Три измерения безвиза

"Речь идет не о годе или двух", – Виктор Андреевич Ющенко дал этот расплывчатый прогноз осенью 2008-го, общаясь с прессой после очередного саммита Украина-ЕС. Журналисты поинтересовались у тогдашнего главы государства, как долго могут продолжаться переговоры о безвизовом режиме.

Как выяснилось, речь шла о восьми с половиной годах. За это время Украина успела пережить президентство Януковича, Евромайдан, уличные бои в центре Киева, гибридную агрессию Кремля, аннексию Крыма, потерю Донецка и Луганска, обвал национальной валюты, череду подвигов, жертв, надежд и разочарований. 

Но, как ни странно, беспрецедентные исторические потрясения не оттеснили безвиз на задний план и не преуменьшили его значение для украинского общества. Скорее  наоборот. За годы ожидания наш безвизовый режим перерос сам себя, обретая новые смыслы и представая в новых измерениях.

Во-первых, он оказался почти таким же ярким маркером, как и крымская аннексия. Сакраментальный вопрос "Чей Крым?", позволяющий с ходу идентифицировать собеседника, известен каждому. Но не менее показательны и оценки украинского безвиза – от бурной радости и сдержанного одобрения до ядовитых издевок и рассуждений в духе "станет только хуже".

Вместе с безвизовым режимом нам был предоставлен редкий по нынешним временам пример – пример бесспорно положительного события. Это своеобразный эталон; беспримесный, дистиллированный позитив. Как бы мы ни относились к украинской власти, как бы ни оценивали заслуги Банковой в завоевании безвиза и сопутствующий пиар, сама по себе отмена виз – безусловное благо для любой страны.

И отрицать это способен лишь наблюдатель, априори отказывающий Украине в малейших крупицах позитива. Тот, чье эмоциональное неприятие украинской действительности сильнее любых рациональных аргументов. В других ситуациях он может показаться рассудительным критиком, но безвиз выявляет его истинную натуру.

Негативная реакция на безвизовый режим – именно та черта, за которой поиски #зрады превращаются в самоцель. Это индикатор, уравнивающий российского пропагандиста с отечественным дураком и демонстрирующий бесперспективность дальнейшей дискуссии.

Вопрос о том, чей Крым, помог нам отделить своих от чужих. Вопрос о том, хорош или плох безвиз, отделяет тех, с кем можно говорить и спорить, от тех, кто потерян для осмысленного диалога.

Разумеется, большинство активных украинцев воспринимают безвизовый режим как крупный успех. И это его второе измерение – символическая #перемога, оказавшаяся выше идейных предпочтений.

Безвиз ценим националистами и космополитами, либералами и сторонниками твердой руки. Кто-то связывает его с расширением личной свободы, кто-то – с государственным престижем. Для одних это прежде всего символ сближения с Европой и ее ценностями; для других – в первую очередь пощечина Кремлю и символ прощания с империей. Одним важнее прийти в европейскую семью народов, другим – уйти подальше от Москвы. Но все это частности; оттенки мнений, не мешающие безвизу быть нашим общим завоеванием.

Тем сильнее контраст с другими символическими #перемогами последнего времени: как правило, они не консолидируют украинское общество, а обнажают существующие в нем противоречия.

Блокирование российских интернет-сервисов, языковые квоты на телевидении, столичный проспект Шухевича – все это приводит в восторг одних и разочаровывает других, причем оппонентами становятся недавние соратники по Евромайдану.

Процесс активно стимулируется правящими кругами, и, скорее всего, перед нами новая украинская повестка на ближайшие годы.

На этом фоне полученный безвиз выглядит запоздалым приветом из прошлого. Отголоском того времени, когда мы еще не делились на либералов и националистов, а вместе выходили на Майдан, и наши мечты о будущем не казались противоречащими друг другу.

Не нужно иллюзий: вернуть недавнее прошлое, ставшее историей, уже не получится. Разделение украинского общества на оппонирующие друг другу группы наметилось вполне определенно и бесповоротно. Может статься, что безвизовый режим – это последний триумф Евромайдана, наша последняя общая победа. И потому вдвойне дорогая.

Существует и третье измерение безвиза. На сегодня это главный имиджевый актив украинской власти; ее наивысшее достижение и стержень будущих избирательных кампаний.

Отечественному истеблишменту он дался тяжело. В ряде случаев пришлось переступать через себя и подавлять собственные желания – лишь бы не рассердить Европу, выступавшую в роли требовательного и придирчивого тренера.

Но хотя теоретически безвиз – лишь один из этапов нашего движения в ЕС, практически дело обстоит несколько иначе. Как бы ни развивались дальнейшие евроинтеграционные процессы, нынешнее украинское руководство вряд ли получит от Европы что-то настолько же яркое, знаковое и понятное рядовому избирателю.

Пожалуй, символичнее безвизового режима может быть только вступление Украины в Евросоюз или НАТО, а это весьма неблизкая перспектива. Поэтому велика вероятность, что безвиз будет рассматриваться на Банковой и Грушевского как личный рекорд, превзойти который все равно не удастся. А, значит, можно вздохнуть с облегчением, потихоньку забросить тренировки и делать то, что хочется.

Совпадение или нет, но сразу после того, как в Брюсселе был окончательно утвержден безвизовый режим, в Киеве стали генерироваться неоднозначные решения, не принимавшиеся в течение трех военных лет.

"Если виз уже нет, то все позволено", – похоже, эта мысль все-таки зреет в руководящих головах. Вопрос в том, насколько осмелеют обитатели Печерских холмов, и как далеко решатся отойти от обременительных европейских ценностей.

Конечно, существует угроза приостановки безвиза, но сработает ли этот предохранитель на практике, окажется ли достаточно действенным?

Видимо, стоит быть готовыми к тому, что роль главного контролера украинской власти постепенно перейдет от евробюрократии к нашему обществу.

И тогда станет ясно, хватает ли у нас воли, чтобы отстаивать европейский путь Украины – и понимать под ним нечто большее, чем безвизовые поездки в ЕС.

Михаил Дубинянский, для УП