Кризис как средство

О кризисе, а все больше о его негативных последствиях, не говорит только ленивый.

Но где же были все эти аналитики, составители всевозможных рейтингов, аудиторы до того как грянул гром? Почему не доглядели, не предвидели события такого масштаба?

Постараемся выдвинуть на сей счет ряд предположений.

Очень сложно представить, что бы колоссальный рост цен на нефть и продовольствие на мировом рынке не был замечен специалистами, и не заставил задуматься не только над грядущими инфляционными процессами, но, прежде всего, над их последствиями для мировой экономики в целом.

Еще более сложно предположить, чтобы наличие у США – эмитента основного платежного средства - внешних долговых обязательств, составляющих немыслимые 200% от ВВП, осталось незамеченными для лиц, профессионально занимающихся макроэкономическим анализом.

Не значит ли это, что общественность сознательно длительное время вводили в заблуждение?

Напрашивается вопрос - зачем? И насколько сознательно?

Цикличность экономики - не самая разработанная тема в экономической науке. Но и студенту начальных курсов известно, что за кризисом обязательно последует подъем. Пусть через стагнацию/депрессию/рецессию, но подъем.

Кроме того, в результате кризиса реально оздоравливается экономика - устаревшие технологии сменяются новыми, это приводит к сокращению использования ограниченных ресурсов, улучшению экологической обстановки.

Появляются новые отрасли экономики – а это означает появление новых рабочих мест и решение проблемы занятости. Место неэффективных топ-менеджеров занимают те, кто умеет лучше управлять, быстрее и легче принимать правильные решения.

Растут прибыли, доходы, заработная плата. Повышающийся платежеспособный спрос дает импульс сфере услуг, и спираль развития выходит на свой новый, более высокий виток.

Но нынешний глобальный кризис жестко дает понять, что настало время менять свои представления об экономике.

Что столь превозносимая экономика роста, задыхающаяся без кредитов, и, следовательно, культивирующая появление суррогатных денег, подошла к черте, за которой утрачивается способность элит к контролю над происходящими в ней процессами. Это первое предположение.

Второе. В современных условиях глобализации, когда гегемония одного государства все больше ставится под вопрос, а у гегемона не остается относительно легитимных средств оставаться таковым, у отдельных элит появляется соблазн спровоцировать широкомасштабный кризис с целью отвлечь основных конкурентов от борьбы за мировое лидерство.

У США подобный опыт уже был в начале 70-х годов, когда непомерные аппетиты янки привели к крушению Бреттон-Вудской системы.

Так что же такое современный кризис? Непрофессионализм или сознательное манипулирование общественным сознанием? То есть этакий новый бизнес?

Украина. С обретением независимости "ненька" приняла на себя и все связанные с этим шагом риски. Однако, наша специфика такова, что в условиях глобальной паники и здесь можно найти положительные моменты.

Главное, кто ими воспользуется.

Прежде всего, речь идет о неразвитости национального фондового рынка, и его микроинтеграции в мировой фондовый рынок, послуживший катализатором планетарного кризиса.

Следовательно, и последствия данного события могут быть не столь плачевны, как это предрекают некоторые пессимисты. Но только в том случае, если субъектом антикризисных мер будет выступать государство, а не отдельные политические силы или лица.

Монополия отдельных кланов только усугубит ситуацию. Но если не учитывать данные угрозы даже не полит-экономический романтизм, а просто губительный для страны инфантилизм.

Монополия на принятие решений чуть ли не имманентна нынешнему украинскому обществу. Полученная в наследство от совка, она мимикрировала, трансформировалась, и от этого стала только мощнее и жизнеспособнее.

Политическое руководство в начале 90-х способствовало появлению крупного национального капитала (что в целом является положительным фактором), но не смогло контролировать его в дальнейшем.

Крупный капитал посредством приватизации, проведенной особым образом, монополизировал отрасли, виды деятельности и стал недосягаем для государственного контроля.

Мало того, когда доходность недальновидной внешней и внутренней политики (ввиду ограниченности ресурсов) стала падать, уже оформившаяся олигархия пошла простейшим путем – превратила в бизнес политику.

Пропорциональная избирательная система, как способ самосохранения олигархии, стала естественным шагом к монополии и на принятие политических решений.

Удивительным образом наши внутренние кризисы совпадают с какими-либо политическими событиями. Как правило, с выборами.

В наших условия практически невозможно допустить, чтобы принятое соответствующим государственным органом решение об изменении курса не было  использовано во благо очень узкого круга лиц.

Но и этот вид бизнеса уже совсем скоро непременно упрется в свой естественный предел. И тогда Украину ждут большие перемены.

И последнее предположение.

Экономический и политический монополизм, совпавший с глобальным экономическим кризисом, привел страну к такому рубежу, за которым ее ждут кардинальные перемены.

Судя по всему, в ближайшее время речь пойдет о новом переделе собственности и появлению новых лиц, как в бизнесе, так и в политике.

И если в странах устоявшейся демократии руководство страны, во-первых, отвечает за свои действия, а, во-вторых, имеет запас прочности и, следовательно, право на ошибку, то у нашего руководства нет ни такой возможности, ни ощущения себя частью единого государства.

Кроме того, создается впечатление, что это волнует только рядовых граждан.

 

Владимир Бревнов