Борис Фельдман: "Все считают, что госпожа Тимошенко очень богата. Я в этом не уверен"

Борис Фельдман встретил нас в квартире, которую он снимает под офис, в одном из домов по улице Грушевского.

В двухстах метрах от него – здание Кабинета министров, где, как и три года назад, работает Николай Азаров. Еще ближе, в ста метрах – Верховная Рада, куда на работу ходит Святослав Пискун.

Люди, которые сыграли главную роль в том, чтобы посадить Фельдмана в тюрьму.

В стране мало чего поменялось. Фельдман даже вышел при Кучме – два года назад, отсидев больше четырех.

Все статьи обвинений против Фельдмана, кроме одной, были сняты Верховным судом. "Осталось только хищение средств в банке "Славянский". Хотя согласитесь: трудно быть владельцем, и в этом же банке похитить!" - возмущается Фельдман.

Чувствуется, что он где-то обижен на журналистов и общество в целом за то, что они не встали на его защиту. "У меня создалось впечатление, что наняты были не только обвинители, но и публика. Мнением людей манипулировали и, похоже, они были согласны на это", - говорит Фельдман.

Принято считать, что за Фельдмана взялись из-за одной женщины, имя которой известно всей стране.

Человек, через банк которого проходили финансы "Единых энергетических систем Украины", должен был стать ключом к делу против самой Тимошенко. Но он не стал. Поэтому "Украинская правда" отправилась к Фельдману, чтобы узнать из первых уст – что из себя представляла Тимошенко и ее бизнес?

И как сейчас ему живется – в постреволюционной Украине с Азаровым на месте второго лица правительства? Вообще, накопилось достаточно тем для разговора.

На людей неподготовленных Борис Фельдман производит странное впечатление. Жизнь сделала его циником. Возможно, он имеет на это право.

– Депутатский мандат в Украине – это главная защита от неприятностей в отношениях с правоохранительными органами. Почему вы не ушли в политику после освобождения из тюрьмы?

– Я не политик. Я слишком серьезно отношусь к этой сфере, а у меня как бы и репутация не ахти, пусть и создали мне ее без малейшего моего участия…

– Но вы стали живой иллюстрацией высказывания: "Если вы не интересуетесь политикой, то политика заинтересуется вами". Почему вообще произошла вся история злоключений вокруг банка "Славянский"? Частично отследить это можно по пленкам Мельниченко, но, сколько их не слушай, не понятна причина агрессии Кучмы в отношении банка "Славянский".

– Да, на пленках нет начала истории… Признаюсь, я только читал распечатки, а сам никогда пленок не слышал. Хотя Азаров, от избытка чувства справедливости, наверное, обвинял меня в причастности к изготовлению записей…

– Почему выбор пал на вас?

– Я могу делать только предположения. Оказавшись на свободе, я не стал тратить время на выяснение причин – у меня и так отняли четыре с половиной года.

Я для себя вижу объяснение в одном: наезд на "Славянский" был акцией политического устрашения. А потом он уже раздувался и для извлечения корыстных интересов.

Всегда на кого–то падает выбор, а мы были одним из самых удачных вариантов из чьего–то списка. Потому что, с одной стороны, мы представляли мощную структуру. Глупо было бы разводить такую бодягу вокруг табачного киоска. Судя по всему, они рассчитывали, что стоит им только начать рыть, а там уж что-нибудь да накопают…

С другой стороны, мы были белой вороной – вокруг нас не было ни бандитов, ни админресурса, ни какой–то политической крыши.

– Как так не было? Ведь вы же были под крышей Тимошенко?

– Компания Тимошенко было одним из крупных клиентов банка "Славянский", и не более того.

– Совсем недавно приходилось слышать от некоторых людей, что вы являетесь банкиром Тимошенко и по сегодняшний день…

– Что значит "банкир Тимошенко"? Я не обслуживаю личные счета Тимошенко, если они у нее, конечно, существуют. Компания "ЕЭСУ" была нашим клиентом. Но нашими клиентами была еще масса больших компаний. Мы всегда обслуживали крупный бизнес.

– Тогда вы говорите нелогично: какой был смысл делать вашу историю примером устрашения, если вы утверждаете, что Тимошенко была просто вашим клиентом.

– Устрашали не Тимошенко. Устрашали страну. И даже пытались попугать зарубежье.

Прежде всего, наша история была инструментом продвижения во власти группы товарищей. Для ряда причастных людей дутое дело "Славянского" стало амбициозным проектом. И успешным…

Прорывалась очередная стая. Для этого была создана история, на которой они могут подняться. Такой историей стал банк "Славянский".

И, судя по последовавшим назначениям, тогда прорывались Маляренко, который стал председателем Верховного суда, Азаров, который стал первым вице–премьером, и Пискун, который стал генеральным прокурором.

Эта группа в итоге получила фантастические полномочия!

– Но приходилось слышать и другое объяснение – что Кучма дал команду вас уничтожить, потому что был уверен: Фельдман равно Тимошенко.

– Когда у нас уже начались серьезные неприятности, я попытался выяснить, почему к нам такой дикий интерес – проверка за проверкой, а то и три одновременно. Проверяющие сами признавались, что не знают, чего от них хотят. Искали и ничего не находили. Но давление все нарастало…

Я решил посетить Киев, чтобы узнать: что, собственно говоря, произошло?

Один достаточно высокий чиновник меня спрашивает: "А что это у вас с Леонидом Даниловичем за конфликт?"

Этот человек был с ним близок, и он мне пересказал свой разговор с Кучмой, при котором присутствовал и Пустовойтенко. Мой знакомый прямо сообщил мне: "Слушай, у Кучмы к тебе какая–то личная ненависть!"

Я отвечаю: "Да я с Кучмой вообще не знаком, мы нигде никогда не пересекались!"

Вероятно, кто–то что–то Кучме внушил... Но мне кажется, что нас просто выбрали из пасьянса… Могли выбрать не нас, а какой–то другой банк. Нужно было громкое дело.

Логика была простой. Эти люди повторили тот же трюк, что и Гиммлер во времена Гитлера. Гиммлеру не хотелось быть просто одним из многих в окружении фюрера, поэтому он организовал покушение на него холостой пулей, спас его, а на следующий день Гиммлер – второй человек в рейхе!

Я не думаю, что Кучма лично придумал себе такую страшилку в лице банка "Славянский". Да и знать он его не знал из–за разности величин. Но кто–то подкинул ему мысль. Потом раскручивал. Эти ребята порассказывали ему ужасов по полной программе. Они, наверное, знали, чем его пугать.

– То, что вы говорите – наивно! Что вас просто на ровном месте взяли, возбудили уголовное дело, посадили в тюрьму… Должны же быть крючки, зацепки!

– На нас был поставлен своего рода эксперимент – можно ли человека осудить просто на основании таблицы умножения?

После нашего дела, я уверяю, теперь можно выносить решения суда, где в мотивировочной части приговора могут просто перепечатать отрывок из статьи, ну или там сводку погоды…

Достаточно почитать приговор. Он красноречив, и не нужно ничего особенного знать в юриспруденции, чтобы понять глубину презрения этих людей к закону, да и к общественному мнению!

Уголовное дело было возбуждено по факту, по которому есть судебное решение в пользу того, против кого возбудили дело.

Фельдман и адвокат Федур

Была как–то претензия налоговой администрации к банку. Обычное дело. Этот спор спокойно рассматривался в порядке хозяйственного спора.

И банк выиграл все этапы судебного преследования налоговой, включая Верховный суд.

Чем черт не шутит, может, это дало обычный эмоциональный толчок. Плюс злоба, высокомерие… Но тема была закрыта судебным решением в пользу банка!

И вот именно по этому факту было противозаконно возбуждено уголовное дело.

Проще было возбудить дело за неправильный переход улицы, потому что это хотя бы судом не рассматривалось.

Но в нашем деле все чуть ли не нарочито переставлялось с ног на голову! И со страной, в которой это позволено, можно делать все что угодно!

Как там сказано, "чем больше ложь, тем легче в нее верят"? Показательный процесс по делу "Славянского" в нашей стране оказался показательным для оценки состояния общества.

– Кто из финансово–промышленных групп выиграл от наезда на "Славянский"?

– Ну, это было уже не причиной, а следствием…

– Так кто, Ахметов, или кто?

– И Ахметов выиграл, полагаю, и не он один... Мы, когда нормально работали, не влияли на процессы приватизации. Мы всегда занимались чем–то новым, где не было конкуренции. Если она возникала, мы переходили в другую нишу. Не хотелось растрачивать энергию на ненужную борьбу.

Мы никогда не пытались ничего приватизировать. Мы просто обслуживали клиентов – крупные металлургические предприятия, горно–металлургические, энергетики, судостроения.

Например, Макеевский меткомбинат мы реанимировали и потом тащили на себе полностью, но он оставался самостоятельным юридическим лицом, мы не подавали заявку на приватизацию.

Активы "Славянского" не были защищены правами собственности. Когда банк уничтожили, активы быстро поделили те, кто имел возможность их брать безответственно и, возможно, с благословения.

– ЕЭСУ обслуживались только у вас?

– Нет, конечно. Но ЕЭСУ были нашим нерядовым клиентом, они любили с нами работать.

– Как же тогда вы заполучили к себе ЕЭСУ в клиенты?

– Очень просто. Я выиграл у финансового директора ЕЭСУ Саши Гравца теоретический спор, доказав, что они делают ошибки при выстраивании бизнеса.

Мы с Сашей как–то сели, выпили. Я говорю: "Саша, если те объемы ЕЭСУ, о которых ты говоришь – правда, то почему вы так бестолково управляете финансами?"

И потом был теоретический спор, я ему предложил: "Давай я тебе покажу, в чем ошибка, на какую сумму, покажу, как надо менять технологию договорной работы, чтобы не было таких глупых издержек".

Он пригласил группу юристов и говорит: "Я тебе даю слово – если ты их убедишь, то мы перейдем к вам на обслуживание".

Через полчаса ребята встали со словами: "Да, раньше мы всего этого не видели и не понимали".

– И сколько вы за все это время сэкономили денег ЕЭСУ и Тимошенко?

– Это уже не имеет значения. Да и не мы экономили, а они. Мы говорили о принципах. В то время масса предприятий не имела финансовых офисов, и в этом плане мы сотрудничали с ЕЭСУ.

– Как и когда вы впервые познакомились с Тимошенко?

– Году в 1992 или 1993. Как? Ну, она из Днепропетровска, мы из Днепропетровска…

– Но вы друзья с Тимошенко?

– У нас очень хорошие отношения.

– Она вас с днем рождения поздравляет?

– Поздравляет.

– Расскажите о Тимошенко начала 1990–х? Какое будущее у нее тогда вырисовывалось? Говорят, что тогда ее политика совсем не волновала, и она якобы даже не знала, кто президент Украины?

– Ну, она неплохо ориентировалась в административной иерархии. Я скажу, что ее отличало изначально и отличает до сих пор: Тимошенко – это человек, принимающий решения. Они бывают ошибочные, бывают очень правильные. Но у нее всегда хватало силы воли принять решение.

Тимошенко умеет занять доминирующую позицию, и пока все начинают рассказывать, почему задуманное не удается реализовать, она – человек действия, и говорит: "Будет так".

– Журналист Метью Бжезинский в своей книге когда–то назвал Тимошенко "женщиной на 10 миллиардов долларов"…

– Вот эту историю я могу рассказать, она произошла у меня на глазах. История дурацкая, анекдотичная, но это пример мифов, которые живут веками, а создаются из ничего.

Когда на ЕЭСУ был первый наезд, в "Зеркале недели" вышла статья "На золотой трубе сидели…" Это была первая атака на ЕЭСУ, корпорация уже стала громоздкой, кое-кому неудобной.

Не знаю, чем была вызвана статья. Я тогда говорил с владельцем "Зеркала недели" Юрой Орликовым, он уверял: "Видишь, какие мы принципиальные, мы обо всех пишем".

Когда вышла эта статья, все переполошились. ЕЭСУ решилась ответить публично. И была затеяна пресс–конференция в УНИАН, на которую попросили приехать меня и еще одного банкира – из Южкомбанка. Южкомбанком тогда действительно владела ЕЭСУ, а мы просто обслуживали эту корпорацию.

Задачей пресс–конференции было показать, что ЕЭСУ – никакая не шаромыжная контора с одной табуреткой и печатью, которая штампует платежки, а что это на самом деле корпорация, у них есть производство, у них есть банки, у них есть научно–исследовательское направление.

Они финансировали разработки в трубной промышленности, даже шла речь о воссоздании производств для поставки товаров ядерного цикла, циркониевых труб, например. ЕЭСУ тогда была очень мощная корпорация!

И вот я пришел на эту первую пресс–конференцию. Мне, слава Богу, ничего говорить не пришлось, но тогда мы получили клише "Банк ЕЭСУ". С легкой руки… Саша Гравец тогда лихо заявлял: "Да мы, да мы!.. Да у нас столько заводов, газет, пароходов… Да оборот корпорации 10 миллиардов!"

Гравец просто хотел придать значимость. Тогда эти 10 миллиардов, сказанные на пресс–конференции, были абсолютной идеей. Ничего подобного и близко не было.

Но с той пресс–конференции слова о 10 миллиардах закрепилось за ЕЭСУ. Как и приклеилось за банком "Славянский" ассоциация с ЕЭСУ. То было неудачное выступление Гравца, и мои партнеры по банку предложили, что надо заявить опровержение, но думали, что забудется. Ан нет, не забылось!

10 миллиардов прозвучали на пресс–конференции как метафора. Красиво! Можно было сказать и 50 миллиардов. Но цифра была подхвачена, раскручена. Сначала, нужно думать, ею только пугали Кучму, приучали к мысли, озлобляли масштабами. Потом ею распаляли воображение публики.

Это был хороший пример того, что слово не воробей… Много и писалось о том, что эта сумма не более, чем пар из гудка, просто слова… Но публике понравилось. Власть умело манипулировала ожиданиями людей.

Вся свора повторяла и повторяла миф о 10 миллиардах, которые не только не нашли в заграничных поездках, но они убедились, в конце концов, что их никогда не было. Власть тихо отошла от темы, ничего не обнаружив, а все тот же дым в общественном мнении остался.

– Если 10 миллиардов как состояние Тимошенко – это миф, то миллиард – это правда? Или полмиллиарда – правда?

– Что значит "состояние Тимошенко"? Тимошенко была увлечена процессом. Я не могу сказать, какие были ее личные доходы в этом бизнесе. Я знаю, что один период в истории ЕЭСУ Тимошенко была совсем небогата.

Представьте себе – идет бизнес, вы в него инвестируете, и вдруг объявляют команду из Киева всем вашим должникам – не рассчитываться с вами, то есть, как случилось с ЕЭСУ. Потом вы оказываетесь должны Министерству обороны России. Никто же не объясняет, что ЕЭСУ не смогло отдать, потому что была команда…

– Это произошло после ухода Лазаренко?

– Да. Вы знаете, тогда была концепция: "Долги отдает только трус".

Все считают, что госпожа Тимошенко очень богата. Я не знаю, так ли это, не очень уверен. Она – увлекающийся человек. Талантлива, без сомнений! Сильный организатор. Воли у нее – на десятерых.

А в тот момент, когда она могла стать очень богатой – я не уверен, что она стала. Когда вы делаете бизнес, вы же не думаете о том, что завтра поступит команда, и вас просто собьют. И все это кончится…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ