Александр Морозов: Это был точно не Янукович. Вопрос "Ощадбанка" с ним не согласовывался
Причиной "дружбы" Клюевых и Яценюка, которая возникла с целью смены менеджмента финучреждения, называют отказ, которым экс-руководитель "Ощадбанка" ответил на просьбы, прозвучавшие от экс-первого заместителя главы секретариата президента.
Правда, малой кровью уволить Морозова им не удалось. Вышел скандал. С первого раза, в прошлую пятницу, кворум не собрался. Второе заседание, состоявшееся в понедельник, Морозов не признает, потому что не были выполнены все процедуры для созыва нового собрания наблюдательного совета.
Отстранение от должности произошло вопреки решению суда. Теперь бывший руководитель подал иск о восстановлении на работе.
Неделю назад Морозов, защищаясь от атаки, но уже предчувствуя снятие с должности, решил запомниться оригинальным ходом. Он организовал в банке борьбу с грызунами-вредителями.
– Вы довольны итогами травли крыс в "Ощадбанке", устроенной вами в прошлую пятницу, когда должен был собраться наблюдательный совет? Всех крыс потравили?
– Всех крыс точно не удалось. Помешало заседание наблюдательного совета, ведь мы боялись за здоровье его участников. Хотя они готовы были провести заседание хоть на Чернобыльской электростанции! У них было поразительное желание все сделать именно в этот день. Может быть, им подсказывал это какой–то гороскоп…
– По публикациям в прессе можно судить, что за вашим смещением с поста руководителя "Ощадбанка" стоят братья Клюевы и Арсений Яценюк. В чем может состоять их интерес к банку?
– Вообще–то, "Ощадбанк" интересен в управлении для любой бизнес–группы. Я, например, горжусь тем, что во время моего руководства все процедуры при получении кредита или при тендерных операциях были совершенно прозрачными.
И даже когда пришли новые члены наблюдательного совета, я им предложил: "Пожалуйста, присутствуйте на любых заседаниях кредитного или тендерного комитетов!".
Сейчас я опасаюсь, что в "Ощадбанк" могут вернуться времена, когда он находился в "аренде" у социал–демократов.
– Первые наезды на вас начались месяцев восемь назад. Пытались ли Клюевы с вами договориться? Чего от вас хотели?
– У меня была одна встреча с Андреем Петровичем (Клюев). Перед началом он предупредил: "У меня четыре минуты!".
Ну, я пришел к нему.. Клюев поздоровался со мной вот так (Морозов разваливается на стуле и отворачивается) – сидя и смотря в другую сторону.
Я впервые в жизни с кем-то так здоровался! (Смеется) Клюев мне говорит: "Зачем вы придумываете какие–то истории с меморандумом?". Я говорю, что меморандум – это была инициатива президента, в которой предлагалось, чтобы кандидатуры в наблюдательный совет госбанков и президенту, и парламенту подавало правительство.
Я сказал: "Мне кажется, что это нормальный документ". На что Клюев говорит: "Да нет, это мура!".
Я отвечаю: "А как вы определяете, что это мура? У меня есть подозрение, что вы его не читали". А он говорит: "А я и не буду всякую муру читать!".
То есть у нас был высококонструктивный диалог, к тому же четко обозначенный во времени. Правда, встреча продлилась все-таки не четыре минуты, а шесть.
– Откуда вы узнали, что Клюевы готовятся к взятию контроля над банком? Была "черная метка"?
– Все было понятно по составу кандидатов в наблюдательный совет, которых предлагалось утвердить по квоте парламента. Изначально большинство людей являлись креатурами этих двух товарищей.
– У Клюева в команде Януковича тоже хватает врагов. Пытались ли вы как–то подружиться с ними против него? С Левочкиным, например…
– Ну, с Левочкиным я знаком более двенадцати лет, ведь в 1995–1996 годах мы были банкирами. Я работал в "Проминвестбанке", у него был какой–то частный банк. То есть, в те времена мы находились в банковском сообществе. У меня с Левочкиным всегда были равноудаленные, но очень дружелюбные отношения.
– И он пытался как–то повлиять на ситуацию, переубедить Януковича в правильности ваших аргументов?
– Он пытался рассказать, на мой взгляд, достаточно объективную информацию о том, что происходит в банке, о тех изменениях, которые реально произошли. Я встречался с Виктором Федоровичем дважды…
– И какое впечатление Янукович на вас произвел? Он вообще слышит оппонентов?
– Первая встреча, которая состоялась в ноябре, мне очень понравилась. Кстати, по окончанию встречи премьер тоже сказал, что она ему понравилась.
У нас произошел абсолютно нормальный диалог, он выслушал всю мою информацию: в каком состоянии был банк, в каком сейчас находится, что мы сделали, как Нацбанк после четырех месяцев проверки принял решение повысить нам кредитный рейтинг на два пункта.
Я рассказал о том, что по итогам 2006 года мы выходим на плановый результат по прибыли, которая будет больше, чем за десять предыдущих лет вместе взятых.
Мало того, я видел, что премьер очень живо реагирует, и это выражалось в звонках с поручениями, которые он сразу же делал по каждому из вопросов.
Последняя встреча с Януковичем была где–то в феврале. Она, правда, продлилась пять минут. Но прямо с порога премьер–министр мне сказал: "Я ознакомлен со всеми результатами банка, меня устраивает то, что вы делаете, и я предлагаю вам остаться на этой должности".
– Выходит, Янукович был неискренним, раз вышло иначе – и теперь вы уволены!
– У меня состоялся телефонный разговор с премьером после незаконного решения о моем снятии. Так вот, я не имею оснований говорить о том, что он был неискренен со мной, когда предлагал и дальше исполнять полномочия главы правления банка. Он мне сказал: "Я не в курсе той ситуации, которая происходит".
Вопрос к тем, кто занимался оперативным управлением процесса по смене руководства "Ощадбанка", который прошел незаконно. Это был точно не Янукович, потому что этот вопрос с ним не согласовывался. Я в это верю.
– Почему?
– Он мне сказал, что не в курсе, и у меня нет оснований этому не доверять.
– Правда ли, что уже после вашего отстранения с должности у вас были контакты с президентом? И Ющенко якобы договорился с Януковичем отыграть все назад и восстановить вас на посту председателя правления "Сбербанка"?
– Так это не звучало – "отыграть назад". У меня действительно был разговор с президентом по телефону, я доложил ему ситуацию. И после этого он перезвонил премьер–министру и они обсудили этот вопрос между собой.
– А что, ни Ющенко, ни Янукович новостей не смотрят и газет не читают?
– Этот вопрос не ко мне. Наверное, они не всегда оперативно получают информацию по всем вопросам. Премьер пообещал, что он во всем разберется персонально.
Государевы люди вправе принимать какие угодно решения о том, кто должен руководить государственными банками. Но поскольку при моем увольнении была затронута моя репутация, я инициировал судебные иски о незаконности снятия с должности, связанные, скорее, с защитой чести и достоинства.
– А вы сами верите в то, что эта ситуация будет отыграна назад?
– Это непринципиально. Я уверен, что в суде я выиграю. Но после этого я же не пойду на "Ощадбанк" с каким–то штурмом? На самом деле, у меня нет задачи как таковой восстановиться в должности. Я об этом сказал практически всем участникам процесса.
Ведь это полное безумие, когда председатель правления находится в оппозиции к своему собственнику. А я не занимаюсь бесперспективными проектами.
Поэтому я сказал, что после победы в суде готов обсуждать дальнейшее сотрудничество. Скажу честно, мне интересно работать в этом банке. Во–первых, у меня есть результаты, а во–вторых, я понимаю, что делать дальше.
Поэтому, если собственник согласен с моей программой, что делать дальше, я готов ее реализовать. Если не согласен, по каким–то причинам, даже без их объяснений, на что они имеют право, то мне просто достаточно их решения.
– Не совсем понятно. Выходит, если вам Янукович прямо заявит: "Я не хочу, чтобы вы больше работали", вы заберете судебный иск?
– Нет, я напишу заявление об увольнении с должности председателя правления "Ощадбанка" в первый день, когда я одержу победу в суде.
– А зачем тогда эта победа?
– Это защита репутации, меня уволили по статье "за одноразовое грубое нарушение трудового законодательства".
– Вы проспали рабочий день?
– Нет. За саботаж проверки.
– А в чем состоял саботаж?
– Я тоже этого не понимаю.
…С проверкой была отдельная история. Народный депутат господин Круглов (Партия регионов) был обеспокоен состоянием дел в "Ощадбанке", о чем написал соответствующее письмо. На следующий же день Минфин прореагировал на это письмо и создал рабочую группу по проверке, куда вошли представители Нацбанка, Министерства финансов и Контрольно–ревизионного управления.
Через месяц был доложен позитивный, по крайней мере, не негативный результат проверки… В связи с тем, что он был позитивным, это не устроило инициаторов захвата власти в "Ощадбанке". Они издали постановление правительства об исключении НБУ из состава проверяющих.
Их не устраивала позиция Национального банка, который говорил: "У них все хорошо и не мешайте им трудиться". Но таким образом была создана другая проблема для проверяющей группы – мы не могли предоставлять им информацию, которая носит гриф банковской тайны. Поскольку она может быть предоставлена только Нацбанку.
Такую информацию, которую запрашивали проверяющие, можно раскрывать только по решению суда. В суд они не обращались.
Зато дошло до смешного – каждый день нам присылали одно и то же письмо с требованием предоставить один и тот же список документов, состоящий из 80 пунктов. Хотя три четверти документом мы им дали.
 |
| В 2002 году Морозов был финансовым директором блока Ющенко "Наша Украина" |
– Чем "Ощадбанк" интересен как объект в роли дойной коровы? Что из него можно выжать?
– Известно, что до моего прихода "Ощадбанк" предоставлял кредиты в обмен на долю в акционерном капитале частных предприятий. Ее получали люди, контролировавшие тогда банк. С моим назначением эта практика прекратилась. И когда один из руководителей "Нашей Украины" обратился ко мне с просьбой о кредите в 30 миллионов гривен, я отказал даже им.
Скорее всего, инициаторы моего незаконного увольнения руководствуются информацией еще тех времен, когда "Ощадбанк" находился в "аренде" у социал–демократов, и о всех левых доходах, которые образовывались в те времена.
– Какой объем этих левых доходов? Вы же можете прикинуть?
– Прикинуть можно... В 2005 году – а я возглавил банк только со второго полугодия – доход был 1,4 миллиона гривен, в 2006 – уже 145 миллионов.
По оценкам экспертов, стоимость банка в 2005 году была не более 600 миллионов гривен. Сейчас эксперты оценивают этот банк в 5,5 миллиарда гривен.
– Но это сравнение некорректно, поскольку за эти годы выросла стоимость всех банковских активов.
– Дело не только в этом. Раньше "Ощадбанк" был убыточным. Были недосформированы резервы, у него не было лицензии, на протяжении шести лет был мониторинг Мирового банка, который снят благодаря нашим усилиям только в этом году. Сейчас Мировой банк признал, что "Ощадбанк" соответствует всем требованиям и отказался от контроля.
– Какова была роль Арсения Яценюка в истории с переходом "Ощадбанка" под контроль братьев Клюевых?
– Яценюк отвечал у президента за всю экономику, за взаимоотношения с правительством, за банки. Поэтому я понимаю, что он был достаточно активным участником переговорного процесса по смене руководства "Ощадбанка".
Но со мной никакие переговоры не велись. Меня никто не ставил в известность о тех подходах, которые предлагались и которые защищались Яценюком.
– Скажите прямо, правда или нет та информация, которой мы располагаем: что в свое время, полгода назад, Яценюк обращался к вам с предложением выделять деньги якобы на проект под эгидой первой леди Украины и после того, как вы отказали, у вас испортились отношения?
– Мной и Яценюком обсуждалась возможность участия "Ощадбанка" в финансировании гуманитарных проектов.
– И в последствии оказалось, что Катерина Ющенко никаких денег у вас не просила, и в случае, если бы вы начали выделять эти средства, то они бы оседали в неизвестных карманах…
– Так вопрос не стоял.
– Но то, что Яценюк предлагал вам поделиться деньгами, вы подтверждаете?
– Ну, это не звучало так пошло!
– А как?
– Обсуждалась возможность участия банка в каких–либо гуманитарных проектах. Я сказал Яценюку, что в ближайшее время пока такой возможности не вижу. По нескольким причинам – это было бы и политически некорректно, и только в 2006 году у нас появилась прибыль.
– Но ведь вы выступили спонсором баскетбольного чемпионата под эгидой "РосУкрЭнерго"!
– В итоге вышло так, что наша реклама бесплатно провисела на бигбордах, но мы организаторам чемпионата не заплатили за это ни копейки. Мы просто не прошли тендерную процедуру.
– Существует версия, что ваше увольнение – это результат обмена. Яценюк убеждает Ющенко отказаться от своего руководства в "Ощадбанке" для того, чтобы сохранить контроль над "Укрэксимбанком", и в "Укрэксимбанк "на руководящую должность переходит человек Яценюка по фамилии Пышный…
– Я из нескольких источников такую версию слышал. Как и то, что под протоколом собрания наблюдательного совета, где было принято незаконное решение о моем увольнении, задним числом появилась подпись Яна Берназюка, близкого к Яценюку. При том, что физически он не был на заседании наблюдательного совета.
Вы же знаете, что существует новый фразеологизм: произошедшее в "Ощадбанке" – это продукт договоренности "трио Петровичей". (Морозов намекает на одинаковые отчества Андрея Петровича Клюева, Сергея Петровича Клюева и Арсения Петровича Яценюка.)
– А у самого Яценюка вы не пытались выяснить истину?
– Так получилось, что в этом году я с ним не общался даже по телефону.
– Ваши телефоны не дозваниваются друг до друга?
– Просто мне были посланы некоторые сигналы, что наши отношения с Яценюком не могут быть конструктивными. А если они не конструктивны, то их нет смысла и поддерживать.
– Если я не ошибаюсь, вы лоббировали приход Яценюка на пост министра экономики?
– Не думаю, что только один я занимался этим. Я не лоббировал, я просто высказывал свою экспертную точку зрения. Я могу сказать даже другое: я предлагал президенту рассмотреть назначение Яценюка на председателя правления "Ощадбанка" в 2005 году, когда я был председателем наблюдательного совета этого учреждения. Президент тогда от этой идеи отказался.
– Почему?
– У него была какая–то другая позиция, сформированная окружением. Я думаю, что это не было его личное мнение.
Ющенко мне не расшифровывал, кто ему тогда давал негативную информацию по Яценюку. По крайней мере, тогда мне было сказано, что эта кандидатура не подходит на должность председателя правления "Ощадбанка".
– И он уехал в Одесскую область заместителем губернатора Цушко…
– Так точно!
– Чем вы теперь планируете заниматься, после ухода из банка?
– Я являюсь депутатом Киевсовета, членом бюджетной комиссии. И в ближайшее время буду пытаться помочь киевлянам справиться с тем бардаком, который у нас происходит в городе. У меня очень много идей, которыми я не мог заниматься в связи с занятостью в банке.
– В Киеве существовали планы все–таки сместить мэра, инициированные со стороны блока Тимошенко. Вы верите в это?
– Я не верю. Потому что законодательное поле не позволяет в принципе это делать. На мой взгляд, это бесперспективный проект.
– Через полторы недели будет съезд "Нашей Украины", где должно быть принято решение о будущем этой партии. Когда–то давно вы стояли у истоков ее создания, потом первым вышли из всех руководящих органов. Сегодня как вы думаете, что ждет "Нашу Украину"?
– Нынешнее сближение с Блоком Тимошенко может растворить "Нашу Украину", произойдет потеря идентификации. Тимошенко – очень яркий лидер, а противопоставить ей в "Нашей Украине" некого, кроме президента. Виктор Андреевич до сих пор, мне кажется, не принял решение, должен ли он ассоциироваться с "Нашей Украиной" или все–таки дистанцироваться.
У "Нашей Украины" просто нет политического будущего, если президент примет решение, что ему стоит отойти в сторону. А Ющенко нужна политическая сила, на которую он может опереться.
Понятно, что снижение рейтинга с 22% до 10% – это падение для "Нашей Украины". Но все–таки 10% – это очень значительный рейтинг для любой европейской партии. Поэтому реформирование партии с 10% – это более перспективный подход, чем создание какой–то новой партии.
– В досрочные выборы в парламент вы не верите?
– Нет. Я все–таки проработал в Верховной Раде один созыв. И исходя из этого опыта, интуиция мне подсказывает, что досрочные выборы невозможны. Тем более что я не вижу формальных предпосылок.
– То есть, ближайшие выборы – через три года, и это выборы президента? Где вы себя видите через эти три года, в каком штабе?
– Я пока не готов к обсуждению своих политических перспектив. Я больше заинтересован заниматься городскими программами, бизнес–проектами. Благо, по законодательству не запрещено совмещать бизнес с депутатской деятельностью в Киевраде.
– А вы собираетесь заниматься бизнесом?
– У меня есть разные идеи по этому поводу. На самом деле, я практически всю свою сознательную жизнь кому–то помогаю консультациями. Только за это я не получал никаких доходов. А сейчас не исключено, что я создам такую консалтинговую фирму.
***
P.S. "Украинская правда" готова предоставить точку зрения оппонирующей стороне в истории вокруг смены руководства "Ощадбанка".
