Внучка декабриста
Теперь им наконец-то воздастся по заслугам! Теперь, когда пандемия перекрыла границы, у них не получится забыть о несчастной Родине!
Теперь они на собственной шкуре почувствуют состояние отечественной медицины! Хвала строгому, но справедливому коронавирусу, уравнявшему правящий истеблишмент с простыми гражданами!
Весной 2020-го подобный ход мыслей был весьма популярен в Украине. И, разумеется, тогдашние рассуждения о "вирусе хижин и дворцов" оказались оторванными от реальности.
Особенно красноречивым считается случай Геннадия Кернеса, вывезенного на лечение в берлинскую "Шарите". Но пример элитариев, не покидавших пределы Отечества, не менее показателен.
Украинские верхи действительно пострадали и от пандемии COVID-19, и от мирового локдауна.
А вот с триумфом равенства не сложилось: поскольку украинские низы пострадали несравнимо сильнее, и разрыв между избранными и простыми смертными только увеличился.
Разорение мелких предпринимателей, очутившихся один на один с весенним карантином, несопоставимо с карантинными страданиями элиты в стране "Велюра".
А уход за Петром Алексеевичем или Юлией Владимировной несопоставим с заботой, на которую могут рассчитывать обычные пациенты в стране намечающегося медицинского коллапса.
Причем нечто подобное наблюдалось задолго до кошмарного 2020 года.
Всякий раз, когда у маленького украинца появлялась возможность позлорадствовать над проблемами небожителей, сопутствующий удар по самому маленькому украинцу оказывался куда болезненнее.
В 2011-м кого-то веселило заключение бывшего премьер-министра в Качановскую колонию. Но за посадкой ЮВТ последовала попытка построения репрессивного государства. И чтобы ее пресечь, пришлось расплачиваться жизнями простых граждан.
В 2014-м многие упивались бегством Януковича и его подельников в РФ. Но вскоре российская военная агрессия принесла сотни тысяч беженцев, очутившихся в несоизмеримо худшем положении, чем ретировавшиеся обитатели Печерских холмов.
Читайте также: Хроники украинской усталости
В 2015-м можно было посмеяться над отечественными олигархами, потерявшими миллиарды долларов из-за резкого обесценивания активов. Но это обстоятельство вряд ли утешило рядовых украинцев, пожинавших экономические плоды войны.
Вопреки расхожей мечте, злоключения истеблишмента почему-то не конвертируются в народное благополучие.
Так что же для нас важнее: чужие потери или собственные приобретения? Преследование миллиардеров или свобода для малого бизнеса?
Закрытие границ для украинской элиты или работающий безвиз для всех? Злорадство по случаю болезни непопулярного экс-президента или личное здоровье в разгар эпидемии?
Эти щекотливые вопросы заставляют вспомнить перестроечный анекдот о внучке декабриста в 1917 году:
"Что за шум на улице? – "Там революция!" – "Как интересно! Мой дедушка тоже был революционером. И чего же они хотят?" – "Они хотят, чтобы не было богатых!" – "Странно. А дедушка хотел, чтобы не было бедных".
Похоже, Украина XXI века до сих пор не может определиться, какое из двух желаний для нее более приоритетно.
Ценностная установка "чтобы не было богатых" побуждает с надеждой встречать любые катаклизмы: от войн до пандемии COVID-19.
Радоваться закручиванию гаек и получать удовольствие от вооруженного насилия. Грезить о диктатуре, тосковать по славному тоталитарному прошлому и требовать массовых расстрелов.
Все перечисленное действительно способно обесценить привычные представления о богатстве и привилегированности.
Вот только равенства от исторических потрясений ждать не стоит – в итоге приходится иметь дело с альтернативными и еще более разительными социальными контрастами.
Пропасть между мелким советским бюрократом начала 1930-х и умиравшим от голода крестьянином намного больше, чем между посетителем мишленовского ресторана и клиентом "Макдональдса".
А пропасть между солдатом с винтовкой и безоружным гражданином под прицелом этой винтовки куда больше, чем между олигархом и обывателем в мирное время.
Что же касается ценностной установки "чтобы не было бедных", то она подразумевает абсолютно другие рецепты. Либерализм. Глобализация. Мировой рынок.
Общество потребления, оболганное интеллектуальными снобами. Больше товаров. Больше услуг. Больше новых гаджетов, новых медицинских препаратов, нового и разнообразного досуга.
Больше революционных технологий, которыми поначалу пользуется самая обеспеченная прослойка населения, но которые со временем становятся массовыми.
Разумеется, этот путь не избавит человечество от неравенства, заложенного в нашей биологической и психологической природе.
Но он шаг за шагом размывает само понятие бедности: поскольку даже перед относительным бедняком открываются возможности, ранее доступные лишь элите.
Один из характерных примеров весьма поэтично описан израильтянами Игорем Губерманом и Александром Окунем: "Сегодня практически любой человек может себе позволить увидеть мир.
Да, богатый может летать в Рим на уикэнд первым классом три раза в неделю и три раза в день обедать в лучшем ресторане города, а бедный, экономя по грошику в день три года подряд, полетит туда в консервной банке дешевого чартера и есть будет спагетти в рабочей забегаловке.
Да, наш миллионер будет спать на шелковых простынях отеля на Виа Венето, а бедняк – на продавленной кровати ночлежки у вокзала Термини, но совершенно одинаково будут даны им обоим тусклая зелень реки, полинялая охра дворцов и нежная голубизна неба.
Читайте также: Разделенные вирусом
И равным образом дарованы будут таинственное мерцание мозаик Святой Цецилии, головокружительный комикс, развернутый на потолке Сикстинской капеллы, и вихрем мраморных складок застывший экстаз святой Терезы.
И конечный вопрос – лишь в одном: степень наслаждения, которое способен получить каждый из двух героев этой страницы".
Такой была обычная реальность допандемического мира. Реальность, существовавшая менее года назад. Реальность, которую весной 2020-го кто-то провожал не с сожалением, а с воодушевлением: надеясь насладиться страданиями привилегированной верхушки.
Однако наша новая жизнь быстро расставила все на свои места. И оказалось, что старый анекдот о внучке декабриста не теряет своей актуальности.
Михаил Дубинянский
