"Явка с повинной" Рената Кузьмина

Ренат Кузьмин сознался… Примерно так восприняла правоведческая публика интервью заместителя Генерального прокурора Украины в последнем номере журнала "Фокус".

Судите сами. На вопрос журналиста о том, могли ли быть в правоохранительных органах люди, которые все прошедшие годы знали, где скрывался недавно арестованный генерал Пукач, интервьюируемый признался: "Почти три года назад, когда это дело было у меня в производстве, мы вышли на след Пукача в Донецкой области и хотели его задерживать. Но как-то странно получилось, что перед самой этой операцией у меня дело забрали…".

Вот те на… Ни для кого не секрет, что Алексей Пукач, обвиняемый в совершении особо тяжкого преступления, получившего огромный общественный резонанс – в убийстве журналиста Георгия Гонгадзе – находился в розыске несколько последних лет.

Правоохранительные органы сбились с ног, разыскивая его (по крайней мере, это следовало из многочисленных публикаций в СМИ). Но все это время заместитель Генерального прокурора знал, где скрывается Пукач.

Кузьмин достаточно прозрачно намекнул на виновников незадержания преступника: "Но как-то странно получилось, что перед самой операцией у меня это дело забрали". То есть, задержись дело еще немного у команды Кузьмина – и Пукач был бы задержан давно. А так – забрали и "все пропало"…

С точки зрения закона, здравого смысла и этики поведения сотрудника правоохранительных органов, такое заявление просто самоубийственно. По крайней мере, если бы оно было сделано в правовом государстве.

Вдумайтесь, заместитель Генерального прокурора Украины три года владел информацией о местонахождении особо опасного преступника и ничего не делал для его задержания…

Да, он сказал, что дело забрали и, вроде как сняли с Кузьмина всю ответственность за дальнейшие результаты расследования.

К слову сказать, дело, при таких обстоятельствах, мог забрать у замгенпрокурора и передать другому только Генеральный прокурор Украины либо (в случае отпуска, либо болезни оного) его исполняющий обязанности.

Таким образом, Кузьмин прямо указывает на собственного единственного и прямого начальника – шефа Генпрокуратуры (ну и коллег по занимаемой должности, которые расследовали дело уже после его, Кузьмина, отстранения) – чуть ли не в прямом содействии Пукачу…

Вернее, не обвиняет, а пытается, но как-то очень нелепо. Ибо должность заместителя Генерального прокурора Украины (независимо от находящихся в производстве дел и закрепленного участка работы) предполагает не только наличие практически несоизмеримого должностного влияния во всей совокупности полномочий, но и прямых обязанностей по борьбе с преступностью.

Так, например, рядовой сотрудник милиции, даже находящийся на отдыхе, то есть во внерабочее время обязан, в случае совершения преступления, его пресечь и задержать преступника. Не сделай он этого – может сам оказаться на скамье подсудимых.

И уж тем более пресечь преступления обязан заместитель Генерального прокурора, который имеет полномочия практически немедленно мобилизовать не только всех своих подчиненных, но и прокуроров на уровне областей и районов, равно как и сотрудников иных силовых ведомств – МВД, СБУ.

То есть Кузьмин имел все возможности для организации задержания преступника, независимо от своего участия или неучастия в расследовании дела.

И кто бы смог ему помешать? Кто бы препятствовал и упрекнул в превышении полномочий, тем более в таком резонансном деле?

Лично задержать и доставить Пукача в наручниках – за это можно было бы и на Героя Украины рассчитывать и вообще покрыть себя неувядаемой славой. О подобном подвиге можно только мечтать.

Но, допустим, наш герой очутился в ситуации, которая вынудила его не посягать на чужую вотчину. Однако, владея информацией о местонахождении преступника (даже операцию по задержанию готовили, что говорит о высокой степени достоверности), не имея процессуальных полномочий (гипотетически, ибо у замгенпрокурора они всегда есть), – следовало бы подать рапорт Генеральному прокурору об имеющихся оперативных данных. И не один, а несколько, если на первый не было реакции.

Или, на худой конец, "озаботить" письмом-поручением СБУ и МВД, мол, "имеется информация, проверьте, возьмите в разработку, сообщите…".

Но ничего такого не произошло. Иначе Кузьмин бы рассказал журналисту, что он де предупреждал, писал, заявлял. Вот копии рапортов и писем, зарегистрированные, исходящие, входящие, вот ответы, отписки. Однако не отреагировали, не прочли, не задержали. И за это подлецов-укрывателей – в отставку, под суд.

А так, получается, как в анекдоте: знаю, но молчу…

Подобные признания выглядят не только глупо, но и преступно. А вдруг Пукач за это время еще кого-нибудь грохнул бы, скажем, из руководства Генпрокуратуры, свидетелей, или его самого бы…

Так или иначе, и без подобных допущений, можно сказать: откровения Кузьмина – есть ни что иное как явка с повинной в ненадлежащем исполнении обязанностей, как минимум. Ведь следствие уже понесло невозвратные потери – временной фактор существенно разрушает доказательную базу: свидетели забывают события, улики теряют доказательные свойства и прочее.

Пукачу следует благодарить "всезнающего" замгенпрокурора и сожалеть о свыше дарованной и потерянной возможности "слинять" (за три года можно было совершить кругосветное путешествие).

А Генеральный прокурор, кстати, прочитав интервью в "Фокусе", в тот же час должен был отстранить своего зама и допрасить на предмет выяснения описанных нами обстоятельств: почему знал, но молчал?

Возможно, на Кузьмина оказывалось давление, его заставляли молчать и скрывать местонахождение Пукача? Увы, на "злочинну владу", в лице Леонида Кучмы, "испуг" не спишешь. События, о которых рассказал Кузьмин, происходили уже позже, при теперешней власти.

Разве что (как версия) – сам Пукач запугал Кузьмина и тот прибывал в ступоре до того момента, пока носитель угрозы уже опасности не представлял. То есть был пойман и посажен под стражу.

Иных оправдательных мотивов столь длительного (трехлетнего) осознанного молчания, нет. Нет и быть не может.

Если Кузьмин знал о местонахождения Пукача, но молчал (без каких-либо мотивов) – значит, он его сообщник и пособник. Если знал, но молчал, потому что боялся, был запуган, или забыл – кому, скажите, нужен такой заместитель Генерального прокурора?