Как заставить баранов работать. Репортаж с фермы
В местах, где кишмя кишит рыба, – живут богатые рыбаки. В местах, где растет все, что уронишь на землю – должны жить богатые фермеры.
Но почему-то нужно проехать сотни километров, рыхля наш знаменитый чернозем, чтобы отыскать хоть парочку.
Традиционные объяснения: во всем виновата преступная власть, или все поел долгоносик, – ничего на самом деле не объясняют.
"Украинская правда" побывала у дрогобычского фермера Дмитрия Огнева, которому удалось построить бизнес на животноводстве, и нашла ответ на главный для развития экономики вопрос: а что, так тоже можно было?
* * *
Выглядывая на немноголюдном перроне железнодорожной станции Дрогобыч фермера, который обещал встретить, в последнюю очередь решишь, что это Дмитрий Огнев.
Он-то выделяется в толпе, но похож, скорее, на рок-музыканта, который стал дипломатом и надел костюм, или на айтишника-воротилу, который недавно продал стартап Google и теперь наслаждается жизнью.
Сомнения рассеиваются, когда он начинает говорить о своем бизнесе. Становится понятно: человек себя нашел, и получает от фермерства кайф.
– Почему овцы? Просто красиво? – интересуется у него "Украинская правда".
– В нашем деле нужно иметь полное взаимопонимание с животным, цахейлу – как в фильме Аватар (связь между живыми существами, позволявшая управлять животными, не применяя насилия – УП). Я такой канал общения нашел с овцами. Например, экономически крупный рогатый скот, – это выгоднее, но я их не чувствую. Бежать куда-то, где больше денег – плохая идея. Будешь работать без души – ничего не получится.
Дмитрий Огнев родом из Дрогобыча Львовской области, несколько лет он жил в Одессе, затем в Киеве.
Вернуться в Прикарпатье его заставила аллергия старшего сына, которому нужен был свежий воздух и натуральные продукты. Чтобы в последнем не было недостатка, он взялся за небольшое хозяйство, которое за несколько лет разрослось в крупнейшую овечью ферму в стране, насчитывающую три тысячи голов.
На самом деле, ферм три. Передвигаясь от первой к остальным, можно наблюдать путь проб и ошибок, пройденный Огневым.
Во многом он объясняет загадку дырявых карманов потенциальных богачей, живущих прямо на черном украинском золоте.
Выбросить учебники
Первая ферма, расположенная в селе Почаевичи – результат переоборудования колхозного наследия.
Стойла перестроены и аккуратно покрашены, но все равно смахивают, как все советские постройки, на полувоенные объекты – с низкой крышей и маленькими окнами. В которых можно спрятаться, но жить как-то не особо хочется.
Загоревшись идеей овечьей фермы, Дмитрий Огнев перелопатил всю доступную литературу на эту тему, и обратился за консультациями к специалистам, в том числе преподавателям профильных ВУЗов.
На все вопросы нашлись ответы, работа пошла.
Куда она пошла, Огнев понял в последний момент – едва не лишившись животных.
Сочетание неправильного содержания, питания, и отношения к ветеринарии, могли закончиться плачевно. Животные уже начали гибнуть, а Дмитрий все не мог понять почему – ведь он делал все правильно, слово в слово.
Первая часть объяснения феномена дырявых карманов – советская методология ведения фермерского хозяйства. От рационов для животных – до создания микроклимата в зданиях.
Представьте конструктор "Лего" с подробной инструкцией, в которой все неправильно – так выглядит сегодняшний набор молодого украинского фермера.
Проблема не в том, что знаний нет. Проблема как раз в том, что они есть, их много, насаждать их – работа целых институтов, и все они ведут к разорению.
– Сначала вообще сложно было признать, что мы что-то неправильно делаем – человек априори с трудом признает свои ошибки. Тем более, сложно поверить в ошибочность целой системы. Но хватило ума все-таки поехать к специалистам в Европу. Когда они поняли, что мы серьезно настроены, согласились помочь.
В последний момент Огнев обратился к австрийцам и англичанам, которые пошагово помогли разобраться во всех мелочах. В Европе же он купил племенных животных: овец и коз.
Пасторальный пейзаж на подъезде ко второй ферме в селе Летня украшают развалины старой мельницы. Во все стороны света раскинулись изумрудные холмы, осыпанные красными мазками клевера. Сами животные, белые, как облака над ними, выполняют основную часть работы в бизнесе Огнёва - едят.
Два украинских и один флаг Евросоюза украшают хозяйственный двор с несколькими деревянными ангарами, выложенный плиткой. Но где же навоз? Кругом должен быть навоз, окурки из кусков газет с махоркой и ржавые ведра, но их нигде не видно.
И здесь мы вплотную приблизились ко второй части объяснения феномена дырявых карманов – стереотипам. Это серьезное препятствие в развитии многих отраслей, но для фермерства стереотипы вообще убийственны.
Выбросить сапоги
Итак, что представляет собой фермер?
Кирзовые сапоги, ношеная спецовка, нечесаная голова, усы, пара золотых зубов, между которыми зажата сигарета с содержанием смол 50мг.
Только это не фермер. Это – "колхозник". Дело в том, что на нашей с вами памяти фермеров не было – этот институт был тщательно уничтожен "советами". Были колхозники, представлявшие собой все, что известно обывателю о ведении сельского хозяйства.
Описание Дмитрия Огнева с приведенным выше не сходится.
Один из этажей дома, в котором он живет в Дрогобыче, практически полностью отведен под библиотеку, стены украшает живопись. Слушать музыку он ездит в Венскую оперу, а кирзовых сапог, похоже, у него нет вообще.
Разделение труда, усовершенствование орудий труда и отношение к фермерству, как бизнесу позволяют от них отказаться. Первые два условия встречаются в школьных учебниках – они объясняют успех перехода первобытных людей от собирательства к земледелию и скотоводству.
К сожалению, людям, пережеванным "совком" нужно проходить этот путь заново.
– Синдром приусадебного участка – антагонист фермерства, – говорит Дмитрий, открывая ворота в просторный ангар, внутри которого пахнет деревом и сеном, – сам выращу, и съем.
Один из его работников неделями пропускал работу, уезжая "на картошку", пока они вместе не посчитали, что за деньги, которые он в это время не зарабатывает, он может купить вдвое больше картошки, чем ему вообще нужно. Не ломая при этом спину.
Стать фермером означает воспользоваться самым значимым ресурсом страны. Инвестировать в самый благодарный проект, где все растет само, а ты забираешь, а оно потом опять растет: куры сами делают яйца, коровы где-то берут молоко ведрами, на овцах растет шерсть, а из них самих – еще овцы. А пока все это происходит, фермер свободен.
Но вернемся к стереотипам.
Все вышеперечисленное они перечеркивают, и предложение стать фермером в обществе постколхозном, – часто означает попрощаться с цивилизацией, зубами, сесть на бревно и угрюмо глядеть вдаль.
Для молодого, полного амбиций человека, – это неприемлемо.
За инициативу Огнева – построить на свои деньги в городе хаб для молодежи, если ему выделят здание, горсовет не проголосовал. Не то, чтобы был против – мужи просто "воздержались". Так что хаб мы не застали, но смогли ознакомиться с другой, более скромной молодежной инициативой – курятником.
Разбить копилку
Третья ферма, расположенная в селе Залужаны, олицетворяет собой зрелый подход: когда комфортно не только животным.
Вместо административного здания здесь домик фермера и просторная веранда с длинным столом и камином.
Руководитель хозяйства Алексей выходит на встречу в переднике и с разделочным ножом в руке. Он сам любит готовить, и задумчиво объясняет, как получить вкусное блюдо:
– Мясо нужно помять, и оно запоет.
Мясо в Залужанах поет под соусом демиглас, а тем временем во дворе фермы собираются дети – играть в бизнес.
Когда старший сын Дмитрия Егор, которому сейчас девять, захотел новую приставку, оказалось, что его собственных сбережений, мягко говоря, не хватает. Семья предложила вложить их в предприятие с отцовским кредитом в виде небольшого участка, заодно – разобраться, как устроен механизм зарабатывания денег.
Оборудовали курятник, приобрели сотню птиц, пригласили друзей Егора заниматься развитием стартапа: следить, чтобы у подопечных была возможность и желание нести яйца. Чтобы самому заработать на приставку – нужно иметь яйца.
Пока дети кормят несушек, Огнев-старший рассуждает о взрослых куриных фермах и их доходах.
– Тысяча долларов в месяц – это если практически ничего не делать.
На покупку тысячи курей нужно около двух тысяч долларов, чтобы разместить их – четыре сотки. В день они будут давать около 800 яиц, которые в теплое время года стоят плюс-минус тысячу гривен. Из них до тридцати процентов уйдут на корма, остальное – доход. Если зимой курятник отапливать, куры будут продолжать нести яйца, цена которых в это время троекратно увеличивается.
– А десять коров – это тонна сыра в месяц, – добавляет Дмитрий, и тут работники творческих профессий обнаруживают в себе дремлющие гены пастухов.
Купить землю
После обеда проходим с огромным алабаем по кличке Рада через поле, и попадаем в густой лес. От здешнего воздуха с непривычки кружится голова.
Раздвигая на пути тяжелые, свешивающиеся с крон ветки грабов, мы с Дмитрием обсуждаем подвиги Илона Маска – от Space-X и альтернативной энергии возвращаемся опять к чернозему: как бы поступил Илон? Вероятно, предпочел бы держаться от чернозема подальше – какой смысл инвестировать в то, что не будет тебе принадлежать?
По словам Дмитрия Огнева, общепринятая европейская практика фермеров: 75/25 – 75% своей земли, 25% арендной, и тогда модель работает.
– Земля должна стать товаром, иначе животноводство и растениеводство погибнут. Она могла бы стать грантом, – фантазирует Огнев. – Такой грант от государства с перечнем условий, которые должен выполнить фермер – это все, что решило бы для страны проблему снабжения: философия win-win.
Дотации фермерам никогда не были эффективными, но речь об их поддержке в правительстве ведется постоянно.
В Европе человек с фермой уважаем: он кормит свой округ. В ответ получает заботу государства в виде разнообразных программ, облегчающих ведение бизнеса.
– У нас программы поддержки сработают вообще? Есть же своя специфика, и может получиться, что они обозлят всех местных: власть, пайщиков. Настроят их против фермера, которому "и так хватит". Как окружающих мотивировать? – интересуюсь я у Дмитрия.
– В Австрии есть программа "дорогу каждому фермеру" – сначала прокладываются дороги на фермы, потом все остальные. Во Львовской области пока фермеры не рождаются. Но если какой-то родится вдруг, это будет означать, что к нему нужно будет сделать дорогу. Сельсоветы будут заинтересованы затянуть этого фермера к себе: выделить землю, предоставить ему лучшие условия.
Пока что фермеры в Украине – это одинокие воины, каждый в своем поле.
Пока рождается один, два сдаются под натиском перечисленных выше причин. Каждая имеет свое простое решение. Над этим стоит задуматься – ведь земля не будет ждать вечно.
Дотемна Дмитрию нужно загнать овец в стойло, и можно возвращаться в город. Но возвращаться уже не хочется.
Матвей Никитин, УП
Фото автора
