По следам Донцова: патологии украинской элиты
Знал ли Донцов, когда анализировал причины поражения украинского государства в 1917-18 годах, что на самом деле он анализировал патологическую проблему истории украинского общества? Что пройдут годы, а в Украине и в дальнейшем будут приходить к власти "апостолы черни", "гелоты", "гниздюкы" и т.д..
Что и в независимом государстве украинском не будет у нас ни своей правды, ни воли, как надеялся великий Кобзарь.
Впрочем, насколько справедливым и конструктивным был доктор Донцов, когда писал свою работу "Дух нашої давнини"? Важно знать свои недостатки, но намного важнее знать пути их решения. Кто не знает, как можно избавиться от своих недостатков, вынужден мириться с ними.
Поэтому, размышляя над творческим осмыслением украинской истории в "Дусі нашої давнини", следует дать ответ на два вопроса: справедлива ли критика политической элиты 1917-18 годов и откуда взять элиту, о которой писал Донцов?
Оглядываясь назад
Общество, как и любая прирожденная двигаться масса, так или иначе всегда имеет свою иерархию. Что понимают под иерархией? Прежде всего – это порядок вещей, то есть структура, целостность.
Общественные отношения всегда упорядочиваются в определенную систему, независимо от того, задана ли она заведомо, или формируется в процессе. Поэтому иерархия, и здесь Донцов абсолютно прав, является обязательным элементом государства. "Иерархизация общественности и на ней построенный государственный порядок...- является конечным условием правильного действия общественного организма".
Но, сам процесс иерархизации осуществляется под влиянием конкретных историко-политических и социальных ситуаций. Вследствие этого, в одних случаях мы имеем при власти Святославов, Сагайдачных, Хмельницких, в других же Бородавок, Брюховецких, Грушевских.
И когда нет первых, к власти приходят вторые. Один строит, другой разрушает.
К сожалению, ни один иерархический уклад общества не может стать постоянным. Не зависимо от того, организовано общество по кастовому или классовому строю, ничто не может предотвратить вырождение его политической элиты.
На смену королям приходят парламенты, на смену парламентам приходят диктаторы. У общества всегда есть правящая каста, но ее состав и черты постоянно меняются. Каждая следующая историческая ситуация бросает вызовы, на которые определенная элита не может ответить, и тогда к власти приходят другие.
Этот приход происходит путем естественного отбора, когда одна или несколько альтернативных элит ведут борьбу, в которой побеждает сильнейший. Эта сильнейшая элита является той средой, которая обладает наибольшей легитимностью, то есть поддержкой народа, собственно с помощью которого, как это часто бывает, она и пришла к власти.
Поэтому нет ничего странного в том, что новая элита в своих взглядах не идет дальше народа, и на первых порах старается показать ему свою лояльность. Народоугодничество является платой элиты за поддержку.
Подобным образом можно охарактеризовать и ту политическую ситуацию, которая сложилась в 1917-18 годах.
Пребывание при власти Грушевского и Винниченко тоже было результатом борьбы, в которой идеи "поступовцев " победили идеи "самостийников". Поэтому "любовь к черни", к материализму, за которые подвергает критике Донцов, были неотъемлемыми чертами их происхождения. Конкретная историческая ситуация не создала условий для победы в Украине другой элиты, кроме историков и писателей.
Вопреки всем своим недостаткам, как слабость духа и материализм, правящая "каста" того периода не могла быть другой, поскольку даже в самом обществе не было ей альтернативы. Не мог у нее появиться "формотворческий дух", то есть целостная идея будущего государства, так как сами они были выходцами из народа и идеями своими были похожи на него.
Бесспорно, история может осудить Грушевского за утраченные возможности, за политические просчеты, а могло ли быть иначе? Откуда у него могла появиться политическая практика, необходимая для создания целостной государственной политики?
Откуда у него могла появиться кадровая команда, вышколенные генералы? Печальные последствия освободительных состязаний тех лет, на самом деле, являются тем максимумом, на который претендовали и элита, и народ.
Нельзя требовать независимости, не имея автономии. Украинская история не давала ни Грушевскому, ни Винниченко опоры для "самостийницких" порывов. С Киевской Русью их разделяли тысячелетия, с Хмельницким столетия.
Критика Донцова, с этой позиции выглядит справедливой и несправедливой одновременно. Несправедливой потому, что он упрекает в нехватке "самостийницких" и формотворческих идей, а также материализма, слабости духа и "любви к черни".
Но, он не учитывает то, что идеи независимости не были актуальными в то время. Как народ, так и его элита не думали дальше автономии. Сама же идея украинской государственности появилась позже; после Крут, походов Петлюры и Тютюнника, после создания ОУН. Но уже после.
Поэтому, в определенном смысле, можно сказать, что поражение освободительных состязаний 1917-18 годов было необходимым этапом на пути к формированию идеи украинской независимости.
С другой стороны, критика является справедливой потому, что необходима. Ошибки и просчеты должны получить свои оценки, и тем самим содействовать скорейшему установлению "самостийницких" идей. Но, критика не должна была носить характер приговора.
Для объективности, Донцов должен был указать и позитивы, важно сохранять свою идентичность с теми, какими бы они не были, кто сделал взнос в развитие украинской идеи.
Понятно, что Грушевский был намного лучший историк, чем политический деятель, как Винниченко писатель. Но историческая ситуация сложилась таким образом, что именно им довелось стать "правящей кастой", так как никто другой это место не занял.
Проведенный критический анализ политической элиты 1917-18 годов, тем не менее, указывает на две патологии любой украинской элиты.
Это "любовь к материализму", то есть преимущество личных интересов, и отсутствие формотворческих идей.
"Не имея в себе комбативности, ни собственного формирующего идеала, ни претензии создавать из себя формирующую касту общественности, не могли они стать кузнецами новой общественности на базе дремлющих в массе исторических традиций", - писал Донцов об элите того времени.
Разве не точно такие же элиты мы получали позже: после обретения независимости, после... помаранчевой революции? Разве не такие же историки и писатели, "апостолы черни", боролись за украинскую идею и снова терпели поражение от этой же самой "черни"?
Историю можно по-разному интерпретировать, но, в украинском случае вырисовывается четкая тенденция: после уничтожения казачества единственными носителями идеи государственности стали представители культурной среды, которые не являются формотворцами по своей "сродной праце".
Технократы же в нашей стране, как представители черни, больше всего заботятся о собственных интересах.
Скорее всего, в случае победы в 1917-18-х, в Украине появились бы Медведчуки, Кучмы, Порошенки, Ивченки, поскольку они всегда появляются там, где культурная элита не является формотворческой, а все надежды возлагает на народ.
Поиск лекарства
Определение причин заболевания – первый этап к выздоровлению. Зная о тех отрицательных тенденциях, которые сопровождают каждую украинскую национальную революцию, мы можем задуматься над путями их решения.
Сам Донцов усматривал этот путь в возвращении к нашему прошлому. Он считал, что правящая каста должна продолжить традицию Киевских князей и казацких старшин, Святослава и Хмельницкого. Но, в его работе иерархические строи тех времен выступают слишком идеализированными.
Призывая использовать дух мазепинства в борьбе с Россией, он забывает о том, что сам Мазепа был самым богатым магнатом. Черпая вдохновение своей деятельности в истории, политическая элита может по примеру Хмельницкого выбрать союзником Москву.
Исторические ситуации не бывают идентичными, поэтому в истории необходимо черпать дух своего происхождения, которое не обязательно приведет к правильным политическим решениям.
Другим путем для Донцова является наработка формотворческой идеи, "готовность к дальнейшим большим делам, одна новая цель для всех в будущем". Снова таки, необходимое и возможное не всегда совпадают.
Самой по себе идеи не достаточно. Эта идея должна победить великое множество других идей, которые разрывают общество.
У Грушевского тоже была идея государства – для него будущее Украины лежало в швейцарском нейтралитете. Но, донести эту идею до своего народа, как и до своих врагов, он не сумел. Идея играет важную роль в общественной организации, и даже если она утопическая, вместе с ней должен подаваться механизм ее воплощения, который минимально похож на реальность.
Ленин знал, как достичь коммунизма, по крайней мере, такое у него было позиционирование, Грушевский не знал, как построить Швейцарию, и это тоже было понятно всем. Еще одна патология украинских проводников – неготовность взять власть, неумение ее организовать, отсутствие основных принципов будущей политики на этапе борьбы.
Утопии и украинское общество близки друг другу. Украинский народ похож на тот тип пациентов, которые верят в чудодейственное лекарство, в панацею, во взмах волшебной палочки. Нам присуща вера в быстрое выздоровление без постепенного лечения, если какое-то лекарство не помогло сразу, то мы его выбрасываем и выбираем другое.
Христианство с учением о рае стало основой общественного строя, социализм с идеей равенства и бесплатной жизни строился украинскими руками по всему Союзу, независимость тоже обещала золотые горы, быстрое выздоровление обещала и победа Ющенко, теперь это обещает вступление в НАТО и ЕС. Соответственно, и выходцы из этого самого народа, элита, стараются скорее его вылечить, сделать утопию реальностью максимально быстро.
Собственно, в этом и наибольшая проблема, очередная патология нашей истории, нашей элиты. Каждая новая украинская элита не понимает своей временности. Каждый старается достичь Швейцарии, коммунизма, независимости, ЕС еще во время своего правления.
Ни одна элита не чувствовала у себя нехватку опыта, нехватку возможностей, не понимала того, что утопическую идею должен воплощать другой народ, другая элита, которые необходимо создать.
Не понимала необходимости собственной трансформации для воплощения этой же идеи, необходимость формирования наследственности в ее воплощении. Стараясь получить максимум легитимности, лидеры обещали невозможное, привлекали к власти "чернь", с надеждой на длительное господство, а на самом деле, этим только приближали собственный конец.
Перед любой новоизбранной элитой, "правящей кастой", в первую очередь стоит задача создания новой системы, воплощение утопии. Это требует наличия соответствующих знаний и опыта, которые могут появиться только в результате продолжительного осмысления и практики.
В противном случае, эта элита должна выполнить функции переходной, то есть: создать фундамент, сформировать определенную политическую практику, воспитать, подготовить новую элиту, которая продолжит начатое. Она должна создать и запустить механизм функционирования новой системы.
Функцию такого механизма может выполнить определенная практика или политические институты. Лучше всего это может проиллюстрировать пример США. Ведь не все президенты США были умными и талантливыми.
Были и профессиональные политики, и профессиональные актеры, и научные работники и т.п.. Но, политическая система построена таким образом, что приход бездарного политика на должность президента не приводит к кризисам.
Институт президентства сформирован и тесно связан с другими институтами таким образом, что личные черты политика не могут повредить обществу, даже если оно дегенерирует. Институты играют роль маятника, который долго качается и, когда уже затихает, легким толчком его можно запустить снова.
Этот толчок дают именно те достойные, о которых писал Донцов, но они появляются очень редко, и потому институт должен функционировать очень долго самостоятельно. К моменту появления этих исторических фигур проще, если этот маятник уже существует, а не заставляет их делать новый.
Три черты, которые выделил Донцов, благородство, мужество и мудрость можно только воспитать. С ними не рождаются, но им можно научиться. Реалии политики ХХ столетия указывают на то, что уже само наличие этих черт не даст возможности такой элите выдержать борьбу за власть. Те, кто при власти, могут воспитать новую элиту, или воспитать эти черты у себя.
Но, для этого необходимо понимание своего несовершенства, а это очередная патология украинских элит. Все без исключения вожди, лидеры, политические группы убеждены в своей неповторимости и уникальности.
В их неудачах виноваты враги, успехи же всегда личные. Они думают о завтрашнем дне, но там они видят себя в апофеозе славы за построенную Швейцарию, социализм, независимость, ЕС и т.п..
Будущее у них не делится на этапы, они не строят стратегии предотвращения будущих кризисов, так как уже сам их приход к власти гарантирует всем светлое будущее. Но, на самом деле, такие элиты являются всего лишь выходцами из народа, который всегда требует все и сразу.
Несознательный народ и несознательная элита формируют замкнутый круг нашей истории, в которой каждая очередная победа становится предпосылкой будущего поражения.
 |
