Прохудившаяся ширма украинской политики

Любое политическое событие можно рассматривать и оценивать с трех точек зрения.

Первая основана на анализе тех мотивов, которыми руководствовался политический деятель, принимая то или иное решение, осуществление которого привело к тому или иному событию.

Вторая – на том, какие последствия имеет это событие (политические, экономические, экологические и прочие).

Наконец, третья точка зрения основывается на анализе того, как объяснялось данное решение, как оно обосновывалось и представлялось в средствах массовой информации.

Соответственно, любое политическое событие, таким образом, имеет три составляющие. Первая – субъективная (соответствует первой точке зрении), вторая – объективная (второй). Третью, за неимением лучшего термина, назовем медийной.

В любой данный конкретный период в развитии общества существует некая картина мира, отображенная и закрепленная на тех или иных носителях (камне, папирусе, бумаге, пленке…).

Создается она, как правило, людьми образованными, способными к системному мышлению, часто – обладающими (или обладавшими) властью. Понятно, что в силу этих обстоятельств она скорее отражает взгляды достаточно малочисленной группы людей.

Тем не менее, поскольку группа эта, как правило, является частью правящей элиты (интеллектуальной, например), она обладает достаточными ресурсами, чтобы, во-первых, хотя бы частично навязать ее остальным, во-вторых, реализовывать те или иные проекты, ей соответствующие.

Часто подобные картины мира называют идеологиями. Они призваны не только обосновывать реализуемые проекты, но и выступать в качестве объяснительной базы для уже совершенных действий.

В настоящее время одна из таких картин – это картина мира, базирующаяся на доктрине демократии, либерализма, прогресса, глобализации…

Именно через эти понятия мы сегодня воспринимаем очень многие вещи, события, происходящие в мире, именно апелляция к этим понятиям является хорошим тоном при написании статей и книг.

Программы большинства политических партий и политиков должны в достаточной мере соответствовать этой картине мира, не противоречить ей.

Того же самого ждут от их действий, то есть от проектов ими реализуемых.

Уже стало нормой обвинять политиков в том, что они говорят одно, а делают совсем другое. Не редко картина мира выстраивается ими специально, чтобы послужить ширмой для истинных механизмов политики.

В какой степени картина мира может существовать отделенной от реальности (реальности, задаваемой истинными мотивами политиков, последствиями их действий, экономическим, политическим и прочими состояниями общества), на которую она наложена?

Как долго она может просуществовать после того, как степень отделенности превысит некий допустимый предел? По-другому: в какой степени и как долго такая картина мира может существовать в умах людей независимо от реальности?

Ситуация осложняется тем, что данная картина мира не просто существует в виде фантазий, представлений в головах, на страницах книг, статей, кинопленке и прочих "носителях"… Она заставляет создавать определенные общественные институты.

То есть служит не только способом восприятия реальности, но и обоснованием для ее изменения. По крайней мере, декларируемым обоснованием.

Поэтому вышеприведенные формулировки можно дополнить, или, точнее, скорректировать, следующим образом. В какой мере данная картина мира является главным основанием для изменения, перестройки реальности?

Вообще, насколько она соответствует организации общества, в котором она принята, насколько серьезным может быть расхождение между ними. Есть ли "люфты" между идеями и концепциями, задающими данную картину мира, которые позволяют видоизменять, "изгибать" ее так, чтобы избежать ее разрушения?

Наконец, в крайнем случае, не является ли эта картина мира всего лишь ширмой? Как и за счет каких резервов удается тогда поддерживать существование этой ширмы?

Политики могут публично представлять политическую борьбу вообще и со своими политическими оппонентами в частности, в терминах соответствующих концепций, апеллировать к этим концепциям при объяснении тех или иных событий, своих и чужих мотивов.

Спрашивается, действительно ли возможно "втиснуть" все это в упомянутую нами картину мира (основанную на концепциях демократии), действительно ли для этого хватит слов, терминов, оборотов, или же она (картина мира), рано или поздно начнет "трещать по швам"?

А политику – не хватать слов.

Если картина мира – просто ширма, призванная прикрыть неблаговидные действия и мотивы политиков, то как и почему обеспечивается гибкость и растяжимость этой картины – коль скоро она позволяет это делать в течение значительного периода времени.

Или, может быть, она служит ширмой только отчасти, не всегда? Может быть, только для части политиков?

Еще пикантней ситуация будет в том случае, когда мы имеем дело не с той картиной мира, которая генерируется (с помощью медиа) для всеобщего пользования, а с той, которая создается интеллектуалами для интеллектуалов.

Другими словами, речь не идет о картине мира, задаваемой банальной пропагандой. Речь идет о картине, задаваемой достаточно подробными, взвешенными, вообще, солидными и фундаментальными исследованиями.

Исследованиями, представленными не только кабинетными учеными (чтобы не сказать, мечтателями), а и профессиональными журналистами, учеными-политиками, которые, так сказать, видели и знают систему изнутри, принимали непосредственной участие во многих важных политических событиях…

А теперь о собственно наблюдении, точнее выводах, к которым пришел автор, наблюдая за украинским политикумом.

Первый, вполне очевидный: то, что преподносят украинскому обществу в качестве публичной политики, те концепции, которые якобы обосновывают те или иные действия отдельных политиков и политических партий – ширма.

И второй: эта ширма за последние год-два окончательно прохудилась. Она вся в дырах, и она уже практически не скрывает того, что должна была бы скрыть.

Причем именно появление этих дыр и свидетельствует о том, что все, что говорилось политиками в течение последних лет – не более чем ширма.

Средств на поддержание этой ширмы в сколько-нибудь приличном состоянии практически нет, точнее, никто особенно и не старается ее в таком состоянии. Не до того.

Практически все правила, соглашения между игроками нарушены, публично, на широкое обозрение открываются тайные методы и приемы политической игры.

Свою лепту в это вносят и политологи, высказывая предположения на счет того, кто с кем договорился, и сами политики, публично подтверждая эти предположения.

Ближайшим и самым очевидным следствием этих процессов является то, что выступления политиков – любых – начинают звучать все более и более неубедительно и наигранно.

Что делать? Трудно сказать. Но, прежде всего, не нужно пытаться латать ширму: ничего уже не исправить. К тому же, для этого нет ни времени, ни ресурсов. Другими словами, политикам нужно перестать делать вид, что то, что они говорят, они сами и еще кто-то еще воспринимает серьезно.

Нужно перестать говорить о демократии, прогрессе, свободе и так далее. Наоборот, пора начать говорить простым и циничным языком бизнеса – ведь именно бизнес-интересы стоят за всеми политическими проектами, – языком, который всем давно понятен, для всех давно привычен.

Нужно четко и открыто сказать, какой именно бизнес-проект хочет реализовать политическая сила или кандидат в президенты, и просто взять народ в долю.

Почему то мне кажется, что народ до этого дозрел…

 

Александр Швырков, кандидат философских наук, для УП