Путь в историческое Ничто

Профессор-историк, узнав, что дочь его друзей намерена изучать в университете политологию, воскликнул: "Какая политология?! Мы живем в обществе социальной шизофрении!

Два месяца после выборов они не могут договориться! Даже в первый день заседания Верховной Рады они придумали себе отсрочку на двенадцать дней".

Перемешивая в гневе привычную, ветхую марксову ткань с газетным сленгом, он продолжал: "Наша молодая буржуазия не имеет классового самосознания, она имеет клановое самосознание.

Пекутся только о личных интересах, вместо того, чтобы договориться всем вместе и, наконец, управлять нами".

Так думают не только профессора.

Общество в недоумении и негодовании: "Эти люди собираются нами править? Не способные даже договариваться друг с другом – они будут договариваться с нами?"

Народ – ребенок: не имея длинной памяти ни на добро, ни на зло, к следующим выборам позабудет он это недоумение, увлечется побрякушками новых обещаний и видом привычных ему лиц, да и выберет пастырей из тех же крапленых колод.

Но есть смутное предчувствие, что бездарные оранжевые переговорщики на кон поставили нечто большеЕ, чем их собственные судьбы – нечто, им вовсе не принадлежащее.

Они поставили на кон оранжевую революцию.

Они разменяли на фишки политического казино волю миллионов людей, ту могучую волну, которая вынесла их самих на поверхность.

Казалось! – безжалостно отправила в мусорник истории свинцовую мерзость советской и постсоветской жизни, тяжеловесные и косноязычные номенклатурные типажи прежних правителей, привела к власти новый тип людей, получивших образование основательное и незаочное, знающих европейские языки и традиции, откровенных и неврущих.

Но выяснилось, что новые немногим лучше "смытых", не столь уж образованы, почти так же лживы и жадны, да и по уму не превосходят прежних.

Народ – ребенок, но забудет не все.

И если украинский запад вновь в безнадежном упрямстве на следующих, теперь уже президентских выборах проголосует за оранжевых, то центр и северо-восток, возможно, вспомнят эту позорную поствыборную весну 2006-го года и качнутся к востоку, в сторону бело-голубых.

И неизвестно, какая чаша перевесит... И уйдет в небытие та слабая надежда на европейский стиль социальной жизни, которая была привнесена оранжевой революцией, и погрузится вновь Украина в дремотное, безвоздушное существование постсоветских авторитарных пространств, ничем не отличаясь от белоруссий-казахстанов с тотальным гонением инакомыслия.

Оранжевый революционный миф, который воодушевляет множество людей в Украине и в мире, не может быть полностью разрушен человеческой и политической несостоятельностью ключевых героев этого мифа, но разрыхление, эрозия мифа прошли в эти поствыборные месяцы стремительно, неотвратимо и необратимо.

Разрушившие этот миф своими действиями, равно как и бездействием – не просто несостоятельны, они уже ничтожные, бесплотные тени из Аида телевизионных ящиков: история высокомерно отвернула от них свое лицо.

"Нерадивый", – говорит крупнейший русский лексикограф и лексиколог Сергей Иванович Ожегов, – "небрежно относящийся к своим обязанностям, небрежный", – приводя в качестве примера сочетание "нерадивый работник".

Украинский политический класс оказался нерадивым работником. Будучи в найме, в услужении обществу, он повел себя как хамоватый приказчик из вчерашних крепостных в отсутствие купца-хозяина, и делал работу свою без тщания, неряшливо, кое-как.

Вылупившаяся из кокона позднесоветской номенклатуры – как спилберговский монстр из прогретого яйца вымерших динозавров, – вылетевшая из посткомсомольских и постганстерских гнезд, украинская буржуазия (а именно она "восседает" в национальном парламенте) нечестивая и нечистая, низкопробная и неизменная, никудышная и никчемная, ничтожная и незначительная, увязла в азартном дележе Украины. Делит же она в действительности волчьи билеты в историческое Ничто.

Согласно словарю Нельсона, японский иероглиф, означающий "полет дракона" содержит 48 черточек. Этот иероглиф из-за сложности своей не входит в минимум, подлежащий обязательному изучению.

Искусство национальной политики, подобно полету дракона, состоит из множества черточек и деталей. Похоже, это искусство не входило в обязательный минимум изучения украинской элиты.

Не входило туда искусство поступиться собственными интересами во имя общих и высших, и умение слышать гул и ритм Истории и соответствовать ему, и умение не разрушать мифы, несущие обществу свет и надежду.

Общеизвестна христианская притча об изгнании Иисусом из храма менял и торговцев. Четыре Евангелиста рассказывают ее по-разному. Все они говорят, что Иисус, обнаружив в Иерусалимском храме этих людей, "выгнал всех продающих и покупающих, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих ".

Евангелист Иоанн добавляет зримые и точные детали: "И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волков, деньги меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул".

Похоже, сейчас в украинской политике некому сплести бич из веревок, дабы изгнать из парламента – храма демократии – меновщиков и торгующих, делающих, по словам Христа, дом молитвы домом торговли и вертепом разбойников.

И, сплетя бич, деньги их рассыпать, столы и скамьи опрокинуть.

Валерий Темненко, для УП