Марш, марш левой?

Впрочем, эти мысли высказал Вольтер.
Надо иногда почитывать Вольтера.
Запад, конечно, для нас не пример.
Впрочем, я не вижу лучшего примера.
Борис Окуджава

С началом новейшей постсоветской истории, страны бывшего Союза начали пытаться ускоренно сооружать новое общественное устройство по западному образцу.

Либеральные ценности Запада были восприняты обществом как само собой разумеющееся идеологическое обоснование предполагаемой новой экономической модели – капитализма.

Вырабатывать собственную идеологию после 70-ти советских лет не было никаких возможностей: нужно было срочно что-то противопоставить экономической депрессии и национальной неполноценности в период постперестроечного безвременья начала 90-тых. Ведь поиск национальной самоидентификации требует времени и усилий.

Понятно, что всегда существует малочисленная прослойка интеллигенции, для которой потребность в самоопределении и поиск национальной идентичности являются первичными по отношению к экономическому базису.

Такая идеология нарабатывалась в Украине всегда, начиная с работ классиков национально-освободительного движения. Однако массовой, воспринятой большинством экономически активного населения в период обретения независимости, она так и не стала. Не успела.

Очевидно, после освобождения от пресса мощнейшей советской идеологической машины людям захотелось "просто пожить", отдохнув от всяких идеологий.

Но свято место пусто не бывает. В результате, с начала 90-тых главным ориентиром при создании нового социально-экономического уклада стала американская модель "самого демократического" из обществ.

Правда, на начальном этапе она рождалась здесь скорее как некий криминально-рыночный эрзац-набор новых "понятий", нежели чем система либерально-демократических идей. Увы, таковы издержки этапа первичного накопления капитала и передела собственности.

Населению "освободившихся" государств в усвоении новых ценностей активно помогали идеологи общества потребления, проводя культурную экспансию голливудского масскульта, подкрепленную регулярными валютными траншами МВФ, МБ и прочих уполномоченных структур.

Вместе с регулярным финансированием, экс-советский человек впитал весь этот дискурс, а устаревшие идеологические барьеры были быстро разрушены под радостные вопли новоиспеченных потребителей.

За прошедшие 18 лет создать внятной собственной идеологии не удалось ни Украине, ни даже России.

На отсутствие или недоразвитость государственной идеологии сетовали даже сами руководители государств. Президент РФ в 2006 году признал, что "идеологический вакуум, образовавшийся после крушения социалистической идеологии, еще только заполняется"!

И далее: "…он обязательно будет заполнен. Но будет заполнен либо экстремизмом, шовинизмом, разрушающим нас национализмом и национальной нетерпимостью, или, при активной нашей поддержке, общегуманистическими, общечеловеческими ценностями".

(Остается лишь спросить, а кем, собственно, будет заполняться?).

В аморфности взглядов, обтекаемости посланий и конформизме решений часто упрекают действующего президента Украины даже его сторонники. Несмотря на все разговоры про демократический европейский выбор, Украина, как обычно, повторяет путь "старшего брата".

Если де-факто Кремлевская концепция – это олигархический либеральный империализм, но и те, кто задает идеологический тон в Украине, являются представителями крупного капитала.

Ими и реализуется политика обеспечения экономических интересов чиновничье-олигархических кланов и группировок.

Кроме того, "…сегодня в нашей стране еще остается сильным влияние постсоветской элиты, которая не воспринимает такие европейские ценности, как уважение Конституции, законопослушность и так далее. Такая элита вообще не понимает, какие нужно проводить реформы", – писал бывший народный депутат и посол Украины в США Юрий Щербак.

Преемники – не лучше. Предвыборная риторика, разработанная политтехнологами для сегодняшних претендентов на пост главы государства, требует озвучивания в месседжах всего спектра идеологических трюизмов – от праволиберальных до умеренно националистических – дабы максимально охватить электорат.

Акценты смещаются лишь при работе с более узкими сегментами: на западе – свои "фишки", на востоке – свои.

Отсутствие четких идеологических позиций и конкретных проектов для выполнения предвыборных программ также не способствует формированию у граждан целостного представления о политической системе собственного государства. Отсюда и хроническое ощущение отсутствия легитимности такой власти.

Именно эта аморфность и неконкретность собственной идеологии привела к тому, что навязанная извне доктрина "глобального панамериканизма" постепенно вытесняла в общественном сознании все прочие альтернативные мнения и оценки применимости данной концепции для развития страны.

Но так ли уж важна собственная идеология, если существуют и проверены временем чужие образцы?

Вероятно, да. В рунете сегодня часто цитируют стихи Булата Окуджавы:

Вселенский опыт говорит,
что погибают царства
не оттого, что тяжек быт
или страшны мытарства.

… А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего
не уважают больше.

Кризисы и дефолты конца 90-тых привели к обострению потребности поиска национальной идентичности, переоценки правильности выбранного пути и переосмысления адекватности предложенной нам экономической модели.

И прежде всего – с точки зрения соответствия ценностей. Первой, как обычно, отреагировала творческая интеллигенция, начав предупреждать, что там, на западе, "все просто так, кроме денег".

Одних только денег, оказывается, недостаточно для национальной самоидентификаци общества и построения разумной государственной национальной политики.

Поскольку "социально-психологическое состояние нации, ее способность к взаимодействию зависит от характера самоотождествления, то есть культурной идентичности с определенными идеями, духовно-ценностными ориентациями, от национального чувства собственного достоинства, самоуважения, как мотивационных составляющих обретения социального статуса" ("Медиакультура новой России: методология, технологии, практики". Москва; Екатеринбург, 2007).

Особенно для тех, у кого денег мало…

Но валютные инъекции были усилены, а в пост социалистических странах уже подросло поколение сторонников прозападной идеологии. Речь идет о касте наемных менеджеров, которые не просто приняли ее постулаты, но начали адаптировать их к реалиям собственной карьеры в мире корпораций.

И развитие общественного сознания в требуемом направлении было продолжено.

А заодно и курс на экономический либерализм в виде открытых рынков и монетарных методов управления экономикой.

Если обратиться к истокам и вспомнить исторические корни либерально-демократической идеологии, следует признать, что сами по себе эти ценности носят универсальный гуманистический характер.

Другое дело, что на территорию "постгосударств" они привносились в очень модернизированном варианте, как обоснование интересов и планов развития глобальных корпораций, суть коммерческих.

Многомиллионные вложения в коммерческие медиа запустили механизм манипуляций общественным мнением. Виртуализация массового сознания новыми информационно-финансовыми и PR-технологиями доделала дело, выступив в роли универсального катализатора развития нужного ТНК "хаоса в мозгах" потребителей-избирателей.

В итоге, исходные общегуманитарные смыслы теории либерализма были подвергнуты интерпретациям и коррекциям нужной степени глубины, дабы идеологически "обслужить" маркетинговые стратегии захвата новых рынков этими самыми глобальными корпорациями.

Такие искривления периодически становились заметны и вызывали законные протесты самостоятельно мыслящей части населения. Но в целом это было уже не важно: на волне бешеной гонки растущих рынков, всерьез говорить о каком-либо нравственном банкротстве покровителей глобализации было совершенно бессмысленно – никто не хотел слушать.

Западная экономическая модель и соответствующая ей потребительская идеология прочно утвердилась в сознании в качестве "символов веры" эпохи "пост".

Сейчас – совсем другое дело. Нынешний коллапс мировой экономики провоцирует массовое разочарование в либеральных идеалах западного образца с их социальным дарвинизмом и культом индивидуального потребления.

И это тоже понятно: падение финансовых институтов и стагнация рынков нивелирует также и идеологические аргументы недавнего гипер роста.

Политики вернули в свой лексикон подзабытые термины "национализация", "внутренне производство" и "замещение импорта" вместо ранее популярных "приватизация", "свободная торговля" и "членство в международных организациях".

Резко повысился спрос на новые геополитические Идеи и Концепции развития с сильным социальным уклоном. Причем анализ и поиск таких контекстов ведется в формате цивилизаций – Западной, Российской, Азиатской…

Что это – скороспелая реакция на сложившуюся конъюнктуру, или долгосрочная тенденция развития общественного сознания?

Как утверждает Ходорковский, сегодня на пороге левого поворота оказался уже весь мир. Свидетельством чему служит триумф Обамы, а порукой – глобальный финансовый кризис. Из чего он делает вывод о частичном восстановлении в правах ценностей и стандартов индустриальной эпохи.

Так может левые ценности не такие уж "левые"?

Понятное дело, речь не идет о возврате к объединению пролетариев всех стран – новый этап мирового развития определяется теперь не рабочими движениями, а транснациональными корпорациями.

Кроме того, такое восстановление невозможно уже в силу смены жизненной парадигмы и у самого "носителя" идей – обуржуазившегося рабочего класса развитых стран, научившегося лучше договариваться с собственниками и использовать профсоюзные инструменты для борьбы за свои экономические интересы.

А что на постсоветской территории?

С обострением социальной напряженности вследствие экономического кризиса связан очевидный рост протестных настроений в обществе, которым не преминут воспользоваться политики, а это значит, что левацкая риторика в политической рекламе будет преобладать.

Собственно, она никогда и не теряла своих позиций, поскольку апеллирует к вечным ценностям свободы и равенства. Она просто утихала в политическое межсезонье – время между выборными кампаниями, когда нужно было выполнять обещания.

Тут у "победивших на этот раз" всегда находились масса текущих неотложных проблем, требующих оперативного реагирования: от сомалийских пиратов до свиного гриппа.

И не следует обманываться той легкостью, с которой иногда проходят в парламенте социальные законопроекты – как известно, суровость законов может компенсироваться необязательностью их выполнения. Плюс лоббирование нужных госзаказов под эти же проекты: и бюджет освоен и политический имидж в порядке!

Тем не менее, нельзя бесконечно демонстрировать внешнюю социальную ориентированность при совершенно противоположных внутренних целях.

Ведь факты жесткого олигархического стиля ведения бизнеса, когда понесенные на выборах затраты компенсируются новыми захватами общественных ресурсов и переделами чужой собственности, периодически все же становятся достоянием общественности.

Вероятно, экономическая ситуация в начале следующего года подвигнет уже значительно большую часть украинского общества голосовать "головой", а не "сердцем", как в предыдущих кампаниях.

А именно: выбирать по принципу соответствия собственным ценностям и интересам, нежели по региональному ("за своих"), протестному ("против чужих"), гендерному ("тому що гарна жінка") или какому-либо другому эмоциональному критерию.

Что же останется от реставрируемых сегодня левацких концепций на практике? Немногое: предвыборное суесловие для приманивания электората, которое напрочь забывается при достижении цели.

Но западное общество, при всех его недостатках, все же сумело отработать механизмы, при которых политики не могут позволить себе слишком уж большие вольности в поведении и трактовке собственных обещаний.

Американский писатель Ральф Эмерсон в этом контексте сказал, что современная демократия хоть и является правлением биржевиков, но все же ограничивается прессой.

Что касается граждан Украины, то пройденный путь в рыночных условиях, безусловно, расширил потребности людей в формировании и развитии гражданского общества, хотя принципиальных подвижек в государственном управлении в данном контексте было сделано немного.

Представляется, что сегодняшнее состояние массового общественного сознания – это некий сплав из остатков коллективистских стереотипов советского прошлого, набор либерально-демократических взглядов, привнесенных за последние десятилетия западной цивилизацией, плюс древние традиции свободолюбия национального характера, воспитанного Гетманщиной и казацкой вольницей.

Историческая тенденция очевидна – по мере ухода коммунистических догм и социальных иллюзий, они замещаются собственными осмысленными и востребованными ценностями.

Как писал Фукуяма в своем "Конце истории", здесь "действует фундаментальный процесс, диктующий общую эволюционную закономерность для всех человеческих обществ, – короче говоря, существует некоторая Универсальная История, ведущая в сторону либеральной демократии".

Хотя и с национальным колоритом.

И далее: "Циклы и разрывы сами по себе не противоречат истории как универсальному и направленному процессу, точно так же, как существование экономических циклов не опровергает возможность долговременного экономического роста".

Александр Прохоренко, управляющий партнер маркетингового агентства BRANDESIGN, для УП