Откройте, полиция! Маленькие одесские истории украинского сержанта Махоуни

Пять лет назад, в июле 2015 года, Верховная Рада приняла закон "О Национальной полиции". Тогда же появилось "Положение о патрульной службе".

В конце лета – начале осени 2015-го истории о первых "украинских копах" стали одной из топ-тем в медиа. 

С бывшими бухгалтерами, ветеринарами, архитекторами, маркетологами, учителями в новенькой полицейской форме черного цвета делали селфи на улицах, их голливудские улыбки украшали обложки журналов. 

"Инстаграмный" патрульный на гибридном Toyota Prius должен был стать символом нового времени. А создание патрульной службы, которой занималась заместитель главы МВД Эка Згуладзе, – титульной частью проекта реформирования всей системы правоохранительных органов в стране.

За пять лет энтузиазма в обществе по отношению к новой полиции поубавилось. 

По данным МВД, в начале 2020 года, некомплект кадров в патрульной службе по стране был 26,1% (в Киеве – 34,5%). 

Как показало июльское исследование, проведенное Центром Разумкова и Фондом "Демократические инициативы", патрульной полиции не доверяют 54,2% опрошенных (а Национальной полиции в целом – 57,9%).

Спустя пять лет из первого набора копов-романтиков в патрульной службе мало кто остался. Одессит Алексей Макушев – один из них. 

Он рассказал "Украинской правде" о том, как "подключал" прямой канал связи с Пентагоном, чтобы задержать наркомана, и останавливал колонну военной техники без опознавательных знаков в центре Одессы, чему научили его пять лет службы в полиции и почему он до сих пор не уволился.

Бетховен, воры и менты в одном флаконе

Как и положено настоящему одесситу, Алексей вырос напротив "Привоза". В доме на углу улиц Ленина и Чижикова. 

Его соседями были директор театра музыкальной комедии, офицер торгового флота и подполковник инженерной службы с супругой, которая научила юного Лешу играть в очко и покер трофейными немецкими картами с черепами. 

В 1990-х прежние жильцы выехали – кто в Израиль, кто в Штаты, кто в более благополучные и тихие районы Одессы.

"В 90-х подо мной жили наркоманы, а напротив – была двухкомнатная квартира, которую сдавали всем без разбора. Какое-то время там жили сорок китайцев. Потом был бордель. А слева за стенкой – преподавательница музыки со своей сумасшедшей мамой. И это не преувеличение, а официальный диагноз и учет в диспансере. Когда она нервничала по ночам, дочь, тетя Софа, играла ей Пятую симфонию Бетховена.

Вот представьте себе – пианино за моей стеной. И я ночью просыпаюсь от диких старушечьих воплей, потом сразу "Та-да-да-дам!".

А это ж "Привоз". Первые трамваи разъезжаются в 5.15, весь дом начинает ходить ходуном. И следом все тачечники со скрипом толкают товар через наш двор. А под окном волшебный мат торговок, которые раскладывают на газетах свой товар и ссорятся за место. 

И все воры, и все менты – это все через наш проходной двор. Выходишь на балкон и наблюдаешь эти погони.

Наверное, тогда и решил, что хочу бороться со всем этим хаосом. Ну, и "Полицейская академия" помогла, конечно".

Если бы в Украине захотели снять ремейк "Полицейской академии", главным кандидатом на роль сержанта Махоуни стал бы Алексей Макушев. Историй, собранных им за пять лет работы в патрульной службе Национальной полиции, хватило бы на семь частей фильма и осталось бы еще на сериал.

...Весной 2015 года одессит Леша Макушев сорвал джек-пот.

Тогда все совпало. Ощущение, что он занимается не своим делом на тихой доходной должности маркетолога в строительной компании. Объявление о том, что в Одессе ищут добровольцев для работы в новой патрульной полиции. Детская мечта – стать полицейским. Желательно американским.

Мечту обломало… правительство США. Леше дважды отказали в получении грин-кард. Если бы не это недоразумение, Макушев уже служил бы на американском флоте – на пожарном корабле, и все детские мечты осуществились бы. Он был бы и патрульным, и военным, и моряком, и пожарным одновременно.

С флотом не сложилось. Зато в 2015-м полиция появилась в Украине. Кандидаты на роль украинских сержантов Махоуни проходили жесткий кастинг. В Одессе, например, к обучению допустили каждого десятого из тех, кто подал заявление. В других городах конкурс доходил до 20 человек на одну вакансию. Отсеивали и во время учебы. 

Алексею тогда было 32 и он решился на крутой вираж в биографии. Не в первый раз, кстати. Во время кризиса 2008-го из начальника отдела маркетинга на заводе декоративных материалов Леша превратился в грузчика на Новой почте. Потом снова сделал карьеру маркетолога, чтобы бросить ее и уйти в патрульные.

Чем очень удивил многочисленных знакомых. По словам Леши, только его святая жена поддержала этот безумный выбор – зарплата полицейского была в два раза ниже, чем у пиар-менеджера в благополучном офисе. На тот момент годовалая дочь тоже не возражала – ей нравилась новая униформа папы.  

После трех месяцев спецподготовки Макушев начал новую жизнь. Благодаря диплому политолога, почтенному, как для юной украинской патрульной службы, возрасту и природной смекалке Макушева вскоре назначили заместителем командира роты патрульной полиции в Суворовском районе Одессы – самом большом и очень неспокойном в криминальном отношении. 

Лучшие вызовы человечества

Когда Макушев рассказывает очередную свою байку, он улыбается и гримасничает не хуже Джима Кэрри. А ты постоянно балансируешь между детским восторгом и ощущением, что тебе пудрят мозги самым наглым образом.

Но это настолько ярко, что тебе на самом деле уже все равно, где в его рассказах заканчивается правда и начинается "усилитель вкуса". 

Макушев рассказывает, что одесские командиры формируют патрульные экипажи не только по специализации или уровню подготовки полицейских. 

"Чтобы было красиво", – один из важных критериев. Например, на заре одесской полиции был "экипаж шаурмы" – Погосян, Оганесян и Сурхадов. Боже упаси, ничего неполиткорректного. Исключительно языкознание.

Дело в том, что один полицейский из этого экипажа говорил на азербайджанском, второй – на армянском, а третий – армянин, но знал грузинский. Поэтому, когда начинались разборки возле будок с шаурмой, что случалось нередко, – сразу отправляли их. Для лучшего контакта с целевой аудиторией.

Еще был патрульный экипаж, в котором у всех полицейских была фамилия Шевченко. Когда однофамильцы заканчивались, вспоминает Леша, "сочинялись" просто красивые однокоренные экипажи в составе, например, Кривошапки, Кривоноса и Криворчука. Но потом, заметив зашкаливающий креатив в подборе патрульных экипажей, начальство велело "этот цирк" прекратить.

"Понимаешь, когда начинали работать, мы же ни фига не знали, учить некому. Например, как вести себя с агрессивной толпой. Все шишки собирали сами. Но поначалу было столько смешных казусов. Я их называю "Лучшие вызовы человечества". 

Вот одна из жемчужин его коллекции. 

"Чувак под "солями" (наркотиками) кидает в окно вещи. Ну как вещи – кресло, телевизор, шкаф, оконную раму.

По инструкции полицейские не имеют права подниматься на лифте, только пешком. Я сразу понял – вызов будет незабываемый, когда на 12 этаже мы обнаружили, что ошиблись подъездом…

Дальше больше. Длинный узкий коридор, в конце которого молодой человек в неадекватном состоянии. Все ноги изрезаны, кровища течет, он кричит и собирается прыгнуть следом за вещами.

Тихонько говорю напарнику: "Я отвлекаю, а ты бросаешься под ноги – один удар в печень, чтобы не рванул в окно, пакуем и выводим. Приготовились…"  

И тут мать этого товарища шепчет: "Вы его не сильно бейте – ему неделю назад селезенку вырезали…"

И что делать? Я понимаю – его даже уронить или толкнуть нельзя. Торможу всех…

А наш виновник торжества уже вовсю общается по мобиле с воображаемым президентом США.

На новой полицейской форме есть камера, чтобы фиксировать все, что мы видим перед собой. А на камере зачем-то лазерная указка, наверное, чтобы мы в темноте понимали, куда направлена камера. 

Я громко и торжественно объявляю:

– У кого нет пятого уровня допуска срочно покинуть помещение. Напарник! Проверьте уровень допуска коллег!

Все вышли. Мы остались вдвоем с напарником Юркой. Я включаю лазерную указку и говорю нашему "клиенту":

– Запись пошла! Мы читали ваши письма и приехали за вами. Встреча с послом США для конспирации будет проходить на территории Суворовского районного отделения полиции. Мы сейчас подключаем прямой канал связи с Пентагоном. Вы даете короткое интервью здесь. После этого мы берем вас и сопровождаем четырьмя машинами для соблюдения секретности, чтобы снайпер, который сидит на крыше соседнего дома, не понял, где вы.

Подготовить одеяло!

Юрка за спиной взмахивает каким-то покрывалом.

– Будем накрывать чтобы снайпер не увидел!

Совершенно ошалевший "прыгун" спрашивает:

– А мама?

– А мама – это святое. Она поедет с нами. Здоровье мамы – прежде всего. Каковы ваши условия?

Юноша подумал и объявил:

– Сигарета…

Я подошел к нему, дал подкурить и надел наручники.

Он:

– А это зачем?

– Как зачем? Для конспирации. Одеяло!

Накрываем его одеялом и спокойно выводим.

Театр драмы и комедии отдыхает". 

Рука на пульте

Последние несколько лет Леша – "дежурный по Одессе". Точнее по Одессе и области.

Если происходит что-то из ряда вон выходящее, командам дежурного подчиняются все патрули города. Леша – официально откомандированный "инспектор отдела дежурной части патрульной полиции в Одесской области". Это если на канцелярите. А в переводе на человеческий язык и одним словом – "підмінний".

Полноценная смена диспетчеров за пультом – пять-шесть человек. Они заступают на сутки – с восьми утра и до восьми утра. Сейчас на постоянной ставке трое. Из-за дефицита кадров толковых опытных полицейских отправляют дежурить "на пульт".

"Пульт" – это большая комната с открытой огромной стойкой, за которой дежурные принимают звонки и связываются с патрульными. Там же компьютеры с базами данных – от таможенных деклараций до водительских прав и автономеров. И два гигантских монитора с подключением ко всем городским камерам наблюдения. В Одессе их порядка четырехсот. Здесь можно посмотреть, например, подробности ДТП или момент угона машины и переслать фото патрульным

"Я сижу на пульте и мне звонят патрульные, у которых возникли проблемы – не могут связаться с другими службами, нет информации, какой-то "не протокольный" случай. И я им помогаю, консультирую, связываюсь с медиками, военными", – рассказывает Леша.

Высокий, крепкий, с масляными карими глазами и неотразимой улыбкой настоящего одессита, Макушев больше похож на героя рассказов Бабеля, чем на классического полицейского, какими их обычно представляют.

"Когда нет на месте начальника управления патрульной полиции, распоряжения дежурного обязательны к исполнению, – продолжает он. – Но не всегда… Это в старой милиции подчинялись беспрекословно. А у нас такой "одесско-еврейский" вариант, когда на приказ тебе отвечают не "так точно!", а "точно оно мине надо?"

Но в критических ситуациях патрули действительно совершают подвиги.

Когда в январе 2018 года брали "стрелка" на улице Новосельского, убившего трех человек, включая участкового, у Леши сработала "чуйка" дежурного. Обычно на одно сообщение о стрельбе отправляется ближайший патрульный экипаж. А если сразу пять, десять, двадцать звонков очевидцев, – то ситуация уже нештатная, выезжают все. Но в той ситуации Макушев с первого звонка понял, что дело серьезное, и стал гнать туда все патрульные машины, которые только было возможно.

Первый и второй экипажи оцепили периметр, третий ликвидировал "стрелка". 

"Остановить колонну любыми средствами!"

Боевое крещение на должности "дежурного по Одессе" у Макушева случилось на третьи сутки службы. 

"Я в дежурке тогда только начинал. На сутки нас заступило всего трое – я и два пенсионера, которым в жизни ничего не надо.

Звонит патрульный: "У меня тут перегон военной техники. Без опознавательных знаков. Колонна движется к центру города".

Заметьте, 2015 год. С Приднестровья могут ехать. Может, из захваченного Крыма к нам двинулись или вообще десант с моря высадился. Все же молчат. Нас никто не предупредил, что будет перемещаться техника. Значит – форс-мажор. И я отдаю приказ: "Остановить колонну любыми средствами!"

А личного состава при колонне человек 150 и все вооружены. Стопорить такую колонну втроем с одним пистолетиком – это, конечно, безумие. Но патрули бесстрашные. Заблокировали колонну фурами.

Напоминаю, у меня два зассыки пенсионных. И пока я орал по рации: "остановить колонну любыми способами!", они на меня смотрели, как на дебила, и говорили: "да ты ж самоубийца!"

Я в этот момент успеваю обзвонить всех – СБУ, Нацгвардию, Генштаб, Южное оперативное командование, ВМФ. Потому что у меня возможный захват города вражескими силами. Поставил на уши всю Одессу. И Киев тоже.

И тут из колонны вылезает "тело с автоматом" и давай кидаться на моих патрульных – те с пистолетом на него. И оказывается, что это перегон наших войск. А у них ни командировочных листов, не предписаний – ничего.

А я в этот момент официально "штабист второго батальона патрульной полиции Одессы". Это настолько "никто", что даже должности такой не существует. Ну, то есть существует батальон и должен быть штаб, который занимается административной работой, но весь штаб – это один человек. Я.

Вышел курить. И тут меня зовут: "Тебя к телефону какой-то генерал". 

Я придумываю себе должность на ходу – "начальник штаба второго батальона патрульной полиции города Одесской области лейтенант Макушев".

– С вами говорит генерал-лейтенант такой-то, служба контрразведки. В чем дело?

Я объясняю, что нас не поставили в известность. И тут у меня ночью 150 вооруженных людей с артиллерией движутся в центр города. Такой расчет поставить на Соборной площади и ВМФ в Одессе больше нет – оттуда будут поливать порт и по городу с моря не ответят.

– Какой вы видите выход? – интересуется у меня генерал.

Покурить я той ночью так и не успел. Позвонила контрразведка южного оперативного командования, потом еще человека четыре вплоть до "тела с автоматом", которое взвыло – "чего вам надо?!" 

Письмо, говорю, дайте – что это наши.

Меня, конечно, утром "нахлобучили". Но зато после этого скандала мы еще два года знали о перемещениях войск и обеспечивали им зеленый свет по городу. А такие письма стали делать по всей Украине". 

Когда снизу постучали

Как бравый солдат Швейк, Леша смеется там, где другие начинают плакать.

Но за последние три года нашего знакомства у этого одесского раздолбая сильно поседела голова.

"Однажды я приехал на ДТП, – рассказывает он. – Тип ехал на нагруженном мопеде и решил развернуться через три полосы посреди киевской трассы. А по встречке ребята идут сто десять. Видят мопед, пытаются уйти от столкновения, летят в отбойник, но его все равно цепляют.

Все. Минус мопедист. А это мой пятый день службы в полиции и мое первое ДТП с трупом. Мы должны перекрыть две полосы, чтобы остались следы.  

Понимаю, что сейчас приедут родственники в шоковом состоянии. А патрульные тоже впервые труп видят. Я их отправил перекрыть полосу с машиной, а сам остался у мопедиста. 

Стою. Бежит женщина, его мама. Понимаю, что сейчас будет истерика, нельзя ее к телу пускать. Нашли термоодеяло, накрыли тело. Мама рыдает, но по ее реакции понимаю, что эмоциональный взрыв оттягивается минут на десять, пока гормоны дойдут. В этот момент вижу, что приезжает папа. Значит, они замкнутся в горе друг на друге. И будут друг друга утешать. И будут друг другу помогать. То есть мое участие не требуется.

Тут подходит ко мне папа и говорит:

– Короче, он вез микроволновку и утюг. Где они?!

 Я смотрю на него и понимаю, что это не шок.

– Я еще раз спрашиваю, где моя микроволновка?!

Я, ничего не соображая, уточняю:

– Это ваш сын лежит?

– Ну да! Что ты мне зубы заговариваешь? Микроволновка моя где?!

Открыл ему багажники двух патрульных машин, но пацанов не зову – понимаю, они его просто порвут. У человека ни шока, ни боли, ни стресса.

И дальше что бы ни происходило по службе, а есть вещи, которые ты не примешь никогда, – изнасилования, педофилия, семейные разборки с поножовщиной, большего говна, чем в тот день, я в своей жизни не видел. Тот случай, когда дошел до дна и снизу постучали. Просто поведение ублюдка". 

Страх потерял

"За пять лет работы полиция дала мне главное. Я стал смелее. Но не в том смысле, что сейчас побегу и все разрулю. Просто перестал бояться", – говорит Леша.

Однажды на Молдаванке во дворе его дома была перестрелка. Он обратился к "авторитетному человеку" – объяснил, что так быть не должно

"После этого ко мне подошел разбираться один из зачинщиков стрельбы, который сидел за разбой и только что вышел. Я спокойно сказал: если у меня будут стрелять под окном, не стану разбираться, кто прав, кто виноват. Выгляну и просто расстреляю всех сверху. Поворачиваюсь и ухожу. И понимаю, что еще лет шесть назад я бы обосрался – блатной, сидевший за разбой, пришел ко мне разбираться, а не извиняться. Что бы я ему сказал? Как? Как бы повернулся к нему спиной?

А теперь я понимаю – ну что он мне сделает? Полезет драться – так я отвечу. Я больше не боюсь. Это какое-то взрослое принятие ответственности и цены своих решений".

Макушев, слегка смущаясь, признается, что перешел из патрульных в дежурные, не взяв ни одного "хабара". Они с напарником Юркой, тем самым, с которым "паковали" наркомана-прыгуна, в шутку посчитали, сколько им предлагали за первый месяц работы патрульными, – без торга. Чтобы порешали, отпустили, припугнули – получилось несколько тысяч долларов.

"У нас в 2015-м был шикарный начальник, фамилия – Федун. У него было правило: "Если вам звонит какой-то индивидуум и прикрывается мной – просто "убивайте" без разговоров".

Останавливаем мы, например, выпившего типа за рулем. Он начинает орать: "Да вы! Да я! Да я сейчас позвоню вашему начальнику!"

Ну мы стоим, ждем. Индивидуум набирает Федуна и дает нам трубку.

А начальник спрашивает: "Он меня сам набрал? Кончайте его. Оформите ему все, что можно".

История перехода Леши из патрульных "на пульт" не о соблазнах карьерного роста. Работа патрульных – это дикое выгорание. Уходя на смену, прощаешься с женой и дочерью как в последний раз. 

Вторая причина – невозможность поделиться пережитым. Не расскажешь же семье за обедом, как ты ловко увернулся от ножа в двух сантиметрах от печени. А выговориться надо. Отсюда кумовство и братство у напарников. Не как круговая порука, а как единственная возможность хоть с кем-то поговорить.

"Отвратительнее нашей работы – только работа пожарных. Там, что бы ты ни сделал, все равно – идиот. Мог меньше воды лить, раньше приехать.

Если бы тогда, в 2015-м, знал, как будет в полиции, что здесь происходит на самом деле, без розовых очков и рекламы... я бы все равно пошел сюда.

В полиции понятно, зачем ты работаешь. Это не про геройство, а про ощущение своей нужности. Даже если тебя никто не поблагодарит. Что обычно и происходит – когда у людей беда, им не до "спасибо"".

Макушев спешит – пора забирать дочь-первоклассницу с кружка скалолазания. Завтра в восемь они оба дежурят. Она по классу, он – по Одессе. 

Так уж получилось, что на вопрос самому себе "а точно оно мне надо?" пять лет назад Леша почему-то ответил утвердительно.

Юлия Верба, для УП