Почему Россия тоже хочет парламентскую республику в Украине и что с этим должна делать Тимошенко?

Когда политики принимают Конституцию и законы, выходя не из стратегических потребностей государств, а из очередного "дерибана" своих полномочий, это всегда плохо. Но украинские реалии таковы, что именно перманентный пересмотр полномочий становится главным драйвом украинской политики.

Учитывая это, сейчас популярный тезис о парламентской республике от Юлии Тимошенко выглядит будничностью украинской  политики, которую следует рассматривать без лишних эмоций и сетований.

Как для нынешней Украины, у парламентской республики есть очень серьезные недостатки.

Первое. Любая парламентская республика чрезвычайно уязвима для внешнего давления, поскольку политики из других стран постоянно создают конфликтные ситуации в такой республике, играя на интересах лидеров национальных партий, и, тем самым, имеют возможность давить на власть внутри страны.

Поэтому не случайно Россия выступает за создание в Украине парламентской республики. Это та Россия, где существует полуавторитарная президентская вертикаль, уже не первый год продвигает идею развития парламентской демократии в соседней Украине!

И, кстати, всегда горячо поддерживала политиков на манер Мороза, которые эту идею поддерживали... Теперь, кстати, лидер БЮТ тоже имеет шансы получить в этом вопросе поддержку Кремля, поскольку там прекрасно понимают, чем больше неконсолидирована украинская власть, тем легче играть вечно разваренными политиками, словно игральными картами разных мастей.   

Второе. Вопреки, надеюсь, искренним намерениям Юлии Тимошенко преодолеть конфликт между премьером и президентом посредством утверждения парламентской республики, сама парламентская республика является намного конфликтнее, если сравнивать ее с нынешней премьер-президентской системой.

Ведь ключевой фигурой в такой республике становится премьер, который полностью зависит от договоренностей парламентских партий,  - а в нынешних украинских условиях – лидеров фракций. А не от избирателей, как это в случае президента, избранного на 4-5 лет.

Можно себе только представить, что случится с ключевой фигурой власти в Украине, если она станет постоянным заложником депутатов, которые все время захватывают трибуну, грозят сложить мандаты, запускают под купол парламента шарики и играют бесконечный мексиканский сериал на тему кто кому что обещал, и кто кого предал!   

В сущности, настоящий конфликт между премьером и президентом будет перенесен в стены парламента, где он только многократно усилится.

Но в этом случае ссориться между собой будут не премьер и президент, а лидеры фракций, у которых, значит, будет желание и вдохновение часто менять зависимого от них премьера. Именно поэтому парламентские республики очень редко демонстрируют стабильную работу Кабмина.

Третье. Парламентские республики довольно уязвимы для популизма, ведь в условиях нестабильной власти над партиями постоянно тяготеет тень досрочных выборов. А потому в парламентской республике, которой станет Украина, будет невозможно провести либеральные и, часто, непопулярные, но очень нужные всем нам реформы.

То, что проводить радикальные реформы можно только при условии сильной президентской вертикали - это, фактически, 95% всего мирового опыта по жесткой либерализации экономики и радикальному изменению общественно-политических институтов во всем мире.

Большой утопией будет думать, что либерализация экономики возможна в условиях расхлябанной и уязвимой для эмоций населения политической власти парламентской республики.

Эта хрестоматийная правда подтверждается в разных частях мира и с разными градусами прочности президентской власти, начиная от очень жесткого южноамериканского варианта чилийской экономической реформы времен Пиночета, минуя умеренно жесткие реформы 1970-х в Южной Азии, которые породили группу сегодняшних юго-азиатских "тигров", и завершая галантной президентской Францией времен де Голля, который вывел страну в мировые экономические и политические лидеры. 

Уверен, невозможность проводить жесткие либеральные реформы станет чуть ли не самой большой проблемой новорожденной парламентской Украины.

Однако, если все-таки намерения Юлии Тимошенко превратить Украину в парламентскую республику не останутся политическими угрозами, БЮТу уже сейчас следует поддержать два стратегических направления политических изменений.

Прежде всего, это должно стать введение принципиально новой системы выборов, которая будет стимулировать формирование в Украине ответственных партий, - партий, которые будут строить свою деятельность на четкой идеологии и программе, а не на харизме одного лидера. Существует немало вариантов как это можно сделать.

То, что в Украине часто называют "открытыми списками" – возможностью избирателей оказывать непосредственное влияние на предвыборный список или на расположение кандидатов в этом списке – является общим ожиданием того, что в парламент должны попасть новые по качеству политики, у которых будет мотив и умение выполнять продолжительные программы развития страны.

Однако такие изменения в избирательную систему будут значить политический суицид для по крайней мере 70% нынешних народных избранников, которые не смогут попасть в парламент при новой системе.

Кроме того, это существенно ограничит возможность лидеров нынешних политических сил самим влиять на формирование окончательного списка кандидатов, у которых будет шанс попасть в парламент. Пойдут ли на такое самопожертвование лидеры именных блоков,  политический капитал которых почти полностью держится на брэнде одной фамилии?..  

А, во-вторых, - и это, возможно, главное, - необходимо как можно скорее отказаться от внеблокового статуса и присоединятся к НАТО, чтобы защитить уязвимую парламентскую республику от внешнего давления.

И, безусловно, ради этого необходимо проводить системную информационную кампанию, прежде всего в центральной Украине, где, кстати, у БЮТ доминирующие политические позиции.

Но дойдут ли руки к такой информационной программе у нынешних политиков, когда через какой-то год или, даже, сейчас на кон поставлены полномочия и должность самого президента?

Сергей Таран, директор Международного института демократий