Танго на двоих
Сегодня на глазах у всего общества и правительств по разные стороны украинской границы бурно разворачиваются акты политического кризиса, существенно отличающиеся от конфликтов и публичного выяснения отношений, которые были в постмайданном прошлом. Речь идет о глубинной дестабилизации политической ситуации.
Что лежит в основе кризиса, кажется, понятно каждому: стремление ускорить создание условий, при которых станет возможным перераспределение власти.
Переговоры по поводу общего голосования Партии регионов и Блока Юлии Тимошенко длились на протяжении всего лета, а окончательная договоренность о нем, по признанию одного из представителей Партии регионов, была достигнута в конце августа на самом высоком уровне.
Но даже те, кто упрямо предсказывал осенний кризис, были поражены энергичным задором и бушующим нажимом, с которыми настоящие договоренности реализовывались в первый же день новой парламентской сессии.
Соблазн – и для ПР, и для БЮТ – создать стойкое большинство в 331 голос необычайный, ведь перспективы обретения и передела власти и собственности настолько головокружительны, что способны затмить голос здравого смысла.
Не исключено, что в сейфиках заинтересованных сторон уже лежат "шахматки" с распределенными должностями и потенциальными дивидендами. Более умеренные члены команд обеих сторон сознают, что если стремиться сохранить доброе имя, то такой союз в стратегической перспективе невыгоден ни одной из политических сил-участниц.
Потери БЮТ в случае такого союза очевидны: все хорошо помнят политическую судьбу Александра Мороза. Да и Партия регионов, кажется, сознает, что для Юлии Тимошенко любой компромисс – лишь промежуточное решение, что с БЮТ не может быть союза, а только соглашение о прекращении огня.
В этом контексте политическая ситуация становится еще более пикантной и дает возможность политологам предполагать разнообразные сценарии развития событий.
Тем не менее настораживает тот факт, что компромисс между БЮТ и ПР перешел общепринятые границы политического маневра и угрожает основам демократии и стабильности в стране.
Сами участники компромисса запутались в изложении своих целей, что и понятно, – тайная политика делает их непредсказуемыми, в том числе и для самих участников.
В свое время диктатура Франьо Туджмана в Хорватии позволила этой стране выиграть войну с Югославией и вплотную приблизиться к ЕС и НАТО. Но всегда ли цель оправдывает средства? Можно ли воспринимать компромисс между ПР и БЮТ как приемлемый?
Украина, как известно, не Хорватия, и в ней предпочтение среди способов решения политического кризиса всегда отдавалось поиску компромисса. Хотя внешне он выглядит не так эффектно, как радикализм, и не настолько эффективен, как авторитаризм.
То, что украинская власть после 2004 года пошла путем поиска компромисса с политическими оппонентами, следует считать единственно верной стратегией. Уничтожение оппозиции, в условиях, когда не доказаны в судебном порядке ее грехи, не приблизило бы страну к клубу развитых демократических стран.
Ведь развитие государства должно основываться на общих ценностях и согласовании целей общественного развития. В этом состоял исторический смысл непонятного для многих Универсала национального единства – открытого приглашения всех участников политического процесса к согласию, предложенного Ющенко.
Тот компромисс, хоть и ударил, в конце концов, по политическим перспективам самого Ющенко, имел характер откровенного разговора и содержал смысл поиска отправной точки в общем движении.
Нынешний "компромисс 2 сентября" имеет характер временного тайного заговора – в агрессивном стиле изменить систему власти в контексте важных для украинского общества внешнеполитических событий (сентябрьского саммита Украина-ЕС и декабрьского саммита НАТО), по этому принципиально отличается от стилистики открытого диалога.
Для общества после 2 сентября остается открытым один вопрос: насколько далеко в своих намерениях готовы зайти участники политической драмы в узурпации власти.
Вместе с тем, для политических фигурантов кризиса важно не упустить момент, чтобы не стать "слабым звеном" в системе имеющихся договоренностей, чтобы не допустить пренебрежения амбициями и интересами в ходе большого передела.
Как бы не сложилась новая коалиция, все ее голосования будет сопровождать подозрение друг друга в "броске", ведь степень недоверия между участниками объединения возрастет в разы. В партнерстве – любой неосторожный шаг, и ситуация дестабилизируется. А что уже говорить, если один из участников намерено нарушает status quo? Очевидно, что рано или поздно наступает коллапс.
Одной из заложниц непровозглашенной войны за политическое лидерство уже стала парламентская коалиция в составе фракций Блока Юлии Тимошенко и "Нашей Украины" – "Народной самообороны".
Она, хотя и создавалась как бипартийная коалиция минимального большинства, a priori нестойка, – все же базировалась на длительной общей истории и появилась в результате тяжелых родов выборов 2006 и перевыборов 2007.
Теперь для одной части нынешней парламентской коалиции Янукович, образом которого она сама ужасала избирателя, уже давно если не друг, товарищ и брат, то по меньшей мере ситуативный партнер (так как все последовательны, разумеется).
Вторая часть призывает к возвращению к status quo для того, чтобы если и не восстановить единство, разрушенное несоблюдением коалиционного соглашения, то хотя бы заключить договоренность о перемирии.
В подаче БЮТ, БЮТ из парламентской коалиции формально не выходил. С точки зрения "кириленковцев", НУНС не давал оснований для обвинений в несоблюдении коалиционного соглашения, а наоборот, максимально оказывал поддержку правительству, избегая как уговоров, так и соблазнов, которых было в избытке. А по этому повинную голову следует принести БЮТу.
Ныне мяч ответственности на поле БЮТ. Тимошенко стоит перед чуть ли не самым серьезным испытанием в ее карьере украинского политика. Выбор за ней.
Или ее фракция своими действиями подтверждает преданность целям подписанного Тимошенко коалиционного соглашения и входит в русло согласованных процедур и решений, или Юлия Тимошенко идет завоевывать булаву, переступая через партнеров по коалиции и через сепаратные договоренности, погружая украинскую политику в зону неопределенности и непредсказуемости.
Де-факто это будет означать, что осенний компромисс взял в заложники не только парламентскую коалицию, но и стремление украинцев к евроинтеграции.
Демонстрация теневых моделей поведения, на которую способны политики, претендующие на пост президента, подтверждает характеристику Украины как непредсказуемой, и едва ли укрепит доверие к государству правительств и граждан стран ЕС. За это – отдельная благодарность.
Тайно достигнутые соглашения о перегруппировке интересов с целью устранить конкурента – естественное следствие закрытости избирательных процессов на различных уровнях, партизации и глубокой политизации органов власти.
Что бы "2 сентября" идеологи не твердили о прогрессивности постановлений и благородстве намерений, ситуация свидетельствует о том, что преобразование Украины в парламентскую республику без проведения серьезных реформ в разных сферах публичной жизни в условиях доминирования социальной и политической клиентелы, при дискриминационном избирательном законе, низкой внутрипартийной демократии, отсутствии прозрачного финансирования политических партий, было бы преждевременным и угрожающим.
От продажи мест в парламенте до торговли будущим украинской общины – один шаг. Этот шаг сделан. Поэтому смешанная форма правления в условиях неразвитой демократии и отсутствия прогресса в реформах способна эффективнее обеспечивать баланс власти.
На сегодняшний день очевидно одно – инициаторы политического кризиса в Украине не только рубят с плеча адекватную уровню развития демократии модель легитимации власти, которая и без того со скрипом выстраивалась со времен получения государственности, но и угрожают основам самой государственности.
Политика в демократиях – это та сфера, где судят и победителей, – ведь кроме интересов властных элит, есть еще и национальные интересы.
 |
Светлана Конончук, руководитель политических программ Українського незалежного центру політичних досліджень, для УП
