Рецепты испанского единства: Франсиско Франко и его путь

Чем закончится история с каталонским референдумом? Сегодня этот вопрос занимает все мировые СМИ. По иронии судьбы, именно в это день, 1 октября 1936 года, главой "национального правительства" Испании был провозглашен Франсиско Франко. 

Человек, веривший, что страну можно привести к единству силой, – и оставивший самый яркий и неоднозначный след в новейшей испанской истории. 

Маленький старичок и образцовый военный

Дисциплина и вера: эти слова сопровождали будущего испанского диктатора с ранних лет. 

Наблюдая семейные ссоры между беспутным морским офицером Николасом Франко и его набожной супругой Пилар Баамонде, юный Франсиско неизменно поддерживал мать. Сверстники дразнили тихого, серьезного ребенка "маленьким старичком". 

Таким он и остался, повзрослев и сделав офицерскую карьеру в испанском Марокко. Франко был идеальным военным, не знавшим слабостей и требовавшим того же от подчиненных.

Однажды марокканский солдат стал жаловаться на плохое питание и швырнул под ноги офицеру котелок с негодной едой. Франко тут же приказал расстрелять смутьяна перед строем. После чего бесстрастно распорядился: "Питание улучшить".

Став самым молодым испанским генералом в 33 года, Франсиско никогда не интересовался политикой. А потом политика заинтересовалась им самим: в 1931-м в Испании произошла революция, и новый республиканский режим ударил как по вере, так и по дисциплине.

Когда была распущена военная академия в Сарагосе, возглавляемая генералом Франко, свою прощальную речь он завершил словами "Да здравствует Испания!" – вместо положенного "Да здравствует республика!"

Успех левых партий, отделение церкви от государства, автономия Каталонии и Басконии, насилие на улицах, беспрестанные забастовки всех подряд, от официантов до тореадоров, – для кого-то это было неизбежной данью прогрессу.

Но Франко был убежден, что Испания стала жертвой масонского заговора, и враждебные силы целенаправленно разрушают страну. 

А когда в 1936-м страсти накалились до предела, образцовый генерал счел, что страна важнее присяги, и присоединился к военному заговору против республики. Свое кредо он формулировал просто: "Главная задача моей жизни – вернуть испанцам гордость быть испанцами". 

Расстрелять половину Испании

Во главе мятежных военных Франсиско Франко оказался благодаря несчастному случаю: лидер восставших генерал Санхурхо погрузил на свой самолет слишком много багажа и разбился. С шестью голосами против двух новым вождем был избран генерал Франко, получивший неограниченные полномочия и титул "каудильо". 

Именно ему было суждено привести мятежников к победе.

Осенью 1936-го корреспондент британской Daily Mail взял у Франко интервью. Тот пояснил, что его соратники победят любой ценой. "Даже если придется расстрелять половину Испании?" – переспросил репортер. Каудильо посмотрел на него и невозмутимо ответил: "Я повторяю: любой ценой". 

Франкисты шли в бой с девизом "Испания Единая, Великая, Свободная", и под "свободой" подразумевалось освобождение от всего чуждого национальному духу. 

С точки зрения Франко, социалисты, коммунисты, либералы, анархисты, каталонские и баскские националисты не являлись частью Испании. Они были "анти-Испанией", что исключало любые компромиссы. 

За своими противниками Франсиско Франко признавал лишь одно право – право погибнуть в борьбе. Однажды каудильо заметил: "Красные хорошо борются за идею, хотя их идея – еретическая. Они знают, как нужно умирать". 

В числе "красных" оказался и двоюродный брат Франко – майор Рикардо де ла Пуэнте Баамонде, сохранивший верность республике. Он был взят в плен в Марокко в самом начале мятежа и расстрелян по приговору военного трибунала.

Спасти родственника Франко не пытался, но и лично подписывать приговор не пожелал, на время передав полномочия командующего другому генералу. 

Без автономий, разводов и шорт

В ходе гражданской войны 1936-1939 погибло 450 тысяч человек, и каждый пятый из них стал жертвой репрессий по обе стороны фронта. После победы Франко репрессии были продолжены, а к массовым расстрелам присоединилось возрожденное удушение гарротой.

Диктаторский режим уничтожил десятки тысяч неблагонадежных граждан. Полмиллиона испанцев покинули страну. 

Вероятно, в случае победы коммунистов, взявших верх в республиканском лагере, жертв было бы еще больше. Но коммунистическая Испания осталась в сослагательном наклонении, а франкистская просуществовала 36 лет.

Вся полнота власти в этой стране принадлежала одному человеку. Официальная присяга начиналась со слов "Клянусь Богом, Испанией и Франко".

Борясь с республиканским наследием, каудильо запретил политические партии, профсоюзы, забастовки, светскую школу, разводы и контрацептивы. 

Каталонцы с басками лишились не только автономии, но и любых проявлений национальной самобытности: так, под запрет попал традиционный каталонский танец сардана.

В рамках борьбы за испанскую духовность мужчинам было запрещено носить шорты, дамам – открытые купальники и короткие юбки, а из голливудских фильмов вырезались сцены с поцелуями.

Женщины не имели права бросать мужей, давать показания в суде и открывать собственные банковские счета.

Была ли эта новая Испания по-настоящему единой? Или Франко удалось добиться лишь иллюзии единства? Скорее, все же второе. 

Через несколько лет после окончания гражданской войны испанский корреспондент The Times напишет: "Страна по-прежнему расколота пополам. Половина-победительница продолжает держать ногу на горле побежденной половины, а та продолжает кипеть негодованием".

Неполученное прощение и раскупленное шампанское

К заслугам франкистской диктатуры относят испанский нейтралитет во Второй мировой и экономический рост. Если первое бесспорно, то второе требует оговорки. Много лет каудильо пытался управлять экономикой в ручном режиме, делал ставку на централизацию и автаркию, но результаты были плачевными. 

В нищей Испании шутили, что людей напрасно сажают за крамольные анекдоты, поскольку самый смешной анекдот сочинил сам Франко: "Скоро не останется ни одного испанца без хлеба и ни одного дома без электричества".

Перелом наметился лишь в конце 1950-х, когда каудильо признал, что "наши экономические законы устарели", и выдал министрам-технократам карт-бланш на реформы.

Либерализация экономики, жесткая монетарная политика, резкое сокращение госдотаций сделали свое дело, и в 1960-х в Европе заговорили об испанском "экономическом чуде". 

Сложнее дело обстояло с политическими переменами. В 1959-м каудильо сделал демонстративный примирительный жест, открыв Долину павших, где были похоронены участники гражданской войны с обеих сторон. Но надпись на мемориале нисколько не отклонилась от франкистского официоза: "Погибшим за Бога и Испанию". 

Смягчив цензуру и выбрав в преемники либерального принца Хуана Карлоса, испанский диктатор до самого конца был беспощаден к своим противникам – прежде всего к непокорным каталонцам и баскам, ударившимся в терроризм. 

В конце жизни Франко страдал от болезни Паркинсона. За два месяца до смерти он утвердил казнь пяти политзаключенных, хотя тех просил помиловать сам папа римский.

И в то же время каудильо составил политическое завещание, в котором говорилось: "Да простят меня все, как и я сам от всего сердца прощаю всех, называвших себя моими врагами". 

С прощением не сложилось. 

20 ноября 1975 года Франсиско Франко умер, и в тот вечер в магазинах Барселоны не осталось ни одной бутылки шампанского: темпераментные каталонцы праздновали кончину каудильо. 

Проблему общенационального примирения пришлось решать демократическим преемникам Франко. Но время показало, что найти баланс между демократией и единством не так-то просто.