Валерия Гонтарева: Я никому не нравлюсь, потому что более независимого НБУ в стране еще не было

Последние несколько недель фамилия главы Нацбанка Украины Валерии Гонтаревой не сходит с экранов телевизоров. Именно ее называют виновной в резкой девальвации гривны. Обструкцию на последнем заседании правительства устроил и премьер- министр Арсений Яценюк, который заявил, что ответственность за такое падение гривны лежит на НБУ, поскольку деньги в стране есть.

К тому же под зданием НБУ не прекращаются митинги "обиженных вкладчиков", которые требуют для Гонтаревой "мусорной люстрации".

С одной стороны "народный гнев" объясним – курс доллара продолжает расти, а на прошлой неделе преодолел психологическую отметку в 30 гривен.

С другой – нести ответственность за ситуацию с курсом должен весь экономический блок правительства, а не только глава Центробанка, функция которого заключается в регулировании рынка.

Наряду с призывами уволить Гонтареву во властных кабинетах уже обсуждается кандидатура будущего главы Нацбанка. Так, близкий соратник Арсения Яценюка Николай Мартыненко в разговорах с бизнесменами и однопартийцами называет кандидатуры бывших топ-менеджеров НБУ Сергея Яременко и Анатолия Шаповалова.

Добивается отставки Гонтаревой и украинский олигарх Олег Бахматюк, в чей VAB банк была введена временная администрация. Близкий к нему нардеп Вадим Денисенко, по словам нескольких парламентариев, сейчас  агитирует своих коллег голосовать за ее отставку.

Гонтарева старается избегать прямых ответов на вопросы о том, кто же добивается ее отставки и почему. Но когда наш разговор совершенно случайно заходит о ее частной жизни, она вспоминает показательную историю.

В день, когда Гонтарева вместе с приятелями отмечала свой юбилей в одном из киевских ресторанов, неизвестные ограбили ее дом, вынесли все ценные вещи, а на стеклянном столе оставили железный лом. Виновных так и не нашли. "А разве кто-то кого-то ищет в нашей стране", – эмоционально отвечает глава НБУ.

В интервью "Украинской правде" Гонтарева рассказывает о причинах резкого обесценивания гривны, переговорах с МВФ, отношениях с Порошенко и о том, почему ее не любят политики. 

О КУРСЕ И ПРИЧИНАХ ПАНИКИ НА РЫНКЕ

– Последние несколько дней и население, и бизнес охватила паника, связанная с девальвацией гривны. По вашему мнению, что сейчас происходит?

– Самое интересное, что, наверное, четкие пояснения вы мне и поможете найти. Потому что никаких рациональных пояснений я вам не дам.

Только что ехала в машине к вам на встречу и слушала радиопередачу. Рассказывали, что в магазинах люди скупали гречку и сахар. Я могу вам разве что рассказать макроэкономическую ситуацию в целом в стране. Но мы же видим только угол иррационального поведения. Наверное, скупка гречки и сахара это –иррациональное поведение. К сожалению, у меня был такой безумный день…

– …что вы не успели себе купить гречку?

– Более того, у меня так получается, что, если я куплю себе лишнюю пачку муки, она почему-то портится у меня – я не знаю, как люди ее хранят.

–Потребительская паника стала причиной экстренного совещания по вопросам курсовой политики с президентом и премьер-министром. Расскажите, пожалуйста, что вы обсуждали на этом совещании?

– Во время совещания как раз и получила email от пресс-службы – "вопрос дня – кричал-не кричал".

– А кто кричал – президент или премьер?

– Cама не знаю. Когда в 11 утра я читала, что у меня накануне был жесткий разговор с президентом, очень удивлялась. Президента вообще не было в стране. Он прилетел в страну позже этого сообщения.

Вы лучше меня знаете обо всех этих инсинуациях, которые возникают вокруг меня. Например, сколько раз я подавала в отставку и уходила.

– Вы хоть раз писали заявление?

– Ни разу. Но не могу сказать, что я ни разу не хотела этого сделать.

– Что сдерживало?

– Наверное, только то, почему я вообще тут оказалась. Чем я тут занималась и наша команда, которую мы в НБУ поменяли и продолжаем менять, не давали мне это сделать. Вопрос лишь в том, насколько у человека в принципе физически может хватить физических сил, морального духа, – зависит от персональных качеств. У меня они есть.

– Осознавали ли вы горизонт проблем, с которыми вам придется столкнуться, когда соглашались на эту должность?

– Я думаю, ни один человек, находящийся сегодня при власти, не согласился бы занять ни один пост, знай бы кто-нибудь из нас все предстоящие проблемы. Ни одна политическая элита не переживала ничего подобного. Вопрос лишь в том, есть ли у вас чувство долга.

– Вернемся к экстренному совещанию. Что происходило на этой встрече?

– У нас есть Совет по финансовой стабильности, куда входит глава НБУ и министр финансов, Фонд гарантирования вкладов, НКЦБФР и Нацкомфинуслуг. Так вот это был совет высокого уровня. С участием премьер-министра, министра финансов, секретаря СНБО, президента, главы администрации президента, а позже подъехал еще глава парламента.

– Рассказывают, что речь премьер-министра была весьма жесткой. Яценюк был возмущен, что из интернета узнал о решении закрыть межбанковский валютный рынок и фактически обвинил вас в обвале курса. По его мнению, вы не контролируете нацвалюту.

– У нас ситуация не просто взята под жесткий контроль!

Вы знаете, рынок давным-давно жалуется на огромное количество административных мер, которые НБУ ввел еще в сентябре прошлого года. Мы увеличили норму обязательной продажи валютной выручки до 75%. Мы проверяем контракты на покупку валюты.

То, что я вам сейчас расскажу, покажет, что это не имело никакого отношения к физическим лицам. И вы поймете, кто наших физлиц сдвинул туда, где вчера была гречка и сахар. Главный вопрос - что происходило за прошлую неделю, и почему это начало происходить.

Если мы начнем говорить о миллиардах на рынке, тогда возвращаемся к макроэкономике.

Платежный баланс нашей страны в прошлом году был жестко отрицательным по всем параметрам – торговый баланс, баланс текущих операций и баланс капитального счета. Отрицательный баланс составил 18,9 млрд, иными словами денег которые зашли в страну меньше на 18,9 млрд, чем которые вышли. Как вы считаете, я должна прокомментировать заявление премьера?

– Вы его уже прокомментировали.

– Поэтому МВФ, вместе с другими международными донорами помог на 9 млрд долларов. Остальные 10 млрд долларов надо было где-то взять. 8,6 млрд за прошлый год мы продали только НАК "Нафтогазу".

Еще 1,3 млрд долларов в августе-сентябре 2014-го потратили на интервенции на рынок, когда пытались стабилизировать ситуацию в горячую фазу войны, и у нас была реально потеряна промышленность на Донбассе, где концентрировались больше 20% нашего экспортной выручки. Тогда валютная выручка упала на 20%. Ну вот что я вам должна сказать на эту тему, что я должна прокомментировать?

– Почему бы вам не созвониться с премьером лично или не обсудить детали платежного баланса у него в кабинете? Для чего вам нужно отдельное приглашение?

– Вы действительно думаете, что премьер ни разу не смотрел платежный баланс страны?

– Вы понимаете, что подобные вещи еще больше сеют панику?

– Когда в стране есть политическое противостояние, вы хотите, чтобы главу НБУ, которая политически незаангажирована, ответила вам на эти вопросы? Не думаю, что меня стоит втягивать в эту дискуссию.

– Что вы имеете ввиду? Кто-то организовал на вас атаку?

– Вы же наблюдаете, что происходит под зданием НБУ всю прошлую неделю? Бесконечные митинги.

Я не говорю о комментариях о руководстве Национального банка и обо мне лично. Если мы все эту цепочку складываем и понимаем, что за отставку главы собираются подписи в Раде, вполне может быть, что кто-то может использовать это для дальнейшего давления, и я одно только не могу понять, есть ли у людей что-то святое?

Потому что это же влияет негативно на всю экономику и на всю страну!

– Вы хотите сказать, что митинги, которые проходят под зданием, проплачены?

– Нет, митинги же уже неделю как проводятся.Они же включают настоящую сирену воздушной тревоги. В первый раз, когда это сделали, наши войска выводили из Дебальцево. Поэтому, естественно, когда они это сделали, киевляне начали выбегать из домов. Сирена тревоги – это запрещенный прием.

Вы понимаете, когда все начали понимать, что Минские соглашения не работают так, как хотелось бы, чтобы они работали, когда начали выводить войска из Дебальцево, усилился отток депозитов физических лиц и последовала паника.

– Возможно, Нацбанк принимает недостаточно мер для того, чтобы разрешить текущую ситуацию?

– Если вы помните, когда мы убрали наш индикативный курс, я несколько раз повторила, что, во-первых, у нас нет свободного курсообразования с тем количеством ограничений, которые у нас введены.

Если мы запрещаем платить дивиденды, о каком свободном курсообразовании мы можем говорить? Это не то, что свободное движение капитала, мы даже не разрешаем делать элементарных вещей, потому что любой легальный бизнес должен иметь возможность выплатить дивиденды! А это запрещено.

Кроме того, с экспортером НБУ сам по себе бороться не может. Если закон о трансфертном ценообразовании так и не был принят, то экспортная выручка поступает от материнских или дочерних компаний наших экспортеров за рубежом, они ее могут там держать столько, сколько они хотят. И у нас нет инструментария заставить их вернуть ее в страну.

Но я вам скажу, что ситуация по прошлому году не такая плохая, как может показаться на первый взгляд. Мы закрутили гайки с сентября месяца, о чем вы можете посмотреть по статистике –нелегальный импорт падает. Мы опять же запретили вывод дивидендов для компаний, не обращающихся на фондовом рынке. Мы знаем, что у нас никакие компании сейчас на фондовом рынке не обращаются. Но наши бизнес-структуры пошли регистрировать на фондовый рынок совсем непонятные компании, и мы сейчас будем усугублять наши действия по отношению к ним.

Но что касается экспорта, необходимо сравнивать экспорт в реальных товарах и в денежных поступлениях. Если мы посмотрим по результатам года, то эти две цифры практически совпадали.

Конечно, у экспортеров есть возможность вернуть валютную выручку в срок до 90 дней, так как у, например, торговцев зерном происходит быстрое оборачивание. А для машиностроения вообще нужно 180 дней. И поэтому они чаще всего вообще продлевают возврат валютной выручки.

Штрафы за невозврат минимальные, к сожалению. Их однозначно нужно увеличивать, о чем мы неоднократно говорили с Министерством экономики.

– Почему вы раньше не предложили их увеличить?

–У нас экспорт падает. У нас еще была надежда на рекордный урожай, но при падении цен на 30% он дает рекордно вывезенный объем. А в деньгах он ничего не дает, он дает на 2 млрд меньше денег, чем предыдущий год при рекордном объеме.

– Какие показатели падения валютной выручки по январю-февралю?

–Очень плохие данные. В сравнении с январем-февралем 2014 года падение увеличилось – 45%. Это около 5 млрд долларов.

Когда мы общаемся с МВФ на тему того, сколько денег нам от них надо, как раз и подразумеваем, сколько они должны дать нам денег, чтобы был положительный баланс.

– Что бы там ни происходило в экономике, но за курс в общественном сознании отвечаете персонально вы, хотя понятно, что ситуация в экономике – проблема целой команды. Яценюк обвиняет вас в том, что вы с ним не советуетесь и не разговариваете. С кем вы советуетесь? Как сейчас происходит управление экономикой?

–Я присутствую практически на каждом заседании правительства. Если есть вопросы, относящиеся к Национальному банку, присутствую я. Если вопросов нет, всегда находится кто-то из зампредов. Кроме того, в Совете по финансовой стабильности, мы работаем со всем экономическим блоком Минфина. Поверьте, что мы уже встречались и обсуждали все проблемы на самом высоком уровне.

С Наталией Яресько мы в ежедневном контакте. С утра четверга я уже находилась в Администрации президента, где разговаривали по поводу того, что происходит. Вы же понимаете, что я работаю там не только с президентом, но и с людьми из администрации. Был брифинг, где я рассказывала, что мы делаем, какие заградительные меры принимаем.

Вы же понимаете, что мы должны все согласовывать с МВФ, потому что находимся под программой кредитования, и не можем заниматься самодеятельностью. По большому счету я всю субботу провела в переписке с МВФ, в воскресенье у нас был долгий конференц-колл, в течение которого мы утверждали новые ограничения на рынке.

– Но пока создается впечатление, что надежды никакой нет…

–Давайте определимся, кто создает нестабильность.

Проанализировав четверг и пятницу, могу сказать, что для того, что происходит с курсом и ценами объективные факторы были – Дебальцево, минские соглашения, которые не работали. В среду на СНБО мы принимали решение о миротворцах. Я вышла воодушевленная после такого решения.

Но рынок на эти новости не среагировал логично. Вот скажите, в какую сторону должен двигаться рынок, когда Кристин Лагард (директор-распорядитель МВФ - УП) объявляет, что фонд предоставит Украине 40 млрд долларов международной помощи? А в этот же день мы с Наталией Яресько и главой миссии Николаем Георгиевым объявляем о 17,5 млрд долл. только от МВФ и о наших договоренностях по параметрам. А в этот же момент президент подписывает в Минске соглашение, хотя еще не ясно было, что они не совсем заработают.

Какой по логике должна была быть реакция? Как рынок должен был реагировать?

В этот момент рынок с курса 24 гривен за доллар вырастает до 26 гривен за доллар.

– Вы контролируете ситуацию, при которой банки ведут этот примитивный бизнес, конвертируя гривны в доллар, выжидая, когда гривна еще больше упадет, чтобы еще больше на этом заработать?

–У нас банки практически не спекулировали на рынке. Во-первых, мы вывели конвертационные банки. Остальные боялись что-либо делать публично и скорее переходили в форму квартирных обменников. Если посмотреть на обороты тех банков, которые до сих пор у меня вызывают сомнения – рабочие ли они, то тогда я не вижу, как минимум оборотно-сальдовой ведомости, где бы банк что-то делал.

Еще раз повторяю: у нас отрицательное сальдо платежного баланса.

Согласна, что кто-то на этом мог заработать. Мы потому и прикрутили гайки и увидели, каким образом у нас вдруг увеличилась предоплата по импорту.

В этих операциях не было физических лиц. Физические лица за последние две недели продали на 106 млн долларов больше, чем купили в банковской системе. Это не были они.

Но мы увидели, где это было. Например, любой экспортер заводит экспортную выручку. Зачем же ее не заводить? Потом все будут смотреть, изучать – кто ее не завел. А потом я смотрю и вижу, как в этот же момент экспортер начинает закупать какое-то совершенно ненужное для него оборудование по предоплате. Да, он вернет эти деньги через 90 дней, но у нас сейчас нет 90 дней в запасе, чтобы все это выдержать. Поэтому мы поставили аккредитивную форму расчета.

– Для каких целей?

–Потому что ты сначала ввези, пересеки границу, а первоклассный банк откроет твой аккредитив. Конечно, если бы мы смогли установить хорошие взаимоотношения с нашей таможенной службой! Если бы, как следует, работали налоговые органы, все было бы хорошо. В министерстве экономики сейчас тоже есть понимание, хотя его раньше не было.

Мы подтверждали контракты на покупку валюты. Сейчас мы будем подтверждать все контракты свыше 50 тысяч долларов. На той неделе мы ввели целый комплекс административных мер, усилили контроль за импортом. Мы тщательнее стали проверять контракты на покупку валюты по авансовым платежам - дополнительная проверка необходима для предотвращения заключения ряда фиктивных контрактов и соглашений, которые дестабилизируют валютный рынок. Мы также увеличили срок на контроль и верификацию контрактов дополнительно на один день.

В стране усилился фиктивный импорт, потому что очень много денег было выведено за границу именно за счет фиктивных контрактов.

– То есть главная причина нынешней паники все-таки не отток депозитов, а операции с фиктивным импортом?

–Вот скажите, на рынке, на котором глобально не хватает валюты, сколько надо денег, чтобы его раскачать, зная, что Нацбанк со своим инструментарием на интервенции ходит только для НАК Нафтогаза, зная, что по программе МВФ это жестко регламентировано? На какой сумме это можно сделать?

– Где-то 100 миллионов долларов?

– Я думаю это можно сделать на сумме до 100 миллионов долларов, и я могу сказать, что это можно сделать котировками больше, чем реальными покупками. Когда-то, думаю, я смогу показать, каким образом это было сделано.

– Конечная цель какая – это делается в интересах России, чтобы дестабилизировать и без того сложную ситуацию в Украине или с целью, чтобы вас снять с должности?

– Вы видите, как меня открытым текстом пытаются вынудить уйти с поста главы Нацбанка. Маски ведь рано или поздно срываются. Вы посмотрите потом, что происходит.

Когда мы обсуждали эту ситуацию в четверг, мы думали, что это реальные импортеры, которые начали нервничать, покупая валюту по любому курсу. Потом наступает понедельник, вторник, мы вводим меры, затем наступает среда, а потом со стороны вы видите под другим углом. Давайте ограничимся тем, что мы усилим проверку контрактов импортеров.

–Вы оценивали суммы этих контрактов фиктивных импортеров?

 – Они делались не только через фиктивные контракты, но и через фиктивные "мусорные" бумаги. То есть, если мы поднимем историю нашей страны, то она наполовину из таких сделок состоит. А в 2013 году у нас был даже фиктивный экспорт, что вообще немыслимо.

– Еще одна большая проблема – это черный рынок валюты, который растет по часам. Намерены ли вы как-то реагировать на "черный" валютный рынок, бороться с ним?

– Чем больше ограничений мы будем вводить здесь, тем больше людей будут пытаться их обойти, и идти на черный рынок и серый.

– Верно. Так что делать?

–Хороший вопрос. Приводите экспертов, будем думать вместе.

РЕФИНАНСИРОВАНИЕ БАНКОВ

– Какой сегодня объем задолженности по кредитам рефинансирования НБУ?

–Могу сказать по состоянию на 1 января 2015-го года – 109 млрд гривен. Сейчас это – 110 млрд грн. Под государственные бумаги на конец года было 15 млрд грн, сейчас – 13 млрд. По стабилизационным кредитам было 76 млрд грн, сейчас 80,7 млрд грн.

А теперь возьмем пласт информации, которая вас должна интересовать.

С начала 2015-го года средства физлиц в банках уменьшилось на 17,8 млрд грн. 23 февраля стал рекордным днем по оттоку –2,2 млрд грн. население забрало из банков.

Понимаете, что нам даже нет смысла сравнивать вот эти цифры – рефинансирования и оттока? Там мы увеличили на миллиард, а из системы утекло 17,8 млрд грн. Скажите, там появилась ликвидность? Или она уменьшилась катастрофически?

Я очень хочу начать с кем-то профессионально разговаривать, потому что все, что у нас происходит – профанация! И самое страшное, я боюсь смешения политики и профессиональных тем. Это очень опасно.

– Если мы уже заговорили о рефинансировании, то его тоже относят к числу факторов, которые усиливают кризис недоверия. Скажем начистоту – многие утверждают, что рефинанс вы проводите исключительно по руководству со стороны президента.

–Полная ерунда. Потому, наверное, я никому здесь не нравлюсь, потому что более независимого НБУ в стране еще не было.

– То есть вы не будете выполнять недавнее требование Порошенко стабилизировать курс гривны на уровне 21,7 за доллар?

–Послушайте, не было такого решения, это – не президентское решение.

Все знают, что это тот курс, который заложен по программе Международного валютного фонда EFF.

– Давайте вернемся к теме рефинансирования. На каких принципах НБУ рефинансирует банки? Какова вообще цель рефинансирования?

–С начала 2014 года, как только я пришла, было выдано кредитов на 35 млрд грн. А на конец года – 34 млрд грн. Деньги даются строго под отток депозитов физических лиц.

Во всех остальных случаях рефинансирование НБУ использовать нельзя. Для этих случаев там сидит куратор. Как это происходит? Вот у вас прошел отток. И на эту сумму оттока открывается специальная линия, понимая, какие в системе идут оттоки.

– Почему отток у многих банков, а рефинансирование получают всего два-три?

–Потому что "Ощадбанк" и "Приватбанк" – два крупнейших банка.

У многих банков – излишняя ликвидность. И на сегодняшний день 24 млрд гривневой излишней ликвидности находится в депозитных сертификатах НБУ, о чем я неоднократно говорила. И если у них происходят оттоки, то банки "не ходят" к нам за рефинансированием –они предъявляют свой депозитный сертификат НБУ к погашению. А так как у них излишняя ликвидность, им наша ликвидность не нужна.

– Каким образом НБУ контролирует использование рефинансирования?

–Контроль не просто жесткий. В каждом банке, который получил стабилизационный кредит, это не имеет отношения к кредитам под залог ОВГЗ, а также в банках, где есть российский капитал, находятся кураторы от НБУ.

– Сколько их всего – "смотрящих"?

–50 человек. Задача куратора, если мы выдали рефинансирование, а я вам показала – кому, –жестко контролировать использование денег.

– Практика показывает, что не всегда все так успешно, как на словах, как в случае с "Имэкс банком", принадлежащим экс-регионалу Леониду Климову, который успешно вывел деньги из банка, выделенные на рефинансирование.

–Это очень показательный пример. Расскажу.

"Имэкс-банк" – крупнейший банк в Одесской области. Банк прошел стресс-тест и подготовил полную программу своей рекапитализации. Господин Климов, акционер, дал полные гарантии того, что он будет вносить капитал, и начал его вносить. То есть он полностью соответствовал нашим критериям – принес залог.

Половина Одессы –недвижимость Климова. Часть ее находится в залоге у НБУ, в том числе, футбольный стадион "Черноморец". Под залог было еще несколько объектов недвижимости, в т.ч. гостиница. На тот момент, пока он оформлял все залоги, отток депозитов составил намного больше этой суммы. В начале декабря ему было выдано 300 млн гривен.

Что же сделал Климов? Он не в балансе банка, через нотариуса, продал весь свой портфель ритейлоровских потребительских кредитов с дисконтом в 90%, то есть за 10% от номинала. Это уже все оспорено Фондом гарантирования вкладов, не переживайте.

Наш куратор смог увидеть это лишь в тот момент, когда прошла проводка в балансе. А случилось это через неделю после того, как он это сделал. Но в данном случае не переживайте за рефинанс. Рефинансирование пошло на выплаты только физическим лицам.

– Еще один пример рефинансирования, за который вас критикуют – банки бизнесмена Олега Бахматюка, в частности, банк "Финансовая инициатива". Уже при вашей каденции неработающему банку выдали в два раза больше рефинансирования, чем у него было остатков вкладов частных лиц. Зачем поддерживать неработающий банк?

– Мы дали только на отток депозитов стабилизационный кредит банку "ВиЭйБи" в сумму чуть свыше 1 млрд грн в октябре прошлого года. Все остальное – ОВГЗ.

На тот момент депозиты физических лиц в этом банке составляли порядка 2% системы. Да, он не был системным по всем остальным критериям, но по депозитам он практически очень близко приближался к системности. Рефинансирование было выдано исключительно под отток депозитов физлиц – ситуация была катастрофическая.

Опять же – почему мы это сделали? Потому что акционер подписал программу своей рекапитализации. Другой вопрос, что он ее потом не исполнил. Именно поэтому мы даем деньги только на отток физических лиц и только в сумме меньше 200 тысяч, потому что будете вы их выплачивать здесь или через Фонд гарантирования вкладов, для государства, в сущности, неважно. Это одна и та же сумма.

Но вы можете сохранить банк, если акционер пополнит дыру в капитале своими деньгами. В случае с Бахматюком была огромная сумма инсайдерского кредитования – нужно было возвращать деньги.

– Как вы намерены поступить с крупными проблемными банками? В частности, по нашей информации, на прошлой неделе Нацбанк планировал ввести временную администрацию в "Дельта Банк", однако с решением повременили. Почему?

–С этим банком давно проблемы. Мы объявляли его системным банком, и поэтому НБУ давно вышел с вопросом о возможности национализации этого банка.

– Как обстоят дела у собственников банка "Финансы и кредит"?

– Вы видели, как долго, около трех недель, решался вопрос по этому банку. Вот опять же – пока акционер не завел капитал, не пополнил корсчет, необходимый для функционирования банка, Нацбанк сказал, что он не получит рефинансирования под отток депозитов. После того как Константин Жеваго, собственник банка, это сделал, Нацбанк открыл кредитную линию.

 ОТНОШЕНИЯ НАЦБАНКА С КРУПНЫМИ БИЗНЕСМЕНАМИ

– Чувствуете ли вы на себе давление авторитетных собственников крупнейших банков, того же Коломойского, например?

– В период своей работы тут я познакомилась практически со всеми олигархами страны. Или они хотели познакомиться со мной, потому что практически у каждого олигарха есть банк или был банк.

По-моему, развитие событий на рынке показало нашу политическую незаангажированность. Вот скажите, каким образом выдан последний рефинанс Коломойскому в сумме 700 млн гривен. Знаете, что в нем самое интересное? Это личное поручительство Коломойского. Вы что-то видели ранее подобное?

А практически все крупные собственники теперь дают в залог не только имущество, которое оценено первоклассными международными компаниями оценщиками – у нас в Нацбанке больше нет липовых оценщиков и нет липовой цены.

– Вы сказали, что познакомились со всеми олигархами…

–…кроме одного. Я не знакомилась с Ахметовым. Не потому, что он ко мне не приходит, а потому, что у них нет модели "олигархического бэнкинга" и слава Богу. (В группу СКМ Ахметова входит банк ПУМБ, в частности–УП)

– Идут ли олигархи на встречу государству и спасают свои банки?

–Всем, кто помог своему банку, мы поможем ликвидностью. Помочь банку – означает его докапитализировать, согласовать с нами план. Речь идет о специальной программе рекапитализации всех банков до необходимого уровня адекватности капитала.

– Осталось понять, сколько таких банков останется.

–Останется достаточно. И с этого времени начнется эра возрождения нашего бэнкинга. Вас должно интересовать не количество, а качество

– С кем первым из олигархов вы познакомились?

–ОлегБахматюк. Он был первым, кто меня посетил. В 10 утра первого дня работы он уже сидел в приемной и ждал встречи.

Зайдите, посидите в моей приемной целый день, 90%, кого вы тут увидите – наши сотрудники, со всеми проблемами финансовой системы.

Я помню, когда за мою кандидатуру в Раде проголосовали 349 депутатов. И это была победа. А через два дня я вышла на работу, и мне начали приходить сообщения "Здравствуйте! Я депутат такой-то, и я голосовал за вашу кандидатуру…". И я говорила: "Спасибо большое, вычеркиваю, теперь вас уже 348. И так они больше не звонят.

– О чем они просили?

– Они привыкли все, что они что-то здесь просят. Сегодня, поверьте мне, они отвыкли уже мне звонить.

– Вас все воспринимают как человека Петра Порошенко. Возможно, подозревают в том, что у вас есть какие-то дела с ним?

– (эмоционально) Какие у меня могу быть дела с Порошенко? Давайте разберемся. Какие же у меня могут быть дела с ним? Может мы у моего мужа спросим еще? А то я что-то домой поздно прихожу! Шутка.

Нет у меня никаких дел с Порошенко!

ПЕРЕГОВОРЫ И НОВАЯ ПРОГРАММА МВФ

– С вашей точки зрения, насколько было правильным решение отказаться от использования индикативного курса гривны? Возможно, следовало бы дождаться первого транша от МВФ, прежде, чем совершать такое действие?

– Мы не сняли ограничение. Мы убрали наш курс, который назывался индикативный, который перестал представлять из себя индикатив. И стал отличаться от реального курса на рынке на 30%.

Я хочу сказать, что во время войны найти равновесный курс очень сложно. Мы давали рынку возможность выйти из состояния фиксированного курса 12,9 гривен за доллар и найти эквилибриум, который и отражал бы равновесный курс.

Я еще в октябре предупреждала банкиров, что мы отменим индикативный курс, банкиры крупнейших банков умоляли меня этого не делать. Я просила присылать их реальные котировки. Когда же это стало не зеркалом, а кривым зеркалом, индикатив просто потерял любой смысл.

– Существующий курс гривны серьезно меняет планы Минфина по внесению правок в госбюджет-2015, теперь его нужно пересчитывать с расчетом дополнительных доходов для компенсации разницы в курсе, который сегодня заложен на уровне 21,7 гривен за доллар. Какой бы вы рекомендовали курс заложить Минфину в госбюджет-2015?

– Мы находимся под программой Международного валютного фонда. Национальный банк больше никогда не будет комментировать курс. Я вам серьезно говорю. Наша задача комментировать инфляцию. Поэтому меня пугает непонятный для меня ажиотаж на сахар и гречку.

– Почему непонятный?

– Сахар и гречка – не импортные товары. Ящик гречки пропадет, а в муке заведутся мошки. Скупать гречку и сахар не нужно. Паника создает неестественный спрос на товар. А товар этот еще и локального производства.

– Если вы не дадите прогноз по курсу, то посеете еще большую панику.

– Как вы хотите получить от меня прогноз курса, если мы сказали, что переходим к политике гибкого курса?

Можно не подписывать программу МВФ в таком случае. Нас же никто не пытал на электрическом стуле. Международные кредиторы пытаются вытянуть нас из воронки, но нам не обязательно принимать эту помощь. Мы можем сделать курс фиксированным на всю жизнь, отказаться от программы, и жить счастливо и весело, всей нашей дружной семьей, с депутатами Верховной Рады.

Вы посмотрите, что происходит в других странах СНГ. Посмотрите на Казахстан, на Беларусь – валюта везде девальвирует. И Украина сегодня – эпицентр этого землетрясения. Эпицентр – это воронка, мы улетаем, и наша международная помощь пытается нас оттуда вытянуть.

– После девальвации гривны долговая нагрузка на госбюджет увеличилась в разы. Не проще ли объявить дефолт?

– Зачем мы ходили к международным организациям, просили помощи у них? Зачем объявлять о начале процесса реструктуризации долга, если планируется дефолт? Когда хотят заявить о дефолте, то не ходят в Мировой банк, не пишут программы реформ, не повышают тарифы на услуги ЖКХ. Дефолт просто объявляют.

– Вы верите в то, что деньги от МВФ стабилизируют финансово-экономическую ситуацию в стране?

– Программа расписана ведь не на один день. Она расписана на год, а еще есть прогнозы на четыре года. А год – это конкретный план, который нужно выполнить. Многие расходы – кому и сколько денег – жестко расписаны в программе.

Мы жестко просчитали нашу монетарную базу и определили, сколько можем в этом году. 91 млрд грн – больше не потратим, о чем я уже заявила с трибуны Верховной Рады. В эти жесткие рамки загнан Минфин.

– По вашим прогнозам, когда на правительственные счета поступят деньги?

– Почему вас интересует конкретная дата?

– Потому что мы опасаемся, что паника будет нарастать.

– А давайте вы расскажете всем людям, что у НБУ есть валютные резервы – 6, 4 млрд. И на март – у нас нет больших выплат. Нам их хватит не только до 11, 12 или 15 числа. При чем тут дата перечисления денег?

– Многие заморозили контракты, бизнес-активность, торговлю валютой в надежде именно на транш МВФ. Дата поступления денег для многих является рубиконом.

– Так Кристин Лагард уже объявила о 40 млрд долларов поддержки.

– Кристин Лагард уже несколько раз делала заявления, что деньги вот-вот поступят, и отыгрывала эти решения назад. Изначально планировалось, что первый транш будет перечислен в конце прошлого года. Теперь вот опять не ясно – когда. Попутно меняются условия программы кредитования, ее название, суть. Отсрочка с перечислением кредитной поддержки провоцирует еще большую панику.

– Почему тогда у нас паника после заявления главы МВФ? Вы действительно думаете, что люди понимают разницу в программах МВФ – прошлой и действующей?

– Люди опасаются всего: а вдруг условия опять поменяют, а вдруг девальвация гривны "похоронит" бюджет, и МВФ вообще откажется кредитовать нашу страну. Они смотрят телевизор, где по русским каналам вообще рассказывают, что завтра – нам конец.

– И что теперь? Чья задача работать, господа? Я сплю по пять часов в сутки последние девять месяцев. А на прошлой неделе в ночь с пятницы на субботу я писала письмо МВФ со всеми предложениями. Рассказывала, что предлагала сделать запретительными мерами.

– Планируете ли вы пересматривать программу с МВФ, исходя из новых реалий в украинской экономике: инфляция, девальвация, обнищание населения. Ведь утвержденная программа реформ в сущности уже не имеет никакого отношения к объективной действительности. О чем вы сейчас говорите с кредиторами?

– Как раз об этом и говорим. Обсуждаем, что происходит на рынке. Почему макроэкономические показатели не меняются, хоть они и не очень позитивные. Все понимают, что нужно утихомирить панику населения.

– Как?

– Не паниковать и не вестись на провокации, доверять НБУ, как это делают наши международные партнеры.

– Осознаете ли вы, что сейчас входите в историю украинской финансовой системы как человек с рекордным курсом и возможно, как человек, который будет ассоциироваться с гиперинфляцией?

– Дай Бог, чтобы я не ассоциировалась с гиперинфляцией. Мы с ней боремся, давайте отходить от этой проблемы. Если мы сейчас разгоним панику с покупкой гречки и сахара, и все для того, чтобы меня отсюда снять, то поймите, что я и так тут не очень рада…

– Чувствуете ли вы за собой спину президента?

– Обижаюсь ли я, что меня никто не защищает…? Можете поставить вопрос так…. Обижаюсь.

(Валерия Гонтарева очень эмоционально отреагировала на этот вопрос. Но попросила не вспоминать об этом. Это была практически единственная просьба с ее стороны - УП)

– Что самое сложное для вас в нынешней ситуации?

– Самое сложное – это не то, что прессинг – то, к чему нормальный человек никогда не сможет привыкнуть. Особенно, если ты не был в политике, а я там и не могла быть. С моим характером, почему мне и сложно иногда выступать – я на черное не умею говорить белое, не буду, не хочу и никогда не соглашусь.

Вместе с тем, есть гуру, которых я очень уважаю, и мнение которых для меня крайне важно. Это – Стэнли Фишер, Ларри Саммерс, Джордж Сорос, с которым мы сейчас общаемся и который очень помогает Украине. Кристин Лагард также писала.

– А что они вам пишут?

– Ну, когда-нибудь я покажу. Ну что я – большой молодец, что я приняла это невероятный вызов. (Смущается -УП)

И вот Стэнли Фишер, когда я ему показала и рассказала о текущей ситуации в экономике, а я тогда только месяц была на должности – вот здесь военные расходы, которые не были предусмотрены, здесь дефицит бюджета, здесь дыра черная НАК "Нафтогаз", здесь валютный рынок, здесь банковская система, которую никто никогда не чистил. Он на меня посмотрел тогда и ответил, что эта миссия невыполнима.

– Что вы можете назвать своей самой большой ошибкой за все это время?

– Мы с Александром Писаруком (первый заместитель главы НБУ - УП) об этом иногда говорим. Бывают технические, методологические моменты как ошибки, когда что-то из постановлений принимали. Вот мы запретили оплату импорта без ввоза товара, а оказалось, что на нашей станции на Севере самолеты не могли заправиться.

Решимости мне всегда хватало, но хочется, чтобы конечно все происходило быстрее.

– А в плюсы вы себе что записываете?

– Реформу НБУ. Когда мне говорят, что никто не может победить коррупцию, это смешно. Потому что коррупция – это вертикально-интегрированный бизнес сверху вниз. Да, возможно туалетную бумагу у нас кто-то там не закупает по нормальной цене, но и туда дойдут руки.

– Сейчас нардепы активно обсуждают вопрос вашей возможной отставки. Готовы ли уйти?

Улыбается