Партии: прошлое без будущего
Политические партии сегодня стали основным институтом изготовления, публичного представления и воплощения государственной и муниципальной политики, от которой непосредственно зависит качество жизни.
Вместе с тем, партийные система и деятельность продолжают создавать периодические политические кризисы в стране, а доверие к партиям вообще теряется. Последние выборы в Киеве это наглядно доказали.
Состояние партий и партийной системы ставит несколько серьезных вопросов.
Почему все партии стремительно теряют легитимность?
Почему уже довольно много партий (Рух, НДП, СДПУ (о), НУ), являясь партиями власти, не находят, в конце концов, в себе силы, чтобы измениться, и после очередного кризиса уходят в политическое небытие?
Что ожидает нынешние мощные ПР и БЮТ в недалеком будущем?
Возможна ли партия нового типа, и какой она должна быть?
Партийные группы власти и их доминирующие ресурсы
К короткой истории партий, со времен обретения Украиной независимости, предлагается в данной статье применить концепцию о доминирующем типе ресурса партийного влияния, (разработанную еще в 1998 году). Доминирующий ресурс партии - это ее системотворящий ресурс, от которого зависят все остальные ресурсы.
Описанная периодизация партий власти - приблизительная, поскольку до 2006 года такое понятие как партия или группа партий власти может быть использовано по признаку интегрального политического влияния на власть, а не по институционному признаку.
Итак:
"Группа 239" — 1990-1994 — номенклатурный ресурс, партийную основу которого в парламенте составляли: чиновники и партийно-хозяйственный актив КПУ. Это прообраз будущего парламентского большинства и нынешней парламентской коалиции.
КПУ и НРУ — 1994-1998 — идеологический ресурс. НРУ противостоял КПУ в стенах парламента. Эта идеологическая борьба партий была довольно неадекватной тяжелой экономической ситуации, с которой пытался справиться президент Кучма. Конфликты парламента и президента породили Конституционное соглашение (1995) и новую Конституцию (1996).
НДП — 1998-2001 — административный ресурс, демократия, как абстрактный публичный принцип, преобразование админресурса в собственность и преференции для бизнеса, как реальный принцип политического действия.
Партийное влияние в тот период выходит за пределы парламента, у НДП продолжительное время есть свой премьер-министр и благосклонность президента, она ведет борьбу с партией "Громада", которую создал отстраненный с ее помощью от премьерства Лазаренко.
Мажоритарно-пропорциональная избирательная система впервые позволяет политически переиграть коммунистов: имея самую большую поддержку на выборах в парламент, КПУ проигрывает НДП, которая за счет мажоритарщиков создает более влиятельную фракцию и пропрезидентское парламентское большинство.
СДПУ(о) — 2001-2004 — олигархический ресурс, публичный принцип "экономический рост превыше всего", реальный принцип действия "власть и масс-медиа на службе у бизнеса, который занят тотальным дерибаном".
СДПУ (о) осуществляет власть через Администрацию президента, влиятельную фракцию в парламенте, масс-медиа, суды разных уровней и т.п..
Почему партии власти менялись вместе со сменной доминирующего типа ресурса?
Потому, что партии не имели представления о доминирующем типе ресурса, не понимали необходимость меняться согласно тому, как менялась социальная структура страны и ее политическая система.
Партии власти, как правило, не могли конвертировать свой имеющийся ресурс в новый тип доминирующего ресурса и соответственно удержаться при власти в следующем политическом цикле.
Самое интересное, что Виктор Медведчук, накануне выборов 2002 года, понял, что лидерский ресурс будет следующим доминирующим ресурсом, и попробовал его получить — многие помнят рекламные ролики и розы на них.
Но оказалось, что деньги и медийное влияние не конвертируются автоматически в лидерский ресурс. Он понял это в 2004 году и, к его чести, сам заявил об окончании (приостановлении?) своей публичной политической карьеры.
Помаранчевые события 2004 года привели к ослаблению позиций олигархов, которые согласились действовать по определенным правилам, то есть осуществлять власть через партии, без давления на масс-медиа, отчасти сделать вид, что власть и бизнес отделяются друг от друга.
В 2004 году политическая система меняется: вводится пропорциональная избирательная система (2006), когда формируется парламентская коалиция, создающая правительство (которое потом конфликтует с партийным президентом).
В таких условиях, в новой ситуации пропорциональной системы выборов самым мощным ресурсом становится ресурс публичного доверия, а значит лидерский ресурс, как основной фактор такого доверия.
СПУ — 2004-2007 (в составе двух разных коалиций). Единственным ресурсом этой партии был лидерский ресурс, который остался от прошлого, позволивший путем ситуативного партнерства прийти к власти первый раз, и путем смены своих бывших политических партнеров получить власть вторично.
Но поражение было быстрым, наглядным и поучительным. Сейчас СПУ за пределами Парламента.
НУ — 2004-2008. Президент страны, как лидер партии и основной партийный ресурс — сильный, при наличии рейтинга, и, вместе с тем, слабый с его падением. Полный отказ от стратегирования и частичная передача страны во внешнее управление США с спопытками институционной фиксации этого — ВТО, НАТО.
Партия находится в стадии распада.
БЮТ — 2004-(2008-2009-?) Харизматическое лидерство, относительно которого остальные партийные ресурсы вторичны — программная деятельность партии, организационная демократия в партии, экспертное знание.
Отказ от стратегирования на пользу социального популизма, мифологии прорыва и отстаивания Европейского вектора внешнего управления. Партия находится в предкризисном состоянии.
Партия Регионов — 2006-(2010-2011 (?). Узко-региональное представительство, как принцип построения партии, подчиненность бизнес-поддержке и лидерский ресурс. Полный отказ от стратегирования в пользу завуалированного российского влияния — "русский язык", "не-НАТО", регионализация страны, как завуалированный федерализм с выделением русскоязычных регионов.
Проблемы и конфликты внутри партии все больше усиливаются.
Итак, политический цикл партийных групп власти в Украине тесно связан с периодом между выборами и составляет приблизительно 3-5 лет.
После этого властная группа, блок или партия, как правило, уходят в политическое небытие. Относительно СПУ и НУ такая цикличность уже сработала. С ПР и БЮТом все еще не ясно. Но есть серьезные основания считать, что этим партиям также осталось недолго — цикл в 3-5 лет ними может быть выдержан.
Проблемы партий в ситуации пропорциональной избирательной системы
Следует различать проблемы избирательной системы и проблемы деятельности партий в политической реальности. По мнению автора, большинство проблем партий не связаны с политической системой. Значит такие проблемы лежат в плоскости реальной политики — их можно и нужно преодолевать, независимо от изменения политической системы вообще, или избирательной, в частности.
Партии, основанные на лидерстве (партии одного человека), сталкиваются с проблемой конкуренции относительно лидера внутри партии. Самый яркий пример — БЮТ — основанная на харизматическом лидерстве.
Но партийный лидер только тогда может выигрышно выглядеть и пользоваться неопровержимым авторитетом внутри партии, когда рядом с ним только его соратники, которые не такие яркие, как лидер, и на 100% лояльны к нему.
Итак, принцип формирования таких партий — прежде всего, лояльность, а уже потом компетентность. Этот принцип работает прекрасно на выборах и в процессе создания коалиции, но он перестает работать в процессе осуществления власти — как в парламенте, так, и особенно, в правительстве.
Причем, даже когда у партии нет лидера, но партийное лидерство является базовым ресурсом, все партии вынуждены иметь лидера. В такой ситуации оказалась в 2001 году "Наша Украина", где речь идет о рейтинговом лидерстве: то есть рейтинг доверия избирателей диктовал лидерство.
В такой же ситуации оказалась и Партия Регионов, где публичное лидерство является административно-делегированным, а теневое лидерство продиктовано финансово-корпоративным снабжением партии из недиверсифицированного источника. Поддержка же избирателей вызвана региональным происхождением этой партии.
Интересная ситуация с СПУ. Эта партия, как и КПУ, походит со времен начала независимости. Но в новых условиях, когда идеологический ресурс оказался уже не доминирующим, партия осталась влиятельной именно благодаря лидерскому ресурсу, основанном на авторитете и публичном доверии к одной личности. И как только исчезло доверие к лидеру, партия сразу же оказалась за пределами парламентской политики.
Снижение рейтинга и влиятельности КПУ связано с потерей влиятельности идеологии и с неспособностью партии обеспечить конкурентный лидерский ресурс. КПУ — это партия электоральной поддержки избирателей, которым уже поздно менять свои вкусы. Ее политическая смерть будет связана с депопуляцией ее электората.
Партийные лидеры занимаются выгодным политическим бизнесом: обеспечивают коррупционный доступ бизнеса к власти посредством продажи квот в проходных частях партийных списков на выборах разных уровней.
Причем для Партии Регионов ситуация довольно интересная — там присутствует не только публичное, но и теневое лидерство.
Оба лидера этой партии влияют на формирование партийного списка. Вынужденные финансировать свою партию теневыми средствами, партийные лидеры связывают себя обязательствами перед своими финансистами, что, в конце концов, порождает коррупцию и потерю доверия не только к лидеру, но и к партии вообще.
Таким образом, поскольку партии оказались единственным способом доступа к власти, то они стали и главным проводником коррупции во власть.
В самой по себе коррупции внутри партии ничего необыкновенного или фатального нет. Проблема возникает тогда, когда такая коррупция блокирует вертикальную мобильность в обществе и искривляет социальную структуру партий, делает ее несоответствующей социальной структуре общества.
Итак, происходит искривление представительства интересов разных социальных слоев через доминирующее коррупционное формирование партийных списков на выборах.
Сегодня политические партии обеспечивают представительство интересов крупного бизнеса, а не, например, среднего класса или, тем более, интересов других слоев общества.
Речь идет о системной коррупции партий: внутрипартийной (продажа мест в проходной части списков и назначений в исполнительную власть), межпартийной (торг между партиями во власти) и общественную коррупцию (подкуп избирателей на выборах).
Партии осуществляют периодическое неконтролируемое влияние на экономическую ситуацию в стране через теневую затрату средств для обеспечения проведения избирательной кампании и прямой подкуп избирателей.
Это провоцирует и теневое поступление денег в экономику, и теневое налогообложение крупного бизнеса, финансирующего избирательные кампании партий. Если политика это бизнес, так как бизнес не может быть вне политики.
После прихода к власти, партии стараются партизировать как можно больше государственных учреждений и органов. Так возникает партийный тоталитаризм — всевластие партий в обществе.
Это позволяет властным партиям предоставлять партийным и близким к партиям корпорациям преференции и льготы от власти, включая судебную власть, разные государственные учреждения и организации.
В противоположность — оппозиционные партии осуществляют защиту партийных и близких к партиям корпораций от своеволия власти, судов, разных государственных учреждений и организаций.
Итак, имеем искривленный характер партийной публичности через масс-медиа — публичны только конфликты и партийные интриги, в то время как отсутствует реальный доступ граждан к выработке решений, их обсуждению и принятию.
Партии не создали в масс-медиа среду стратегической коммуникации. Они попали в замкнутый круг, который ведет их к погибели. Ведь необходимость поддерживать лидерский ресурс любой ценой заставляет их делать это любым, все менее и менее содержательным, способом — вместе с тем именно это снижает доминирование лидерского ресурса в партийной деятельности.
Партии до сих пор не представляют все регионы страны и большие территориальные общины. Даже Партия Регионов не является полноправной представительницей востока Украины, как об этом иногда говорят ее члены.
Вместе с тем, региональная специализация партий приводит к тому, что все политические конфликты имеют не только партийный, но и межрегиональный характер.
Все еще сохраняется слабое привлечение экспертных знаний к разработке интеллектуальных продуктов партий.
Например, НУ пыталась решить ситуацию за счет недиверсифицированной экспертной поддержки только одного экспертного учреждения, что соответственно отрицательно влияет на его продукт. ПР все время привлекают заграничных экспертов, но за все время их работы внедрения какого-то качественного интеллектуального продукта так и не произошло.
Самым интересным является опыт конкурентного привлечения экспертной поддержки в БЮТ, но харизматическое лидерство, обычно, плохо использует экспертное знание, итак действенность таких интеллектуальных продуктов очень мала.
Вообще в последнее время политическая ситуация в Украине движется по кругу: партийные выборы — создание коалиции — политический кризис и полная потеря легитимности всеми партиями — перевыборы, когда легитимность частично возобновляется — снова по кругу. Разорвать этот замкнутый круг никто даже не пытается.
 |
Сергей Дацюк, корпорация стратегического консалтинга "Гардарика", для УП
Продолжение следует
