Украина в миниатюре. Кто, как и зачем создает один з крупнейших макетов в Европе
Бог сотворил мир за семь дней. Рекордную миниатюру украинских железных дорог в мастерской на Татарке в Киеве обещают закончить за 15-16 месяцев.
Декораторы, столяры, маляры, механики и айтишники – в конце марта 2020 года команда из 35 человек начала строительство макета Украины.
Модель размером 15 на 7 метров станет самой большой в стране. Ее планируют выставить на обозрение публики к концу лета 2021-го в одном из столичных торговых центров. Но это будет лишь первым этапом.
Глобальная цель киевской мастерской – сделать крупнейший в Восточной Европе макет на железнодорожную тематику, равный площади двух теннисных кортов.
Десятки двигающихся локомотивов и авто, ландшафты, промышленные объекты и памятники архитектуры – в фантазии об идеальном мире частные инвесторы вкладывают миллионы гривен.
Моделирование, кажущееся детским занятием, может выглядеть по-взрослому. Проект Miniland.UA – это микс лаборатории, цеха и офиса, напичканных компьютерами, разными приборами, станками и микроскопами.
То, что принято называть "миниатюрой", в руках демиургов с Татарки приобретает такие масштабы, что превращается в наглядный пример оксюморона. И образец того, на что способны люди, объединенные общей идеей.
УП показывает закулисье проекта.
Презентация
На обочине дороги замерли две лошади и телега, груженная стогом сена. Наверху сидит развеселый мужчина с бутылкой чего-то крепкого. У поводы отвалилось заднее колесо. Поодаль притормозила полицейская машина.
Пока двое стражей закона регулируют движение на трассе, третий пытается починить тележку. Их рост – около двух сантиметров. На ногте мизинца может уместиться каждый из участников идиллической сценки, делая ее сказочной и по форме, и по сути.
– Бачите, фіра майже перекинулась. Фірман – нетямущий. Йому поліція допоможе. Але потім, я впевнений, покарає за те, що він в такому стані виїхав, – говорит Павел Гущин.
Павел – профессиональный архитектор родом из Львова, гитарист группы Season of Melancholy, играющей romantic metal. Последние пару лет он занимает одну из руководящих должностей в Miniland.UA – частном многомиллионном проекте со стейкхолдерами, чьи имена тут не называют.
В моделирование железных дорог Гущин, как и многие в мастерской на Татарке, влюбился с детства. В начале 90-х, когда ему было три года, крестный подарил стартовый железнодорожный набор Piko из бывшей ГДР.
– Локомотив тоді дорого коштував, нереально його було дістати. Довгий час я по підлозі катав вагончики. А потім вже була велика колекція.
О своем увлечении, ставшим любимой работой, Павел рассказывает, стоя у презентационного стенда размером метр на метр. Нажимая на кнопку сбоку, он включает освещение, приводит в движение два поезда на узкоколейке и наполняет бутафорный мир звуками.
Щебет птиц, шум машин и поездов, мычание коров и кудахтанье кур помогают осмыслить миниатюру тем, у кого туго с воображением. Тем, у кого проблем с ним нет, достаточно хорошего зрения и свободного времени, чтобы рассмотреть все в мелочах и оживить увиденное.
Медитация
– Тільки руками не чіпайте! – предупреждает Павел Гущин. – Купол двічі вже ламали.
У деревянной церкви под звон колоколов и стук вилок за длинным столом собралась шумная компания.
Судя по застывшим жестам и позам, людям весело. На тарелках – микроскопические курица, хамон, арбуз, рыба, шашлык. Посуда и бутылки – размером от одного до четырех миллиметров.
– Свадьба? – пытается угадать репортер УП.
– Хрестини. Бачите, виносять з церкви дитину? І два фотографа працюють, – комментирует Павел.
Часть фигурок для миниатюр покупают, часть делают сами. Некоторые на 3D-принтере, некоторые – из дерева.
– У нас тут гриби навіть є, – помогает развидеть картину Гущин.
– Где? Не вижу! – вглядывается журналист.
– Треба в ліс йти. Це – білий гриб. А там – лось. Тут – туристи сидять з гітарами біля багаття та палаток. Собака поруч.
Чем больше рассматриваешь этот небольшой макет, тем больше замечаешь новых деталей. Вот, например, дом лесника. Его жена кормит кур, в то время как мужчина отдыхает на лавке. Вот – скалолаз, зависший на скале.
– Мені подобається, що я можу показати людям інший погляд на простір, – говорит Гущин. – Спочатку людина бачить якусь незрозумілу штуку. А потім ходить біля макету: перший круг, другий, третій... Починає помічати щось менше, ще менше.
Це – медитація по суті. Відокремлюєшся від існуючого світу і пірнаєш сюди.
Компьютеризация
– Діма, а поставте, будь ласка, міст Видубичі на місце.
– Аккуратно, аккуратно ставим! – отзывается человек в халате. – Как саперы говорят: "Вдохнуть! Не дышать!".
В основном помещении мастерской кипит работа. Голоса, запах краски, шум от шлифовки – все это похоже на муравейник, где у каждого своя роль. Здесь же, за компьютерами, работают дизайнеры, проектировщики, инженеры, программисты.
Огромный, еще не завершенный макет впечатляет. И это – лишь первая часть масштабного проекта, которую обещают показать в Киеве через несколько месяцев.
Улучшенную версию Украины собирают из деревянных и фанерных модулей, начиняя их электроникой.
– Є силовий каркас, на нього встановлений рельєф, зверху – металева сітка. А потім остаточно формується ландшафт з гіпса, – рассказывает Павел Гущин, пока его коллега наносит водоэмульсионку на холмы.
Технологичность происходящего становится понятной, если заглянуть внутрь конструкции – там сотни метров проводов.
– Значна частина роботи – проектування, програмування, електроніка, автоматизація. Є системи, завдяки яким їздять локомотиви, машини. Сигналізація, освітлення, переїзди, стрілки, – показывает Павел.
Все это подключено к компьютерам.
– Ось тут буде тіньова станція для заправки машинок, – поясняет Гущин. – Коли авто посилає сигнал, що розряджається акумулятор, її відправляють автоматично по дорозі "під землю". Туди, де будуть елементи, які заряджатимуть машину також автоматично.
– Керують рухом за допомогою передавачів у вигляді супутників, які висять на макетом, – продолжает он. – За допомогою ультразвуку вони посилають сигнал на приймачі, які є в авто.
Железнодорожные станции Гайворон и Ивано-Франковск, шахта, электростанция. Городской трамвай. Олесский замок. Виадук в Ворохте, взращенный на 3D-принтере. Мост в Яремче и туннели. Река с настоящей водой, плотиной и мельницей. До ста единиц подвижного состава. Все это вместит детище моделистов с Татарки.
– Ми хочемо показати, що в Україні є багато прекрасних речей та пам’яток, на які варто подивитися і які треба зберігати, – говорят в мастерской.
Сублимация
Лес в моделировании растет так: сперва скручивают из проволоки каркас, покрывают его полимерной глиной и разрисовывают. Затем выращивают листья или иголки, используя разные виды синтетических волокон.
Анастасия Стрельченко – одна из тех, кто занимается флорой. В отдельной комнате при помощи статического электричества и флокатора (специального инструмента) наносит иголки на ветки.
– Это так называемый "флок", – сыплет она синтетические крупицы на каркас, обрабатывая его аэрозольным клеем. – И так нужно делать где-то 15 минут.
Этот процесс Стрельченко, магистр психологии, сравнивает с рисованием. Ее руки постоянно заняты. Никаких соцсетей, только музыка и аудиокниги – идеальная работа для душевного равновесия.
– У меня остались клиенты, с которыми продолжаю сеансы по выходным. Советую им тоже превратить хобби в профессию, – говорит она.
Таких, как Настя, в Miniland.UA много. Среди них есть музыканты, бывшие бизнесмены, айтишники, врачи, реальные железнодорожники и даже артисты. Всех их объединяет потребность созидать и решать сложные инженерные задачи.
– Ми за сім днів не впораємося створити світ, як Бог. Хоча наш Артур за сім днів може створити десь п’ять своїх планеток, – подводит к рабочему месту одного из сотрудников Павел Гущин.
Фамилия Артура – Боссо. Певец и киноактер. Родился в Крыму, вырос во Львове. Его первая специальность – помощник машиниста, которую получил в железнодорожном техникуме.
В "Укрзализныце" Боссо проработал недолго, ушел в шоу-бизнес. Теперь работает в мастерской, замкнув круг давней любви к железным дорогам и к творчеству.
Артур, по словам Гущина, делает нереальные миниатюры.
– Все роблю по інтуїції, – рассказывает сам Боссо. – Знаєте, як мама казала: "Як зерно впало, так воно і виросло.
Вже по ходу воно складається в якусь картину. Спочатку, наприклад, я собі придумав річку, а потім вже ті гори вилазять, вже той водоспад. І дерева.
С началом пандемии свою творческую энергию актер Боссо сублимирует в мастерской, а не сцене или съемочной площадке.
– Маленька моторика якимось чином заспокоює нерви, – улыбается он. – Тут приваблює все – процес, очікування, результат. Потужна командна робота, всі дихають в один такт. Це – відрада на всі сто.
Реконструкция
Короткостриженный мужчина 1965 года рождения. Коренастый коренной киевлянин Дмитрий. Его присутствие в мастерской – лучший ответ на вопросы вроде: "Вы это серьезно? В стране война, COVID-19, а вы в игрушки играете!".
Он не хочет, чтобы его фотографировали, писали на камеру, упоминали фамилию.
За спиной Дмитрия, одетого в халат с нарисованной медалью "Заслуженному бутафору Украины", 14 лет работы в "скорой". В составе 93-й бригады терапевта отправили на Донбасс, где много крови, смерти и разрушений.
Зигзаг судьбы Дмитрия принял форму жесткой загогулины.
– Я еще занимаюсь военной реконструкцией, хотя сейчас "повесил коньки на гвоздь". Мой профиль – наполеоновский период.
Несколько лет назад объездил полмира. Мы участвовали в постановочных баталиях, и я не мог тогда даже представить, что попаду на реальную войну. После этого многое переосмыслил в жизни, – рассказывает он.
На украинских позициях в Песках, под донецким аэропортом, побратимы называли медика "Наполеоном Борщаговским".
Когда-то Дмитрий даже пересекался на слетах реконструкторов в Киеве с будущим русским боевиком Гиркиным, который специализировался на Второй Мировой.
– Он ходил где-то рядом, хотя его тогда никто не знал и не обращал на него внимания, – говорит моделист.
В отличие от Гиркина, в Дмитрие победила тяга к созиданию. Вернувшись с войны, по протекции друга он устроился декоратором в один из театров столицы. Там и получил от коллег "медаль" заслуженного бутафора.
– Устал я от больных, от медицины, – поясняет он смену деятельности. – Потом инфаркт случился – видать, не все так гладко прошло для меня на фронте.
В цеху на Татарке бывший врач "скорой" с февраля 2019-го. Вместо медицинских инструментов и оружия в его руках теперь другие орудия. Он создает ту улучшенную Украину, в которую продолжают верить и за которую гибнут солдаты на Донбассе.
Монетизация
Место, где живет сказка – один из лозунгов мастерской на Татарке. Контраст между угрюмыми зимними буднями на улицах Киева и тем, что находится здесь, и впрямь разителен.
Сказка стоит дорого. Сколько именно, в Miniland.UA не говорят. Но о масштабах говорит тот факт, что небольшой презентационный макет, который вначале показывали репортерам УП, обошелся примерно в 15 тысяч евро.
Вместо ответа на вопрос, к чему такие траты, называют несколько планируемых побочных эффектов проекта: создание школы технического моделирования и робототехники, а также музея макетов железных дорог.
После учебы в НАУ и КПИ, после собственного бизнеса, связанного с электроникой и программированием, Владимир Швайко из Вышгорода стал директором компании, собравшей моделистов.
Его работа – воплощать мечту о лучшей Украине, о современной инфраструктуре и транспорте. О том, как должно быть, он понял еще в середине 90-х, когда совсем юным попал в Германию и прожил там некоторое время.
– Наша цель – популяризация Украины и моделирования, – говорит он. – Вкладывать в это деньги можно сколько угодно, но нужно как-то и монетизировать.
Мы стремимся к созданию локации по опыту музея миниатюр в Гамбурге, через который за последние 10 лет прошло 20 миллионов человек.
Те, кто работает над миниатюрами, мыслят глобально. Мечтают создать туристический объект мирового уровня и дать импульс к технологическому развитию Украины. Этот порыв кажется наивным и слишком смелым. Но ведь есть опыт Илона Маска, сумевшего капитализировать широту мысли и жажду прогресса.
После визита к моделистам скептик скажет: они создают лишь симулякр, подобие действительности. Но сквозь оптимистичную линзу происходящее выглядит иначе. Глядя терпеливо в микроскоп, чтобы правдоподобно раскрасить утку длиной не больше трех миллиметров, взрослый человек обязательно захочет менять мир и вокруг себя.
– Моделювання допомагає розвивати мозок, пропонувати незвичні ідеї, проєктувати, – объясняет архитектор Павел Гущин, у которого на улицах Киева постоянно чешутся руки что-то подправить.
– Вся ця комерція, вивіски, наляпіста безсистемна архітектура – маємо те, що маємо, – цитирует он "классика". – Але головне, що за всім цим сміттям є дійсно класні штуки, які треба зберігати і показувати.
Сегодня в цеху на Татарке происходит то, что третий десяток лет обещают политики. Тут строят модель Украины, где безопасно, комфортно, все и всё находится на своих местах.
И если 35 человек способны создать почти идеальное пространство в отдельной взятой мастерской, то почему бы 41 миллиону граждан, насчитанных Держстатом, не попробовать сделать то же в масштабах целой страны?
Евгений Руденко, Эльдар Сарахман, УП
