Вторая Холодная
70 лет назад, 24 июня 1948 года, СССР приступил к блокаде Западного Берлина. Начался один из первых кризисов холодной войны.
Все наземные коммуникации, связывавшие Берлин с западными зонами оккупации Германии, были перекрыты. В ответ западные союзники приняли беспрецедентное решение: снабжать двухмиллионный город по воздушному мосту.
На протяжении одиннадцати месяцев американские и британские летчики доставляли в блокированный Берлин необходимые грузы. Самолеты с продовольствием, топливом, медикаментами приземлялись в аэропорту Темпельхоф каждые три минуты. А население города стойко переносило все тяготы и лишения, связанные с кремлевской блокадой.
"Мы из Берлина не уйдем. Точка!" – заявлял президент Трумэн. "Народы мира! Посмотрите на этот город и поймите, что вы не можете оставить его на произвол судьбы!" – восклицал западногерманский бургомистр Эрнст Рейтер.
И свободный мир жадно следил за новостями из Западного Берлина, сопереживая его жителям и радуясь успеху воздушного моста...
Пожалуй, это именно та роль, в которой активные украинцы желали бы видеть свою страну.
Бастион свободы, окруженный всеобщим вниманием. Символ судьбоносного противостояния двух систем. Аванпост западной цивилизации, который необходимо удержать любой ценой.
Да, Украине хотелось бы выглядеть в глазах всего мира новым Западным Берлином.
Но для этого мир должен признать, что за первой холодной войной после небольшого перерыва последовала вторая. Новый раунд холодной войны предвкушают многие из нас – и тут наши чаяния причудливо перекликаются с мечтами россиян.
Идея "второй холодной" одинаково привлекательна и для российского, и для украинского общества.
И для нас, и для них первая холодная война связана с чувством неудовлетворенности, несправедливости и упущенных возможностей. Но если россиян не устраивают итоги глобального противостояния, то украинцев – собственный статус в годы этого противостояния.
Реакционная Россия продолжает страдать из-за проигрыша в холодной войне. Свое поражение северный сосед связывает не с объективными причинами, а исключительно с вероломными ударом в спину советской империи.
Кажется, стоит отмотать историю назад, и все предатели будут обезврежены, а коварный Запад – посрамлен.
Прогрессивную Украину угнетает другое: диссонанс между нашим мировосприятием и нашей новейшей историей.
Ментально мы отождествляем себя с Западом, победившим в холодной войне. Нам близок западный образ жизни; нам импонируют западные лидеры, сокрушившие советскую империю зла.
Но физически Украина провела всю холодную войну в другом лагере. Не с Рональдом Рейганом и Маргарет Тэтчер, а с унылыми кремлевскими бонзами.
Не с западными ценностями и технологиями, а за железным занавесом, посреди презираемого нами "совка".
В лучшем случае наши отцы и деды были заложниками советского государства, в худшем – его верными слугами.
И по окончании холодной войны независимую Украину на Западе продолжали воспринимать как осколок бывшего СССР.
В отличие от Восточной Европы и Балтии, мы выглядели не освободившимся сателлитом, а органичной частью рухнувшей империи.
На долгие годы к нам пристало клеймо "the former USSR", от которого Украина пытается избавиться всеми силами. Собственно, к этому и сводится наша неуклюжая декоммунизация.
Россияне хотели бы переиграть холодную войну ради реванша.
Читайте также
Украинцы хотели бы переиграть холодную войну, чтобы очутиться по другую сторону железного занавеса.
Чтобы ощутить себя частью западного мира, сражающегося за правое дело. Поучаствовать в эпохальном противостоянии, находясь на светлой стороне – вместе с соотечественниками Кеннеди, Аденауэра и Черчилля.
Исправить историческую несправедливость и наверстать упущенное во второй половине XX века.
Проблема в том, что "вторая холодная" требует участия ключевого игрока – коллективного Запада. Но, в отличие от России и Украины, у Европы и США нет резонов переигрывать холодную войну.
Западу хотелось бы вернуться не в конец 1940-х или начало 1980-х, а в мирный 2013-й. В эпоху, когда Россия была респектабельным членом G8, на востоке Украины не шли бои, и никто не мог помыслить ни о каких аннексиях.
Заманчиво выглядит любая, даже иллюзорная возможность восстановить тогдашний статус-кво. А стоит принять логику новой холодной войны, признать Россию реинкарнацией СССР – и пути к возвращению в 2013 год будут окончательно отрезаны. Сегодня это неприемлемо для большинства западных политиков.
Украинское общество было изначально настроено на "вторую холодную", и позиция Запада стала для нас наибольшим разочарованием последних лет.
Мы оперируем категориями сороковых и восьмидесятых – а на Западе оперируют категориями нулевых.
Мы считаем Россию реанимированной империей зла, Советским Союзом номер два – а на Западе ее считают проштрафившимся торговым партнером, которого можно и нужно перевоспитать.
Мы резонно полагаем, что российская аннексия Крыма стала гораздо большим грехом, чем советская интервенция в Афганистане. А на Западе не готовы бойкотировать российский футбольный чемпионат по законам холодной войны, как это было с советской Олимпиадой-80.
Можно досадовать, возмущаться, тосковать по дедушке Рейгану и бабушке Тэтчер, но реальных рычагов воздействия на западный политикум у нас нет.
Зато такие рычаги имеются у северного соседа. Как и мы, россияне мыслят категориями "второй холодной". Как и мы, они жаждут переиграть историю заново. Как и мы, они считают Россию реанимированным СССР – и стараются убедить в своей мощи всю планету.
Бомбежки Сирии, вмешательство в американские выборы, дело Скрипалей: не будь всего этого, у западных партнеров еще сохранились бы иллюзии по поводу перевоспитания РФ. А если Москва будет продолжать в том же духе, у коллективного Запада не останется иного выхода, кроме как принять новую холодную войну.
Украинцы могут лишь пожелать российским реваншистам побольше рвения. Это та парадоксальная ситуация, когда наш противник оказывается нашим же ситуативным союзником.
У Киева действительно есть шанс стать для цивилизованного мира новым Западным Берлином. Но сначала РФ должна осуществить свою заветную мечту – и стать в глазах мира новым Советским Союзом.
Михаил Дубинянский
