Киев бандитский. Как зарождались ОПГ и кто их возглавлял в лихие 90-е

Если верить летописям, в 945 году древляне линчевали киевского князя Игоря в Искоростене. Византийский историк Лев Диакон описал инцидент так: князя привязали к верхушкам согнутых деревьев и разорвали на части. 

Игоря сгубила алчность. На языке криминального мира, делавшего погоду в Киеве спустя тысячу с лишним лет, князь поступил не по понятиям. Он пошел по беспределу – потребовал дани больше оговоренного. 

Древляне собрались на сходку и решили убить Игоря, отказавшись от его крыши. 

Этот летописный сюжет вернется сквозь глубину веков по причудливой спирали. В современном Киеве стали хозяйничать организованные преступные группировки, собирая дань и воюя за сферы влияния. 

В одном из древних районов столицы в 20 веке даже появился свой князь, тоже Игорь. 

Советская власть боялась называть вещи своими именами. В 80-х термин "организованная преступность" стал все чаще ходить среди силовиков. Но от него до поры до времени оберегали народ, открыто не признавая проблему. 

Логика была проста: в стране Советов организованным может быть только то, что находится в руках государства. А в его руках, по идее, находилось все. 

Коммунистический пузырь лопнул во второй половине 80-х под натиском процессов, которые КПСС уже слабо контролировала. 

Бурно развивающаяся теневая экономика вынесла на вершину тех, кто повлиял на дальнейший ход истории независимой Украины. И продолжает влиять на нее и поныне.

Среди ярких борцов с оргпреступностью 80-х был оперативник Валерий Кур. 

Сегодня 69-летнего полковника, стоящего у истоков создания УБОПа, спецподразделения "Сокол" и управления криминальной разведки при МВД называют одним из самых авторитетных правоохранителей Украины.

Полковник Кур согласился провести для репортеров УП экскурсию по правому и левому берегу столицы. Он показал ключевые точки, где формировались киевские ОПГ, и рассказал о некоторых наиболее запомнившихся ему.

Подол. Зарождение ОПГ в Киеве

Следуя исторической логике, можно предположить, что прародиной киевской преступности был Подол. На землях, которые назывались Гончарами, Дегтярями, Кожемяками, сотни лет селились ремесленники и торговцы. 

Здесь гуляли деньги и женщины легкого поведения. 

Сегодня гиды зарабатывают на экскурсиях "Подол криминальный" рассказами о том, как в этой древней части Киева мошенники обкрадывали богомольцев.  

Подол был лакомым куском. Если раньше десятину брала церковь, то в новейшей истории дань стали собирать представители преступного мира, многие из которых доросли до влиятельных бизнесменов и политиков. 

На стыке 80-х и 90-х ОПГ взяли на себя функции и церкви и советского государства. Слабеющего и неумолимо несущегося к бесславному концу.

Прогуливаясь сегодня по Подолу, оперативник Валерий Кур может очень просто и наглядно объяснить разницу между верой и религией.

– Воры и авторитеты, как они сами говорили, – "глубоко религиозные люди". Но религиозный и верующий – не одно и то же.

Лидеры преступного мира стали собирать десятину, как когда-то это делала церковь. Они работали по церковному принципу. По принципу религии, но не веры, – считает Кур.

После Второй мировой старый воровской мир сильно потрепали так называемые "сучьи войны", сотрясавшие тюрьмы и колонии. 

– Усатые люди в лице государства – Сталин, его величество, всякие кагановичи и иже с ними – поубивали, казалось бы, всех воров. Хотя сами были преступниками. Но после воровской мир постепенно возродился, – иронизирует Кур.

Проблема советской верхушки, говорит он, состояла в том, что партийные боссы слабо понимали: преступность, хоть и антисоциальная среда, но по большому счету естественная. 

Она всегда возникала вместе с государственностью и вместе с ней будет существовать. Вопрос только в том, кто в этом противостоянии главнее: государство или криминал. 

Рассказывая о зарождении новой организованной преступности в Киеве после Второй мировой, Валерий Кур отмечает роль некоторых представителей еврейской общины и мясников, торговавших на рынках. И, конечно же, спортсменов 80-х, многие из которых станут теми самыми "новыми русскими" из анекдотов и бандитских сериалов.

– Очень сильная еврейская община породила так называемых "цеховиков", "теневиков", – рассказывает известный оперативник, имевший доступ к послевоенным архивам. – Они здесь жили. Они здесь денюжки варили.

Когда появились "шестидесятники", когда была оттепель, стало культурно жить. Люди начали потихонечку получать как бы прибавочный продукт, который можно утаить от государства.

"Зубники", гинекологи и другие врачи. Фотографы, музыканты, торговцы, мясники – люди хранили дома под плинтусом немалые суммы, занимаясь втайне частной практикой. 

Так формировалась идеальная среда для организованных преступных группировок (ОПГ), в руках которых в итоге оказались миллиарды теневых советских рублей, долларов и современных гривен.

Через год после окончания Второй мировой на Подоле родился Семен Могилевич. Спустя десятилетия западные СМИ и спецслужбы назовут его "лидером международной русской мафии", "боссом боссов", подозревая его в крупных финансовых махинациях. Несмотря на обвинения, Могилевичу удавалось выйти сухим из воды.

Подол и сам Киев станут для него слишком тесными в конце 80-х прошлого века. Он устремится на Запад, через страны бывшего соцлагеря.

В 2015-м году ФБР удалит Семена Могилевича из списка самых разыскиваемых беглецов. Из-за невозможности ареста и отсутствия договора об экстрадиции между США и РФ.

Впрочем, сегодня на Подоле полковник Валерий Кур предлагает начать с истории другого человека, который влиял на криминальную карту Киева в конце 20 века. 

Князь. "Славяне" со Ждановской

– В сентябре 1959 года на Подоле рождается красавчик-мальчик. Перспектива быть успешным спортсменом у него стопроцентная. Занимался атлетикой, боксировал, стал мастером спорта, – рассказывает Кур об Игоре Князеве, известном по кличке "Князь".

По словам полковника, Князь попал за решетку молодым по статье, которую считают "нехорошей" в преступной среде, – изнасилование неестественным способом. Но это не помешало ему задружиться на зоне с авторитетными представителями преступного мира. 

– Он нашел эту возможность, видимо, за счет самоорганизации, неординарной личности спортсмена. Возможно и откупился. А может быть, криминалитет увидел в нем будущее, – делится соображениями один из лучших оперативников страны.

Князь возвращается из тюрьмы, когда в СССР расправляют крылья кооператоры. По Союзу шагает перестройка. 

– Во второй половине 80-х у теневиков появилась перспектива стать ну очень богатыми людьми, а Князь тут как тут, – вспоминает Кур, возглавлявший тогда одно из подразделений уголовного розыска Киева.

Выйдя на волю, Князев сколотил на Подоле группу спортсменов, которые в большинстве своем не были судимы. Поначалу у него было 20-30 бойцов. Сильных, здоровых, но не реализовавших себя в обычной жизни. 

– Затем стали формироваться бригады по классической схеме, – делится Кур. – Весь Подол только и говорил: "Князь! Князь! Князь!". Молодые люди в очередь становились, чтобы к нему попасть.

Командиром был Князев. Правой рукой – давайте назовем его "Коля С.".

– У Коли непосредственно в подчинении были пять-семь бригад, – продолжает полковник. – Коля собирал деньги с бригадиров. А те набирали себе в группу 10-15 человек.

В итоге ближе к 90-м бригады Князя насчитывали по 20-30 человек. Бригад было примерно десять.

В одном из заведений на пересечении Игоревской и бывшей улицы Жданова (сейчас – Сагайдачного) Князь обосновал свой "офис", который оперативники называли просто: "собачник", "шалман", "гадюшник".

Это был бар "Бриз". 

– Они кутили. Затаскивали девочек. Устраивали так называемую "биржу" – свозили бизнесменов. Разговор был короткий: "Ты платишь мне! Ты – под Князем!".

Нам приходилось несколько раз организовать тут группу захвата. Пытались устанавливать подслушивающие и подсматривающие устройства. Внедрять агентов, – вспоминает Кур.

Очень быстро Подол стал приносить Князю, обложившему данью всех, кого можно, огромное, как говорили тогда, "лавэ" (от цыганского "ловэ", "лувэ" – деньги). 

В схеме, идущей корнями вглубь веков, не было ничего нового: торговцы, проститутки и зарождающийся класс коммерсантов платил за свое относительно безопасное существование. 

Но таких, как Князь, в Киеве было немало. Приходилось отстаивать территории и пробовать укрепиться на новых.

Кур приводит один из эпизодов, показывающий, как распределяли сферы влияния в столице на заре Независимости. 

В 1989 году Князь собрал "славян" для выяснения отношений с теми, кого называли "кавказцами". Среди последних выделялся Борек Солоха – Борис Савлохов, борец-спортсмен, ставший заслуженным тренером СССР, России и Украины. И возглавивший Федерацию спортивной борьбы Украины.

– Сходка "славян" и "кавказцев" была на левом берегу, в районе автовокзала "Дарница", – рассказывает Валерий Кур. – Моя группа ОМОНа опоздала, пока ехала с правого берега на автобусе. Подлетаем, а там – труп. Запороли одного из бригадных Князя.

Как отмечает Кур, "кавказцы" поступили хитро. "Славяне" ожидали серьезной бойни. Но перед ними выставили всего несколько бойцов. Одним из них был человек по кличке Свинарик – по тогдашним понятиям "ссученный", который переметнулся от "славян" к "кавказцам". Именно он, вспоминает Кур, пырнул ножом одного из бригадиров Князя. За что потом отсидел срок. 

Последние годы своей жизни Борис Савлохов, осужденный за вымогательство и хулиганство, провел в колонии № 67 Черновецкой области. Он умер в мае 2004 года за решеткой. Если верить официальным данным – от сердечного приступа, принимая душ после тренировки.

Четырьмя годами ранее в Киеве не стало и Игоря Князева. Пристрастившись, по данным оперативников, к тяжелым наркотикам, Князь в последние свои годы поправлял здоровье в столичных больницах. 6 апреля 2000 года его расстреляли на территории 10-й городской клиники в Голосеево. 

Лохотроны и первые миллионы

Можно все, что не запрещено – этот принцип во многом помог преступникам и руководителям ОПГ подняться наверх на стыке 80-х и 90-х. Аферы были возможны благодаря коррупции и прорехам в законодательстве.

Валерий Кур приводит простейший пример – работу так называемых "станков", "лохотронов". 

– Станок – это несколько человек. Игровой, крыша и, например, тот, кто делает вид играющего, чтобы завлечь прохожих и зевак, – рассказывает оперативник.

 По закону игра в наперстки тянула на админнарушение.

– Представьте, что штраф – 30 рублей, – объясняет схему Кур. – А один станок приносил в сутки столько денег, сколько я получал в месяц на руководящей должности в уголовном розыске! 

Для участкового милиционера админпрактика такая: "Дай в месяц два админпротокола!". 

И вот он приходит бледный на Житний рынок, а к нему со всех сторон: "Здравствуйте, Василий Иванович! Разрешите заплатить вам штрафчик за месяц вперед". Да еще и в карман ему дадут. 

После этого трогать "станочников" участковому уже было как бы западло.

Постепенно в цивилизованную обертку завернули и банальный рэкет. Те, кто был поумнее, начали создавать структуры, которые почти легально взимали дань. Теперь не обязательно было решать вопросы крышевания при помощи угроз, убийств и пыток.

– Оформляют на том же Житнем страховые полисы. И вот уже какая-нибудь охранная фирма защищает вас. От кого? От нее самой же. 

В такие времена один крупный киевский рынок мог за два выходных дня приносить в современном эквиваленте 200-400 тысяч долларов, – говорит Валерий Кур.

Спортсмены, захватывающие теневую сферу, быстро выбивались "в люди". Они начинали чувствовать себя новой прослойкой общества.

Валерий Кур так описывает ее представителей: 

"Вот он идет, красивый, сильный. С оравой телохранителей – это же модно было. Короткие курточки – как правило, "стоечка". Брючки – "дутики", к голени сужаются. Туфельки обязательно не на каблуке, с низкой подошвой. Да еще белые носки. Это – бригады идут. Кликухи – Баран, Танк, Трофим, Филин, Вова Длинный…".

– Машин у них было полно, – продолжает полковник. – Волга 24 – для понтов. Для простых – Таврии шли, Запорожцы. 

Козырными были трехдверки, "восьмерки" (ВАЗ 2108 – УП) – короткие, "зубилом" их называли. 

К началу 90-х у них стали появляться иномарки. Mercedes – это верхушка, у единиц был. Стали привозить и американские модели. Представьте, Cadillac выкатывает! Широкоосный, большой... 

Наступил момент, когда наличных денег у руководителей ОПГ стало так много, что они в буквальном смысле не знали, куда их деть.

– Это бешеные деньги, – подчеркивает Кур. – Многие были не подготовлены, чтобы их хранить. Банков тогда еще не было.

Проститутки? Всё – наелся! Машины? Сколько хочешь! Наркота?

Только наиболее умные и хитрые обращали свой взор на Запад. А внутри страны искали связи с теми, кто стоял у истоков современной финансовой системы Украины. 

В конце 80-х старый преступный мир чувствует себя некомфортно. С развалом СССР он тоже рушится. 

– На нас выходили авторитеты, – вспоминает Валерий Кур. – Говорили: "Командир, что же вы допускаете? Что вы разрешаете этим кооператорам, комсомольцам? Дайте нам одну Варфоломеевскую ночь, и мы все приведем в порядок. Мы их зачистим".

Старый преступный мир понимал, что приходит новая преступная среда. Например, Череп (Игорь Ткаченко – УП). Та ему плевать, кто там авторитетом был!

Череп. Разборки в Трубе и на Кресте

Во второй половине 80-х на Крещатике ("Кресте") и в переходе на Майдане ("Трубе") правят бал "череповцы".

– Череп мог собрать до сотни человек за день, – отмечает Кур. – За ним тянулись. Считалось за престиж: "Ты у кого? У Черепа".

Мальчишкам в школе, дурачкам, за счастье было, если за них подписался Череп. "О, я под Черепом!" – говорили они даже не со старших, а со средних классов.

По словам Кура, группировка Черепа отличалась особым напором и дерзостью. Под ней были такие объекты в центре Киева, как гостиницы "Днепр" и "Москва" (сейчас – "Украина"), рестораны "Крещатик", "Динамо". Совершали они набеги и на левобережные рынки.

– Череп весь Крещатик контролировал так, что сюда даже Борек Солоха боялся закатывать, – утверждает Валерий Кур. – А почему? Потому что таким, как Солоха, было что терять. Они уже были сытые.

Череп в детстве переехал с родителями в Киев из Темиртау, Казахской ССР. Учился в спортивном интернате.

– Сам по себе Череп вот такой был, – показывает Кур где-то на уровне своего подбородка (рост самого Кура – под два метра – УП). – Я спокойно держал его одной рукой, а второй размахивал, сражался с остальными. 

То есть для меня он никогда не был авторитетом с точки зрения физической подготовки. А и не важно это для него! Он собирал голодных неудачников-спортсменов.

В те времена появляться простому обывателю в самом центре Киева, на Кресте или в Трубе, было так же опасно, как и в спальных районах.

– Ох, Труба, Труба! – восклицает Кур. – Тогда все выкатили торговать. Ты мог за день заработать столько, сколько учитель или инженер за месяц.

В Трубе ты мог стать очень богатым, но мог стать и инвалидом. 

Они (череповцы – УП) ходили по Крещатику, обкладывали всех. А кто самым богатеньким был тут? Фарцовщики, валютчики, проститутки, которые при иностранцах сидели и потихонечку их доили. И вот они все сразу стали облагаться Черепом.

На Крещатике за день могло произойти до десятка сражений. Группа молодых, здоровых, дерзких шла, вырывала из толпы человека, избивала его. За что? Причину находили всегда.

– Ходить по Кресту и в Трубе ты должен был согнувшись, ясно? – объясняет реалии того времени Кур. – Даже не смотреть в их сторону. Или побыстрее удалиться из этого места. Беспредел полнейший. Вообще не было понятий. 

В то время "кавказцы" были притчей во языцех. Вот череповцы были такими же. Хоть и всегда себя называли "славянами", но вели себя жестоко, как "кавказцы".

Череповцы не боялись никого.

– Как-то нарвался Череп на воровскую бригаду, – делится Кур. – Вот прям здесь, в центре, недалеко от ЦУМа. Кто-то из его дружков зацепил. 

А воров же нельзя трогать. Вора или не трогай, или убей. Началась такая страшная драка! 

Как говорит Кур, особенностью разборок в те годы было то, что члены ОПГ не писали заявления в милицию, даже если кто-то погиб или получил увечья. Поэтому документировать удавалось далеко не все преступления. 

Бандиты хоронили своих корешей втихую, получив за взятку медицинскую справку о том, что смерть наступила естественным образом. В милиции о потерях в бригадах часто узнавали от своих внедренных агентов и стукачей. 

В те времена с деньгами у добропорядочных граждан было туго. По воспоминаниям Кура, милиция была задавлена своими проблемами. Не было оборотных средств, зарплату ждали месяцами. 

Появилось такое понятие как "спонсорство". Теперь любой умный и богатый преступник мог попросту подкупить все милицейское руководство – выписать факсы, телефоны, канцтовары, бумагу, бензин. 

Борьба с криминалом становилась уделом редких энтузиастов.

В 1987–м начальник Киевского гарнизона милиции, генерал Андрей Василишин сказал Валерию Куру: "Сынок, вот ты – спортсмен. Посмотри, какой беспредел. Давай, занимайся этими рэкетирами, наперсточниками!".

Этому предшествовало одно событие, вызвавшее в верхах резонанс. Члены ОПГ избили на улице бывшего личного пилота первого секретаря ЦК КПУ Щербицкого.

И вот во второй половине 80-х свою, законную бригаду создает Валерий Кур.

– Мне дали в подразделение столько, сколько я хотел. У меня были младшие инспекторы уголовного розыска. Самые любимые! Филеры, сыщики прирожденные. 

Они даже не были офицерами. Но как с ними было работать! Их никто – ни карманники, ни бандиты – не могли определить. 

Их выбрасываешь, как летучий отряд, в какой-нибудь район, и в течение недели они ловят группу домушников, – ностальгирует Кур.

Через несколько лет ему удастся почти невозможное – отправить за решетку Черепа. Но об этом позже.

Бригадир Москва из "Москвы"

Отель "Украина" (бывшая "Москва") в центре столицы, где останавливались иностранцы, аккумулировал большие деньги. Фарцовщики, валютчики, проститутки – как правило, большинство из них курировало и вербовало КГБ. 

В годы перестройки денежный фонтан из центральных гостиниц, таких, как "Днепр" и "Москва", выплеснулся наружу.

Как утверждает Кур, среди обычных носильщиков "Москвы" был некий Игорь. В начале 90-х он замахнется на то, чтобы возглавить группировку Черепа. И станет известен под кличкой "Москва". 

– Когда сюда пришел Череп, Москва видел, что Череп бьет всех без разбору. И он ему начал предлагать не чисто бандитские схемы, а, скажем так, мягко рэкетирские.

Москва стал бригадиром, отвечал, так сказать, за интеллектуальную часть ОПГ. За экономическую деятельность, – делится Кур.

По его словам, ум и таланты Москвы позволили ему остаться живым в беспощадные 90-е. И даже стать депутатом Житомирского облсовета от БЮТ, затем – Партии регионов. А несколько лет назад и членом комиссии по аттестации новой житомирской полиции.

В человеке с кличкой Москва СМИ несколько лет назад углядели Игоря Фадеева. Хотя тот, ссылаясь на решение Верховного Суда, заявлял, что не является криминальным авторитетом, не знает никакого Москву и полностью чист перед законом. 

Как бы там ни было, пока Череп отбывал срок в тюрьме за сопротивление милиции, Москва набирал баллы в преступном мире. Он, по наблюдениям оперативников, был хитрее, мудрее. Предлагал лидерам ОПГ работать с еще большей рентабельностью, опираясь на своих людей в верхах и спецслужбах.

– Когда Череп вышел второй раз из тюрьмы (отбывал наказание за вымогательство – УП), то тоже нарастил связи. Уже был авторитет. Ему захотелось жить аристократом. 

Он прекратил заниматься рэкетом. У него появилась некая мудрость, крыша сверху. 

Кое-кто из политического бомонда увидел, что Черепа можно использовать в своих интересах. Они дали ему целое направление в спорте (баскетбол –  УП). Так он стал одним из меценатов, спонсоров, – рассказывает Валерий Кур.

Стоя на ступеньках бывшего ресторана "Динамо", а сейчас караоке-клуба Royal Room, известный оперативник вспоминает, как зарождалась беловоротничковая эра.

– Ресторан "Динамо" – легендарное место для преступного мира. Представьте: "Не сыпь мне соль на рану". Конец 80-х. Влетает наша группа захвата. Кладем всех вниз головой. Вытаскиваем целую плеяду того преступного мира – человек 30.

Череп был один из тех, кто управлял тут хозяйством. Правда, потом его силы были исчерпаны.

Пришли новые, беловоротничковые, которые сейчас сидят в парламенте. 

Когда Череп вернулся из мест лишения свободы, ресторан "Динамо" ему уже не принадлежал. Но зато ему отдали баскетбол, – делится Кур.

Сегодня полковник окидывает взглядом территорию у стадиона имени Лобановского с горечью.

– Понимаете, это была база "Динамо", где мы, офицеры, служащие МВД, проходили спецподготовку, – объясняет он. – Вон там, где парковка сейчас, был легендарный бассейн. Потом его теневички уничтожили.

К сожалению, из системы "Динамо" многие пришли в преступный мир.

Этот ресторан мы тоже иногда называли "гадюшником", "клоакой". Тут решали судьбы, тут приговаривали к смертной казни. Здесь могли дать право работать в том или ином районе. Здесь оставляли огромные суммы. 

Жизнь Игоря Ткаченко по кличке Череп оборвется 8 декабря 2001 года после полудня в Дарницком районе Киева. Киллер расстреляет его, не выходя из "Жигулей" с херсонскими номерами. 

Ткаченко умрет в больнице от трех пулевых ранений. 

Кисель. Клондайк на ВДНХ 

Спорт и криминал шагали вместе. По оценке Валерия Кура, в 80-е годы 20 века около 80% лидеров преступного мира Киева были спортсменами. В том числе и известными. 

– По сути государство было виновато, выбросив этих людей на улицу, – признает Валерий Кур. – К ним примкнули комсомольцы, военнослужащие. Сотрудники милиции, пожарные. В преступной среде можно было заработать. 

Спортсмены – нежные существа. У них депрессия была страшная, когда рушился СССР. И тут на их пути попадается какой-нибудь циник с замашками наставника.

Они говорили: "Командир, я же представляю интересы государства! Благодаря мне, моим спортсменам Украину знают в мире". Но сколько они нанесли и вреда!

Одним из главнейших центров киевской преступности в 80-х–90-х годах стал Московский район, сегодня – Голосеевский.

– Тут когда-то ничего этого не было, – окидывает полковник Кур взглядом советские многоэтажки и современные новострои. – Это была клоака. Столько бандитов, авторитетов, воров, господи! 

Частный сектор, своя традиция. Далеко от города. И этот поселок сражался со всеми остальными. Но с приходом новой организованной все стало упорядочиваться.

Ключевым объектом на районе в годы перестройки стал ВДНХ. Большое скопление народа и огромные деньги. Тут, по данным оперативников, обосновался Кисель, Владимир Кисель. Хотя спустя годы он неоднократно отрицал свою причастность к преступному миру.

Статья в "Википедии" о Владимире Киселе начинается словами: "Украинский спортсмен и общественный деятель. Мастер спорта по классической борьбе. Президент Всеукраинской федерации греко-римской борьбы. Член Национального олимпийского комитета Украины".

– Один из известнейших и мощных лидеров преступных группировок, – дает еще одну оценку этому известному человеку полковник Валерий Кур. – Лидер той, старой преступности. Но совмещенной с новой организованной, мафиозной ментальностью конца 80-х – начала 90-х.

Киселю больше нравилось, чтобы его называли "Дед". 

– Для многих, особенно молодых, он был образцом наставничества, – поясняет Кур. – Надо отдать должное – Кисель действительно был наставником. Тут мы сдаемся: государство прозевало, проиграло. Молодежь, высыпавшую на улицы, подобрали такие, как Кисель.

Он родился в 1946-м в селе Григоровка Киевской области. Рано занялся классической борьбой. 

В начале 80-х четыре года отсидел за вымогательство.

Во второй половине 80-х на ВДНХ покатили толпы теневиков и торговцев, запустив механизм борьбы за деньги и влияние.

– На ВДНХ творился такой же беспредел, как и везде, – отмечает Кур. – Рэкет. Кидки, игры, лохотроны. Ресторанчики. Проституция. Кражи и угоны авто. Здесь можно было заработать очень много за выходные. 

Вон там, представьте, автостоянка. Машин наезжало столько! 

Подходили мальчики, спрашивали: "Вам не посторожить машину?". Если говоришь "нет", то у тебя из машины что-то уйдет. А за посторожить – плати деньги.

По словам Кура, скоро всем на ВДНХ начали управлять Кисель и его люди.

– Никто не мог здесь появиться с торговой точкой, какими-то коммерческими предложениями без Киселя, – уверяет оперативник. – С точки зрения преступного сообщества он был справедливым. 

У него все было по-честному. Отдавали определенный процент, и никто не имел права брать больше. Он не был беспредельщиком.

На заре независимости Украины ОПГ взяли на себя функции фискалов, лишая государство огромных средств. Налоговую службу создали фактически только к середине 90-х. Поэтому всего за несколько лет, в период вакуума, можно было сказочно обогатиться.

Когда власть сформировала налоговые органы, лидеры ОПГ стали чувствовать притеснения. Но сумели перестроиться.

– Выживали те, кто стал беловоротничковым. Политиком, меценатом, общественным деятелем. Некоторые входили в правоохранительные, налоговые органы и уже действовали от лица государства, используя новые рычаги. 

Кисель один из немногих понял, что нужно легализоваться. Он стал законным. Мы пытались его привлечь (но безрезультатно – УП) только за счет беспредела его бригадных, – констатирует Валерий Кур.

Центр управления в "Мишкольце" и гостиница "Мир"

Угол Полковника Потехина, 2 и проспекта Голосеевский (раньше – 40-летия Октября). Заходя в супермаркет "АТБ", современный покупатель вряд ли догадывается, что было в этом здании.

– Легендарное в своем роде место. Ресторан "Мишкольц", где Кисель сформировал один из самых мощных центров управления преступностью по всему Киеву, в том числе по Украине, – утверждает полковник Валерий Кур.

По его словам, "Мишкольц" в своем время был местом сбора, сходок лидеров ОПГ. 

Здесь решались вопросы на сотни миллионов долларов и на сотни человеческих жизней. Здесь могли приговорить неугодных. Но могли и поднять до статуса лидера.

– Тогда Кисель был настолько влиятельной личностью, что только с ним решали многие вопросы. Он понял, что нужно прекращать беспредел, выйти, договориться. И все говорили: "Кисель не бандит, он действует в рамках".

Был ли он главным в Киеве тогда? В преступном мире Украины была, если можно так сказать, относительная демократия. Украина всегда отличалась тем, что каждый второй – гетьман, – говорит Кур.

Он вспоминает одну из облав на "Мишкольц", которая закончилась безуспешно. Изымали деньги, оружие, но посадить никого не смогли из-за звонка сверху.

– К сожалению, Киселя нам никогда не удавалось прижать жестко, – признается Кур. – Он пользовался всегда своими связями. Дела разваливались. 

Представьте, куча оперативных разработок, материалов. Но звонит оборотень в погонах сверху, который получает от всех этих киселей зарплату. Крутые могли купить всех с потрохами под вывеской спонсорства. 

Чтобы не попасть под влияние бандитов, я – начальник подразделения! – подрабатывал грузчиком на кирпичном заводе Петровского на Сырце. И даже сторожем.

Кисель подмял под себя все в Московском районе столицы. 

– Все, что приносило прибыль, – рассказывает Кур. – Например, отель "Золотой колос" (несколько лет назад здание и землю отдали одному из управлений внешней разведки – УП), где селились по сути колхозники, которые приезжали на ВДНХ. 

Тут было очень много лохов богатеньких.

Расположенный неподалеку кинотеатр "Загреб" тоже приносил доход. 

– Центр культуры в Московском районе. Сюда съезжались со всего Киева. Тут показывали лучшие фильмы. Но когда начал валиться Союз, "Загреб" стал клоакой. 

Поставили "одноруких бандитов", игровые автоматы. Дети и взрослые становились в очереди, чтобы попиликать. Рубль, рубль, рубль – большие барыши, – поясняет Кур.

Еще больше денег приносил гостиничный комплекс "Мир" у метро Голосеевская.

– Пожалуй, самое мощное здесь предприятие в конце 80-х – начале 90-х по добыче нелегальных средств. По уничтожению инакомыслящих, поднятию авторитета.

Внешне "Мир" выглядел респектабельно. Современный, построенный по образцам соцлагеря. Красота! Но потом тут стали проводить сходки, – делится полковник.

По его информации, в "Мире" крутилось в месяц до полумиллиона долларов необлагаемого нала. 

– Напротив – Голосеевский парк, торговые точки, гадюшнички, ресторанчики, аттракционы, казино, – продолжает Кур. – Иногда трупики там же зарывали, в Голосеевском парке. Знаете, сколько там косточек осталось?! Могилок много.

Владимир Кисель уйдет из жизни в ночь на 30 мая 2009 года. В ДТП под Козятином его авто не впишется в поворот, вылетит с трассы и врежется в столб. 

Его похоронят на территории Свято-Покровского Голосеевского монастыря, в восстановление которого он успел вложить немало денег.

Патя с Лесного. Рынок "Юность"

Одним из главных полей битв ОПГ за деньги и влияние стал левый берег Киева. В частности, рынок "Юность".

– Какое-то время левый берег был жирнее правого, – говорит Валерий Кур. – Да, на правом были рынки: Житний, Сенной, Владимирский. Гостиниц много. 

Но в центре преступники вели себя интеллигентней. Не в последнюю очередь из-за того, что рядом находились все основные милицейские конторы. Они могли быстро реагировать и организовать выезд спецгруппы.

– А на левый, представьте, мне тащиться, – объясняет полковник. – Местная милиция еле-еле справлялась. Условия были не равные.

Левый берег стал золотой жилой для рэкетиров еще и потому, что на тамошние рынки съезжалось много продавцов из-за больших площадей и меньшей, чем в центре, аренды.

– Сюда стремились коммерсанты, здесь было много денег. Но будущее все-таки было за центром столицы.

Левый берег был таким сиюминутным кушем. Потом для ОПГ стало важным, как ты работаешь с коррумпированными представителями власти, – объясняет Валерий Кур. 

По его воспоминаниям, до 1989 практически весь Лесной массив держал Патя, Олег Патищук. Его влияние распространялось на рынок "Юность", авторынок на бульваре Перова, кинотеатр "Аврора" и другие точки.

Патищук родился на Лесном, был одним из лучших спортсменов, участвовал и побеждал в соревнованиях по единоборствам.

– Здесь, за мостом, – показывает Кур рукой на рынок "Юность", – находилось любимейшее детище всех крутых, бандитов, рэкетиров.

"Юность" была еще одним киевским клондайком. Выйдя из нищего спального района, на этом рынке можно было стать королем. 

Кур вспоминает, как в 87-м наведался сюда с группой захвата. Взяли пару десятков человек.

– Ищу глазами Патю, среди задержанных его нет, – рассказывает полковник. – Вдруг навстречу идет – красивый, интеллигентный, молодой, спортивный. В нашей картотеке он стоял, как один из самых сильных, мощных, но в том числе и мудрых с точки зрения бандитской философии.

– Лично он никогда не был замечен в избиениях, этим занимались его люди, – продолжает Кур. – И вот он подходит: "Здравствуйте, товарищ командир. Если есть вопросы, пожалуйста – я на них отвечу. Скажите, кто себя плохо вел? Поверьте, я всем своим всегда говорю: "Дорогие, хотите работать? Играйте, играйте! Ставьте станки, разводите лохов. Но если раздели человека до трусов, то дайте ему хотя бы "десяточку" на такси до дома!". 

По мнению Валерия Кура, первые рэкетиры, как Патя, не были похожи на их последователей. И преступный мир таких тогда долго не держал.

– Он никогда не громил до основания. Давал шанс восстановиться. И это не всем нравилось. Он не пускал на "Юность" лишних. У него был закон: приходишь на мою территорию, обязательно ведешь себя цивилизованно.

Тех, кто торговал на рынке, он ласкал, наставлял, как надо работать. А тут, представьте, Череп появляется, моложе его. Приезжает, начинает бомбить всех подряд со своими голыми, голодными спортсменами, у которых ни понятий, ни представлений, – говорит Кур.

Один из ярких эпизодов из жизни "Юности" датируется 1988 годом. На левом берегу появилась группа польских предпринимателей с огромной партией дефицитного шмотья. Они тут же попали в поле зрения ОПГ. 

Преступники выследили, где остановились поляки, и похитили их, требуя выкуп.

Группа захвата накрыла банду. В нее, по информации Кура, входили члены разных ОПГ, а также отколовшиеся от Пати бойцы.

– Они решили борзануть, втайне от Пати снять этих поляков, – рассказывает Кур. – Били, пытали, чтобы узнать, где деньги. Товар забрали весь. Хотели замочить, чтобы не оставлять свидетелей.

После этого у меня состоялся очень серьезный разговор с Патей. Но он действительно не знал и не принимал участия в этой бандитской операции.

– Патя закончил плохо, – продолжает полковник. – Денег так много, а вкладывать их некуда. И он расплылся – девчонки, ресторанчики и, конечно же, наркотики...

Несколько раз на него наезжала группа залетных гастролеров с Кавказа. Были сражения мощные. 

Мы понимали, что жить ему не дадут. Одним словом, в 1989 году мы нашли его в одной из больниц, куда он якобы приехал, чтобы принять процедуры. А умер от передозировки наркотиков. 

Так исчез Патищук Олег Андреевич. 

Но свято место пусто не бывает, и после 1989 года рынок "Юность" превратился в настоящее поле битвы. После того, как тут был относительный порядок, начался беспредел. Сюда заезжали все. Наступил период драк и разборок.

Авторынок на Перова. Кидки на разницу. ОПГ Чайника

Одной из знаковых точек левого берега был авторынок на Перова.

– Он оставался как бы совместной сферой влияния, – рассказывает Валерий Кур. – Им пользовались практически все: Патя до 89-го, Череп, Кайсон, Ткач, Фашист, Татарин, Солоха и даже Князь с Подола.

Помимо традиционных наперстков и рэкета тут успешно практиковали так называемый "кидок на разницу". Этот вид мошенничества требовал от преступников настоящего актерского мастерства.

В то "прекрасное" социалистическое далёко автомобили просто так не продавали. Даже если у вас были деньги. Чтобы получить саму возможность купить машину, нужно было ждать в очереди. Зачастую годами. 

– Вот вам пример, – делится Кур.– Уважаемый военный, подполковник, офицер простоял в очереди и купил ВАЗ за 7 тысяч. А на рынке такую, скажем, за 30 продают. 

Приходит офицер домой: "Послушайте, на рынке она стоит в несколько раз дороже. Продам-ка я ее! Квартиру детям купим, на даче ремонт сделаем".

Военный идет на Перова, где уже работают артистические бригады кидал. Подполковника не спасает даже пара товарищей в форме, которых он берет в качестве телохранителей. 

Сделку оформляют через комиссионный магазин. Офицер получает 7 тысяч за реальную стоимость авто, а остальные 23, конечно же, нет.

– И вот задерживаем бригаду, которая кинула подполковника, целого командира части. А нам в кабинете говорят: "Послушайте, почему вы нас задержали? Мы же деньги заплатили!". И достают чек. 

Обманутый служивый вступает: "Ну, как же? На 30 тысяч договаривались!" А из бригады отвечают: "Ну, тогда, товарищ командир, позвольте написать против него заявление, потому что это – спекуляция!".

Во-первых, спекуляция – это уголовная статья. Во-вторых, для командира части – позор. Гарантия того, что его исключат из партии. Вот что такое кидок на разницу.

Получив подобным образом дефицитные авто, преступники продавали их по спекулятивной цене.

В атмосфере такого тонкого кидалова или бесхитростного рэкета на левом берегу появляется Чайник – Владимир Полищук.

Валерий Кур считает его весьма интересным руководителем ОПГ с точки зрения преступного мира, несмотря на короткую "карьеру". 

По информации Кура, Чайник был офицером, закончившим одно из лучших заведений СССР и Украины по линии разведки – Военное училище в районе сегодняшнего метро Берестейская. Отслужил в Европе, в странах соцлагеря. 

Вокруг Чайника ходило немало легенд. По одной из них он был личным адъютантом Бориса Громова, легендарного военачальника и политика, экс-губернатора Московской области, который в конце 80-х возглавлял войска Краснознаменного Киевского военного округа.

Так это или нет, но Чайник собрал вокруг себя группировку с по-военному жесткой дисциплиной. 

Оперативники полагают, что свою кличку он получил из-за кипучего, взрывного характера.

– Здоровый, спортивный, сильный, был серьезным семьянином, – вспоминает Кур. – Он ушел из системы военной, государственной, потому что там ему было неинтересно. 

Сказал коллегам: "Ребята, вы – голые, босые. Работайте дальше на государство, а я не хочу!".

– Это было в самом конце 80-х, – продолжает Кур. – Чайник не стал обычным рэкетиром. Слепил охранные фирмы из людей, близких по духу, организовывал безопасность рынков. Рынок "Троещина" был его личным краем. 

Он был уважаем. Заходил в отделение милиции, говорил: "Ну что, Василь Петрович? Не хватает у тебя бумаги, бензина? Я дам!".

Он мог получить по картотеке данные на других руководителей ОПГ и держать компрометирующие материалы.

Чайника расстреляют на левом берегу осенью 1992 года. По одной из версий – его же соратники, которым не понравился переход на более легальные методы ведения бизнеса.

Первая ходка Черепа. Эпоха беловоротничковых

Экскурсию, посвященную ОПГ 80-х – началах 90-х прошлого века, Валерий Кур заканчивает у неприметной девятиэтажки по адресу Радужная, 21, рядом с авторынком на Перова.

Даже тут его узнают проходящие мимо парни, чьи характерно поломанные уши выдают в них борцов. 

Удивительно, но где бы ни появлялся Кур – на Подоле, Крещатике, Майдане, у ВДНХ, на рынке "Юность" – везде находятся люди, которые с ним здороваются, жмут руку, вспоминают о событиях 30-летней давности.

– Итак, мы находимся в легендарном месте, – говорит полковник, стоя на Радужной, 21. – Нам впервые удалось привлечь к уголовной ответственности одного из главных беспредельщиков 80-х – Черепа.

Ему пришлось попасть за решетку за сопротивление сотрудникам милиции. Первая его посадка была организована за счет наших собственных ресурсов, то есть нам сначала нужно было получить тумаков от бандитов.

Эту историю во время прогулок по Киеву с репортерами УП Валерий Кур рассказывал несколько раз. С задором, улыбкой и явным удовольствием.

Он вспоминает, как с небольшой группой захвата на авторынке на Перова проводил задержание Черепа.

– Всем стоять! – говорю я, раскрыв удостоверение, и беру Черепа под мышку. – Майор Кур! Уголовный розыск города Киева!

Какая драка началась, господи! На тот момент моих человек пять было, пока ОМОН подъезжал. Били страшно нас! Вырвали Черепа – и убегать в сторону Троещины. Я за ним, – увлекает он историей.

Кур подчеркивает, что имел право нейтрализовать преступников. Но в тот момент, как и за все годы карьеры, не убил ни одного из своих "подопечных". Если стрелял, то только вверх.

– Да, кости ломались во время задержаний, связки трещали. Но это было законно, это была честная борьба, – отмечает оперативник.

Тогда, настигнув Черепа на Радужной, Валерий Кур не смог задержать лидера ОПГ – в майора полетела шумовая граната, на мгновение контузив его.

Но правоохранители сумели задокументировать инцидент, и в 1992 году Печерский суд отправит Черепа за решетку. Это будет первая из двух его ходок, которая добавит ему авторитета в криминальном мире.

Кажется, о всех, с кем приходилось бороться, особенно о тех, кого уже нет, Валерий Кур рассказывает с какой-то ностальгией и даже сентиментальностью. 

Кем были эти люди для него? Врагами? Соперниками?

– Сейчас они для меня – как дети, – улыбается он. – Я выиграл. Выжил. Стал сильнее. И я даже сожалею. Ведь каждый из них – авторитет, вор, убийца – был когда-то такое дитя! И я думаю: "Как же все-таки государство их упускало!".

Я родился в их же время, грубо говоря. Послевоенное. У нас пить, курить, ругаться матом начинали до школы. У меня спрашивали: "Ты курил?". Я отвечал: "Да. Но бросил во втором классе".

– Я начал заниматься спортом, водку никогда не пил, – продолжает он. – Это все от мамы, от семьи. Мамочкой я очень дорожу. Мамочка меня никогда не била. Никогда не говорила мне "Валерка". 

У нее самое большое ругательство было "шут с ним". Она не могла даже сказать "черт с ним".

Проведя несколько дней с Валерием Куром, отчетливо понимаешь: независимое государство Украина строилось и продолжает строиться на двух столпах. 

Первый – красивый, благородный, романтичный. Основанный на зове предков. На загубленных жизнях патриотов, грезящих о свободной и процветающей Украине во времена Запорожской Сечи, УНР, Майдана и войны на Донбассе.

Второй – уродливый, циничный, жесткий, прагматичный. Связанный с нечистыми первыми миллионами, которые заложили фундамент украинского бизнеса, финансовой сферы и политики.

По оценкам Валерия Кура, порядка 10% тех, кто имел отношение к ОПГ 80-х – 90-х, выжили, превратились в "белые воротнички". Они либо находятся под крышей государства, либо этой крышей стали сами. Сидят в парламенте и других властных кабинетах.

"90-е возвращаются", – кричат сегодня в СМИ и соцсетях.

– Нет, это не 90-е, – парирует Валерий Кур. – Дважды в одну реку не войдешь. 

Чистый рэкет исчез. Нафига марать себя? Если можно создать охранную структуру, наделить ее правами, раздать оружие. А потом прийти с губернатором и отобрать предприятие, показав решение купленного суда.

Циничности сейчас много. "Белые воротнички" занимаются тем же решаловом. У них судьи, прокуроры, СМИ.

Сегодня они запускают кучу ботов, так называемых блогеров. И сразу появляется такое гониво, которое не могла раньше разогнать ни одна газета.

Когда жмешь на прощание крепкую руку Кура, вспоминаешь слова, сказанные им в начале экскурсии, которая стартовала несколькими днями ранее на Подоле: государственности без преступности не бывает. 

Вопрос только в том, кто в итоге становится главнее – государство или криминал.

↑