Иллюзия выбора – 8
Развернувшиеся в политической и нашедшие в общественной среде благоприятную почву около-конституционные дискуссии и обсуждения не оставили без внимания также вопрос об избирательной системе.
На протяжении последнего года граждане, принимающие участие в различных интерактивах, радио- и телеэфирах настолько определенно ставят ребром вопросы, непосредственно касающееся эффектов и последствий, спровоцированных действующей системой выборов, что политики вынуждены как-то реагировать.
Однако в большинстве случаев эта реакция, не выходя за рамки поддельного сочувствия и согласия со всеми указанными изъянами и несовершенствами, утопает в бесплодных рассуждениях о молодости украинской демократии и трудностях, с этим сопряженных.
Занимаемая политическим истеблишментом позиция вполне обоснованна и понятна, ведь признание несостоятельности отечественной избирательной системы автоматически ставит на повестку дня вопрос если не о радикальном ее изменении, то хотя бы о реформировании. В этом контексте многие политики и эксперты склоняются к мысли, что наиболее приемлемым и желанным направлением потенциальной избирательной реформы является переход к пропорциональной избирательной системе открытых региональных списков.
Главный вопрос, возникающий в этой связи, состоит в следующем: сможет ли предлагаемое избирательное новшество эффективно справиться с пороками, характерными действующей сегодня системе представительства?
Наряду с другими в своей "программной" статье "Свобода, согласие, компромисс, или Какая Конституция нужна Украине" над этой проблемой размышляет и Виктор Янукович.
Будучи убежденным в том, "что принцип пропорциональности, основывающийся сейчас на закрытых партийных списках, надо наполнить европейским содержанием", премьер-министр предлагает Украине "обратиться к смешанным моделям или к применению открытых региональных списков, которые позволят избирателю голосовать за конкретного кандидата, а не только за список". Все это для того, "чтобы приблизить кандидата к избирателю, дав ему возможность голосовать за региональные списки".
В свое время, а точнее осенью прошлого года, с подобными же инициативами активно выступал также Александр Мороз, предлагая, в качестве примера, обратится к опыту Польши. Правда, среди приводимых спикером аргументов были и несколько иного смысла, а именно: "У нас получается так, что те, кто в списках находятся до пятидесятого места, ничего не делают, потому что и так пройдут, а те, кто после сотого также ничего не делают, поскольку знают, что не пройдут и получается, что только лидер работает". Хотя в сегодняшних условиях реформа избирательного законодательства в части избирательной системы – дело весьма неопределенного будущего, на мой взгляд, обнародованные спикером и премьером предложения достойны самого пристального внимания.
Пропорциональная система открытых региональных списков предполагает разделение страны на определенное количество многомандатных избирательных округов. В Польше, например, существует 41 такой округ, величина которых варьирует от 7 (492 508 избирателей) до 19 (1 393 568 избирателей) мандатов. Под величиной избирательного округа имеется ввиду количество мест, распределяемых в этом округе в ходе выборов. В каждом из округов политические партии выставляют региональные списки кандидатов, что находит свое отображение в избирательном бюллетене.
Получив бюллетень, форма которого предусматривает возможность открытого (персонального) голосования, избиратель ставит отметку не напротив партии, а напротив конкретного кандидата из списка, этой партией предложенного.
Таким образом, количественный состав партии в парламенте зависит от того, сколько голосов было отдано за ее кандидатов во всех округах, а персональный – от того, кто из кандидатов в этих округах набрал наибольшее количество голосов.
Исходя из вышеизложенного, может сложиться весьма обманчивое впечатление, что пропорциональная система выборов, предполагающая открытые региональные списки не только дает возможность гражданам непосредственно влиять на персональный состав парламента, но и предусматривает обратную связь между депутатами и избирателями.
Более того, многие убеждены в том, что именно благодаря этой системе удастся спровоцировать внутрипартийную конкуренцию, ведущую к медленной, но неизбежной смене политических элит. Однако не стоит торопиться с выводами. В этом случае обоснованность сомнений определяется как особенностями украинских политических реалий, так и приличным опытом той же Польши, в которой открытые региональные списки используются со времен исчезновения ПНР.
При системе открытых региональных, также как и при системе закрытых общенациональных списков, монополия на выдвижение кандидатов остается за партийной верхушкой. И в первом, и во втором случаях именно партийное руководство и лидеры определяют тех, кто может претендовать на представительские мандаты. Правда, в системе открытых региональных списков этот процесс весьма умело и элегантно маскируется, создавая у граждан иллюзию реального, а не мнимого выбора. Мол, роль партии сводиться лишь к предложению определенного числа кандидатов, а окончательный выбор – только и только за избирателем.
Сомнительно, чтобы партийный истеблишмент, предварительно взяв на себя обязательства перед "нужными" людьми, оставил право определяющего выбора за гражданами. Обратим внимание, исходя из польского опыта, на некоторые ухищрения, используемые политическими партиями в избирательном менеджменте с тем, чтобы в представительском собрании по итогам голосования оказались "нужные" кандидаты.
Практика упорно демонстрирует, что от выборов к выборам избиратели отдают свои голоса кандидатам, которые находятся в верхней части регионального списка: вероятность избрания кандидата, имя-фамилия которого стоят в списке под первым номером, равна более 80%, второго – почти 40%. Объясняется это в первую очередь тем, что определяющим фактором электорального поведения большинства поляков является не персона конкретного кандидата, а партийный бренд.
На последних парламентских выборах в Польше 2/3 мандатов в 460-местном парламенте досталось именно тем кандидатам, которые в региональных списках занимали первые и вторые места – сразу же под названием партии. Конечно, это можно объяснить следующим образом: партии специально выискивают в округах действительно популярных среди населения округа людей, ставят их на самые видные места в списках и, закономерно, что именно эти люди получают львиную долю голосов избирателей. Но не все так однозначно.
Для того, чтобы проводить полноценную избирательную кампанию, партии должны оперировать немалыми средствами, которые им ссужают люди, заинтересованные в получении за свои услуги представительского мандата. И, естественно, потенциальное депутатство должно им как-то гарантироваться.
Учитывая это, в авангарде регионального списка располагаются соискатели, перед которыми у партийных лидеров уже имеются вполне конкретные обязательства. Для того же, чтобы никто из "своих" не смог посягнуть на победу "нужного" кандидата, остальной список набивается никому неизвестными, рядовыми партийцами, которые исполняют лишь роль декораций, подтанцовки. На этом этапе очень важно проследить, чтобы в списке не оказались люди, способные составить реальную конкуренцию "до выборов избранным".
Дальше – дело техники: партийный лидер, пребывая с агитационным туром в округе, публично демонстрирует свое расположение исключительно к "нужным" кандидатам. Конечно, попадание "непривилегированных" людей в парламент также возможно и даже желательно, но только при одном условие: чтобы их победа не перечеркнула триумф определенных свыше партийных фаворитов.
Как известно, черти прячутся в деталях. Такой деталью в польской избирательной системе является то, что кандидаты в списках располагаются не в алфавитном порядке, а в той очередности, которую определит политическая партия. Так что в Польше "приговоренные" на победу кандидаты еще до дня голосования имеют гарантий на получение депутатских мандатов не меньше, чем их украинские коллеги по цеху.
Не возьму на себя смелость настаивать, что в каждом случае такая технология срабатывает безотказно и дает абсолютный результат, но, тем не менее, по утверждению польских исследователей и практиков, она нашла более, чем широкое применение в избирательной практике ПР. Таким образом, тезис о том, что открытые региональные списки создают предпосылки для серьезной внутрипартийной конкуренции в борьбе за мандаты и, как результат, способствуют обновлению политических элит, на мой взгляд, является не настолько состоятельным, как кажется.
Некое подобие действительно конкурентной борьбы между кандидатами может иметь место только за остаточные места.
Также не стоит преувеличивать значение системы открытых региональных списков в налаживании обратной связи между избирателями и депутатами, поскольку она сохраняет порочный механизм зависимости кандидатов от партийных вождей, а не от граждан. Как я уже показал, шансы кандидата на избрание зависят от занимаемого им места в списке. Процесс же "расквартирования по местам" зависит непосредственно от воли партийных лидеров. Так что для потенциальных кандидатов задачей первоочередной важности является построение эффективной обратной связи с партийной номенклатурой, а не непосредственно с гражданами.
В Польше уже притчей во языцех стали постоянные угрозы в адрес строптивых партийцев-депутатов о не включении их в партийные списки на следующих выборах, если те не будут внимать воле лидеров партий или перечить им. Все это происходит во всеуслышание и оправдывается необходимостью соблюдения и укрепления партийной дисциплины. В таких условиях разговоры о внутрипартийной конкуренции и дискуссии остаются не более, чем откровенным популизмом.
Конечно, Украина также не Польша, как и не Россия. Но прежде, чем перенимать какой-либо опыт, пусть даже европейский, необходимо, во-первых, детально пересмотреть его pro et contra в условиях фактического применения и, во-вторых, проанализировать возможные эффекты его использования на отечественной почве.
Одним из последствий действующей в Польше пропорциональной избирательной системы открытых региональных списков стало более чем 10%-ое падение явки избирателей: если участие в парламентских выборах 1993 года взяло 52.08% избирателей, то на последних выборах, состоявшихся в 2005 году, на избирательные участки пришли 40.57% имеющих право голоса граждан.
Между прочим, это свидетельствует также и об уровне доверия поляков к избирательным процедурам, посредством которых формируется представительское собрание.
Рассматривая одно из возможных направлений избирательной реформы, предложенное Виктором Януковичем и Александром Морозом, апеллируя к опыту Польши, я продемонстрировал те скрытые возможности в борьбе за власть, которые пропорциональная избирательная система, пусть даже открытых региональных списков, оставляет за партийной номенклатурой.
На мой взгляд, в подобных инициативах, если они взаправду основываются на осознанном желании дать обществу шанс на реальный выбор, приоритетом должен стать не чей либо опыт, а, прежде всего, здравый смысл, а также способность предлагаемой избирательной системы решить те проблемы, которые не смогла решить и даже усугубила действующая.
Назар Бойко, для УП
