Представительница интересов Мирославы Гонгадзе Валентина Теличенко: Мы вынуждены согласиться с тем, что часть судебных заседаний будут закрытыми
Недавно в Интернете начали появляться материалы дела об убийстве Георгия Гонгадзе.
В частности, был опубликован протокол следственного эксперимента – воссоздания обстоятельств убийства при участии обвиняемых.
Вскоре после этого адвокат Андрей Федур опубликовал заявление, в котором обвинил генпрокурора Александра Медведько и других должностных лиц в разглашении государственной тайны по "делу Гонгадзе".
Прокомментировать эти события мы попросили представительницу интересов Мирославы Гонгадзе Валентину Теличенко. В отличии от Андрея Федура, она соглашается с тем, что часть судебных заседаний по делу Гонгадзе целесообразно проводить в закрытом режиме.
– Известно, что на этапе досудебного следствия дело Гонгадзе не было засекречено. Почему в суде, вдруг обнаружились секретные материалы и дело слушают в закрытом режиме?
– Здесь нет никаких противоречий. Действительно, во время досудебного следствия к делу Гонгадзе не было присоединено ни одного документа с грифом секретно. Следовательно, формальной причиной к засекречиванию дела не было.
Кроме того, законодательство Украины предусматривает криминальную ответственность за разглашение материалов досудебного следствия. Но для должного рассмотрения дела Гонгадзе в суде возникла необходимость привлечения к делу материалов с грифом секретности.
В суде мы должны исследовать не только обстоятельства убийства, но и проверить превышение служебных полномочий работниками МВД. Ведь им инкриминировано не только убийство, но и "превышение власти или служебных полномочий, которые сопровождаются насилием и повлекли тяжелые последствия".
Отдельные документы, которые регулируют должностные полномочия сотрудников МВД, имеют гриф секретности. Чтобы реализовать свои права, как участник процесса, все участники процесса должны иметь возможность ознакомиться с этими документами, а для этого необходим соответствующий допуск.
Часть свидетелей по делу Гонгадзе (негласные сотрудники МВД, или гласные) будут вынуждены говорить о деталях оперативно-розыскной деятельности (ОРД), а это - секретная информация. И ее разглашение может не только привести к уменьшению эффективности работы отдельных подразделений МВД, но и поставит в опасное положение самих свидетелей.
Кроме того, эти люди в свое время давали подписку о неразглашении такой информации, а потому суд обязан использовать все необходимые мероприятия для сохранения тайны и не поставить свидетелей в такие рамки, когда они будут вынуждены избегать показаний. И это – еще одна причина, по которой дело Гонгадзе стало частично засекреченным в суде.
– Какая часть материалов дела Гонгадзе теперь засекречена?
– Значительная. Важно разделять понятия "информация, которая не подлежит разглашению" и "документ с грифом секретности". Документу присваивается гриф, если в нем есть хотя бы частичка тайной информации. И если большой документ (скажем том судебного дела) является неразделимым в физическом смысле, он весь должен быть засекречен. То есть нельзя извлечь отдельные страницы с тайнами. Чтобы остальные остались в свободном доступе.
– Как Вы расцениваете недавнюю утечку информации по делу Гонгадзе?
– Я понимаю большой интерес общества к правде об обстоятельствах убийства Георгия Гонгадзе. Однако, публикацию материалов дела до завершения судебных слушаний расцениваю крайне негативно.
Речь идет о попытке давления на поведение обвиняемых и свидетелей в суде. Следствием таких действий может быть срыв слушаний дела Гонгадзе. Это будет означать, что преступники могут избежать заслуженного наказания, только потому, что мы не сможем доказать их вину.
– Как могла произойти утечка материалов из дела Гонгадзе, и кто, по Вашему, к этому причастен.
Те, кто к этому причастны, хорошо знали, что действуют незаконно. Именно поэтому обрывки из материалов дела Гонгадзе были опубликованы анонимно, посредством сайта с сомнительной репутацией, да еще и в искаженном виде.
– А вы копировали материалы дела для своих целей?
– Нет, представители Мирославы Гонгадзе ничего не копировали, тем более - никому не передавали материалы дела. Мы работали с делом долго, но делали лишь записи. Ни одного документа не переписывали полностью, поскольку необходимости в этом нет. После окончания досудебного следствия КПК Украины гарантирует представителем потерпевшей стороны доступ к материалам дела всегда, когда возникает необходимость.
Мы в свою очередь, открыты для общения с прессой и готовы предоставить всю необходимую информацию по делу Гонгадзе, которая не повредит судебному процессу.
– Может ли быть причастна к утечке материалов дела Генпрокуратура?
– Представители Генпрокураторы заинтересованы доказать вину подсудимых, ведь обвинение уже предъявлено. В этом их интересы совпадают с нашими. Окончание суда над исполнителями убийства Гонгадзе является необходимым условием для установления организаторов преступления. Если мы докажем вину подсудимых – заказчики убийства Гонгадзе могут спать спокойно.
В то же время тот, кто опубликовал некоторые материалы из дела, не скрывают стремления посеять сомнение в способности обвинения. Поэтому можно с уверенностью сказать, что к утечке материалов дела Гонгадзе Генпрокуратура не причастна.
– Видите ли вы основания для привлечения к криминальной ответственности генпрокурора Александра Медведько и других должностных лиц прокуратуры за разглашение государственной тайны в "деле Гонгадзе", как того требует адвокат Федур?
– Я не зафиксировала разглашение государственной тайны работниками Генпрокуратуры. В свое время, Андрей Федур уже хлопотал о признании интервью старшего советника юстиции Романа Шубина, которое было опубликовано в газете "Факты" разглашением государственной тайны.
Суд не удовлетворил его запрос, то есть не обнаружил в том интервью никакой информации, которая была бы секретной. Там не было никаких упоминаний об ОРД, тайных структурах или негласных сотрудников МВД.
Надеюсь, что прокуратура города Киева рассмотрит тщательно заявление адвоката Федура и примет необходимые меры. С моей точки зрения, следует проверять не только информацию из интервью и заявлений сотрудников генпрокуратуры, но и обстоятельства анонимной утечки материалов дела Гонгадзе в Интернете.
– Каковы перспективы дальнейшего течения судебных слушаний?
– Я настроена оптимистично. Судебное следствие будет продолжаться. Подчеркну – мы вынуждены согласиться с тем, что часть судебных заседаний по делу Гонгадзе будет идти в закрытом режиме.
Обвиняемые и те свидетели, которые были или остаются сотрудниками МВД, будут давать показания в закрытых судебных заседаниях, в которых могут участвовать лишь лица, предупрежденные о неразглашении тайны и имеющие соответственный допуск.
В открытых заседаниях будут давать показания лица, которые не имели отношения к государственной тайне в обстоятельствах, касающихся исследованных событий. То есть – потерпевшие, политики, журналисты и другие свидетели. В открытых заседаниях (возможно, незначительное исключение) будут также исследованы доказательства и допрошены эксперты.
Как в режиме открытого заседания, так и в режиме закрытого будут выявлены и исследованы причины и условия, которые способствовали совершению преступления, обстоятельства, которые смягчают и отягощают наказание, все чего требует КПК Украины. Резолютивная часть приговора будет оглашена в открытом заседании.
