Революция и война. Как они меняют элиту и влияют на коррупцию

В кинокартине "Агония" Элема Климова среди прочих запомнились фрагменты "распилки" бюджета, в том числе военного. 1916 год. Царская империя завязла в Первой мировой войне и находится на пороге революции. Звездное время для проходимцев и коррупционеров.

Приговор революции?

Последовавшие за ноябрем 2013 в Украине события также содержат в себе элементы как революции, так и войны. Украинский Распутин пока не появился, но размах мздоимства вполне сопоставим.

Обвинений в нем не удалось избежать практически никому из первых лиц украинского государства, не говоря уже о чиновниках рангом пониже.

Не является ли сложившаяся сегодня ситуация своеобразным приговором революции, в данном случае – Революции достоинства? Стоило ли выходить на улицу и рисковать жизнью для защиты своего человеческого достоинства, чтобы в результате дать возможность коррупционерам в очередной раз его растоптать?

Этот вопрос явно или неявно используется для дискредитации самой идеи революции как в России – чтобы местное население даже и в мыслях не допускало подобной возможности, так и в Украине.

Здесь его поднимают стремящиеся вернуться к власти как минимум на местном уровне представители "настоящей оппозиции" – коррупционеры вчерашние, "дореволюционные". При нашем "эффективном менеджменте", дескать, и коррупции было меньше.

Попытки борьбы с коррупцией в Украине пока напоминают популярный в старину метод утихомирить море во время шторма – вылить бочки с жиром за борт корабля. Это если судить о масштабах этих попыток и их эффективности.

Даже пример непримирой борьбы с коррупцией, который многие при посредничестве сми видят в действиях руководства Одесской областной государственной администрации не вполне показателен.

Ведь пока основную зарплату борцы с коррупцией получают за рубежом, их действия в большей мере зависят от ситуации именно там, а не внутри страны.

И война, и революция создают атмосферу неопределенности, неуверенности в завтрашнем дне. Когда есть серьезные сомнения о том, какой будет жизнь завтра. И вообще, будет ли она?

Люди стремятся жить сегодняшним днем. Причем на полную. Чиновники – не исключение. Завтра они могут лишиться должности. Завтра могут прийти защитники "русского мира" и установить свои порядки.

Поэтому "берут, как если бы завтрашнего дня просто не существовало".

Используя еще одну кинематографическую метафору, коррупция – это результат остановившегося на "дне сурка" времени – после осознания того, что завтра не наступит.

Герой одноименной американской ленты Groundhog Day тоже стал жить так, как будто дозволено все.

За общей чертой – атмосферой неопределенности, характерной и для революции, и для войны – тем не менее, скрываются серьезные различия.

Без их учета приговор, вынесенный Революции достоинства представителями российской властвующей элиты и украинской "настоящей оппозиции", вполне может оказаться приведенным в исполнение.

Поэтому стоит рассмотреть влияние на коррупцию революции и войны по отдельности.

За революцию, но без войны

По мнению американского экономиста Мэнсера Олсона, влияние войн и революций на уровень коррупции и, в конечном счете, на социально-экономический рост или его отсутствие происходит через вызываемые ими изменения на уровне групп интересов, в том числе, властвующих элит.

Если ротация приближенных к власти групп, способных участвовать в "распиле" общественного богатства, с одной стороны, массовая, и, с другой, сменяется периодом стабильности, то тогда есть предпосылки для ограничения масштабов коррупции.

"Самые быстрые темпы роста наблюдаются в тех обществах, которые недавно пережили глубокие потрясения, но при этом на обозримое будущее остаются стабильными", – утверждал Олсон.

Революция по определению сопровождается ротацией властвующих элит, политических и экономических. Если ротации нет, то это не революция, а в лучшем случае революционная ситуация, как в России в конце 2011.

Война, в свою очередь, не всегда приводит к ротации властвующих элит.

Еще родоначальник теории бюрократии Макс Вебер заметил, что "рационально организованный истеблишмент продолжает выполнять свои функции даже после захвата территории страны врагом, захватчику лишь нужно сменить несколько первых лиц".

При таком развитии событий война мало скажется на сложившихся коррупционных цепочках.

В Украине после Революции достоинства произошла смена элит, причем достаточно масштабная – дело дошло даже до люстрации. И началась война.

Война, наложившись на ротацию элит, привела к одному из худших сценариев: смена власти без перспектив достижения стабильности в обозримом будущем.

В таких условиях стимулы "жить сегодняшним днем" чрезвычайно велики у любого, кто получает сколь-нибудь значимую власть. Старые коррупционные цепочки оказались разрушенными.

Но! На их месте тут же возникали новые, сведя на нет позитивный эффект от смены элит.

Выходов из такой ситуации несколько. Во-первых, можно прибегнуть к террору в отношении коррупционеров.

Цена взятки окажется запредельно высокой при условии, что у первых лиц государства есть достаточно ресурсов и надежных исполнителей, а общество готово к массовым репрессиям.

Увы, ни одно из этих условий не наличествует в сегодняшней Украине.

Во-вторых, можно как можно скорее разъединить революцию и войну. Война не дает возможность использовать потенциал смены элит, который обеспечивает революция.

Пожалуй, самое серьезное последствие агрессии России – это даже не потеря контроля над  некоторыми территориями, а невозможность обеспечить хоть какую-то устойчивую уверенность в завтрашнем дне на остальной территории Украины.

Не исключено, что именно в этом и заключался истинный расчет агрессора – сделать революцию синонимом неопределенности и жизни одним днем в сознании как украинцев, так и россиян.

Революции и войны на постсоветском пространстве

Постсоветский опыт дает возможность проверить предположения о влиянии революций и войн на уровень коррупции хотя бы в первом приближении.

Войн и революций на постсоветском пространстве было предостаточно, даже если рассматривать события лишь последних 15 лет. Украина и Кыргызстан пережили по две революции, Грузия и Молдова – по одной, Россия – одну революционную ситуацию. Грузия и Украина были участниками войн, причем второй стороной в обоих случаях была одна и та же страна – Россия.

В краткосрочном периоде (1-2 года) революции ни в одном из случаев не оказали существенного влияния на уровень восприятия коррупции.

В среднесрочном периоде лишь Грузии удалось достичь существенного прогресса: уровень восприятия коррупции в этой стране изменился с 1.8 в год "революции роз", в шкале из 10 пунктов, до 5 – в последние несколько лет.

Война в Южной Осетии (август 2008) замедлила прогресс в борьбе с коррупцией, но не остановила его. Уже в 2012 в Грузии было вновь отмечено значительное улучшение ситуации с коррупцией.

Причем неправильно ассоциировать этот прогресс с отдельными личностями, например, Саакашвили. Его уход из власти не оказал радикального влияния на ее распространенность.

Динамика индекса восприятия коррупции, 2001-2014

Источник: Transparency International, Нулевое значение индекса соответствует абсолютно коррумпированному правительству, 10 – абсолютно некоррумпированному

В случае Украины, Революция достоинства, как и ранее "Оранжевая революция", не привела к существенному изменению уровня коррупции. Он остается чрезвычайно высоким.

Чтобы получить надежду на позитивные изменения хотя бы в среднесрочной перспективе, необходимо найти решение военному конфликту на востоке страны. Не заморозить его, в случае замораживания неопределенность не сократится, а только усилится, а именно решить.

Даже если для этого придется пожертвовать контролем над частью территории.

Как видно на примере Грузии, потеря даже двух входивших в нее образований – Южной Осетии и Абхазии – не помешала прогрессу в борьбе с коррупцией на остальной ее территории.

Этому способствовала скоротечность войны с Южной Осетией и большая, по сравнению с контролируемыми так называемыми "ЛНР" и "ДНР" территориями, определенность с ее результатами.

В общем, если выбирать между достижением стабильности после революции хотя бы на части территории, и явной или замороженной войной за сохранение всей территории, то учет фактора коррупции делает относительно более привлекательным первый вариант.

При выборе второго варианта слишком велик риск обесценивания самой идеи революции и получения всех козырей ее врагами. Лучше обеспечить достойную жизнь хотя бы на части территории, чем сталкиваться с произволом коррупционеров везде: и в Украине, и в "ДНР"-"ЛНР".

Антон Олейник, профессор университета Memorial St. John’s, Canada, для УП