На следующий день после Зе
Разочарование Украины в шестом президенте нарастает, но не так быстро, как хотелось бы его противникам. И, если бы выборы состоялись в ближайшее время, за Владимира Зеленского проголосовали бы 40% опрошенных Центром Разумкова.
Впрочем, Владимиру Александровичу вряд ли доведется поучаствовать в новых президентских выборах: глава государства не устает твердить, что пришел только на один срок.
В отличие от многих других планов Зе, это обещание выглядит вполне реалистичным. А недоброжелатели не оставляют надежды, что действующий гарант уйдет еще раньше – подкошенный коронавирусом, экономическими проблемами, массовыми протестами или чем-то еще.
Что ждет страну после Зеленского? С чем столкнется его преемник, а заодно и все мы?
Этот интригующий вопрос в Украине начинают потихоньку обсуждать уже сейчас.
Люди, инструменты, нормы – таков стандартный набор, который оставляет после себя любая уходящая власть.
Каким бы нетипичным ни был нынешний хозяин Банковой, и когда бы он нас ни покинул, наследие Зе будет представлено этой же триадой.
Во-первых, люди. Пестрая публика, пришедшая в различные властные структуры после 20 мая 2019 года, и ее дальнейшая судьба.
Смена власти тем болезненнее, чем выше цена, которую приходится платить за уход из власти.
Вместе с президентским креслом Порошенко терял многое, Кучма – очень многое, а Янукович и "Семья" теряли все.
Владимир Зеленский может оставить Банковую, не потеряв ничего. При всех претензиях к гаранту, он не похож на человека, обрастающего корыстными интересами, схемами и договоренностями.
Но помимо Зеленского как личности, существует и коллективный Зеленский. Множество разнокалиберных персонажей, ставших бенефициарами прошлогодней победы.
Все те, кто пришел в политику из ниоткуда, или усилил свое влияние, или получил второй шанс, или добрался до вожделенных постов.
Все, кто пролез и еще пролезет в окно возможностей, открывшееся благодаря Зе. Всем им предстоит опыт выживания без самого Владимира Александровича, его личной харизмы и популярности.
Сформируют ли одну или несколько сплоченных групп? Сумеют ли пустить корни на Печерских холмах и сообща защищать завоеванные позиции – а если да, то насколько решительно и грубо?..
Не менее интересен вопрос об инструментах.
О новшествах, которые реализуются или обсуждаются при Владимире Зеленском, и с которыми придется иметь дело следующей правящей команде.
Мы часто сетуем на недостаток преемственности в украинской политике. Но импровизированная преемственность легко обнаруживается, когда речь заходит о концентрации власти и ужесточении контроля.
Ранее закрученные гайки с трудом поддаются ослаблению, а однажды расширенные полномочия – урезанию. Такова внутренняя логика системы.
Нетрудно вообразить будущую украинскую власть, разоблачающую Зеленского и его соратников. Гораздо сложнее представить будущую власть, отказывающуюся от такого заманчивого инструмента, как жесткое налоговое законодательство.
Или от усиленного контроля над медиа. Или от готового алгоритма президентской республики, где все дороги ведут на Банковую.
Когда в 2019-м Владимир Александрович покорил Печерские холмы, некоторые поспешили объявить его отечественным Владимиром Владимировичем.
К 2020-му стало очевидно, что Путин из нынешнего украинского президента не получается. Но будущий преемник Зе рискует оказаться более умелым и менее наивным.
А инструментарий, который при Зеленском создается для стрижки ногтей, после Зеленского может послужить для отрубания пальцев. К сожалению, такая перспектива вполне реальна.
И, наконец, нормы. Уровень требований к политической элите: после того, как в роли элиты побывал основатель "95 квартала". Здесь вырисовываются два альтернативных сценария.
Правление Зе можно рассматривать как рискованный эксперимент.
Человек без опыта бросил вызов истеблишменту, взявшись решить наболевшие украинские проблемы. Соответственно, неудача этого эксперимента должна сопровождаться возвращением к прежней норме и реваншем истеблишмента.
Нечто подобное уже происходило на постсоветском пространстве в первой половине 1990-х. Младореформатора Гайдара сменил бывший советский министр и член ЦК КПСС Черномырдин. А филологов-диссидентов Эльчибея и Гамсахурдия – старые партийные бонзы Алиев и Шеварднадзе.
Если применить эту модель к нам, то после Зеленского отечественная политика с большой вероятностью вернется в состояние "до Зеленского".
Главной ценностью станет опыт: пусть и сопровождающийся подмоченной репутацией.
Сегодня эту надежду лелеет старая гвардия всех мастей, от ОПЗЖ до Петра Порошенко. Притом последние события – вроде усиления Авакова или слухов о премьерстве Тигипко – как будто подтверждают уже намечающуюся тенденцию.
Но в то же время правление Зе можно рассматривать и по-другому: как "окно Овертона", расширяющее рамки нормального и допустимого для страны и общества. Причем расширяющее независимо от успехов или провалов самого Владимира Александровича.
Бывший шоумен на Банковой приучает к непривычному даже тех, кто его активно не поддерживает. И подобные примеры в мировой практике тоже хорошо известны.
Читайте также: Открытая книга
Немыслимое для вчерашней империи Временное правительство сменили еще более немыслимые большевики. А противовесом Дональду Трампу становится столь же экстравагантный и далекий от истеблишмента Берни Сандерс.
Разглядеть схожие симптомы в Украине несложно. На фоне Зе!президентства поход Вакарчука и его партии в ВР стал выглядеть чем-то обыденным, а политическое будущее режиссера и кремлевского узника Олега Сенцова кажется само собой разумеющимся.
При таком сценарии планка профессиональных требований к элите, опущенная Зеленским, останется новой нормой: даже в случае поголовного разочарования в нынешней власти.
А, значит, вакуум, образовавшийся после ухода Зе, может быть заполнен совершенно неожиданными фигурами, чье появление сегодня не в состоянии спрогнозировать никто.
И выразительный месседж "Посмотрите на нас! Возможно все", озвученный Владимиром Александровичем в день избрания, переживет шестого украинского президента.
Михаил Дубинянский
