Что делать с Россией?

Наши приоритеты - минимальная и прогнозируемая цена на импортный газ, прозрачные и прямые отношения с международными партнерами и эффективная прибыльная работа НАК "Нефтегаз Украины".

Мы в целом уладили самые острые проблемы текущего года. Теперь необходимо определить оптимальный баланс газа и цены на 2009 и следующие годы.

Я прошу правительство продолжить переговоры с российскими партнерами, чтобы не позже июля этого года достичь четких и прозрачных договоренностей...

Крайне важно снять пену политизации с отношений Украины и России. Мы четко подтверждаем желание развивать дружеские, выгодные и равные взаимоотношения. Между нами не существует проблем, которые невозможно решить взвешенным и практическим способом - без недоверия и без предубежденности.

Уверен, что Украина как полноценный и полноправный участник евроатлантического сообщества наций всегда будет одним из самых надежных партнеров Российской Федерации.

Из послания президента Украины Виктора Ющенко Верховной Раде о внутреннем и внешнем положении Украины. 2008 год

6 июня президент Виктор Ющенко примет участие в Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге. Во время второго президентского срока Путина этот форум служил способом демонстрации выгод, которые получат страны бывшего СССР, соцлагеря и страны ЕС в случае проведения лояльной к российским интересам политики. Это также возможность показать свою доминирующую роль на постсоветском пространстве.

Не исключено, что на форуме Украину поставят перед четким выбором: или Киев продолжает курс, который рассматривается Кремлем как вражеский со всеми "отрицательными последствиями" в виде территориальных претензий и политико-экономического давления, или возвращается в фарватер внешней политики Путина, как это уже сделала Молдова и Беларусь.

Перед украинским руководством будет стоять сложный выбор: пойти на риск обострения отношений с Россией ради долгосрочных интересов, или снова пойти на тактические уступки, чтобы иметь "свободные руки" или даже поддержку в ходе новых избирательных кампаний.

Автору кажется важным в этой ситуации показать, пользуясь методологией неореалистического подхода к анализу международной политики, какие угрозы и возможности открываются перед Украиной в этой ситуации.

Итак, какие меры дипломатического, военного, политического и экономического характера Россия применяет и будет продолжать применять к странам так называемого "ближнего зарубежья", в частности Украине? И, соответственно, какие риски и возможности сотрудничества открываются перед Украиной?

Первая тенденция

Через 17 лет после распада СССР Россия возвращается на арену европейской политики и дипломатии как большое государство, прежде всего благодаря своим нефти и газу.

Россияне активно развивают, если пользоваться марксистской терминологией, "базис" своей новой дипломатии: создают энергетические и экономические интеграционные проекты, в которые вовлекаются национальные политические элиты, самые большие финансово-промышленные группы других стран.

Примером является создание консорциума "Газпрома" и немецкого концерна BASF по строительству "Северного потока" на основе межправительственного российско-германского соглашения. На стадии реализации еще два проекта: с итальянской ENI по строительству "Южного потока" и французской Total по разработке Штокмановского месторождения газа. Все эти проекты подкреплены политическими договоренностями на уровне руководства этих стран и России.

На постсоветском пространстве примерами, правда в значительно меньших масштабах, является покупка белорусской, армянской и молдовской газотранспортных систем, контроль над трубопроводами системы "Средняя Азия – Центр", деятельность РосУкрЭнерго и Укргаз-Энерго в Украине на протяжении 2006-2007 годов.

Таким образом, создается в сильных и развитых государствах благосклонность и заинтересованность в тесном сотрудничестве и даже партнерстве с Россией и в слабых государствах – зависимость и лояльность от настроений и планов российского руководства.

Существование такой стратегии прерасно иллюстрируют слова одного из ближайших соратников Путина и "мозговых центров" российской власти вице-премьер-министра Игоря Шувалова, высказанные на 7-м саммите Совета государств Балтийского моря: "Игорь Шувалов привел пример Германии, с которой Москва наладила "необходимый политический диалог, создавший условия для взаимного инвестирования": "По вопросам энергобезопасности мы проводим диалог именно с Германией. Мы считаем, что это тот партнер, который может быть для нас абсолютно надежным и может обеспечивать надежность в рамках ЕС".

Блокирование Германией, Францией и Венгрией вопроса предоставления Украине и Грузии Плана действий относительно членства в НАТО на Бухарестском саммите продемонстрировало, что энергетическая интеграция и так называемое "привилегированное партнерство" приносит России хорошие плоды.

И Россия не собирается останавливаться на достигнутом: можно прогнозировать, что ее интересы вскоре будут защищаться такими членами НАТО и ЕС как Греция и Италия, которые должны выиграть от строительства "Южного потока".

В перспективе, политика России в Европе будет приводить к дальнейшему ослаблению внутренней консолидированности ЕС: так называемая совместная внешняя и политика безопасности будет все чаще использоваться для прикрытия пророссийской политики самых мощных государств Союза.

Остается только дождаться саммита Россия – ЕС, который пройдет в Ханты-Мансийске 26-27 июня, когда "привилегированные партнеры" Кремля будут продавливать ее интересы в новом усиленном Соглашении о стратегическом партнерстве ЕС – Россия.

В противоположность удачному опыту применения этой стратегии в западной Европе, пример сотрудничества с Беларусью с 1996 года и с Украиной в 2003-2004 годах и 2006-2007 годах, убедил россиян в том, что без энергетически-экономического базиса, без вхождения российского капитала в уязвимые сферы экономики, без создания констелляции лояльных и популярных политических сил, без интеграции населения в культурно-информационное пространство России любая политическая программа интеграции, любые политические обязательства России перед партнерами не принесут желаемых результатов.

Какие последствия для Украины будет иметь продолжение описанной политики? Дело в том, что именно на этой основе создается "надстройка" – стойкая международно-правовая база и стойкие межэлитные связи, которые позволяют России реализовать и защищать свои национальные интересы.

Параллельно разрушается система договоров, закреплявших статус России как слабого государства (например, установление моратория на выполнение ДОВСЕ), и договоров, которые констатировали формально-равноправный статус России в отношениях с бывшими провинциями – республиками СССР. В этом контексте следует ожидать пересмотра Россией системы договоров как в рамках СНГ, так и в двусторонних отношениях.

В частности, пересмотра Договора о дружбе и сотрудничестве с Украиной, ратифицированного Россией в 1999 году. И то, что Государственная дума 4 июня подала президенту и правительству РФ предложение рассмотреть возможность выхода России из Договора, следует рассматривать не только как пропагандистский шаг или провокацию, но и подготовку позиций для новых переговоров с Украиной относительно содержания этого документа.

Поскольку выход из Договора будет возможным в 2009 году, предмет переговоров относительно его пересмотра Россия также попробует использовать для влияния на внутреннюю ситуацию в Украине во время очередных президентских выборов.

Например, украинскому руководству под видом нового "формально-равноправного" договора будет навязываться неприемлемый документ, чтобы спровоцировать жесткий ответ, а значит и информационную войну. Или одному из кандидатов, который будет занимать высокую государственную должность предложат подписать новое соглашение в обмен на определенные стратегические уступки.

Вторая тенденция

Россия все больше внимания будет уделять военно-политической составляющей своей безопасности и военным средствам достижение целей, в том числе превентивным средствам.

У этого есть объективная и субъективная причины. С одной стороны, Россия не может не перевооружаться в то время как это активно и интенсивно делают его соседи-соперники – США и Китай.

Несуществующей пока противоракетной обороне США Россия собирается противопоставить модернизованные средства доставки оружия массового уничтожения, сохраняя таким образом, стратегически-ядерный паритет в отношениях с Вашингтоном и стратегическое преимущество в отношениях с Пекином.

С субъективной точки зрения, именно превентивные действия военного или квазивоенного характера (как, кстати, показали последние события с увеличением "миротворческого контингента" в Абхазии) являются таковыми, что могут создавать благоприятные условия, лучшие позиции для российской дипломатии.

Именно фактор силы служит главным сдерживающим фактором от возникновения новой войны между Азербайджаном и Арменией. Именно Организация договора по коллективной безопасности служит для России противовесом экспансии Китая в Средней Азии, позволяет России позиционироваться важным партнером НАТО в ходе операции "продолжающаяся свобода" в Афганистане.

Как квазивоенные действия в дипломатических целях следует рассматривать и недавнее заявление руководства ЧФ об увеличении военного контингента на територии Украины. Итак, применение фактора силы рассматривается российской дипломатией как "разрешенный" инструмент для ограничения независимого внешнеполитического курса Украины.

Третья тенденция

В Европе растет "запрос" на Россию как противовес США и как гаранта стабильности на Кавказе и в Центральной Азии.

Европейским политикам импонирует прагматический подход российского руководства к поддержанию баланса сил в каспийском регионе и недопущении ни усиления США, ни Ирана или Китая. Именно такая политика отвечает интересам европейских компаний.

"Слабое место" Кремля

У России нет транснациональной идеологии, какой-то своей идеологии, которая была бы хотя бы определенным образом привлекательной определенным группам населения в других государствах.

СССР проиграл Западу идеологическую борьбу уже в период "разрядки" в 1970-ых гг. прошлого столетия. Попытки идеологического влияния России в Украине, Молдове, Беларуси и определенным образом Молдове базируются на эксплуатации и реанимации вымирающей советской исторической памяти.

Тогда как внутри своей страны, российское руководство имплантирует эти реликты в идеологию построения сильного, авторитарного национального государства.

Именно это разногласие и приводит к тому, что деятели, поддерживающие российские информационные и культурные соревнования в постсоветских странах выглядят как проводники идеи включения новых государств в российский политический проект, конечно, в роли "периферии" и "питательного материала".

Элитам, отстаивающим независимость, отдельность своих государств, в этих условиях не надо прилагать особые усилия, чтобы вытеснять таких деятелей и такие силы на маргинес и объявлять их "пятой колонной". Со всеми вытекающими отсюда следствиями для эффективности и восприятия российской политики в Украине.

Поэтому в этих условиях российским политикам предлагается два пути:

или поддержка проектов, которые будут усиливать расхождения в соседних обществах, будут создавать новые деления и будут дробить сторонников национальной отдельности, с надеждой на то, что сторонники реинтеграции в России в этой дискредитированной среде выйдут на первый план (Украина);

или открыто поддерживать и стимулировать проекты, которые будут развивать очевидные связи родственности этих обществ с Россией (языковые, региональные) с надеждой, что со временем унитарные государства под давлением демократических требований "снизу" перейдут к федерализму, и число "пророссийских" субъектов федерации позволит направлять федеральную политику в благоприятном для Кремля направлении (Молдова, Украина).

Итак, учитывая обозначенные тенденции во внешней политике России, на мой взгляд, можно выделить такие риски и возможности для внешнеполитического курса Украины в сфере защиты национальных интересов в двусторонних отношениях с Россией.

Риски и возможности для Украины в энергетическом измерении:

Украина уже который год балансирует между двумя лагерями: поставщиков и потребителей. Опыт игнорирования интересов Польши и Литвы в энергетической сфере партнерами в ЕС показывает уязвимость солидаризирования с более мощными потребителями – странами ЕС.

Напрасно надеяться, что ради украинских интересов ЕС будет давить на Россию с целью ратификации последней Энергетической Хартии.

Наоборот, самые большие государства ЕС (Франция, Германия, Италия) и государства, которые остаются чрезвычайно зависимыми от снабжений "Газпрома" (Австрия, Словакия, Болгария и Латвия) сейчас блокируют предложенную Еврокомисией реформу перерегулирования газового сектора, которая заключается в отделении магистральных газопроводов в отдельную область, что создало бы предпосылки для снижения цен на газ и устранение монопольных позиций больших энергокомпаний, а также ограничение доступа иностранных компаний на внутренние газовые рынки.

Для Украины важно то, что это означало бы ослабление газпромовского лобби в Европе и создало бы прецедент, на который могло бы опираться на переговорах правительство и "Нефтегаз Украины". Окончательное голосование по реформе должно состояться в Брюсселе уже 6 июня.

Более того, готовность Евросоюза закупать в ближайшем будущем среднеазиатский (туркменский) газ по высоким ценам означает автоматический рост цены и для Украины.

Это также потенциально создает угрозы для недоснабжения туркменского газа Украине и так или иначе будет подталкивать к закупке российского газа по еще большей цене.

С другой стороны, нежелание России открывать другим странам, в том числе Украине, доступ к нефтегазовым месторождениям и магистральным трубопроводам, которые ведут в Центральную Азию, делает призрачными планы объединения с ней ради обеспечения энергетической безопасности.

Поэтому в краткосрочной перспективе, учитывая неминуемый рост цен на газ до среднеевропейского уровня, Украина, на мой взгляд, должна занять меркантилистскую позицию: то есть, отказаться от слабой, изоляционной транзитной политики.

Тарифы на транспортирование и сохранение газа в подземных хранилищах газа (ПХГ) также должны чуть-чуть уступать европейским. С другой стороны, Украина должна быть готовой предоставлять преференции компаниям, в том числе Газпрому, если те будут инвестировать в модернизацию и строительство новых газопроводов и расширение ПХГ. Только такой подход позволит избежать долговой ямы и поддерживать ГТС в удовлетворительном эксплуатационном состоянии.

Параллельно, Украина при поддержке своих партнеров в Центрально-Восточной Европе должна занятся проектом снабжения нефти и сжиженного газа из Азербайджана, Средней Азии и Северной Африки (Египет, Алжир, Ливия).

Риски и возможности для Украины в военном измерении:

У Украины на сегодняшний день нет никаких рычагов влияния на вывод Черноморского флота из Севастополя, и если говорить шире и откровенно, – из Крыма. Такой настоящий рычаг как действительное членство в НАТО можно рассматривать, к сожалению, только теоретически.

Хотя в случае вступления Украины в Альянс у России уже не было бы соблазна использовать разные, в том числе силовые рычаги давления на Украину с целью сохранения своего военного присутствия. Поэтому в долгосрочной перспективе альтернативу членству в НАТО как противовеса силовому давлению России, к сожалению, сложно предусмотреть.

Как показывают события в Грузии, Приднестровье, Кремль склонен использовать силовые рычаги, особенно по отношению к слабым государствам. Вдобавок, ЧФ в Крыму это еще и дополнительная гарантия для "Южного потока", который планируется проложить в экономической морской зоне Украины.

Несимметричным ответом на этот риск может быть переведение отношений аренды Севастопольской базы, других объектов ВМФ России в Крыму в плоскость рыночных арендных отношений.

Только по приблизительным подсчетам стоимость расположения флота в Украине в 2006 для России составляла бы до 2,5 млрд. евро. В 2009 году эта цифра по понятной причине будет значительно выше.

Это сумма, превышающая оборонительный бюджет Украины, и которую можно использовать для укрепления Вооруженных сил Украины до того уровня, при котором любые силовые сценарии для России на территории Украины становились бы "нерентабельными".

И если Россия осознает, что своими руками будет строить украинскую армию как противовес собственной группировкам, она откажется от логики противостояния и предложит модель военно-политического сотрудничества.

При этом, неподкрепленные системой мероприятий претензии Украины по прекращению размещения базы ЧФ в Севастополе после 2017 года только ухудшит положение украинских государственных институтов и ситуацию безопасности в городе и Крыму.

Уже сейчас пророссийскими политологами и экспертами в Украине всерьез обсуждаются сценарии провоцирования украинской власти на жесткую реакцию на общественный протест жителей Севастополя. Мол, тогда Киев сделает все сам для того, чтобы севастопольцы обратились за помощью к России, а силы ЧФ вмешались в качестве "миротворческих"…

Риски и возможности для Украины в информационном измерении:

У украинского государства достаточно регулятивных рычагов, чтобы мониторить и корригировать контент теле- и радио эфира. Проблема состоит низкой конкурентоспособности украинского контента массовых коммуникаций - телепространство, кинопроизводство, книгоиздательство, пресса.

Очевидно, государство должно уделять больше внимания и средств на развитие качественного продукта, который сможет конкурировать с российскими или заимствованными образцами.

Что же касается мероприятий ограничительного характера, то их действительно нужно принимать, однако с демонстрацией полной консолидированности позиций ключевых органов власти и при соответствующей поддержке большинства в парламенте.

Петр Бурковский, эксперт Школы политической аналитики при НаУКМА, для "Украинской Правды"