О патриархе замолвите слово

Автор данной публикации вовсе не стремиться оправдать патриарха Кирилла, точнее, выступить в защиту сделанных им заявлений, созвучных официальной позиции Кремля. Однако попытается найти объяснения его идеям, которые родились в определенной культурно-исторической среде, и есть продуктом так называемого "русского мировоззрения".

Даже продолжительное пребывание на Западе (о чем Кирилл любит вспоминать, говоря о слабостях Западной цивилизации) не смогло коренным образом повлиять на мировоззрение патриарха.

Высказывания относительно "ревизии" прошлого, разного прочтения результатов Великой Отечественной войны и роли национально-освободительного движения в Украине (особенно его ключевых деятелей), именование Голодомора – великой трагедией многих народов бывшего СССР, а не геноцидом против украинского народа – выдержаны в рамках официальной позиции Кремля.

Очевидно, будет уместным упомянуть о русском понимании роли и значении государства для народа. Иван Тургенев писал: "Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись. Горе тому, кто это думает, вдвойне горе тому, кто действительно без нее обходится".

Для русского понимания "Россия" и "государство" всегда тождественны. В данном ключе интересна оценка коммунистического режима в "Русской доктрине", программном документе, составленном консервативными интеллектуалами в 2005 году:

"Фактически в ходе революции эта диктатура трансформировалась из инструмента интернациональной классовой борьбы в еще одну, пусть и весьма своеобразную и в чем-то извращенную, форму самодержавия как концентрации национальной власти".

Неважно, под какими вывесками и флагами существует это государство – оно есть истинным отображением интересов народа. Такова традиция восприятия государства у россиян.

Сильное государство – империя – является, по Дугину, одним из определений идентичности русских. "Отказ от строительства империи означает конец существования русского народа как исторической реальности", – далее говорится в работах российского геополитика.

Поэтому для нас, украинцев и европейцев, непонятно почему русские, с одной стороны, осуждают возникновение и реализацию государственнических идей у бывших собратьев по СССР, а с другой, восхваляют и гордятся достижениями СССР, которые, не в последнюю очередь, стали возможны благодаря угнетению как русского, так и "братских" народов.

Ярким примером являлся Александр Солженицын. Он пострадал от советского режима, но рьяно поддержал Путина, который реанимировал многое из советского прошлого. Человек для государства, а не государство для человека.

В контексте осмысления роли и значения государства, история обретает сакральный смысл, ибо ее задача объяснить целесообразность репрессий – своеобразного ответа на критические ситуации, которые, по тем или иным причинам, переживает государство.

Всякие покушения на российскую историю – а история Украины воспринимается исключительно в контексте российской – покушение на государство.

Еще Александр Пушкин писал Петру Чаадаеву: "Ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал".

Российская церковь имеет свое обоснование необходимости церковного единства под патронатом Московской Патриархии. Русское православие, в представлении русского духовенства, – это источник истинной духовности. Только русский человек высокодуховен и миросозерцателен, не в пример расчетливому и рациональному европейцу.

Так зачем украинцу отрывать себя от восточнославянской (читай: русской) совершенной цивилизации?

Мирское стремления к непонятной автокефалии лишают народ полноты Божественной благодати. Поэтому священству РПЦ непонятно, как можно себя осознанно лишать благословенного пребывания в Церковном единстве.

Крепость и сила церкви и ее цивилизационная экспансия неразрывно связана с экспансией русского государства (которое, как уже было сказано выше, безотносительно к форме, есть благо для русского). Русская православная цивилизация, вкупе со светской, несет в себе положительное начало и процветание.

По этому поводу русский философ Николай Бердяев писал, что отрицание России во имя человечества есть ограбление человечества.

Русскому уму непонятно: как экспансия России может принести страдание и порабощение.

Вовсе не обязательно визит Кирилла преследует исключительно политические цели. Он мог говорить искренне и истинно от себя. По той простой причине, что он – русский и воспитан в этой традиции.

В России "русскость" определяется уровнем лояльности к государству. Человек русской цивилизации, русского мира не может мыслить по-иному. Если не лоялен – то иноземец, агент, предатель, отступник.

История России имеет яркие примеры изгоев: князь Андрей Курбский; гетман Иван Мазепа; Петр Чаадаев; академик Андрей Сахаров; Александр Литвиненко; Анна Политковская, Гарри Каспаров и другие.

Они не только попали под прессинг государственной машины, но и были осуждены собственным народом.

Поэтому было бы наивно ожидать от патриарха проукраинских речей. Это возможно только тогда, когда произойдут фундаментальные изменения в русском мире – реформация мировоззрения и трансформация общественного уклада жизни. Иначе, каждый следующий патриарх РПЦ будет повторять "кремлевские аксиомы".

 

Николай Малуха, журналист, для УП