший Стаханов, сейчас контролируется "ЛНР" – УП) попасть не можете?
– Я в "черном списке".
– Что вы чувствуете к тем людям, из-за которых пришла война на Донбасс?
– Война пришла из-за Путина. Он – преступник.
– В христианстве так много говорят о любви, даже к врагу. А что такое вообще любовь?
– Ох, ты! Я не знаю. Ну, хотя бы не иметь ненависти – один из признаков любви. Не обижаться – тоже любовь. Поверь, все, что я буду говорить о любви – пустые слова.
– Типа "мысль изреченная – есть ложь"?
– Не всегда. Знаешь, как еще у нас в христианстве говорят: "Все, что первое тебе пришло на ум – от Бога". Но это все очень тонко. Ты послушай, и забудь (смеется).
Все, что ты дальше себе начинаешь думать – это уж твое, не Божье. А первой мысли ведь тяжело довериться.
– А если эта первая мысль злая?
– Бывает и такое. Но я тебе говорю о хороших. Да и злых мыслей не надо бояться.
– Как говорила мой психолог, мысли – не материальны. Они не могут никому навредить, если ты только не приведешь их в действие.
– Хороший у тебя психолог, правильно сказала.
"Что с нами стало?"
– Вы делитесь впечатлениями на Facebook о кино, музыке. Вам понравился мультфильм "Душа" от Pixar и Walt Disney, который недавно выиграл "Золотой глобус"?
– Да, гениальный просто.
– Для вас он о чем?
– Это о том, когда ты за что-то бьешься, получаешь – и нет радости. Этот мультик про тебя, Жень (смеется). И про Бога. И про меня тоже.
– И о том, как не желать большего?
– Желать большего – не преступление. Зачем ломать себя через колено?
– Я даже не о материальном. Как не желать большего от любимого, родного человека, от друзей, коллег, от себя? Знаете, как бывает: вот если б вот это еще, тогда буду счастлив на 100%.
– Приведу пример из своей жизни. Моя мама всегда говорила пойти причаститься. Ну, ритуал, то-сё, зачем это мне нужно? И я довыпендривался. Когда мама умерла, я пошел сына причастить и сам причастился. Что со мной произошло – это капец!
Пришел на рынок в Стаханове, там у меня было пять точек. Рынок – это скопище ада. Я захожу, а мне хорошо, как под каким-то колпаком. Говорю реализатору: "Оля, я сошел с ума! У меня четыре мешка проблем, а я – счастливый".
Надеюсь, я ответил на твой вопрос?
– Но такое состояние счастья тяжело, наверное, сохранить.
– Периодически надо причащаться. Я просто делюсь своим опытом, хотя совет не могу дать.
– Еще один универсальный вопрос: что делать со страхом смерти? Если быть откровенным, лично я боюсь. Очень.
– Это прекрасное чувство, оно меня постоянно преследует (смеется). Мысль о том, что ты умрешь, держит в каких-то рамках человечных. Когда мне кто-то говорит, что не боится умереть, я смотрю на этого человека, как на душевнобольного. У того, кто не боится смерти, уже проблемы с головой.
– Как в таком случае человеку сделать так, чтобы жизнь здесь и сейчас не была отравлена этим страхом?
– Я тебе уже ответил – причастие.
– А вы чего-то боитесь?
– Конечно, смерти боюсь больше всего. И потери близких. Я уже столько их терял, что лучше сам умру. Но ничего не надо делать с этим чувством страха. Ты же живой человек. Обычно мужики об этих страхах не говорят. Но ты – говоришь. Этим страхом все страдают, но сказать могут единицы.
Думаю, тебе после этого разговора реально будет легче. Думаю, ты мало с кем делился этим. Если подобные мысли не озвучивать, человек потихонечку морально умрет – Сатана добьется своего.
Храбрый человек не боится говорить о своих страхах и недостатках. Если ты не боишься озвучивать, то уже на пути освобождения от страха. Хотя полностью не избавишься, но попустит капитально.
– Что может заставить вас плакать?
– Блаженны плачущие. Но я не плакал 20 лет. Последний раз это было на похоронах мамы и папы. Плакать человек должен от счастья – вот этот плач я признаю.
Знаешь, я бы попросил нас всех перестать ненавидеть друг друга. Хватит! До войны мы были самыми мирными, самыми гостеприимными.
Что с нами стало? Мы – озверели. И это – ненормально. Я не говорю о внешнем агрессоре, которого нужно любить. Не надо! Давайте любить хотя бы внутри страны.
Перестаньте ненавидеть людей, мнение которых не совпадает с вашим. Мы же демократическая страна! Поедь сейчас в Донецк, поедь в Луганск, в Крым – много ты там сможешь говорить?
В Россию поедь, и там ты тоже не сможешь быть самим собой. А в Украине – можешь!
Евгений Руденко, УП
