От Перестройки до перестрелки. 30 лет спустя

"Видимо, товарищи, всем нам надо перестраиваться. Всем". 

Горбачев, май 1985, Ленинград

На фоне динамичных событий последних месяцев незамеченным остался знаковый юбилей – 30-летие начала "Перестройки". Хотя, на взгляд автора, именно это явление породило множество ключевых событий последних десятилетий, и особенно – последних лет.

Не все ровесники "Перестройки" понимают, что это было на самом деле, также как не могут себе представить пустые прилавки, заставленные трехлитровыми банками с березовым соком или огромными солеными огурцами, очереди за товарами первой необходимости, книги "по блату", за некоторые из которых могли посадить, и многие другие "прелести" советской жизни.

У историков нет единого мнения о причинах возникновения "Перестройки" - слишком мало времени прошло, чтобы оценивать это событие без налета субъективности. Но все-таки, кажется, это была не просто персональная блажь самого молодого за всю историю СССР генсека. Хотя и глубоко продуманным планом "Перестройку" точно не назовешь.

Тогда Горбачев получил в "наследство" огромную страну в тяжелейшем состоянии.

Изнурительная и бессмысленная война в Афганистане. Гонка вооружений, которая привела к тому, что 40% госбюджета расходовалось на достижение призрачного паритета с "врагом №1". Провал 11-й пятилетки 80-85-х годов, не выполненная ни по одному показателю. Катастрофическое падение цен на нефть - до 20 долларов, приведшее к сокращению валютных поступлений на две трети. Варварское отношение к окружающей среде и насилование природных богатств, являвшихся для СССР главным источником поддержки как собственной ущербной экономики, так и зарубежных режимов, ориентированных на Союз.

И это далеко не полный перечень проблем, с которыми пришлось столкнуться новому генсеку.

Один из видных западных экономистов, Мануэль Кастельс, отмечал четыре разных измерения идеологии "перестройки". 

Во-первых, разоружение, "освобождение" стран советской империи и окончание холодной войны. Во-вторых – экономическая реформа. В-третьих – либерализация общественного мнения и СМИ – так называемая "гласность". И в-четвертых – "контролируемая" демократизация советской системы.

Известный исход "Перестройки" определился тем, что запущенные реформы обрели собственную инерцию движения, это и вызвало в итоге распад СССР. 

"Гласность" за несколько лет разрушила результаты идеологической работы семи десятилетий, ложь вышла наружу, иллюзии о преимуществах социализма развеялись.

Тогда же стало понятно, что если бы руководство страны не внедряло в сознание народа тезис об "угрозе Запада" и некой исключительной уникальной роли СССР, то эксперимент, затеянный товарищем Лениным, закончился бы гораздо раньше.

Для всего цивилизованного мира, и особенно для Украины, "перестройка" стала настоящей удачей. 

Многовековая борьба за независимость Украины вдруг получила неожиданный импульс. Сначала украинские политзаключенные обрели свободу, а позже изнурительная борьба за власть в Кремле привела Ельцина в Беловежскую пущу, где на нас "свалилась" столь долгожданная независимость.

Большинством россиян отделение Украины было воспринято, как "кровная обида". Они не смогли простить ни Горбачеву, ни Ельцину, ни самим украинцам эту "потерю".

И именно в этой эмоциональной плоскости лежит природа иррациональных с точки зрения здравой логики спецопераций Кремля "Крымнаш" и "Новороссия", их массового одобрения рядовыми российскими гражданами. 

Для россиян это стало чем-то вроде бомбардировки американцами Хиросимы и Нагасаки в ответ на сокрушительный разгром флота США в Перл-Харбор в декабре 1941-го.

Есть еще один термин, который породила "Перестройка" -- "переходная экономика". Ее определяли как некое особое состояние в период перехода общества от одной сложившейся системы к другой. Смесь административно-командной экономики с рыночной, со всеми вытекающими противоречиями и часто взаимоисключающими инструментами влияния. Для России, как, впрочем, к сожалению, и для Украины, этот термин стал в последствии именем собственным. "Никто никуда не перешел".

Административно-командные действия продолжили определять правила игры в конкурентной борьбе на якобы "свободном" рынке. В большинстве своем только бизнес, облеченный властью, смог получить полноценную возможность сохраняться и расширяться. Борьба за власть получила совершенно иной характер, чем в цивилизованных странах, потому что ведь "за кусок хлеба боремся!".

Чтобы сохранить "заработанное", нужна власть. Для сохранения власти нужны "деньги", и тогда "власть" сможет принести "деньги" – вот и вся нехитрая модель "переходной постсоветской экономики", в которой, на самом деле, переходят только денежные единицы. Такая вот слегка отредактированная модель Маркса.

На сегодняшний день существуют две основные концепции оценки предпосылок "Перестройки". Общемировая – "объективная необходимость, обусловленная кризисными явлениями"; и "для внутреннего российского потребления" -- "заговор мирового империализма и масонства с целью развала Великой Державы".

Путь, выбранный сегодня Россией абсолютно понятен. Россияне ненавидят Горбачева и Ельцина, при этом обожают Путина за "вендетту". Кремль сделал "работу над ошибками" и вернулся к косметически видоизменной концепции СССР, добавив в уже проверенный десятилетиями "коктейль" для массового потребления лишь немного религии.

Не стоит даже пытаться понять, как в умах большинства современных россиян одновременно уживается одобрение военного захвата территорий, Сталин, Церковь и Православие. День Победы заменил им Пасху, и понятно, что уже давно они восславляют не ту победу в 1945-м, а будущую – над "масонским заговором во главе с США, цель которого уничтожить лучшее, что есть на Земле – Русский мир".

Такая концепция работала отлично в течение 70 лет, а при современных информационных методах и более чем серьезных инвестициях в "правильную" информполитику может продолжать работать с таким же успехом еще не одно десятилетие. Сюда же, кстати, отлично вписывается и вышеупомянутая "переходная экономика".

Вопрос только в том, где именно пройдет финальная граница цивилизационного выбора между "совком" и полноценным демократическим обществом.

Недавно объявленное Кремлем "сворачивание проекта Новороссия", говорит о том, что реальная степень проникновения "совка" в сознание украинских граждан оказалась гораздо меньше, чем ожидал изначально товарищ Путин. И здесь, безусловно, есть чем гордиться за Украину.

Конечно, наивно полагать, что Россия Путина просто так возьмет и позволит нам стать успешным самостоятельным проектом. Но, несмотря на планы Владимира Владимировича и пережитые ужасы войны на Востоке, главная угроза для современной Украины не является внешней. 

Как бы мы ни старались, полноценное демократическое государство с "переходной экономикой" невозможно построить. Тем более, что за пост-советские годы, во времена предыдущих горе-правителей от Кучмы до Януковича, ее "административно-командная" составляющая трансформировалась в "административно-коррупционную" и прочно засела на всех уровнях.

К сожалению, одной победы революции оказывается недостаточно, чтоб эту составляющую искоренить. Украинцы хорошо знают это еще по опыту 2004-го года. Сегодня, в отличие от времен первой революции, ситуация гораздо сложнее.

Цинично обокраденная "младореформаторами" и сбежавшим экс-президентом, измученная военным конфликтом и финансовым кризисом страна просто не имеет запаса прочности для очередного цикла существования в "административно-коррупционной" среде.

Ситуация такова, что в любой момент красивый проект "Независимая Украина" может просто рассыпаться, возможно уже навсегда. 

Сейчас выбор, по сути дела, за каждым из нас – либо продолжать разбирать его по кирпичику, ожидая в любой момент полного разрушения и надеясь, что удастся потом выбраться из-под обломков, отползти и построить в чистом поле из наворованных "стройматериалов" свою "хату с краю".

Либо отложить в сторону "пилы" и "отбойные молотки" и коллективно заняться укреплением общего родного дома. Причем, именно всем вместе и коллективно – концепция, в которой одни строят, а другие "пилят", по очевидным причинам, обречена на провал.

Видимо, всем нам надо по-настоящему перестраиваться. Всем нам.