Сергей Горбатюк: Цель не только привлечь виновных, но и очистить правоохранительные органы
Во второй части интервью "Украинская правда" поговорила c начальником управления специальных расследований Генеральной прокуратуры Украины Сергеем Горбатюком о "деле Майдана" – как продвинулось расследование за два года, в чем главная проблема следователей, и когда общество сможет получить ответы на вопросы: кто и по чьему приказу расстреливал протестующих 18-20 февраля.
Первую часть интервью читайте здесь.
– В расследовании преступлений на Майдане, против мирных демонстрантов, с какой стороны вы заходите – от конкретных убийств на Майдане или вы идете от Януковича дальше вниз по вертикали власти?
– И так, и так, и сбоку тоже заходим.
– Как выглядит пирамида этого процесса?
– Это, действительно, очень сложно. Много нюансов в построении расследования. Таких дел раньше не было и, возможно, на этих делах учились и в организации работы и в координации действий с МВД, СБУ и между собой.
В принципе, начиналось расследование просто с убийств, с самых тяжких преступлений, совершенных во время Майдана. Следствию Генеральной прокуратуры были переданы все убийства, совершенные в то время – как протестующих, так и сотрудников правоохранительных органов. Хотя потом, месяца через два, руководством было принято решение передать убийства сотрудников правоохранительных органов ГСУ МВД, и оно там расследовалось.
Это было неправильное решение. Как только было создано управление, мы его сразу же затребовали назад, потому что эти события связаны и одно без другого расследовать неправильно, если желаешь получить объективный результат.
– Где наибольший прогресс относительно убийств на Майдане?
– В принципе, именно по расследованию самых трагических событий, произошедших 20 февраля и есть самый большой прогресс.
Потому что практически по каждому потерпевшему , по одному большая, по другому – меньшая, но все равно собрана достаточная доказательственной база, для того, чтобы сообщить подозрение конкретным правоохранителям и командирам подразделений.
Читайте также
– Люди услышат, кто все-таки стрелял в людей на Майдане в тот день? Фамилии, подразделения. И кто давал приказ?
– Да, услышат, и я уже не раз об этом говорил. На брифингах в ноябре и сейчас я уже называл непосредственно причастных к совершению этого преступления: отряд спецроты "Беркута", его руководители и организаторы
Это руководители милиции Киева, и руководители МВД, и непосредственно бывшему президенту страны тоже сообщено о подозрении. Это минимальные звенья из организаторов, потому что работа по установлению все звеньев организаторов и иных пособников продолжается.
– Есть погибшие люди, из их тел изъяты пули, проведена экспертиза. Установлено оружие, из которого эта пуля была выпущена и кем была выпущена или нет?
– Оружие установлено в большинстве случаев, где есть пуля для сравнения. Изъяли из тел, если не ошибаюсь, 35 пуль (24 пригодны для идентификации), в трех случаях – это картечь, а остальные ранения – сквозные ранения. По экспертным исследованиям, невозможно идентифицировать, из какого ствола стреляли картечью.
С теми пулями, которые изъяты во время следствия и исследованы, установлена привязка к тому, за кем был закреплен автомат. Потому что категорично сказать, что именно этот человек держал этот автомат в руках – это следующий этап.
Есть приказы о том, за кем из "беркутовцев" был закреплен автомат. И мы знаем, если не ошибаюсь, в 14 случаях, из какого автомата, закрепленного за каким человеком, был убит тот или иной потерпевший. Всего 20 февраля погибло 48 человек на Майдане.
– Эти 14, за которыми была закреплены эти автоматы, уже допрошены, они дали какие-то пояснения?
– Это как раз те 25 человек, которые составляют костяк группы. Можно сказать, 24 человека, потому что командир полка Сергей Кусюк выполнял роль организатора и на месте непосредственно не был.
А вот замкомандира полка "Беркута", который сейчас арестован, командир роты Дмитрий Садовник, который в розыске, и 22 сотрудника "Беркута" – это все, кому сообщено о подозрении в причастности к расстрелам на улице Институтской.
Четверо задержаны и арестованы, а замкомполка и остальные "беркутовцы" находятся в розыске. Те, кто был арестован, естественно, отрицают то, что они применяли оружие.
На каком-то этапе некоторые из них вообще говорили, что их на месте не было. Когда им предоставили доказательства, они уже изменили свою позицию: "Да, были, но не стреляли". "А кто стрелял?". "Кто-то другой, какое-то подразделение. Не знаю, какое". При этом они категорически, как мантру, повторяют: "У нас не было желтых повязок".
У Садовника сначала в показаниях была даже версия, что они стреляли холостыми патронами, но для стрельбы холостыми на оружие делается специальная насадка, а на видео ее нет. То есть, не подумали об этом.
Таким образом, эти показания были опровергнуты. Они категорически возражают, что у них были желтые повязки. Условно говоря, они ведут себя на следствии так, словно приказ выполняют – "вот этого ни в коем случае не говорить, несмотря даже на то, что…"
– Как вы думаете, почему?
– У милиционеров, особенно из таких подразделений, как "Беркут", если повязано несколько человек и руководство, то часто видишь какую-то общую линию поведения и защиты.
Их старший для себя определяет, как лучше всего защищаться, он им всем говорит, и они до последнего стоят на своем, даже если категорически все доказательства говорят об обратном.
Пока командир не прикажет изменить показания, они не будут менять. Не всегда, но очень часто, именно в ситуациях с милицией: "Как человек служивый я действую по приказу, преступления совершаю по приказу и показания буду давать по приказу".
– Но вы говорите: "Вот же на видео все с повязками. Почему вы говорите, что без повязок?".
– На видео же нет четкой идентификации личности, все в шлемах, масках и черная форма. Каких-то идентифицирующих элементов нет.
Именно первых двух удалось установить и потом задержать, потому что у них маски немножко были опущены, почему они первые и были задержаны, потому что были идентифицированы по тем частям лица, которые были не закрыты. А тот же Садовник, у которого лицо было закрыто, был идентифицирован по кисти руки, которая отсутствует, и он носит перчатку, и явно видно, что это не естественная рука, а перчатка.
– Что касается Садовника, у вас есть информация о том, где он скрывается?
– Официальной информации нет, потому что Российская Федерация не отвечает на запросы ни оперативных служб МВД, ни Генеральной прокуратуры. По оперативной информации – он находится на территории Крыма.
– Версия о том, что стреляли какие-то российские спецназовцы, российские киллеры была очень популярной какое-то время. Подозреваемые и фигуранты дела что-то говорят по этому поводу? Они говорят, что были российские боевики?
– Нет, категорически никто этого не говорит. И, в принципе, других данных, кроме того, что озвучивал когда-то бывший глава СБУ Наливайченко, нет. Даже в тех материалах, которые передавало нам СБУ, есть только информация о том, что в декабре 2013-го года, январе и феврале 2014-го приезжали сотрудники ФСБ в Украину, встречались с сотрудниками СБУ и с руководством страны. Во всяком случае, они были на Банковой.
Группа из шести человек во главе с Сурковым приехала 20 февраля, самолет приземлился в 19:40, то есть, уже после совершения убийств.
Были предположения о российских снайперах, потому что 21 февраля в гостинице, где находилась база СБУ, один из сотрудников видел какой-то чемодан, в котором, он предполагает, могла быть размещена снайперская винтовка. Но была ли там винтовка – никто не видел, и каких-то данных о том, что чьи-то иностранные снайперы были во время расстрелов на месте преступления, нет.
– Было много обвинений и подозрений по отношению к другим спецотрядам: "Ягуарам", "Альфам" и "Омегам" и т.д. Они оправдывались, что "Альфа" следила, но не стреляла, наблюдала снайперов, но сама не стреляла. По отношению к "Альфе" и другим спецотрядам у вас вопросов уже нет? Они сняты или еще остаются, и какие?
– В принципе, вопросы остаются ко всем, кто был в то время в этой части Киева. Установлено, что на крышах зданий возле администрации президента или на доме с химерами, или на здании непосредственно администрации президента были снайперы УГО. На крыше Кабмина или Дома культуры Кабмина были снайперы "Альфы" и "Сокола", которые, по их показаниям, вели контрснайперскую работу.
То есть , они говорят: "Мы выявляли снайперов, но за все время не выявили ни одного, стрельбу не вели, и все патроны были сданы". И нет пуль, изъятых или из тел потерпевших, или из деревьев и других преград, где мы их находили. Нет их пуль и в гостинице "Украина". Но есть сквозные ранения. Поэтому исключать окончательно участия перечисленных спецотрядов нельзя, и мы продолжаем эту работу.
– То есть, вопрос со спецотрядами не закрыт.
– Не закрыт.
–А что касается тех, кто давал приказ стрелять?
– Сейчас сообщено о подозрении, по звеньям – командиру полка Кусюку, начальнику киевской милиции Мазану, заместителю по общественной безопасности Федчуку, министру Захарченко.
Также исходя из ряда непрямых доказательств, мы выдвигаем подозрение, что решение о разгоне протестующих принималось бывшим президентом.
– Непрямые доказательства – это что?
– Телефония, встречи, перемещения. Хотя практически все люди из окружения бывшего Президента сбежали, и очень сложно делать категорические выводы без допроса этих лиц.
Даже если предположить, что мы не сможем их длительное время задержать или допросить, то работа по сбору доказательств все равно идет, и есть другие направления и возможности следствия направленные на получение непрямых доказательств, комплекс которых даёт основания утверждать о причастности того или иного лица к преступлению.
Конечно, бывают случаи когда и несколько прямых доказательств достаточно, но в нашем расследовании часто чтобы показать чью-то причастность необходимо собрать большое количество непрямых.
– Что это в конкретном случае, кроме телефонии? Там же есть и личная охрана: кто был в то время, кто к кому приходил… Они давали показания?
–Конечно. И кто перед какими-то событиями приходил к Януковичу, собирался ли какой-то условный штаб, что за этими встречами последовало, кому какие распоряжения пошли. Например, что происходило накануне событий 18-19 февраля, где. Кто с кем встречался, кому звонил, мы все это анализируем. Как мы видим звонки, перемещения, кто куда бежит, кто какие указания отдает или кому звонит… Мы видим развитие событий.
– Если брать поэпизодно: история с разгоном студентов, где никто не погиб, к счастью, уже абсолютно понятна. Вы закончили расследование по студентам?
– Нет. У нас привлечены тоже организаторы и командиры подразделений, которые, выполняя приказ, непосредственно на месте организовывали разгон митингующих подчиненными.
Одни направлены в суд, 4 командира киевского "Беркута". Участвовали в разгоне. Непосредственно разгон совершался киевским "Беркутом". К нему еще добавили подразделения Сумской, Черкасскойй и еще одной области. Было 200 человек киевского "Беркута" и по 30 – из территориальных подразделений.
Непосредственно избивал студентов бойцы киевского "Беркута", остальные размещались по краям. Мы полностью восстановили картину того разгона.
Единственное, что не удается сделать, это установить имена тех, кто непосредственно бил студентов. Было темно. Ни один потерпевший не опознает, ни один "беркутовец" не дает признательных показаний.
По анализу видео установлено, что бьют студентов только 30 бойцов. 170 являются просто свидетелями. Выполняя приказ, они не причастны к самим преступлениям и могли бы как правоохранители, точнее даже обязаны помочь раскрыть преступление или хотя бы очистить совесть и рассказать. Но увы, ни один не дает показаний: "Не видел, не знаю".
– Во время всех подобных мероприятий сами силовые структуры ведут видеозапись и все фиксируют. Эти записи сохранились или они их уничтожили?
– Сохранилась какая-то часть, но та, по которой сложно что-то идентифицировать личности сотрудников.
Сейчас сообщено о подозрении нескольким высокопоставленным руководителям за организацию и приказ на разгон студентов. По версии следствия решение принималось президентом, он дал поручение Клюеву и Захарченко. Клюев со своей стороны – Сивковичу, Захарченко – Коряку. И плюс Клюев еще дал указание мэру Попову создать условия, при которых появится повод у сотрудников милиции выдавливать людей – это установление елки и работа коммунальных служб.
– Всем перечисленным людям были предъявлены подозрения?
– Да. Но мы не говорим, что это исчерпывающий круг, и мы мол остановились и больше никого не подозреваем. С точки зрения того, что еще кто-то влиял тем или другим образом – советами или какой-то координацией, или другой помощью, работа продолжается. Все, кто назывался в прессе, проверяются дальше, какой была степень их участия или влияния на события.
– Очень сложно систематизировать информацию обо всех этих "делах Майдана". Мы предлагаем дальше идти по хронологии… 1 декабря.
– Да, по хронологии: события на Банковой 1 декабря.
–Насколько там вы продвинулись в понимании того, кто зачинщик, кто избивал, кто давал приказ?
– Есть понимание того, что была определенная провокация. У нас пока нет подозреваемых, но есть подозрение, что было несколько переодетых сотрудников правоохранительных органов в толпе.
Кроме того, мы видим ситуацию, что на протяжении 4 часов солдаты внутренних войск выставлены перед протестующими без щитов, без какой-то дополнительной защиты для них. И никто из руководства милиции, не реагирует на то, что избивают молодых солдат… Такое впечатление, что это делается для картинки, чтобы показать, насколько агрессивны протестующие.
– Вы подозреваете, что там были провокации, потому что даже на видео видно, что какие-то люди в гражданском вместе с протестующими, то заходят за линию внутренних войск?
– Да. Пока нет подозрений, мы говорим, что это только версия следствия, но склоняемся все больше к тому, что она достоверная. Уже категорично можно будет говорить, когда мы выдвинем подозрения.
– По этому эпизоду продолжается работа?
– Там сейчас сообщено о подозрении руководителю одного из территориальных подразделений "Беркута" в организации избиений его подчиненными. Он привлечен, следствие заканчивается. В аналогичном преступлении подозревется один из начальников отдела "Беркута" Киевской области тоже сообщено о подозрении. Также сообщено подозрение одному из руководителей всего "Беркута" - о том, что он умышленно на протяжении длительного периода времени не обеспечил защиту внутренних войск. Находясь на протяжении трех или четырех часов и видя, как избивают солдат, не принял к их защите никаких мер. Там есть еще много тех, кто избивал потом протестующих. То есть работа следствия продолжается.
– Очень болезненная тема – убийства на Грушевского: Жизневского, Нигояна, потом похищения Игоря Луценко и Вербицкого. В этой части вы продвинулись достаточно далеко?
– Похищение Вербицкого и Луценко расследовало ГСУ МВД. Они достигли определенных успехов в расследовании, поэтому никакого смысла не было забирать у них это дело.
Они установили причастных к похищению и привлекли их : одного в суд направили, а 12 в розыске, в том числе, и организаторы этих похищений.
Мы расследуем дело по факту незаконной прослушки Игоря Луценко органами внутренних дел перед похищением. А убийства Нигояна, Жизневского и Сеника, к сожалению, пока не раскрыты. У нас на данный момент не установлены лица, которые их совершили.
– Но у них же были пули в теле?
– У Нигояна это картечь, то есть стреляли из охотничьего или гладкоствольного ружья или из тех помповых ружей, которые были у "Беркута".
Категорично можно сказать, что найденная в теле Сеника пуля используется для остановки транспортных средств, а у Жизневского пуля не изъята, но по диаметру повреждений и по наслоениям, с большой долей вероятности, можно предположить, что это такая же пуля для остановки автомобилей.
– О чем свидетельствует эта разница в видах пуль – о том, что выстрелы производились разными подразделениями? В чем сложность данных дел?
– Вообще, до 20 февраля сотрудниками правоохранительных органов не применялось нарезное огнестрельное оружие, по крайней мере, нет потерпевших от такого оружия..
До этого были ранения и убийства протестующих только охотничьими патронами. И сделано это чтобы не было подозрений, что это сотрудники милиции, потому что официально на вооружении у сотрудников милиции нет охотничьих патронов. У них эти спецсредства – помповые ружья "Форт" снаряжены резиновыми пулями или цельными, или с резиновой картечью. Поэтому из таких ружей стреляли охотничьими патронами, чтобы утаить применение сотрудниками милиции оружия.
– Легко можно было вставить охотничий патрон или железную болванку вместо резиновой для остановки машины?
– Однозначно. По убийствам Сеника и Жизневского – эти пули не продаются в свободной продаже, они только поставляются правоохранительным органам. Проведенная инвентаризация не установила их недостачи, хотя установлен факт, что они выдавались разным подразделениям "Беркута" – и киевского, и другим, но якобы были возвращены в полном комплекте.
Недостачи патронов нет. Но их количество такое, что каждый пересчитать невозможно… Согласно отчетам, у них много было тренировочной стрельбы, а там – стреляли и сколько стреляли или просто шашлыки жарили – установить сложно. Поэтому у нас сомнения остаются. В принципе, часто бывает в любых органах – поехали на стрельбы, вроде показали, что стреляли, а оно осталось неучтенное. Допускаем это.
Но ситуация такая, что предварительные судебно-химические экспертизы по наслоениям на одежде частиц от выстрела показывают, что в каждом из этих случаев были выстрелы до 3 метров.
И, увы, несмотря на наличие очень большого количества видео, в каждом из этих случаев момент выстрела или ранения не зафиксирован. Но свидетели, которые были на месте, уже установлены по этим убийствам, и есть видео, которое все фиксирует буквально через 2, 3, 5 минут.
В истории с Жизневским есть видео буквально через 30 секунд после получения ранения и за полторы минуты до него… Как-то так получилось, что до этого камера видела и после этого. По видео видно, что в форме милиционеры находились на расстоянии не меньше 30-50 метров. Поэтому с учетом того, что пули милицейские, выдвинута версия о том, могли действовать переодетые милиционеры или какие-то люди из толпы…
– Вы рассматриваете версию, что это мог сделать кто-то из протестующих?
– Мы обязаны такую версию выдвигать, потому что пока мы чего-то не исключили, должны это предполагать.
Вплоть до того, что это могли быть и переодетые милиционеры, и протестующие, и провокаторы, и сумасшедший или какая-то третья сторона из другой страны, для которой нужна эскалация конфликта в Украине.
– Очень много было нашими врагами злоупотреблений по поводу так называемой "винтовки Пашинского". Российская пропаганда использует эту историю максимально, что депутат Сергей Пашинский вез какую-то винтовку, ее изымали и т.д. Вы этот эпизод рассмотрели?
– Да, естественно. Установлено, и это на видео есть, что была машина "Honda", которую остановили протестующие, в ее багажнике выявлена винтовка. Потом возле этого человека появился Пашинский, сел в машину и еще два человека, и вместе вывезли.
Оснований считать, что он в кого-то стрелял, нет. При этом было тогда на месте сфотографировано само оружие и разрешение на него. Тогда же, 18-го февраля.
Мы изъяли это оружие и допросили и этого водителя, и Пашинского.
Во-первых, нет потерпевших, в которых стреляли из такого оружия, и на месте происшествия, где были изъяты пули, нет пуль из этого ружья. Там иностранная модель с нестандартным калибром. Мы нашли разные пули: 5.45, разные модификации автомата Калашникова, "Сайга", "Вулкан" и т.д.
В данном случае, если я правильно запомнил, пули калибра 5.39 и пуль у протестующих и у милиционеров не установлено.
Кроме того, сложно предположить, что человек, который собирается совершать преступление, берет свою винтовку, которая официально на него зарегистрирована и у него есть официальное разрешение на нее, и выезжает на место для того, чтобы стрелять по людям.
– Чем он лично объясняет наличие у него винтовки в тот момент?
– Он объяснил, что возил ее в багажнике уже дней 10. На всякий случай. Потому что в городе орудовали "титушки" и т.д. А туда приехал, зная о событиях, поставил машину очень близко, потом хотел машину отвезти, так как события переместились, и в этот момент его задержали.
– Сколько погибло сотрудников милиции в результате противостояний 18-20 февраля?
– 13.
– По ним вы провели работу, установили обстоятельства?
– Да. Это дело по убийствам мы уже расследовали. Очень важно расследовать все эти обстоятельства вместе.
Первые убитые и огнестрельные ранения сотрудников милиции начались примерно с 14 часов 18 февраля.
– Это произошло в районе Майдана?
– Первые погибшие были на Институтской. Днем 18-го и ночью 19-го погибло 9 милиционеров, а 20 утром – 4. А всего получили огнестрельные ранения – 205.
Во время штурма Майдана в ночь с 18 на 19 февраля погибло 6 сотрудников милиции, 55 получили огнестрельные ранения.
– Уже установлены обстоятельства, как они погибли?
– В большинстве своем. Изъяты пули от очень разнопланового оружия, но в своем большинстве это охотничье оружие…
– Со стороны майдановцев, с учетом того, что будет амнистия, были явки с повинной, что они стреляли? Или вы знаете имена тех, кто стрелял?
– Скажу так – подозрений никому не сообщено.. Мы расследуем и убийства протестующих, и убийства милиционеров.
Каждому должна быть дана оценка, каждый участник совершивший убийство должен быть установлен. Но когда мы начинаем вызывать на допрос или проводить обыски у представителей "Свободы", то нас начинают обвинять в том, что мы еще не завершили расследование убийства протестующих, а уже начинаем преследовать всех. Опять же хочу подчеркнуть, что мы руководствуемся исключительно указаниями закона и желанием установить истину.
– Недавно были опубликованы интервью с львовянином Иваном Бубенчиком, который рассказал, что якобы из автомата Калашникова убил несколько офицеров и ранил бойцов "Беркута". У него был "Калашников" и 75 патронов и он их все использовал утром 20 февраля. К тому моменту 2 дня шли бои в центре города, силовики пытались сжечь Майдан. Уже погибли 31 демонстрант и несколько силовиков. Что вы можете сказать по поводу Ивана Бубенчика и его признаний?
–Он и ранее давал интервью о стрельбе в правоохранителей, правда,тогда не указывал об убийствах.
И Бубенчик не один такой – было еще два случая, когда опеределенные лица в соцсетях рассказывали о применения орудия. Мы проверяем эти заявления и лиц их делавших. Бубенчика хотели допросить, однако он отказался. Еще вызовем. При этом, когда мы вызвали ранее другого человека по поводу его рассказов о стрельбе, с ним пришла толпа людей, возмущенных "поведением" следствия.
Он пришел, и отказался давать показания, не подтвердил того, что он говорил, и вообще не рассказывал о тех событиях.
К этим случаям можно применить известный афоризм: Все хотят, чтобы правда была на их стороне, но не каждый хочет быть на стороне правды. Могу категорически заверить всех, что никто не будет привлечен к ответственности иначе как на основании закона и собранных достаточных доказательств, никакого выполнения заказа не было и не будет. Беспристрастность ко всем участникам процесса.
Тем, кто мог стрелять в правоохранителей, мы говорим: "Что бы ни было, вы расскажите, а оценку мы дадим по закону, и если это была необходимая оборона или крайняя необходимость, то уголовной ответственности не будет".
Тем более, что и бояться то им нечего, потому что Верховная Рада приняла 22 февраля 2014 года закон об амнистии, которым подлежат закрытию все производства по нанесению телесных повреждений и даже убийств сотрудников правоохранительных органов со стороны протестовавших.
– На Майдане среди протестующих была группировка людей, которые, грубо говоря, были задействованы для борьбы с "Беркутом"?
– Нельзя так утверждать.
В большинстве своем, если брать события 18-19 февраля, это выглядит как защита, ответная реакция на убийства протестующих. Поэтому 18 февраля до 14 часов, когда началась стрельба, уже были погибшие и очень большое количество – среди протестующих. То есть, уже были основания у людей однозначно опасаться за свою жизнь и ее защищать.
Во-вторых, это можно квалифицировать как состояние необходимой обороны или крайней необходимости. Необходимая оборона – это когда тебе грозит опасность, крайняя необходимость – это если опасность угрожает другим или имуществу. Единственное, что нельзя говорить о защите утром 20 февраля, когда были зафиксированы выстрелы из консерватории, начиная с 5:30 утра, и со стороны баррикад со стороны Европейской площади и Институтской.
– Следствие установило, что стрелять первыми начали протестующие?
– Однозначно не скажешь – стреляли и те, и другие.
Но до 9-00 часов 20 февраля стрельба велась "Беркутом" из "Фортов".
"Беркутовцы" указывают, что стреляли исключительно резиновыми пулями в ответ на стрельбу протестующих. А из протестующих, естественно, нет ни одного человека, кто сказал бы: "Я вел стрельбу" или "Возле меня кто-то стоял" (в интервью есть, а в протоколах нет). Поэтому каждый говорит, что стрельба была ответной.
Но с 5:30 до 9 часов утра 20 февраля больше потерпевших было все-таки среди милиционеров. И в этом случае есть какая-то умышленная бездеятельность руководителей милиционеров, потому что есть убийства, есть огнестрельные ранения, командиры среднего звена докладывают наверх, что "вот такая ситуация, дайте разрешение отойти".
На протяжении трех-четырех часов такое разрешение не дается. Его дается только в 9 часов.
И как только дается приказ на отступление, сразу же и заходит рота Садовника и начинает стрельбу на поражение из огнестрельного оружия (согласно выдвинутому подозрению).
Предположим, что какой-то человек хотел создать впечатление о большом количестве жертв среди милиционеров, и теперь уже есть все основания вести массированную стрельбу на поражение.
Руководители МВД и подразделений "Беркута" не сделали ни одного действия, предусмотренного служебными инструкциями на пресечение преступления или выявление тех, кто применяет оружие. Они ни одного шага не сделали на блокировку кого-то, кто находился в консерватории, не попытались прекратить стрельбу из тех мест, откуда звучали выстрелы.
Они вышли и начали стрельбу на поражение – не зная, кто виноват, кто прав, в неограниченное число людей, именно с целью запугать, чем привести к прекращению протестов. Поэтому следствие сделало вывод и инкриминировало руководству МВД, спецподразделений и его бойцам совершение террористического акта.
– То есть, вы сейчас обвиняете руководство силовых структур и государства, что они совершили террористический акт для того, чтобы вынудить сотрудников "Беркута" стрелять по протестующим?
– Нет, мы инкриминируем что именно сотрудники "Беркута", выполняя указание вышестоящих руководителей, когда вышли, и применяли оружие 20.02.14 совершали террористический акт, не пытаясь каким-либо образом предотвратить убийства и выявить преступников, которые стреляют.
Вместо этого "Беркут" вышел и стал массово расстреливать неограниченное количество людей. Этим они пытались запугать тех, кто находился на Майдане, на баррикадах, а через них и других людей и принудить прекратить протесты.
– Когда мы сможем сказать, что по убийствам на Майдане вы подойдете к концу, и останется только дело за судом?
– Смотря, что считать концом. Если брать отдельные эпизоды или отдельных подозреваемых, то обвинительные акты регулярно направляются в суд, есть и приговора, да и по наиболее резонансным событиям в принципе, финал расследования близко. Здесь 5 человек – по событиям на Институтской уже в суде. Дальше дело за судом.
Если говорить об организаторах, которым сейчас сообщено о подозрении, то здесь к завершению на данный момент прийти невозможно, потому что для начала процедуры заочного осуждения надо, чтобы они были объявлены в международный розыск.
Но "Интерпол" не объявляет их, объясняя нам, что усматривает там признаки политических преследований.
Вместе с тем, еще идет работа, чтобы устанавливать другие звенья и, в том числе, проверять тех же снайперов, которые были там, на крышах зданий.
Будем мы расследовать и оценивать и действия тех, кто стрелял в правоохранителей.
Всему надо дать окончательную оценку, кто и насколько принимал решения, кто и насколько ответственен за жертвы 20 февраля.
На данный момент мы также сообщили о подозрении всем причастным к организации "антитеррористической операции", в рамках которой был штурм.
Руководитель СБУ Киева и Киевской области сейчас находится под стражей, и мы инкриминируем ему, в том числе, как смерти протестующих, так и смерти сотрудников милиции. И рассматриваем вообще события 18-19 и 20-го февраля как одно целое.
И так, эпизод за эпизодом, мы продвигаемся в расследовании. Сколько это еще займет времени, мне сказать трудно.
Но мы не останавливаемся, и цель не только установить и привлечь виновных в преступлениях, но и очистить и изменить правоохранительные органы, чтобы они больше никогда не были такими как во время Майдана.
Павел Шеремет, Севгиль Мусаева-Боровик, УП
