Андрей Портнов: Пусть президент зачитывает свои указы Балоге на утренней линейке
Продолжение интервью с Андреем Портновым, которого правительство считает и.о. главы Фонда госимущества. Первую часть читайте здесь: Андрій Портнов: Ющенко вступив в тіньові домовленості з приводу Одеського припортового.
– Учитывая, как углубился сейчас конфликт вокруг Фонда госимущества, были ли какие–то попытки с вами договориться со стороны секретариата президента или конкретно Виктора Балоги?
– Были в самом начале. Я должен был прийти на беседу к Балоге. Так делали все после создания коалиции, даже если назначение касалось квоты БЮТ. Наш представитель ходил в секретариат, встречался либо с президентом, либо с Балогой, и Виктор Ющенко давал негласное добро на назначение.
Я же на эту встречу (смеется) не пошел, потому что я считаю, что человек, который украл 350 гектаров леса, не достоин, чтобы я к нему приходил.
– Как это выглядело, кто вас позвал к Балоге? Был конкретный звонок, на конкретное время?
– Был предварительный разговор с одним из его заместителей о том, что мне скажут, в какой момент мне нужно будет прийти. Сначала, видимо, встретиться с Балогой, потом с президентом. Я сказал, что не надо мне дополнительно устанавливать время, а с людьми, которые причастны к антигосударственной деятельности, а тем более с Балогой, я встречаться просто не буду.
– Складывается впечатление, что Фонд госимущества нужен Тимошенко только чтобы приватизировать Одесский припортовый и наполнить бюджет, а потом хоть трава не расти. Вы можете сказать – вы искренне хотите работать в Фонде или это спецоперация для продажи Одесского припортового?
– Если какой-то чиновник хочет работать в Фонде, у него бы от этого тряслись руки, он бы как шелковый ходил на четвереньках вокруг Банковой: утром бы начинал там дежурство, просил бы, чтобы обитатели секретариата президента ему что-то посоветовали, спрашивал бы у них, нет ли каких–то заданий на день…
Представьте, что будет делать после интервью, которое я вам сейчас дал, часть "Нашей Украины", координирующая действия с президентом? Они заявят, что надо поменять кандидатуру Портнова, скажут, что у меня слишком плохая биография, много темных пятен, что меня называют "рейдером"… Правда, не могут привести ни одного примера.
Именно поэтому я считаю, что меня лучше не назначать в Фонд госимущества. Я ведь отдаю себе отчет, что часть фракции "Наша Украина" никогда за меня не проголосует только потому, что я высказываюсь критически к президенту.
Да я и сам лично не рвусь. Если бы очень хотел, то уже давно и с Балогой бы поговорил, и перестал бы критиковать Ющенко.
Я вам искренне говорю одно: мне все равно, буду я работать в Фонде или нет. Я руководствуюсь одним: мне доверено обеспечить эффективный результат на определенном участке.
– И этот участок заканчивается продажей Одесского припортового завода…
– …или, может, он заканчивается продажей пакетов акций облэнерго. А может, он заканчивается возвращением "Лугансктепловоза" в госсобственность.
Я решу, где дальше работать, после того, как пройдет первая парламентская сессионная неделя.
– Вы, кстати, не написали заявление о сложении депутатских полномочий, совмещаете должности и нарушаете Конституцию!
– У меня есть для написания заявления 20 дней. Поэтому вернемся к этому вопросу 15-го мая.
– У ваших оппонентов есть встречные контраргументы. Противники вашего назначения говорят, что вы очень близки с Медведчуком, поэтому они вообще отказываются за вас голосовать.
– Во-первых, давайте поставим все точки над "і" по поводу Медведчука.
 |
| Читайте також: Семенюк: Тимошенко здійснює рейдерську атаку на Фонд держмайна |
Есть разные мнения об этом человеке. Я воспринимаю его как доктора юридических наук, профессора в области конституционного права. Я вам подарю свою книгу – монографию "Теоретичні основи формування конституційного судочинства в Україні", где я тоже выхожу на защиту докторской по конституционному праву.
В научном мире, которые занимаются этим видом права, нельзя не знать или не уважать профессиональных людей.
Кто–то может критиковать Медведчука за то, что он в 2004 году совершал какие–то действия. Но в 2005 году у власти была возможность доказать их незаконность. Это первая позиция.
Вторая: до парламента я долго работал адвокатом. Виктор Медведчук являлся главой Союза адвокатов Украины, и нет в стране адвокатов, практикующих в последнее десятилетие, которые бы работали вне системы координат, связанной с Медведчуком. Если это является моей связью с Медведчуком, можете так считать.
Третья позиция – если вы сравниваете Медведчука как бывшего главу администрации президента с тем, который сейчас засел на Банковой, то по своим интеллектуальным данным он не годится Медведчуку даже по колено.
Это моя личная точка зрения. Каждый человек для себя сам определяет, с кем ему поддерживать отношения, а с кем нет.
– Когда вы последний раз общались с Медведчуком?
– Это не имеет значения.
НИ БАЛОГУ, НИ ЮЩЕНКО УЖЕ НИКТО НЕ БОИТСЯ
– Блокируя приватизацию в Украине, Валентина Семенюк имеет свою логику. Она ссылается на решение Совета национальной безопасности и обороны о том, что продажу стратегических объектов нельзя проводить до принятия новой программы приватизации!
– Знаете, чем Совбез отличается от участкового милиционера с точки зрения полномочий по приватизации? Абсолютно ничем. И один, и второй никаких полномочий касательно приватизации не имеют!
Органы власти, согласно нашей Конституции, имею право действовать только в рамках, прямо предоставленных им Конституцией и законами. Приватизация не входит в компетенцию СНБОУ. Можно посмотреть закон о Совете нацбезопасности, там все написано.
Просто, прикрываясь решениями Совбеза, президент пытается диверсифицировать свои риски и разделить ответственность за нанесение финансового ущерба правительству и стране.
Мы же будем руководствоваться исключительно Конституцией и законами. Своими указами пусть президент руководствуется сам, если они выходят за рамки его полномочий.
Пусть он утром начитывает их Балоге на линейке, и Балога пусть сами их исполняет. Это же касается и Совета безопасности – сами выдали решение, так сами пусть его и исполняют. Я не могу руководствоваться незаконными решениями органов власти.
– А ведь согласитесь, что Майдан, к которому вы так скептически относитесь, все-таки что-то в нашем обществе изменил. Сложно представить, если бы сейчас президентом был Кучма, а вы так иронично предлагали бы ему зачитывать решения Совбеза, например, Медведчуку…
– (смеется) Тогда была другая Конституция. Были совершенно другие полномочия правительства…
– Хотя бы на своей ситуации вы признаете позитивные веянья, принесенные Майданом?
– (молчит) Да. Согласен.
 |
– Ваш вопрос содержит нескольких сложных составляющих. Допустим я – глава секретариата президента и у меня задача работать с Конституционным судом.
Сразу отбросим все моральные составляющие, что нельзя давить на КС и так далее. Давайте быть реалистами и исходить из того, что это происходит.
Так вот. Чтобы иметь влияние на Конституционный суд, глава секретариата президента и сам президент должны иметь некую позитивную кредитную историю, чтобы им верили.
– Или боялись…
– Да, или боялись. Но их сейчас уже никто не боится.
А истории, которая бы заставляла им верить, тоже нет. Я думаю, что президенту не поверят больше ни в Блоке Тимошенко, ни в Партии регионов, с которой, по всей видимости, были какие–то договоренности, толкнувшие их к согласию на участие в парламентских выборах.
Также Ющенко не поверят члены Центральной избирательной комиссии, судьи Конституционного суда, главы судов и других инфраструктурных органов, прямо не подчиненных президенту, но иногда косвенно находящихся под его влиянием.
Вообще, общий уровень доверия в обществе к действиям президента снижен до такой степени, что еще несколько месяцев – и Ющенко потеряет последние остатки власти…
– …и начнется акция "Украина без Ющенко"?
– А почему нет?
– Вам не кажется, что Тимошенко вас банально использует, зная ваше негативное отношение к Ющенко? Было время, когда Тимошенко была невыгодна критика в адрес президента, а сейчас ситуация обострилась, и такие люди как вы, ей очень нужны. А что с вами будет, когда между президентом и премьером снова настанет перемирие?
– Сказать вам честно? Для меня вообще безразлично, пытается меня кто-то использовать или нет. Я нахожусь в системе координат, где руководствуюсь собственным системным анализом событий.
Я отдаю себе отчет в том, что я делаю. Более того, я отдаю себе отчет в том, что в отношении меня могут начаться репрессивные действия вплоть до уголовной ответственности.
– И возникнет ситуация, как с Василием Цушко?
– Не надо меня сравнивать с Цушко. Я же в колхозе не работал. Вы думаете, я не отдаю себе отчет, что Банковая работает по мне с прокуратурой? Я абсолютно к этому готов.
Честно говоря, я больше боюсь не справиться с задачей, не оправдать ожидания коллектива и подвести людей, с которыми я работаю.
Я боюсь потерять авторитет среди тех, кто мне доверяет. А уголовное дело пусть заведут на самих себя и сами себе его расследуют. Мы готовы к уголовным делам, ничего страшного.
– Говорят, в день вашего представления в Фонде госимущества у вас уже произошла стычка с руководителем Управления государственной охраны Гелетеем, когда он показал вам указ президента…
– (смеется) Гелетей – прекрасный человек. Но я считаю, что любой человек, исполняя чьи-либо указы, должен думать своей головой, а не тем местом, где спина теряет благородное название (молчит). Вообще, это была частная беседа с Гелетеем, и я бы не хотел об этом говорить.
– Вы поддерживаете хоть какие-то отношения с Валентиной Семенюк, что говорите друг другу при встрече?
– (иронично) Недавно я вышел из студии "5 канала" и неожиданно увидел прекрасную женщину Валентину Петровну Семенюк. Мы пожали друг другу руки. Она сказала, что женщина первая должна ее протягивать. Мы протянули друг другу руки. Единственное, что мы не успели сделать – поцеловаться, что придало бы мне дополнительный творческий ресурс и вдохновение для управления Фондом госиммущества.
– Три года назад Тимошенко ушла с поста премьера из-за конфликта вокруг НЗФ – Никопольского завода ферросплавов. Сейчас очень похожая история, только фигурирует объект с другой очень похожей аббревиатурой: ОПЗ – Одесский припортовый завод. У вас нет предчувствия, что это история опять может быть каким–то поворотным пунктом в биографии Тимошенко?
– Нет. Это может быть поворотным пунктом в жизни президента и его дальнейшей карьере.
– Почему вы так считаете? Все-таки силовые структуры подчинены президенту.
– Нет, силовые структуры уже никому не подчинены. Мы их переоцениваем. Силовики состоят из массы внутренних противоречий, из большого количества людей, которые после команды возбудить против кого-то уголовное дело сразу сообщают об этом субъектам уголовных дел.
С другой стороны, действующий закон, который мы разработали со Святославом Олейником, дает судам право любое незаконно возбужденное уголовное дело отменить.
А потом может оказаться, что те, кто будет их возбуждать, сами начнут приходить на допросы. Так ведь тоже бывает… (Улыбается) Так что мы живем в то время, когда уголовным делом особо никого не напугаешь.
