Как заставить баранов работать. Репортаж с фермы

В местах, где кишмя кишит рыба,  –  живут богатые рыбаки.  В местах, где растет все, что уронишь на землю  –  должны жить богатые фермеры.

Но почему-то нужно проехать сотни километров, рыхля наш знаменитый чернозем, чтобы отыскать хоть парочку.

Традиционные объяснения: во всем виновата преступная власть, или все поел долгоносик, – ничего на самом деле не объясняют.

"Украинская правда" побывала у дрогобычского фермера Дмитрия Огнева, которому удалось построить бизнес на животноводстве, и нашла ответ на главный для развития экономики вопрос: а что, так тоже можно было?

*   *   *

Выглядывая на немноголюдном перроне  железнодорожной станции Дрогобыч фермера, который обещал встретить, в последнюю очередь решишь, что  это Дмитрий Огнев.

Он-то  выделяется  в толпе, но похож, скорее, на рок-музыканта, который стал дипломатом и надел костюм, или на айтишника-воротилу, который недавно продал стартап Google и теперь наслаждается жизнью.

Сомнения рассеиваются,  когда он  начинает говорить о своем бизнесе. Становится понятно: человек себя нашел, и получает от фермерства кайф.

–  Почему овцы? Просто красиво?  – интересуется у него "Украинская правда".

–  В нашем деле нужно иметь полное взаимопонимание с животным, цахейлу  –  как в фильме Аватар (связь между живыми существами, позволявшая управлять животными, не применяя насилия  – УП). Я такой канал общения нашел с овцами. Например, экономически крупный рогатый скот, –  это выгоднее, но я их не чувствую. Бежать куда-то, где больше денег  –  плохая идея. Будешь работать без души  –  ничего не получится.

Дмитрий Огнев родом из Дрогобыча Львовской области, несколько лет он жил в Одессе, затем в Киеве.

Вернуться в Прикарпатье его заставила аллергия старшего сына, которому нужен был свежий воздух и натуральные продукты. Чтобы в последнем не было недостатка, он взялся за небольшое хозяйство, которое за несколько лет разрослось в крупнейшую овечью ферму в стране, насчитывающую три тысячи голов.

На самом деле, ферм три. Передвигаясь от первой к остальным, можно наблюдать путь проб и ошибок, пройденный Огневым.

Во многом он объясняет загадку дырявых карманов потенциальных богачей, живущих прямо на черном украинском золоте.

Выбросить учебники

Первая ферма, расположенная в селе Почаевичи – результат переоборудования колхозного наследия.

Стойла перестроены и аккуратно покрашены, но все равно смахивают, как все советские постройки, на полувоенные объекты  – с низкой крышей и маленькими окнами.  В которых можно спрятаться, но жить как-то не особо хочется.

Загоревшись идеей овечьей фермы, Дмитрий Огнев перелопатил всю доступную литературу на эту тему, и обратился за консультациями к специалистам, в том числе преподавателям профильных ВУЗов.

На все вопросы нашлись ответы, работа пошла.

Куда она пошла, Огнев понял в последний момент – едва не лишившись животных.

Сочетание неправильного содержания, питания, и отношения к ветеринарии, могли закончиться плачевно. Животные уже начали гибнуть, а Дмитрий все не мог понять почему  –  ведь он делал все правильно, слово в слово.

Первая часть объяснения феномена дырявых карманов – советская методология ведения фермерского хозяйства. От рационов для животных   – до создания микроклимата в зданиях.

Представьте конструктор "Лего" с подробной инструкцией, в которой все неправильно  –  так выглядит сегодняшний набор молодого украинского фермера.

Проблема не в том, что знаний нет. Проблема как раз в том, что они есть, их много, насаждать их  –  работа целых институтов, и все они ведут к разорению.

–  Сначала вообще сложно было признать, что мы что-то неправильно делаем  –  человек априори с трудом признает свои ошибки. Тем более, сложно поверить в ошибочность целой системы. Но хватило ума все-таки поехать к специалистам в Европу. Когда они поняли, что мы серьезно настроены, согласились помочь.

В последний момент Огнев обратился к австрийцам и англичанам, которые пошагово помогли разобраться во всех мелочах. В Европе же он купил племенных животных: овец и коз.

Пасторальный пейзаж на подъезде ко второй ферме в селе Летня украшают развалины старой мельницы. Во все стороны света раскинулись изумрудные холмы, осыпанные красными мазками клевера. Сами животные, белые, как облака над ними, выполняют основную часть работы в бизнесе Огнёва - едят.

Два украинских и один флаг Евросоюза украшают хозяйственный двор с несколькими деревянными ангарами, выложенный плиткой. Но где же навоз? Кругом должен быть навоз, окурки из кусков газет с махоркой и ржавые ведра, но их нигде не видно.

И здесь мы вплотную приблизились ко второй части объяснения феномена дырявых карманов –  стереотипам. Это серьезное препятствие в развитии многих отраслей, но для фермерства стереотипы вообще убийственны.

Выбросить сапоги

Итак, что представляет собой фермер?

Кирзовые сапоги, ношеная спецовка, нечесаная голова, усы, пара золотых зубов, между которыми зажата сигарета с содержанием смол 50мг.

Только это не фермер. Это – "колхозник". Дело в том, что на нашей с вами памяти фермеров не было – этот институт был тщательно уничтожен "советами". Были колхозники, представлявшие собой все, что известно обывателю о ведении сельского хозяйства.

Описание Дмитрия Огнева с приведенным выше не сходится.

Один из этажей дома, в котором он живет в Дрогобыче, практически полностью отведен под библиотеку, стены украшает живопись. Слушать музыку он ездит в Венскую оперу, а кирзовых сапог, похоже, у него нет вообще.

Разделение труда, усовершенствование орудий труда и отношение к фермерству, как бизнесу позволяют от них отказаться. Первые два условия встречаются в школьных учебниках –  они объясняют успех перехода первобытных людей от собирательства к земледелию и скотоводству.

К сожалению, людям, пережеванным "совком" нужно проходить этот путь заново.

– Синдром приусадебного участка –  антагонист фермерства, –  говорит Дмитрий, открывая ворота в просторный ангар, внутри которого пахнет деревом и сеном, – сам выращу, и съем.

Один из его работников неделями пропускал работу, уезжая "на картошку", пока они вместе не посчитали, что за деньги, которые он в это время не зарабатывает, он может купить вдвое больше картошки, чем ему вообще нужно. Не ломая  при этом спину.

Стать фермером означает воспользоваться самым значимым ресурсом страны. Инвестировать в самый благодарный проект, где все растет само, а ты забираешь, а оно потом опять растет: куры сами делают яйца, коровы где-то берут молоко ведрами, на овцах растет шерсть, а из них самих –  еще овцы. А пока все это происходит, фермер свободен.

Но вернемся к стереотипам.

Все вышеперечисленное они перечеркивают, и предложение стать фермером в обществе постколхозном, –  часто означает попрощаться с цивилизацией, зубами, сесть на бревно и угрюмо глядеть вдаль.

Для молодого, полного амбиций человека, –  это неприемлемо.

За инициативу Огнева –  построить на свои деньги в городе хаб для молодежи, если ему выделят здание, горсовет не проголосовал. Не то, чтобы был против –  мужи просто "воздержались". Так что хаб мы не застали, но смогли ознакомиться с другой, более скромной молодежной инициативой –   курятником.

Разбить копилку

Третья ферма, расположенная в селе Залужаны, олицетворяет собой зрелый подход: когда комфортно не только животным.

Вместо административного здания здесь домик фермера и просторная веранда с длинным столом и камином.

Руководитель хозяйства Алексей выходит на встречу в переднике и с разделочным ножом в руке. Он сам любит готовить, и задумчиво объясняет, как получить вкусное блюдо:

–  Мясо нужно помять, и оно запоет.

Мясо в Залужанах поет под соусом демиглас, а тем временем во дворе фермы собираются дети  –  играть в бизнес.

Когда старший сын Дмитрия  Егор, которому сейчас девять, захотел новую приставку, оказалось, что его собственных сбережений, мягко говоря, не хватает. Семья предложила вложить их в предприятие с отцовским кредитом в виде небольшого участка, заодно  –  разобраться, как устроен механизм зарабатывания денег.

Оборудовали курятник, приобрели сотню птиц, пригласили друзей Егора заниматься развитием стартапа: следить, чтобы у подопечных была возможность и желание нести яйца. Чтобы самому заработать на приставку – нужно иметь яйца.

Пока дети кормят несушек, Огнев-старший рассуждает о взрослых куриных фермах и их доходах.

– Тысяча долларов в месяц  –  это если практически ничего не делать.

На покупку тысячи курей нужно около двух тысяч долларов, чтобы разместить их  –  четыре сотки. В день они будут давать около 800 яиц, которые в теплое время года стоят плюс-минус тысячу гривен. Из них до тридцати процентов уйдут на корма, остальное  –  доход. Если зимой курятник отапливать, куры будут продолжать нести яйца, цена которых в это время троекратно увеличивается.

–  А десять коров  –  это тонна сыра в месяц, –  добавляет Дмитрий, и тут работники творческих профессий обнаруживают в себе дремлющие гены пастухов.

Купить землю

После обеда проходим с огромным алабаем по кличке Рада через поле, и попадаем в густой лес. От здешнего воздуха с непривычки кружится голова.

Раздвигая на пути тяжелые, свешивающиеся с крон ветки грабов,  мы с Дмитрием обсуждаем подвиги Илона Маска  –  от Space-X и альтернативной энергии возвращаемся опять к чернозему: как бы поступил Илон? Вероятно, предпочел бы держаться от чернозема подальше – какой смысл инвестировать в то, что не будет тебе принадлежать?

По словам Дмитрия Огнева, общепринятая европейская практика фермеров: 75/25  –  75% своей земли, 25% арендной, и тогда модель работает.

–  Земля должна стать товаром, иначе животноводство и растениеводство погибнут. Она могла бы стать грантом, – фантазирует Огнев.  – Такой грант от государства с перечнем условий, которые должен выполнить фермер – это все, что решило бы для страны проблему снабжения: философия win-win.

Дотации фермерам никогда не были эффективными, но речь об их поддержке в правительстве ведется постоянно.

В Европе человек с фермой уважаем: он кормит свой округ. В ответ получает заботу государства в виде разнообразных программ, облегчающих ведение бизнеса.

– У нас программы поддержки сработают вообще? Есть же своя специфика, и может получиться, что они обозлят всех местных: власть, пайщиков. Настроят их против фермера, которому "и так хватит". Как окружающих мотивировать?  – интересуюсь я у Дмитрия.

– В Австрии есть программа "дорогу каждому фермеру" – сначала прокладываются дороги на фермы, потом все остальные. Во Львовской области пока фермеры не рождаются. Но если какой-то родится вдруг, это будет означать, что к нему нужно будет сделать дорогу. Сельсоветы будут заинтересованы затянуть этого фермера к себе: выделить землю, предоставить ему лучшие условия.

Пока что фермеры в Украине – это одинокие воины, каждый в своем поле.

Пока рождается один, два сдаются под натиском перечисленных выше причин. Каждая имеет свое простое решение. Над этим стоит задуматься – ведь  земля не будет ждать вечно.

Дотемна  Дмитрию нужно загнать овец в стойло, и можно возвращаться в город. Но возвращаться уже не хочется.

Матвей Никитин, УП

Фото автора