Болезни министров и украинской журналистики

Василию Цушко стало лучше... Министру внутренних дел стало хуже... Василию Цушко стало лучше... Министру внутренних дел опять стало хуже... Потом снова стало лучше...

И так восемь раз.

Эти вести в течение дня странствовали по украинским информагентствам, пересказывались радиостанциями и телевидением устами представителей министерства и, безусловно, заинтересованными лицами - Татьяной Монтян и Константином Стогнием. Первая называла себя другом и помощником министра, а второй – просто сотрудник министерства.

При этом ни в одном из сюжетов на эту тему не прозвучал ни голос врачей, которые лечат украинского министра, ни голос самого господина Цушко, которому время от времени, по словам того же Стогния, становится легче и он даже анекдоты рассказывал и еще успевал контролировать ситуацию в министерстве, да и не только. По словам того же Стогния.

"В 10 часов в субботу было зафиксировано обострение болезни и ухудшение состояния здоровья. Если еще в пятницу вечером с министром шутили, он анекдоты рассказывал, то уже в субботу речь была немного замедлена," - Константин Стогний (1+1).

Почтенный телеканал повторял это во всех своих выпусках новостей.

О том, где именно лежит министр Цушко, и лежит ли он собственно, в каком городе и стране он находится, не был в состоянии проверить и показать реальную картинку ни один телеканал до сих пор.

Главными ньюзмейкерами истории министра –социалиста Цушко были и являются сами социалисты и названные выше друзья и подопечные. При этом соратники активнее настаивают, что Цушко отравили, даже назвали фамилии его обидчиков.

А журналисты продолжают все это тиражировать в массы. Демонстрируя такой подачей материала яркий теоретический образец моделирования любой информации из любого места и с любой целью?!

Если состояние здоровья господина Цушко не позволяет непосредственно общаться с журналистами, если место пребывания министра является по какой-то причине супертайной, а сами журналисты не в состоянии найти врачей, которые бы объяснили, что с министром, или пускай бы больницу, где зарегистрирован такой пациент, если нет доказательств об отравление этого чиновника, то корректно ли говорить при таких условиях вообще об этом министре и втягивать в это всю страну?

Об украинской медицине, между прочим. Виктор Янукович, как сообщалось, полечил колено в Испании, Василий Цушко лечится в Германии. Почитателей зарубежной медицины немало среди чиновников.

Эти самые украинским вельможам вынесли вердикт отечественной медицине и спровоцировали в общественности серьезные вопросы наподобие: зачем в стране такое большое количество врачей, если они не способны выполнять свои функции? Полечить чиновнику колено, скажем…

А если могут, то почему им не доверяют свое здоровье вожди страны? За чьи средства они там лечатся? Наконец, на какой уровень медпомощи могут рассчитывать средние украинцы с серьезными заболеваниями и с маленькими доходами?

Выяснить это, очевидно, должны бы журналисты.

Вполне благоприятной является статья Сергея Гармаша о состоянии украинской журналистики. В самом деле, если бы журналисты не позволяли себе быть инструментом в руках политиков, если бы не помогали им пиариться - временами на неприемлемых вещах, возможно кризисов в стране было бы меньше.

Если бы чиновник ощущал, что за каждый его коррупционный поступок, за супердорогие машины, дворцы, костюмы, участки, стоимость которых космически далека от их доходов, могут спросить если не соответствующие службы, то пускай люди с телекамерой и диктофоном, возможно в стране не было бы такой тотальной коррупции.

Если бы топ-менеджеры нанимали на работу редакторов не по критериям послушания, сервильности, возможно бы в информационном пространстве не было так много невежества, вранья и манипуляций..

Если бы топ-менеджеры понимали, что профессионализм, интеллект и совесть являются самыми дорогими качествами, а значит, только это может приносить результаты, в том числе и материальные, то в стране слова "демократия" и "евроинтеграция" не воспринимались бы как ненормативные (матюг) и не вызвали бы аллергию.

Если бы журналисты фильтровали свой живой рабочий материал – политиков - и игнорировали всякого рода предателей, манипуляторов или же вообще отказались освещать их запутанную деятельность (как это был один день) хотя бы неделю, возможно вельможи договаривались бы быстрее и не только исходя из собственных интересов.

Наконец, если бы 6 июня в день журналистов кто-то из претендентов на награды от президента отказался от этого. Мол, признательны и уважаем, но не можем взять от Вас, то есть от того, кто награждал Потебенько, поскольку незаконченное дело об убийстве нашего коллеги Гонгадзе висит над страной как черная метка.

А если уже так хочется отметок, то заявить: или мы, или Потебенько - выбирайте!?

Возможно, это заложило почву для начала правдивого и цивилизованного диалога между властью и СМИ (а значит, с обществом), необходимость которого декларируют руководители страны.

Если бы журналисты коллективно реагировали на любые посягательства политиков на прессу! Возможно бы последние тогда не судились с журналистами за то, что те написали о них правду.

Марина Пирожук, специально для УП