Один день с премьер-министром. Как Владимир Гройсман почти год возглавляет правительство, и что из этого выходит
10.00
Блестящий черный Mercedes S600 бесшумно подъезжает к центральному входу предприятия Eurogold в Житомире.
Первым из авто выходит охранник и открывает тяжелую, бронированную дверь со стороны пассажира. Из машины появляется премьер-министр Владимир Гройсман.
Быстрым шагом он направляется к толпе политиков, чиновников и журналистов, которые уже ждут премьера на крыльце центрального входа. Здесь и вице-премьер-министр Геннадий Зубко, и мэр Житомира Сергей Сухомлин, главы Житомирского областного совета и администрации, главы областной прокуратуры и СБУ, руководство предприятия, а также нардепы от БПП Борислав Розенблат, Владимир Арешонков и Александр Ревега.
Гройсман здоровается со всеми и под беспрерывные вспышки фотокамер, окруженный толпой журналистов и операторов, направляется вовнутрь.
На заводе Eurogold, куда приехал премьер, производят "товары широкого потребления" – повсюду тут аккуратно стоят или развешаны на специальных конструкциях сушилки для белья, лестницы-стремянки, гладильные доски и детали для них.
Зайдя в шумные цеха, где полным ходом идет производство, Гройсман встречает двух сотрудниц предприятия. Улыбаясь, те здороваются с премьером. Не мешкая, он предлагает сделать несколько фотографий.
– А кто нас сфотографирует? – спрашивает Гройсман, протягивая телефон одной из сотрудниц тому, кто оказывается рядом.
На протяжении всего дня он много общается с людьми, просто останавливаясь пожать руку и спросить как дела. Это он делает непринужденно и утверждает, что такая манера общения обычная для него, он так привык еще будучи мэром Винницы.
Вместе с генеральным директором Eurogold, австрийцем Нильсом Гроличем, премьер продвигается вглубь производства. Ему рассказывают о возможностях оборудования, цветах гладильных досок.
Повсюду детали стремянок и сушилок для белья, об которые то и дело норовишь споткнуться.
– Я безгранично люблю производство! – с долей пафоса восклицает Гройсман, глядя на работающие станки.
Обзорная экскурсия продолжается не более 15 минут, и мы поднимаемся на второй этаж, в кабинет гендиректора.
– Почему турецкие производители покупают сталь в Украине дешевле, чем мы? – Гролич тут же идет в наступление, задавая вопрос через переводчика, на смеси русского и английского языков.
– Потому что когда они экспортируют, получают компенсацию НДС при экспорте, – спокойно отвечает на вопрос гендиректора Гройсман.
– Но мы тоже получаем НДС! – не сдается тот.
– Вы покупаете металл за условные 100 долларов. А если купил металл и вывез его в Турцию, то заплатил за него 80 долларов, – продолжает стоять на своем Гройсман.
Гролича аргументы премьера не убеждают. Он приводит цифры о высоком проценте экспорта продукции, о том, что его компания входит в число крупнейших налогоплательщиков в Украине.
– Почему украинские производители покупают дороже?! – возмущается еще раз Гролич.
– Мне даже интересно. Я услышал, – сдается Гройсман, пообещав разобраться в вопросе, и спрашивает, есть ли еще проблемы.
Гролич поднимает тему защиты инвестиций и говорит, что в течение последнего года чувствует, что ситуация реально меняется к лучшему, и даже НДС возвращают вовремя.
Гройсману эти слова как бальзам на душу.
– И не будет проблем, – чуть повысив голос, заверяет он и продолжает, – Мы для этого и ломаем систему. Пока я все держу вручную, но моя задача системно все это изменить. Я абсолютно на стороне легального бизнеса, нелегалов я поддерживать не буду.
После короткой встречи в кабинете Гролича премьер вместе с толпой чиновников переходит в соседний зал.
За длинным продолговатым столом, где разместились местные производители и бизнесмены, мэр Житомира рассказывает о реализации проекта индустриального парка, которую начали полтора года назад, и привлечении инвестиций на общую сумму более 100 миллионов евро. Гройсман слушает внимательно, не перебивая и изредка записывая тезисы в блокнот.
11.30
Встреча с бизнесменами длится не более часа. Следующий пункт поездки – посмотреть, как продвигается ремонт дороги регионального значения Житомир – Попельня – Сквира.
– Забрать вас к себе в машину? – поворачиваясь ко мне, спрашивает премьер.
Для меня короткие переезды, занимающие 15-20 минут, отличная возможность задать все накопившиеся вопросы. Поэтому соглашаюсь без раздумий.
Удобно разместившись на заднем сидении, Гройсман берет у охранника небольшой лист бумаги, где расписан график предстоящих мероприятий.
На пути к месту назначения колесо тяжелого бронированного Мерседеса попадает в дорожную яму.
– Всегда было интересно, что думают чиновники или вот вы, премьер-министр, когда угождаете в яму на дороге? – спрашиваю я.
– Дороги делать надо. Они в Украине не делались десятками лет, а у них есть свойство: могут 10 лет стоять и на 11-й разрушиться. И я убежден, что в этом году мы начнем ремонт раньше. Хотя, с точки зрения "Укравтодора" есть проблемы кадров, готовности. Все настолько завалено, что просто ужас, – тяжело вздыхая, говорит Гройсман.
Следующие несколько минут он рассказывает, что вопрос дорог для него болезнен, он вникает в работу "Укравтодора" и сделал все, чтобы в этом году государственное предприятие получило деньги.
– Если мы будем хорошо инвестировать, по 30-40 млрд гривен в год, то через 5-7 лет в Украине будут хорошие дороги, – говорит Гройсман. Мы подъезжаем к месту назначения.
– А техника хорошая! – говорит премьер, едва ли завидев из окна своего автомобиля новенькую чистую спецтехнику – асфальтоукладчики и грузовики.
Его встречает все та же толпа политиков, журналистов и чиновников, а также исполняющий обязанности главы "Укравтодора", поляк Славомир Новак. У обочины дороги уже развернули деревянный стенд с картой и описанием предстоящего ремонта.
Игорь Гундич, глава Житомирской областной администрации, высокий и крупный мужчина, который то и дело смахивает испарину пота на лбу платком, не упускает случая спросить у Гройсмана о кандидатуре нового главы Житомирского автодора, дескать, тот из Луганска.
– Я уже одного тут обратно в Одессу отправил, – кипятится Гундич.
Выслушав его, Гройсман советует спрашивать у Новака, присутствовавшего при разговоре, и советоваться с ним по всем спорным вопросам. Премьер торопится – впереди поездка на Житомирский бронетанковый завод.
12.00
На предприятии Гройсмана уже ждут – мы все проходим в комнату для переговоров на заводе.
– Я вижу, что у вас в Житомире нет 3G, нужно с этим что-то делать, – говорит Гройсман, сосредоточенно вводя в IPhone пароль от Wi-Fi, который написан на листе бумаги перед ним.
Около пяти минут руководители "Укроборонпрома" рассказывают Гройсману о беспрецедентном бюджетном финансировании в этом году, большом количестве новых военных модулей, которые до 2014 года не стояли на вооружении, о системном и ритмичном выпуске техники…
В какой-то момент Гройсман обрывает доклады и предлагает посмотреть на производство.
Огромные прохладные цеха, которым, кажется, нет конца. Здесь шумно и немного мрачно.
В этой обстановке серьезный Гройсман похож на мальчишку, которому дали поиграться настоящими машинами. Он с интересом рассматривает небольшой муляж танка, заглядывает внутрь бронетранспортера и изучает один из моторов, то и дело пожимая рабочим руки и вступая с ними в короткие беседы. О чем он говорит с персоналом понять сложно – из-за заводского шума и гула ничего не слышно.
– Вот это моща, да?! – восклицает Гройсман, глядя на один из моторов.
После визита на завод, официальная часть пребывания в Житомире заканчивается, и Мерседес Гройсмана едет по направлению к одной из центральных улиц – Михайловской, где у премьера запланирована прогулка.
13.15
Пройдя несколько десятков метров вдоль Михайловской, Гройсман заходит в кофейню и, присев за первый же столик, заводит беседу с двумя женщинами о том, как они живут, о зарплатах, а после подходит к стойке выпить чашку эспрессо.
Сотрудницы кофейни просят сфотографироваться с премьером.
– Подходите к нам. Вы нас стесняетесь? – спрашивает Гройсман седовласую женщину в синем фартуке в горошек, которая работает здесь уборщицей.
Стесняясь, она становится рядом с премьером и остальными сотрудницами. На пороге кофейни Гройсмана вновь просят сфотографироваться дети, которые как раз шли с занятий в музыкальной школе, что неподалеку. Сделав несколько фотографий, Гройсман идет дальше.
– Это какой-то кандидат в депутаты? – спрашивает он, обратив внимание на афишу с анонсом предстоящего концерта певца Монатика.
– Это певец, звезда Монатик, – не моргнув глазом отвечает мэр Житомира. Услышав ответ, Гройсман теряет всякий интерес к афише и переводит взгляд в другую сторону.
– О! Я хочу зайти в аптеку, можно? – говорит Гройсман, и не получив согласия, уже направляется в ее сторону.
– Здравствуйте, как ваше здоровье? – зайдя в аптеку, обращается Гройсман к женщине в ярком платке.
– Пенсия маленькая, тяжко. 1380 гривен, 37 лет стажа, конечно это…, – говорит она и замолкает.
– В этом году будет больше. Вы пользуетесь лекарствами? – с интересом глядя на нее, спрашивает Гройсман.
На что женщина отвечает, что болеет диабетом второго типа, принимает таблетки цена которых составляет 200 грн.
– А вы знаете что с первого апреля лекарства от второго типа диабета бесплатно? – говорит Гройсман имея в виду правительственную программу "Доступные лекарства", но для женщины это уже не новость.
Пока премьер ищет фармацевта, чтобы поговорить о стоимости лекарств, в аптеку заходит еще одна женщина.
– У меня сахарный диабет, – объявляет она громко на всю аптеку, – кто тут крайний?
– Крайних тут много, – говорит Гройсман, – проходите на первую кассу, давайте я вас проведу. С этими словами он берет ее под руку и отводит к кассе, а после возвращается к разговору с фармацевтом.
– Сколько одна ампула будет стоить? 65,20 грн? А было 64. Ну ладно, давайте две, – говорит женщина.
Выйдя из аптеки, премьер и чиновники поворачивают за угол, чтобы отправиться к зданию Житомирской областной телерадиокомпании. У Гройсмана по графику – запись интервью.
Женщина-гример в темно-синем фартуке раскладывает на груди Гройсмана белую салфетку и принимается затушевывать тональным кремом темные круги под глазами – следствие постоянного недосыпа.
Закончив интервью и вытерев грим влажной салфеткой, Гройсман выходит на улицу. Погода отличная, светит солнце. К нему подходит бойкий дедушка, представившийся главой комиссии по дискриминации пенсионеров.
– Я недополучаю 5 тысяч гривен пенсии! – начинает он, – У меня документы в "Батьківщині", "Самопомочі", я им всем это говорил!
– И вы думаете, они вам помогут? – вздыхает Гройсман, стремясь побыстрее.
– У меня есть друг Розенблат! – продолжает дедушка.
– Я хочу вам сказать, что Розенблат выплатит вам пенсию лично! Не надо меня заставлять, – полушутя и слегка раздраженно говорит премьер, стремясь закончить странный для него разговор. Оставив возмущенного дедушку, он направляется к остановке общественного транспорта, куда как раз подъезжает троллейбус.
15.30
Чиновники приглашают Гройсмана на обед.
– Вы на обед еще не наработали, – бросает он, и через минуту заходит в прибывший троллейбус, а за ним – все чиновники, охранники и оставшиеся фотографы и журналисты.
– Как ваш мэр? Нормально? – обращается он к женщине, сидящей неподалеку от входной двери.
– Нормально, я недовольна платой за газ, – говорит она.
– Я тоже недоволен, – говорит Гройсман и присаживается рядом с ней, чтобы узнать подробности.
Женщина рассказывает, что с введением абонплаты за газ будет платить больше. Гройсман обещает разобраться, и уже через два дня делает заявление, в котором будет просить комиссию по регулированию тарифов отменить абонплату за газ.
Через пару минут, увидев контролера, он интересуется, кто будет платить за проезд. К этому времени мэр Житомира Сергей Сухомлин уже купил билеты.
– А ты всех пересчитал? 1,2,3…, – начинает считать Гройсман, но сдается, предлагая заплатить сразу за 20 человек.
Гройсман пытается познакомиться с 5-летней девчушкой в розовой куртке и шапке, которая едет вместе с бабушкой. Но на вопросы как ее зовут, девочка упорно молчит.
– Стесняется, – решает спасти ситуацию бабушка.
После поездки на троллейбусе мы пересаживаемся в Мерседес. Премьер спешит обратно в Кабмин, где в этот день намечено еще несколько совещаний.
Гройсман предлагает заехать пообедать. Решаем остановиться на заправке Socar.
16.02
Когда Гройсман в сопровождении охранника заходит внутрь, на лицах персонала читается удивление.
– А можно мне шаурму без шаурмы? – подойдя к стойке, делает он заказ, – В смысле без лаваша, только мясо и овощи и капучино?
Я тоже заказываю капучино и комплексный обед – картофель и овощи с курицей.
Мы присаживаемся за ближайший столик и Гройсман принимается за еду. В какой-то момент у него звонит мобильный. Выслушав собеседника на том конце провода, премьер спрашивает:
– Так, ты за левое дело или за правое? За правое. Действуй, я поддержу, – говорит он.
14 апреля прошлого года, когда депутаты утвердили Гройсмана на пост премьер-министра, никто не ждал от него чуда и не возлагал больших надежд.
Все, что требовалось на тот момент – развязать политический кризис, вызванный затяжными переговорами о переформатировании правительства. Тогда почти месяц Яценюка уговаривали подать в отставку, еще более месяца шли закулисные переговоры о будущем составе правительства, на должность главы которого прочили сперва тогдашнего министра финансов Наталью Яресько, с кандидатурой которой не сложилось по ряду причин, и Владимира Гройсмана. Строптивый характер он начал показывать еще на этапе переговоров, не желая работать с людьми, которых ему навязывали в здании на улице Банковой. Как то – с первым заместителем главы АП Виталием Ковальчуком.
"За глаза" собеседники УП в Администрации президента и близком окружении Порошенко не скрывали своего раздражения кандидатурой Гройсмана и близкими к нему людьми, которых в результате долгих торгов будущий премьер привел в Кабмин, а его стиль управления прозвали Винница-style. Я задаю все эти вопросы Гройсману.
– В глаза мне такого никто не говорит, – парирует он.
Фразы в духе: "я вам покажу, что такое управление государством", "теперь вы видите, как мне тяжело" и "мать украинской коррупции и популизма" в адрес главы фракции "Батьківщина" Юлии Тимошенко – в стиле Гройсмана. Спрашиваю, было ли все это заготовкой.
– Нет! Какая заготовка? – восклицает он, искренне удивившись, и добавляет, что о сказанном не жалеет. Особенно о фразе, касающейся Тимошенко.
– Почему я должен жалеть?! Я сказал то, что я думаю. Я считаю, что недалеко отошел от истины. Я говорю то, во что я верю. Я такой, какой есть. Я не обращаю внимания на то, кто и каким меня хочет нарисовать. Если бы я был с гнилым нутром, никогда в жизни за меня бы 80 процентов винничан не проголосовали, – говорит он, уверенно глядя мне в глаза и чуть повысив голос.
Восемь минут он рассказывает мне длинную историю своих взаимоотношений с Тимошенко, с которой познакомился в 2007 году, будучи мэром Винницы. Лидер "Батьківщины" уже открыто заявила, что будет добиваться отставки Гройсмана с поста премьера.
– 14 февраля 2007 года в день влюбленных она приехала меня снимать, вместо того, чтобы подарить этот день своему мужу. Я тогда 11 месяцев уже проработал мэром Винницы, занялся дорогами, навел порядок в городе и опирался в этом на депутатский корпус. И началось: за то не голосуйте, то не поддерживайте. Их задача была поставить меня на колени, чтобы я подчинялся Юле, – говорит Гройсман.
Со взаимоотношениями Гройсмана с Тимошенко все понятно, я решаю спросить какие они с Порошенко.
Журналистам УП много раз приходилось слышать от близких к президенту людей и депутатов от БПП, что он не всегда доволен работой премьера, его строптивым характером и решением о повышении минимальной зарплаты до 3200, о котором, якобы в администрации президента узнали из новостей.
– Я стремлюсь качественно делать свою работу, она состоит и из позитива, и из негатива, – говорит Гройсман, накладывая ножом на вилку горку мяса, – Я такой, какой есть. И все это знают. Я ничего не смогу сделать с тем, что кому-то нравится это, а кому-то нет. По своей сути я очень конструктивный человек и не стараюсь с кем-то конфликтовать. Да, у меня есть взгляды, видение, и я готов их отстаивать, с этим проблем нет. Мне никто не говорит, что ты что-то делаешь позитивно или нет. Президент мне этого не говорит, мы с ним общаемся.
Вновь повторяю вопрос, и вновь слышу общие фразы в ответ. Гройсман сосредоточенно смотрит в телефон.
– Основная моя задача – улучшить качество жизни людей. О том, что это будет, президент знал, – отрезает он. Мне приходится задать вопрос еще раз.
– Нет, он узнал об этом от меня, – отрезает Гройсман, и я делаю еще одно уточнение о минимальной зарплате 3200, а именно – о переводе некоторыми работодателями сотрудников на полставки или 0,75 ставки.
– Никто не имеет права ущемлять работающего человека. По статистике "январь к январю" я вижу, что зарегистрированных безработных стало меньше на 100 тысяч, поэтому количество рабочих мест растет. Я сделал позитивный шаг по отношению к работающему украинскому гражданину. Мы будем все анализировать, сколько было, а сколько стало, полный или не полный рабочий день… – говорит Гройсман.
В какой-то момент он предлагает сфотографироваться, а я – разместить анонс репортажа в Facebook. Гройсман, взяв свой IPhone, самостоятельно перепощивает фотографию на свою страницу.
16.36
По пути в Киев я возвращаюсь к вопросу о строптивом характере Гройсмана. Он слегка удивляется.
– Что вы под этим подразумеваете? – спрашивает он.
Перечисляю несколько пунктов: его нежелание работать с определенными людьми в Кабмине, а именно – первым заместителем главы АП Виталием Ковальчуком, а также поставленное им условие, что некоторые должности займут близкие к Гройсману люди.
– У меня нет любимчиков. Я знал о способностях двух человек. Владимир Кистион – очень сильный управленец, Андрей Рева – один из самых лучших социальщиков в стране. Ну почему самым лучшим нельзя прийти на свои позиции?! – возмущается он, признавая, что в процессе переговоров получал рекомендации фракций, и он говорил, на что может идти, а на что нет.
– Это нормальный процесс, ты никому ничего не должен. На что тут обижаться? – добавляет Гройсман.
Премьер заверяет, что сейчас атмосфера в Кабмине на "80% нормальная, но у каждого есть своя квалификация и проблематика". Но при этом Гройсман считает, что ему есть на кого опереться.
– Будьте людьми, по-человечески смотрите на проблемы, и делайте шаги по их решению. Если нужно помочь – я всегда помогу, поддержу и всегда защищу. Просто делайте свое дело качественно, – жестикулируя, говорит он.
Но не всегда в Кабмине Гройсмана все гладко. Хорошая иллюстрация к этому – события 18 января, а именно – новый устав "Укрзализныци", по которому управление предприятием передается из министерства инфраструктуры Кабмину.
Формально на рассмотрение его вынес Степан Кубив, но с подачи Гройсмана.
Такая самодеятельность, по данным УП, не понравилась АП, куда министр инфраструктуры Владимир Омелян, конфликтующий с главой УЗ Войцехом Балчуном, ходил несколько раз, чтобы получить поддержку в конфликте со стороны президента.
Собеседники УП утверждают, что такая поддержка министра инфраструктуры "привет" Гройсману от АП и Игоря Кононенко.
Но Гройсман говорит, что ему такого никто не говорил.
– Да он вообще неконфликтный, посмотрите на него! – говорит Гройсман об Омеляне, – Он где-то попытался сыграть роль, которая не его, и понял, что этого не надо делать.
По мнению премьера, у Омеляна и Балчуна между собой начинался жесточайший конфликт. И этот конфликт привел бы к еще большему противостоянию.
– Я сделал абсолютно нормальный управленческий ход – я попытался убрать конфликт и в то же время добавить публичности. Наблюдательный совет компании возглавляет первый заместитель министерства инфраструктуры, назначение которого предлагал именно Омелян. В наблюдательном совете – его чиновники, министерство все регулирует, – говорит он, добавляя, что теперь решения по "Укрзализныце" в своей компетенции публично и в прямом эфире принимает Кабмин.
Я спрашиваю, не звонил ли Гройсману после этой ситуации Игорь Кононенко.
– Не звонил. Он, кстати, редко звонит. Может звонить по вопросам фракции. Я сейчас начал вспоминать, когда он звонил, но не помню, – говорит Гройсман.
На мой вопрос, почему глава "Укрзализныци" Войцех Балчун до сих пор не поднял тарифы на грузовые железнодорожные перевозки, низкая цена на которые выгодна Ахметову, но не выгодна государству. Гройсман отрезает, что этот вопрос должен согласовать профильный министр. В этом случае – Омелян.
Собеседники УП в правительстве утверждают, что Гройсман несколько раз встречался по вопросу низких тарифов на железнодорожные перевозки с менеджментом компании СКМ Рината Ахметова. Премьер такую версию категорически отметает.
– Я не в этом диалоге. Действительно, в сентябре у меня было совещание с металлургами, которые жаловались на тарифы, налоговое законодательство, которое они хотели изменить. Последний раз я с ними встречался буквально недавно. Я бы очень хотел, чтобы они начали расширять рынки, а в конце концов все произошло так, что из-за чертовой блокады произошел один дополнительный вызов, созданный внутри Украины. Чтобы вы просто понимали: я достаточно равноудален от всех. Считаю, что если большой бизнес будет развивать экономику – всегда буду их поддерживать, какой бы ни была их фамилия – Иванов, Петров, Сидоров, да кто угодно! Если они вредят стране, то конечно же мне с ними не по дороге, – основательно объясняет премьер.
Но вокруг фигуры осторожного, неконфликтного, равноудаленного ото всех Владимира Гройсмана ходит множество других слухов, которые в разговорах с УП неоднократно озвучивали депутаты из разных фракций и собеседники в окружении Порошенко.
Итак, – начинаю перечислять я, – Гройсман "зарабатывает" на "Укрпрочте", Винницкой и Одесской таможне, "Укргидроэнерго", на который выделены большие бюджеты и вы там якобы кормитесь.
– Пускай кто-то расследует. Я оттуда не кормлюсь, и для меня это разговоры ни о чем. Сколько веревочке не виться, всему приходит конец. Нет никакой коррупции, – с некоторой ноткой раздражения в голосе говорит он. – Знаете, я когда пришел работать в парламент, много предпринимателей так или иначе имели отношение к Виннице: у кого-то завод, у кого-то компания, но я не имел с ними никаких коммерческих отношений. И они подходили ко мне и говорили, что никогда никому не платили.
18.00
Поднимаясь вверх по улице Михаила Грушевского к зданию Кабмина, я читаю комментарии в Фейсбуке под фотографией, сделанной на заправке. Некоторые вслух.
– Вот пишут, цитирую: "Я научу вас обедать на заправках"! – говорю я.
Гройсман искренне смеется. Автомобиль заезжает во внутренний двор Кабмина. Мы выходим на улицу, а затем поднимаемся на седьмой этаж, где расположен кабинет Гройсмана, доставшийся ему от предшественников. Премьер не горел желанием брать меня и фотографа УП Дмитрия Ларина в здание на Грушевского, аргументируя скучными совещаниями.
Но спустя несколько минут уговоров и аргументов о том, что таким образом репортаж получится ярче и полнее, Гройсман сдался и согласился показать кабинет.
По-хозяйски премьер проводит нас в каминный зал – зеленое помещение с белыми вензелями на стенах и мебели и просит у секретаря "тот вкусный чай".
Через несколько минут у него звонит телефон. Журналист российского "Первого канала", представившись Яной, предлагает Гройсману включиться по Skype и обсудить актуальные вопросы.
– Вы лучше обсудите в прямом эфире, как Россия собирается возвращать Украине Крым, – говорит Гройсман, в котором Яна так и не узнала премьера.
Сделав несколько фотографий в каминном зале, мы проходим в кабинет Гройсмана. Огромная комната, поражающая китчем и бутафорской роскошью.
– Пшонка-style поселился в головах украинских чиновников задолго до появления самого Пшонки, – не выдерживаю я, рассматривая убранство кабинета.
Премьер объясняет, что такой комнату сделал еще Павел Лазаренко.
– Но знаете какой тут плюс? Он хотя бы светлый. Когда я был вице-премьером, сидел в бывшем кабинете Бориса Колесникова. Эти темные стены… бррр, – вспоминает премьер и ведет нас на балкон, откуда открывается замечательный вид на Печерские холмы.
Представлял ли Гройсман, идя на пост премьер-министра, какую страну он хочет построить?
– Да, конечно! – восклицает он. – Я могу сказать глобальные вещи. Мы должны добиться устойчивого экономического роста. Это моя задача номер один. Но устойчивый экономический рост может быть, когда мы наладим нормальный климат, проведем продажу государственных нестратегических предприятий, когда мы создадим нормальные условия для ведения бизнеса в стране. Мы это делаем. Я же говорю с бизнесом, который говорит, что последнее время с НДС стало лучше, это такие сигналы, которые они понимают и чувствуют.
Переживает ли Гройсман об отставке? Он утверждает, что нет.
– Но как в танке на 360 градусов, никогда не знаешь, откуда прилетит новая проблема, – улыбаясь, говорит он.
– Для отставки нужно собрать 150 подписей и поставить вопрос в повестку дня, а после – собрать 226 голосов за отставку. Если честно, я не вижу объективных оснований этого сделать. За что меня снимать? За то, что я поднял зарплату, пытаюсь ремонтировать дороги, увеличил добычу украинского газа? За то, что мы делаем правильные вещи в энергетической независимости, бесплатные лекарства, за планы по пенсионной реформе? За это меня уволить?! Ну пускай увольняют. Я думаю, что объективности в этом нет. В коалиции такой вопрос вообще не обсуждается, – объясняет он.
И некоторые основания для такой самоуверенности у Гройсмана есть.
Во-первых, тем, кто сейчас называет себя оппозицией, математически не удастся собрать 226 голосов за его отставку. Во-вторых, какие бы разногласия или конфликты ни были у него с президентом, у последнего нет кандидатуры на замену Гройсману, а проводить любые вопросы через парламент хозяину кабинета на четвертом этаже в здании, что на улице Банковой, все сложнее.
Но напряжение в отношениях между президентом и Гройсманом, как утверждают собеседники УП в окружении обоих, никуда не исчезло.
– Помните в 1996 году Евгения Марчука уволили с должности премьер-министра с формулировкой "за формирование собственного политического имиджа", вот тут то же самое, – говорит УП один из собеседников в окружении Порошенко, намекая, что именно в поведении Гройсмана не нравится президенту.
Я в который раз спрашиваю у Гройсмана, есть ли у него президентские амбиции.
– Нет, – заверяет он улыбаясь и отрицательно качает головой.
Если так, то каким бы премьером он хотел запомниться украинцам? К моему удивлению, его цели скромны.
– Который сделал свой взнос в выведение страны из кризиса и улучшение качества жизни людей. Мне больше ничего не надо, – говорит он.
– То есть, аэропорты вашим именем называть не будут? – утрирую я.
– А зачем, много других достойных людей, именем которых будут называть аэропорты, – пожимает плечами он.
Мы оставляем премьера в здании Кабмина, где у него запланировано еще несколько скучных, по его словам, совещаний.
Он быстро прощается с нами, облегченно вздохнув.
ТЕЗИСЫ РАЗГОВОРА, НЕ ВОШЕДШИЕ В РЕПОРТАЖ "ОДИН ДЕНЬ С":
О БЛОКАДЕ:
Я считаю, что она не в интересах Украины. Думаю есть разные причины случившегося. У меня нет сомнений в том, что к этому приложили руку русские.
Среди инициаторов – яркие их представители, и я не исключаю, что там были люди, считающие, что это идеологически правильно, которые думали, что таким образом защищают страну, но на самом деле такой подарок сделали русским.
Вы не представляете, какие титанические усилия мы делали, чтобы вывести украинский уголь с оккупированных территорий. Во-первых это наш украинский уголь, который закупается за гривну, и предприятия, которые там работали, платили налоги в украинский бюджет.
Предприятия никто не трогал и думаю, что это было в рамках, наверное, Минского процесса. У них не было формальных причин отжать предприятия. Что они сделали сейчас? Отжали украинские предприятия.
Ахметов, Коломойский, Тарута… Не важно. Это украинское предприятие, которое было зарегистрировано здесь и платило налоги здесь.
Идея блокады дала возможность отжать эти предприятия и еще обвинить в этом Украину. Мы накапливали уголь, чтобы не было веерных отключений. Что произошло? Нам стреляли тепловозы, подрывали железнодорожные колеи, останавливали, бунтовали и так далее.
А теперь получилось, что сами украинские граждане пришли и сработали в интересах той стороны. Теперь предприятия не платят налоги в государственный бюджет Украины, и что самое обидное, теперь нужно этот уголь покупать в Америке, Австралии, Африке. За валюту.
Что произошло по факту: этот уголь и этот металл со стопроцентной стоимостью теперь принадлежит оккупанту. Они реально обогатились на миллиарды.
Теперь они будут их тратить на свою армию. Они замещают русский антрацит, берут этот ворованный, потребляют его сами, а антрацит, который вырабатывают, продают за границу. Это спецоперация российских служб.
Семенченко и Соболев действуют не в интересах народа Украины. И я буду это говорить всегда, и я в этом убежден. Вечно найдется кто-то, кто что-то не то сделает, для того, чтобы мы не получили какую-то международную поддержку, что-то заблокировали. Было 3 процента роста, а сейчас 1,9. Ну это сотни миллиардов, сотни!
У меня картина понятная и четкая – мы можем развивать определенные сектора экономики, сделали сельскохозяйственную программу, поддерживаем машиностроение, поддержка энергоэффективности, украинской добычи энергоресурсов. Мы все тянем для того, чтобы меньше валюты выплачивать за границу и платить деньги украинским гражданам, чтобы они вырабатывали продукцию и было больше рабочих мест.
О РОТТЕРДАМ+
Минтопэнерго привязалась по их официальной информации к польскому, по-моему, хабу. Но цена угля поднялась буквально до 3 тыс гривен, а в тарифе она была 1730 грн, то есть меньше, чем Роттердам+.
Угроза была в том, чтобы на следующие 12 месяцев сделать перерасчет на 3 тысячи. Но это я бы уже был в большом бунте и никогда бы не допустил, моя публичная позиция была бы категорической. И об этом знал регулятор, но он же мне не подчиняется. Поэтому реального Роттердама в этом году не было. Но формула такая, что они берут за предыдущие 12 месяцев. Если бы они взяли за предыдущие 12 месяцев сейчас Роттердам и в этом году, это было бы плохо.
Поэтому я сейчас создал рабочую группу с экспертами и хочу попробовать создать энергетическую биржу в Украине. Эксперты по-разному говорят, что это может быть не будет совсем эффективно. Но все же это будет шаг вперед, когда любая страна, прогнозируя потребление угля, сможет предложить Украине свой уголь.
Я бы хотел привязаться к украинской бирже, чтобы не Насалик и Дмитрий Вовк (глава НКРЕ) формировали цены вручную.
ОБ ОЛИГАРХАХ
Я встречался со всеми. С Коломойским встречался по "Приватбанку", буквально вчера встречался с Виктором Пинчуком, он привозил Дэвида Кэмерона. С Ахметовым давно встречался, уже не помню по какому поводу. Дмитрия Фирташа не знаю. С Юрием Бойко и Сергеем Левочкиным общался, когда был в парламенте.
Я не закрытый человек, и не собираюсь делать клоуна и вид, что никого не знаю. Знаю, общаюсь. Я от них независим, равноудален и считаю себя абсолютно нормальным человеком без ограничений.
О ДОСРОЧНЫХ ВЫБОРАХ
Я думаю, что русские, Тимошенко и "Оппоблок" очень этого хотят. Мне кажется, что риски обострения ситуации в стране намного выше, чем позитив от досрочных парламентских выборов. Они же после выборов никто ни с кем не договорятся и будут грызть горло.
О ПРИВАТИЗАЦИИ
Конечно, я считаю, что скорость реформ имеет огромное значение. Есть много объективных, а есть много субъективных причин. Давайте так: можно было бы быстрее, но учитывая количество вызовов…
Первое правительство Яценюка, 108 тысяч на казначейском счету. И я же помню вечерние совещания, ночные совещания. Мы были в таких ситуациях, что я не знаю, как бы кто-то другой поступал в этой ситуации. Можно было и лучше и быстрее, но не получилось. И все-таки какие-то шаги были сделаны, что-то лучше, а что-то хуже.
Я считаю, что знаковая история – побороть все схемы. На "Укрспирте", дорожном строительстве, ОПЗ, таможне, Центрэнерго, во многих вопросах, на государственных предприятиях.
Но не проходит через парламент. Кому нужен этот чертов "Укрспирт" кроме спиртовиков-коррупционеров? Да никому он не нужен. Что это за государственная монополия, кому она нужна? Это все нужно выжигать каленым железом.
Я никогда никого никуда не усаживал и усаживать не собираюсь. И буду делать все для того, чтобы ситуация была прозрачной. Так и запишите.
О КОРРУПЦИИ
Не все те, кого вы считаете коррупционерами, – реальные коррупционеры, просто чтобы вы это понимали. Задача на этот год – продать предприятия и оставить только стратегические. Также я не доволен работой Игоря Белоуса, как главы фонда Госимущества.
Мария Жартовская, Дмитрий Ларин (фото), УП
