Перемирие или Примирение?
Как замечательно, на самом деле
Не воевать, не рвать свои сердца,
Быть в мире, по возможности, со всеми,
Но не роняя своего лица.
А.Забавина
Кто из нас мог представить, что в какой-то момент мы будем радоваться тому, что наши деды не дожили до сегодняшних времен…
Слава Богу, что, к примеру, один из дедов автора этой статьи, рожденный в РСФСР и прошедший всю Войну, никогда не узнает о том, что Украина попросила Германию о помощи в войне с Россией.
Или второй дед, украинский поэт и художник, живший в Симферополе, никогда не будет знать, что Крым оккупирован россиянами и украинский язык там очутился фактически под запретом.
Безусловно, события последних месяцев не способствуют философским размышлениям о том, как мы вообще могли прийти к таким взаимоотношениям с нашим соседом и "братом".
Праведный патриотический гнев обязывает граждан призывать власть к всё более и более активным военным действиям против террористов. Когда гибнут люди, тяжело проявлять мудрость, сдерживая вполне естественное желание ответить на агрессию еще большей агрессией.
Поэтому идея перемирия с агрессорами, объявленная президентом, не всегда находит понимания в возмущенном и взведенном до предела обществе.
Тем не менее, есть уверенность, что именно попытки с холодной головой разобраться в том, что же происходит на самом деле, отличают нас от северо-восточных "братьев", полностью поддавшихся волне всеобщей антиукраинской истерии.
Для чистоты эксперимента можно попробовать, например, окунуться на несколько дней в атмосферу российских медиа. Хотя сразу нужно предупредить – такие эксперименты не рекомендованы людям со слабой психикой!
Если не сойти с ума в первые часы от обрушивающегося на украинского зрителя потока ненависти, унизительных фраз и полного непонимания происходящего в нашей стране, можно разглядеть истинную природу массовой антиукраинской кампании.
Эта природа – Страх.
Психологам давно известно, что причинами возникновения страха являются чувства отверженности, угрозы самоуважению, ожидание неминуемого провала, ощущение собственной неадекватности.
Расстройства, вызванные страхом, называются, как известно, фобиями. По определению, фобия – это сильно выраженный, упорный, навязчивый страх, необратимо обостряющийся в определенных ситуациях и не поддающийся полному логическому объяснению.
У психоаналитиков есть еще одно определение фобии – "тревожная истерия", все признаки которой на лицо в любой российской телепередаче, затрагивающей украинский вопрос.
Набор страхов у "российских товарищей" самый разнообразный. От трогательных "Вы, что, нам больше не братья?" до бредовых "Придут правосеки и всех перережут"… "Войска НАТО у границ России", "новые харьковские танки и днепропетровские ракеты на украинских оборонных заводах", "полный запрет русского языка", "концлагеря для русских", и т.д. и т.п – каждый россиянин может выбрать себе свою фобию, в зависимости от социального статуса и интеллектуального развития.
Квинтэссенцией этих страхов является боязнь того, что после Майдана Украина станет более успешным государством чем Россия. Это, безусловно, главный страх Владимира Владимировича.
И наверняка ему время от времени снятся ужасные сны о массовых экскурсиях по его бесчисленным "межгорьям"…
Фобии вызывают у наших соседей вполне ожидаемые в таких случаях ответные реакции. Беспрецедентная информационная война, которая по степени и глубине поражения умов, на самом деле, гораздо страшней атомной, масштабные военные учения, и, главное – активная поддержка "бунтующих" регионов живой силой, техникой, продовольствием и медийными дурманом – это прямой ответ на их Страх.
И даже во время объявленного Украиной перемирия официальные лица на российском ТВ продолжают открыто заявлять о необходимости активизировать набор, подготовку, экипировку и доставку на боевые точки "добровольцев", которые должны "защитить Новороссию от бендер и фашистов".
Всё это свидетельствует лишь об одном – военный конфликт, продолжающийся сегодня в нашей стране, далёк от статуса внутреннего…
Конечно же, мы можем стараться избегать обсуждения этого вопроса, уподобляясь нашим древним славянским предкам, которые, как известно, боялись вслух произнести слово "бер", дабы случайно не вызвать злого духа, и поэтому придумывали ему всякие иносказательные прозвища, вроде "поедающего мед", то есть "медведь".
Но именно с тем самым "медведем", а не с "потешными республиками" ЛНР и ДНР находится сегодня Украина в состоянии войны. И главная проблема этого военного конфликта даже не в том, что наш сосед обладает, скажем так, несколько бОльшей военной мощью, а в том, что он, в отличие от нас, просто горит желанием эту мощь проявить.
Западные "гаранты" нашей безопасности хорошо осознают всю остроту ситуации – прямая военная помощь, оказанная сейчас Украине с большой долей вероятности может превратить пока еще региональный конфликт в полномасштабную третью мировую войну. Понятно, что западно-европейцам, с их устоявшимся комфортным мировоззрением, это нужно в последнюю очередь.
Вопрос в том, хотят ли этого сами украинцы? Есть ли предел цены, выраженной в человеческих жертвах, которую мы готовы заплатить за потерю либо удержание собственных территорий? 500 жизней? Десять тысяч? Сто? Миллион?
Готовы ли мы при этом отказаться от запланированных реформ и провести другую реформу – милитаристскую, чтобы полноценно противостоять внешней военной агрессии? В разы увеличить бюджетные расходы на военные нужды, переформатировать демократические СМИ в военное информационно-пропагандистское оружие?
Чувствуем ли мы, что цивилизационный мир стоит на пороге военной катастрофы, и наша страна может стать ее эпицентром? Все ли методы недопущения катастрофического сценария нами исчерпаны?
Однозначных ответов на эти вопросы нет, наверное, ни у кого. Также, как и ответа на вопрос, нужно ли с 28-го числа начинать активные боевые действия. Хотя времени на раздумье осталось совсем немного…
Если попытаться рассуждать логически (что никак не удается нашему северному соседу), результатом временного перемирия может быть либо возобновление боевых действий и их продолжение до полной капитуляции противника, либо начало процесса Примирения, который, со временем имеет шансы постепенно перерасти в полноценный Мир.
Время, так или иначе, стирает все грани конфликта – в этом можно убедиться, глядя на наши взаимоотношения с теми же современными немцами…
Безусловно, есть в нашей стране и "горячие" военные романтики, которые хотят верить, что вот уже завтра легендарная красно-черная "визитка Яроша" может заменить кремлевские звезды... Не пытаясь разубедить их в реальности данного допущения, можно задать им всего один вопрос – "какой ценой?"...
Важна ли для нас, как для цивилизованного европейского государства, жизнь каждого нашего гражданина, или мы готовы, подобно Сталину, уложить миллионы ради парада победы на символичной площади в символичную дату…?
Да, сегодня призывы недавно избранного президента к попытке начать первый этап Примирения – объявить перемирие – далеко не всегда находят поддержку. В обществе верховенствуют вполне понятные человеческие чувства – желание праведной мести за наглость, агрессию, за убитых солдат.
Обида на ЕС и США, которые не выполнили гарантии по безопасности наших границ.
И все-таки, есть ощущение, что попытка начать Примирение сейчас – это единственная разумная линия поведения. Безусловно, речь идет о примирении, которое не предполагает унижение перед противником, но, тем не менее, дает ему шанс "сохранить лицо" и начать выход из конфликта.
"Примирение — штука непростая… Хотя не существует ни единого дня без примирения. …Ночь примиряет нас с днем, утром мы встаем менее усталыми, чем были накануне. И еще существует примирение солнца с тьмой. …Нужно, чтобы вмешалось время, чтобы примирение пришло. …Примирение совершается с верой, с прощением, с ожиданием, с надеждой… Примирение — это результат широты сердца. Оно сильнее зла. Примирение — это интеграция несчастья, горя, беды, плохих новостей, которая удалась благодаря величию духа, благодаря разуму. Примирение подразумевает интеллект. …Примирение в чем-то сходно с прощением. Не уничтожает зла, не убирает боль. Но привносит в сердце доброе отношение к себе самому и своему будущему… Добро сильнее зла, свет сильнее тьмы. И вы, каждый из нас намного сильнее того зла, которое заставляет вас страдать…" Так в свое время писал священник и теолог Бенуа Лакруа.
Многие читатели возразят, что религия тут уже не причём. Может быть… Если в переговорах о мирном урегулировании конфликта участвуют такие "дьявольские" личности как Кучма и Медведчук, о какой религии может идти речь?
И тем не менее, в сложившихся обстоятельствах нужно и можно пробовать все варианты "мирных" арсеналов – от одиозного Леонида Даниловича, у которого есть шанс искупить свои грехи перед гражданами Украины – до Международного Суда ООН, в который Украина до сих пор почему-то не обращалась, несмотря на то, что Россия никогда не отказывалась от подсудности в международных судах, и даже наоборот, активно пытается их использовать в экономических газовых спорах с Украиной.
При всём своем показном "величии", Россия сегодня выглядит как запуганный зверь, в глубине души стыдящийся своего испуга, и пытающийся прикрыть его напускным "ужасом" для окружающих.
Да, риторика звучит угрожающе, и поведение соответствующее. Но готовы ли они стать вековыми изгоями и снова опустить железный занавес? Либо, что еще радикальней - готовы ли они нажать "красную кнопку" и запустить сценарий конца человеческой цивилизации?
Бесполезно сражаться с нашим "вечным соседом" на том поле, которое ему сегодня выгодно. Нужен продуманный ассиметричный ответ.
Возвращаясь к вопросам о фобиях, стоит помнить, что самый эффективный способ их лечения – это постепенное сближение пациента с объектом его страха. Как мы уже выяснили, больше всего Россия боится демократических европейских ценностей и успеха Украины в их достижении. Видимо, здесь и проходит наш победный фронт.
