Иллюзия выбора – 2
Украинская демократия ущербна. Ее ущербность состоит в том, что подавляющее большинство украинских граждан фактически лишены возможностей влияния на политический процесс.
Их роль сведена к символическому акту наполнения избирательных урн в день выборов. По отношению к парламентским выборам символичность этого акта определяется отсутствием правовых механизмов реализации пассивного избирательного права вне институции политической партии, отзыва депутата непосредственно гражданами, а также абсолютным игнорированием принципа ответственности избранных перед избирателями.
Вместо этого обществу предложен абстрактный принцип "политической ответственности" партией перед электоратом, который ограничивает участие граждан в политике исключительно процедурой голосования один раз в пять лет.
Не последнюю роль в политическом "порабощении" украинцев сыграла и продолжает играть пропорциональная избирательная система. Об этом автор уже писал.
Сегодня существует достаточно оснований утверждать, что пропорциональная модель избирательной системы может надолго стать неотъемлемым атрибутом отечественной избирательной практики. Конечно, она может претерпевать некоторые изменения, но не более чем в нюансах.
Поэтому в продолжение темы предлагаем некоторые рассуждения о том, какие из возможных последствий могут ожидать политическую систему Украины в случае сохранения действующей модели избирательной системы.
Стоит заметить, что избирательные процедуры исполняет функцию не только механизма формирования, но также и механизм легитимации власти. Для того, чтобы исправно исполнять эту функцию, они сами должны владеть определенным уровнем легитимности, то есть пользоваться авторитетом и доверием граждан.
В свою очередь, доверие граждан к избирательным процедурам зависит, наряду с другими факторами, не только от осознания возможности делать свободный, не предопределенный заранее кем-то другим выбор, но и от наличия возможности спросить с тех, в пользу кого этот выбор был сделан.
Игнорирование или, что еще хуже, сознательное злоупотребление вышеупомянутыми взаимозависимостями может отобразиться на активности избирателей в день голосования.
Иными словами, если граждане осознают безысходность выборов, политическим элитам, нуждающимся не только в избрании, но и в легитимности, все сложнее и сложнее будет мотивировать их к участию в выборах.
В этом контексте стоит обратить внимание на одно из высказываний председателя ЦИК Ярослава Давидовича: "Для Украины явка в 70% и более процентов не является проблемой. Я присутствовал на множестве выборов, в десятках стран, и могу утверждать, что подобная активность — неслыханный показатель для Европы. Украинский народ считает себя политическим игроком. Это, безусловно, отрадный факт, дающий основания с оптимизмом смотреть в будущее".
Бесспорно, для большинства стран Европы сегодня подобный уровень избирательной активности – предел мечтаний. Но не стоит обольщаться по этому поводу. Людям, искушенным в тонкостях и хитросплетениях отечественного избирательного процесса эпохи развитого кучмизма, хорошо известны способы и механизмы "стимуляции" активности избирателей. Но сейчас не об этом.
Как и любое явление, избирательную явку следует рассматривать в динамике. Так, избирательная активность на уровне больше 70%, а именно – 70,78%, в последний раз была зафиксирована в Украине еще на парламентских выборах 1998 года.
В 2002 году активность упала на 1,5% и составляла уже 69.26% избирателей. В 2006 году на избирательные участки пришли 67.57% граждан, имеющих право голоса. Конечно, кто-то может резонно возразить, что падение избирательной активности чуть более, чем на 3% за восемь лет допустимо и не является критическим.
Но следует учесть одно важное обстоятельство – в 1998-ом и 2002-ом годах выборы в ВРУ проходили по смешанной избирательной системе, которая давала возможность избирателям голосовать не только за партийный список, но и за конкретного кандидата от округа.
Смешанная избирательная система в части одномандатных избирательных округов предусматривала совсем иную систему взаимодействий между депутатом и избирателями, нежели в части партийных списков.
Народный депутат, пусть даже и партийный, осознавая хотя и частичную, но все же зависимость своего политического будущего от избирателей, был вынужден, что называется, присутствовать в округе и демонстрировать гражданам эффективность своей работы.
Также депутат мог достаточно эффективно исполнять роль политического коммуникатора между региональными элитами и центром.
Бесспорно, непростительно было бы утверждать, что все депутаты-мажоритарщики аккуратно и последовательно исполняли взятые на себя обязательства. Но, в общем и целом, такой тип коммуникации, который основывался на зависимости депутата от избирателей, обеспечивал последним осознанность хоть какой-то возможности влияния на своего представителя.
А это, далеко не в последнюю очередь, обеспечивало избирательные процедуры необходимым уровнем доверия, который и конвертировался в столь завидную активность в день голосования.
Таким образом, зафиксированную 26 марта 2006 года активность избирателей следует рассматривать как следствие применения еще смешанной избирательной системы. О более адекватной и точной оценке украинцами пропорциональной системы закрытых партийных списков можно будет говорить после еще одного избирательного цикла – очередного или внеочередного – с ее же применением.
Интересно, насколько уверенно тогда украинский народ будет ощущать себя политическим игроком? А пока что граждане имеют время и возможность оценивать те последствия, к которым привели избирательные новшества, получившие путевку в жизнь на самом закате кучмизма: формирование антикризисной коалиции и правительства вопреки воле большинства проголосовавших граждан.
Тотальная партизация всех уровней политической системы в наихудших ее проявлениях, обособление политической элиты и ее бесконтрольность. И это только через год после выборов. Так что, если ничего не изменится, с каждым избирательным циклом оснований смотреть в будущее с оптимизмом будет все меньше и меньше. И не только у Ярослава Давидовича.
Властные и претендующие на власть элиты, независимо от политической окраски, склонны недооценивать уровень влияния избирательных процедур на активность участия граждан в выборах.
Конечно, в своем большинстве обыденное сознание склонно видеть причину своих разочарований в персонифицированном политическом субъекте больше, чем в механизме, посредством которого именно этот субъект оказался у власти.
Но, накопив в процессе политической социализации опыт, пусть даже негативный, украинцы, рано или поздно, начнут задаваться вопросом об эффективности и, как результат, необходимости продолжения своего участия в выборах.
Какими красноречивыми не были бы политики и насколько искусными не были бы агитационно-пропагандистские кампании, граждане сделают вывод в пользу того, что избирательная система является всего лишь объектом манипуляций в руках власть предержащих, а их собственный голос не влияет на результат выборов.
От того, насколько большим окажется число этих граждан, будет зависеть уровень легитимности уже не только избирательной системы, но и представительского органа, с ее помощью сформированного. А в случае с Украиной, которая волею судеб превращается в парламентско-президентскую республику, можно без преувеличения говорить о легитимности политической системы в целом.
Для того, чтобы избежать подобного исхода и сохранить легитимность власти, отечественные элиты должны будут решить дилемму, которая имеет все шансы вскоре появиться в политической повестке дня.
Очередные манипуляции с избирательной системой в сторону ограничения доступа активных элементов общества в политику, ценой которых станет легитимность законодательного органа, или же взятие курса на допуск новых групп в политическую систему с последующим повышением уровня ее легитимности.
В условиях перехода к парламентско-президентской форме правления, решение этой дилеммы приобретет первоочередное значение, ведь именно от легитимности парламента и правительства будет зависеть не только поддержка реализуемого ими политического курса, но и уровень лояльности граждан в условиях неизбежности принятия так называемых "непопулярных шагов".
А то, что такая необходимость в скором времени может не только появиться, но и усугубиться, сомневаться не приходиться. Чего только стоят, например, заявления многих государственных мужей – как оппозиционных, так и провластных – о возможности очередного скачка цены на газ.
И это уже будет общей проблемой власти и оппозиции, поскольку ценой вопроса будет уже не столько борьба за власть, сколько борьба за сохранение политической системы как таковой.
Пикантность ситуации состоит в том, что сегодня судьба избирательной системы Украины зависит по большому счету от тех, кто раньше не то что не был замечен, но даже и не подозревался в симпатиях к более глубоким демократическим преобразованиям.
Ради справедливости стоит заметить, что и те, кто находятся в оппозиции, не торопятся поднимать на свои штандарты знамена с требованиями демократизации избирательной системы.
Вся активность, как первых, так и вторых в этом вопросе исчерпывается препираниями по поводу того, насколько должен быть поднят избирательный барьер.
За всеми этими дискуссиями и обсуждениями прячется неприглядная истина.
Те, кто владеют возможностью влияния на избирательное законодательство и избирательную систему в том числе, будут стремиться обеспечить такую их редакцию, которая, с одной стороны, максимизирует их шансы на получение или удержание власти в представительской ассамблеи, а с другой – минимизирует шансы на победу конкурентов.
Но, несмотря на все взаимные конфликтные моменты, у власти и оппозиции есть также и общий соперник – общественные силы, интересы которых не учитываются и которые самостоятельно ищут вход в политическую систему.
Сегодня эти силы находятся на таком уровне развития, что им становится тесно в предложенных институциональных и правовых рамках. Доказательством этого стала масштабная и быстрая мобилизация граждан на защиту, в первую очередь, нарушенных избирательных прав в 2004 году.
Препятствуя им, властные элиты, дерзнувшие монополизировать право распоряжаться народным суверенитетом по своему усмотрению, рубят сук, на котором сами же сидят. Подобными действиями они подрывают легитимность власти, которой либо уже распоряжаются, либо только планируют завладеть.
Конечно, очень трудно думать о легитимности тогда, когда первоочередным заданием является узурпация властных полномочий. Но владеть кабинетами, служебным транспортом, бюджетными средствами и формальной возможностью принимать решения – это еще не полноценная власть.
О ее полноценности можно говорить только тогда, когда граждане платят налоги, оплачивают жилищно-коммунальные услуги, готовы затянуть потуже ремни, в случае обоснованной необходимости и так далее.
Но для этого люди должны осознавать, чувствовать и быть уверенными, что это ими избранная, перед ними фактически, а не номинально ответственная власть – их власть.
Пропорциональная система закрытых партийных списков не создает предпосылок для такой уверенности. Более того, единственную роль, которую она может исполнять безупречно – это перетасовывать ту же засаленную политическую колоду, многие карты из которой к тому же крапленые.
Назар Бойко, для УП
