Через Киев к звездам. Что украинские астрономы находят во Вселенной
В мире чуть меньше 11 тысяч профессиональных астрономов из 7,7 миллиарда населения Земли. Всего две-три сотни из них – украинцы с дипломами бакалавра или магистра, настоящие фанаты своего дела.
"Украинская правда" побывала в Главной астрономической обсерватории (ГАО) Национальной академии наук, спрятанной в чаще столичного Голосеевского леса и отмечающей свое 75-летие.
100 научных сотрудников, около 50 человек техперсонала, 30 га территории, с десяток телескопов, несколько многоквартирных домов и собственная котельная.
ГАО создали 17 июля 1944 года как астрометрическую обсерваторию для рассчета координат звезд и создания астрокаталогов.
В 60-ых здесь начали проводить и астрофизические исследования, определяющие физические характеристики небесных тел.
Сегодня в ГАО изучают все – от Земли до самых отдаленных объектов Вселенной.
В специальной лаборатории производят и оборудование, которое работает на космических аппаратах в составе международных миссий.
Несмотря на слабое финансирование и инструментарий, украинские ученые пользуются плодами глобализации. У них есть возможность кооперироваться с иностранными астрофизиками и получать данные с самых мощных в мире телескопов.
– Астрономы, пожалуй, наибольшие космополиты на Земле. Это очень помогает в работе, – говорят сотрудники ГАО. Их средняя зарплата – 200 долларов, они находят спасение в международных грантах.
Верят ли астрономы в Бога и пришельцев, когда Солнце поглотит Землю, зачем молодежь становится звездочетами и почему современные дети не видят звездного неба – в репортаже "Украинской правды".
Оптимистичный Апокалипсис
Каждую секунду Солнце становится легче на четыре миллиона тонн.
Пройдут миллиарды лет, и его внешняя оболочка достигнет Земли, поглотив все на расстоянии почти 150 миллионов километров.
За этим пугающим и фатальным для человечества процессом Сергей Осипов, старший научный сотрудник Главной астрономической обсерватории НАН Украины, наблюдает уже 40 лет.
Делает это с обескураживающим спокойствием и юношеским задором.
– До того, как Солнце поглотит нас, земная цивилизация, скорее всего, не доживет, – успокаивает он, некстати улыбаясь.
Осипов, как и любой астроном, имеющий дело с высокими материями, даже в натуральном Армагеддоне найдет повод для оптимизма.
– Свет преодолевает расстояние от Солнца в 149,6 миллионов километров за восемь минут. Если, скажем, представить, что Солнце вдруг "погасло", то мы будем видеть его еще целых восемь минут, – пытается обнадежить ученый.
Температура в верхних слоях Солнца 5-6 тысяч градусов. Внутри достигает 13,5 миллиона
Сергей Осипов работает с АЦУ-5 – солнечным телескопом, одним из немногих на сегодня аппаратов ГАО НАН Украины, позволяющем вести эффективные исследования.
– Солнце – обычная звезда среднего класса, – рассказывает Сергей Осипов. – Водород выгорает, превращается в гелий, высвобождая колоссальное количество энергии.
– Солнце – плазма, – продолжает он ликбез, подбирая понятные слова. – Мы привыкли на Земле к трем веществам – твердому, жидкому и газу. Плазма – четвертое состояние вещества. Шаровая молния – это тоже плазма.
– Верю ли я во внеземной разум? – переспрашивает ученый. – Смешно, когда уфологи показывают на пятна на Солнце и говорят, что это кто-то подлетел и качает энергию.
Но вера в инопланетный разум, как вера в Бога. Наверное, я все же верю. В жизни случается много вещей, которые не может пояснить наука.
Астрономам здесь не место
Главную астрономическую обсерваторию НАН Украины основали в 1944 году, после освобождения Киева, по инициативе академика Александра Орлова. Ученый добивался ее создания с 1918 года.
– Тогда уже была обсерватория в Киеве – университетская, она и сейчас находится на Львовской площади, – рассказывает Ирина Верлюк, научный сотрудник ГАО. – Но Орлов предлагал создать высококлассный исследовательский центр, подальше от городских огней.
Первым телескопом в Голосеево стал аппарат немецкого производства, привезенный из Германии после войны в качестве репарации
Вначале академик Орлов нашел место на Зверинецкой горе, где сейчас раскинулся ботсад. Позже выбрал уединенную поляну в глубине Голосеевского леса, в 12 километрах южнее центра Киева.
Всего 75 лет назад эти места были на несколько километров дальше от края киевской цивилизации.
Здесь сохранилась часть аллеи из вековых дубов, которые, по легенде посадили киево-печерские монахи вдоль исчезнувшей уже дороги из Лавры в Феофанию.
Во всей округе еще не было ни станций метро, ни спальных районов, ни окружной дороги. Поэтому тогда это было хорошим местом для астрономических наблюдений.
– Первоначально обсерваторию планировали построить из белого мрамора. Она могла быть похожа на храм или дворец в стиле сталинского ампира.
Этот проект известного архитектора Алексея Щусева не утвердили, в послевоенные годы не было на него средств, – говорит Ирина Верлюк.
Спустя десятилетия развитие Киева сыграло с ГАО злую шутку. Некогда дикие места оказались вместе с обсерваторией в черте разросшегося мегаполиса. Теперь это мешает астрономам наблюдать за звездами.
– Для исследований важно то, что мы называем "астроклимат", – поясняет заведующий лабораторией Иван Крячко. – Засветка (ночные огни города, прожекторы, свет от авто – УП) – один из факторов, который влияет на качество наблюдений.
На Земле сейчас много засветки. Все сложнее найти место с чистым звездным небом. Мы его фактически теряем. В это сложно поверить, но в наше время рождаются дети, которые по-настоящему ни разу не видели звезд.
Лучший астроклимат – в пустынях Нью-Мексико, на Гавайях и в горах Чили.
"Вселенная создавалась не для нас"
Скрипучий паркет, люминесцентные лампы, пустые, длинные коридоры. Когда оказываешься в тихом админкорпусе ГАО, затерявшемся в Голосеевском лесу, чувствуешь себя школьником, оказавшимся посреди урока за дверью класса.
54-летний Петер Берцик, временный и.о. директора ГАО НАН Украины, вполне вписывается в образ ученого, одержимого космосом.
Темно-серый костюм, бордовая жилетка, белая рубашка, галстук, очки в тонкой оправе и сплетенные в косичку седые волосы.
В перерывах между моделированием слияния черных дыр и галактик он пьет пакетированный чай с сахаром-рафинадом и овсяным печеньем.
Берцик родился на границе с Венгрией. Говорит, ему повезло – в детстве попал в венгерскую школу приграничного городка Чоп, где был мощный астрономический кружок.
Петер Берцик работал по несколько лет в США, Германии. Сейчас много времени проводит в Китае.
– Давайте я вам кино покажу, – предлагает он, поворачиваясь к монитору компьютера. – Тут видно, как карликовые галактики "падают" на большой объект.
За счет таких столкновений формируются все галактики, которые мы видим. Иногда это называют "космической каруселью".
Для непосвященного человека, увиденное на экране напоминает танец пузырьков в стакане с минеральной водой. Этот незатейливый на первый взгляд ролик – визуализация кропотливой работы.
– Мы это делали с канадцами. Моделируем космологический объем. Приходится решать множество уравнений.
У нас есть компьютерный кластер. Суперкомпьютер, грубо говоря. Расчеты занимают недели и месяцы, – объясняет Берцик специфику своей работы.
– А в этом ролике видно, как будет выглядеть наше небо через миллиард лет, – открывает он очередной файл. – Наш Млечный Путь столкнется с галактикой Андромеды. Появится новое образование – Макромеда.
Вы тут видите огромные расстояния. Один килопарсек – это примерно три тысячи световых лет. То есть солнечному свету, проходящему 300 тысяч километров в секунду, нужно три тысячи лет, чтобы пройти один килопарсек. А тут их – сотни.
Берцик, например, смеется: "Думаю, я – атеист. Этим я вызову недовольство моей мамы и семьи. Они у меня все католики. Среди профессиональных астрономов верующих много. Но не думаю, что они дословно верят в Книгу Бытия, в те идеи, которые там заложены".
– Мы все пытаемся найти смысл нашего существования. Но это важно для нас, а не для природы. Для Вселенной такие вопросы не важны. Она создавалась не для нас. Будет человек или нет, а природа будет всегда.
Что ж до внеземной жизни, то я не вижу никаких причин думать, что ее не существует. Наоборот, было бы удивительно, если б ее не было. Вопрос только в том, можем ли мы ее увидеть или услышать, – подытоживает Петер Берцик.
Читайте также:
Пчелы, волки, Илон Маск. Как выживает украинское село Марс
Сердце Украины, или Как Софийский собор стал главным храмом страны
Белое золото. Как в Дрогобыче добывают соль средневековым способом
Мрамор, айфоны и позолота. Как живет самое богатое ромское село Закарпатья
"Научным аутизмом не страдаем"
Из ста научных сотрудников ГАО молодых всего 22. Количество ученых пенсионного возраста в астрономической отрасли Украины не добавляет оптимизма.
Хотя в ГАО говорят, что, несмотря на мизерные зарплаты, всегда, к счастью, найдутся те, кто по-хорошему бредит звездным небом.
Один из заболевших космосом – 24-летний младший научный сотрудник Максим Василенко. Он пришел в ГАО полгода назад. В своей толстовке с капюшоном и в дутой жилетке он похож скорее на избитый образ IT-шника.
Максим с детства любил физику. Астрономия для него – высшая ступень науки, где можно проявить себя в полной мере
Астрономы – многопрофильные специалисты. Математики, физики и компьютерщики в одном лице. Стороннему наблюдателю сложно понять, что их удерживает в обсерватории с такими пустяковыми доходами и колоссальными знаниями.
Максим, как и многие здесь, намерен выживать за счет грантов. Еще он подрабатывает частными уроками.
– Если б я гнался за деньгами, то в науку точно не пошел бы, – смеется Максим.
В свои 24 он изучил достаточно много, чтобы со снисходительной улыбкой смотреть голливудские фантастические фильмы, попирающие законы логики и физики.
В одном кабинете с Максимом работают Анатолий Василенко и Дарья Добрычева – тоже представители молодого поколения украинских астрономов.
В их комнате стоят два электрообогревателя. На стене плакаты с формулами, способными вызвать у гуманитария священный ужас.
– В основном я обрабатываю данные вот с этого спутника, европейского ХMM Newton, – показывает Анатолий плакат на стене. – Он работает не в оптическом диапазоне, как знаменитый Hubble, а в рентгеновском.
Изучаю объекты, содержащие так называемые "активные надмассивные черные дыры".
– Зачем? Что вы хотите объяснить людям? – интересуемся.
– Я ничего не должен людям объяснять, – спокойно отвечает Анатолий Василенко. – Ваш вопрос, для чего нужны все эти исследования, неправильный. Речь идет о фундаментальной науке.
То, чем мы занимаемся, не съешь, в карман не положишь. Это – познание.
Путь Анатолия к астрономии начался в детстве – со страха выходить ночью из загородного дома.
Потом он смастерил два телескопа из ватмана и пластиковой водопроводной трубы, чтобы разглядеть звезды поближе.
Дарья Добрычева влюбилась в небо также в детстве. Все началось с того, что ее отец подключил кабельное телевидение. Любимыми телеканалами девочки сразу стали Discovery и National Geographic.
Зацикленной только на науке Дарья себя не считает. По ее словам, профессия позволяет путешествовать, общаться с интересными людьми и пополнять свои знания.
– Нет, "научным аутизмом" мы не страдаем, – смеется она. – Сейчас я обрабатываю релиз данных с телескопа в Нью-Мексико. Занимаюсь классификацией галактик.
– Мне предложили 600 долларов во время стажировки, – признается она. – С существенным увеличением зарплаты после приема на работу. Но я вернулась назад, в обсерваторию. Я тут шесть лет, и уходить не собираюсь.
Мы выиграли грант на открытие лаборатории. В месяц у меня будет дополнительная ставка, около восьми тысяч гривен.
Бунин, Шопенгауэр и единство с миром
После аннексии Крыма астрофизическая лаборатория полуострова в полном составе перешла в Российскую академию наук. Крымских звездочетов "купили" повышением зарплаты в три-четыре раза.
Украинская наука потеряла не только хороших специалистов, но и с двадцать ценных телескопов. Два из них, с зеркалами диаметром 2,6 и 0,9 метра, остаются самыми крупными на территории Европы.
Доступные сегодня украинским астрономам крупнейшие аппараты на территории страны – 80-сантиметровый в Одессе и несколько "семидесяток", разбросанных по Украине. Одна из них находится в Голосеево, в ГАО.
Телескопов такой модели произвели всего два. Один находится в Киеве, второй – в Москве
– Это АЗТ-2 – астрономический зеркальный телескоп с диаметром зеркала 70 сантиметров, – неспешно ведет по деревянной лестнице научный сотрудник Виталий Шавловский.
В черной милитари-кепке, с седой бородкой, Шавловский, работающий в ГАО 40 лет, похож на Фиделя Кастро.
– Романтика. Небо. Поэзия Бунина, Волошина. Как-то так, – перечисляет Шавловский этапы своего движения к звездам, попутно показывая самый крупный инструмент в ГАО.
АЗТ-2 произвели в бывшем Ленинграде в 1955 году. Он обошелся в нетривиальную по тем временам сумму – 1 миллион 700 тысяч советских рублей.
– С этого телескопа начались астрофизические наблюдения в нашей обсерватории. Выдающийся французский астроном Одуэн Дольфюс, находясь на конференции в Киеве, во время работы на этом аппарате открыл один из спутников Сатурна, Янус, – рассказывает Виталий Шавловский.
Несмотря на низкие зарплаты и скудость технических средств, в Главной астрономической обсерватории НАН Украины не теряют оптимизма.
Те, чей взор постоянно обращен в бесконечность, мирские проблемы переживают легче.
Вопрос "Что дала вам ваша работа?" тут вряд ли поймут.
Виталий Шавловский предпочитает отвечать на него, блаженно улыбаясь, будто познав всю подноготную бытия.
– Знаете, как-то у Шопенгауэра спросили: "Вот вы такой выдающийся философ. Столько работ написали. А что вам это дало в жизни?". На что Шопенгауэр ответил: "Заработал я немного, но зато сколько сэкономил!" – шутит ученый.
Глядя на "семидесятый" телескоп АЗТ-2 он добавляет с любовью: "Что может быть лучше работы, которой занимаешься от души?! Наблюдая за звездным небом, я ощущаю единство с миром".
