Что Бог думает об Украине, или Малиновое зарево второго Майдана

Я думал, Историю можно обмануть или уговорить.

Я думал, у нас это получилось.

Я был не прав.

Тогда казалось: чудо свершилось — Украина вошла в Историю и в Вечность по "контрамарке", без билета — без кровавых жертв, реванша проигравших, гражданских войн, разочарований и потерянных поколений. Казалось, это и есть то самое "золотое сечение" украинского пути, о котором все мечтали последние триста пятьдесят лет, а может и больше.

Нет, История подтвердила: одноактных революций не бывает — за первым актом следует второй, а иногда и третий, контрреволюционный: за французской революцией 1789 года и бутафорским взятием Бастилии последовал якобинский террор, контрреволюция 9 термидора II года (27 июля 1794 года) и казнь Робеспьера.

За февральской буржуазной революцией 1917 года последовал "красный октябрь", гражданская война, террор, а потом — для "ленинской гвардии" — и большая чистка-1937.

За путчем 19 августа 1991 года и роспуском Советского Союза в России чуть было не случился антиельцинский переворот, закончившийся разгоном российского Верховного Совета и кровавым расстрелом Белого дома 4 октября 1993-го.

Как, где, когда и в каких формах продолжится Оранжевая революция ноября-декабря 2004 года — вот в чем вопрос. А то, что она непременно продолжится, сомнений не вызывает. Есть даже догадки по поводу мобилизующей символики: шарфики, знамена, ленточки, листовки и набалконники будут малиновыми.

Не розовыми, как у соцпартии, не алыми, как у коммунистов, а именно насыщенно малиновыми. Считается, что это цвет запорожского козачества. Некоторые историки возражают — мол, расхожая байка. Неважно. Главное, что малиновый цвет (он же пурпурный, "царский пурпур" — красный с небольшим смещением по спектру в область синего) — это цвет Rubedo, последней стадии алхимического делания, цвет наивысшей мистерии.

Не случайно именно на Воскресение Христово, перед тем, как возгласить "Христос Воскресе!", православные священники переоблачаются в пурпурные ризы. Тогда как оранжевый — цвет неудавшегося алхимического процесса. И в этом отношении оранжевая символика-2004 тоже очень четко "сработала": она оказалась предвестницей в целом неудавшейся революции, в ней изначально были заложены все те разочарования и убитые надежды, которые сопровождали Украину почти весь 2005 год.

Когда во время Оранжевой революции миллионная толпа на Майдане внимала мобилизующим композициям "Ми йдемо" и "Разом нас багато", казалось, что это и вправду именно так, и что теперь все будут "разом" и будут обязательно куда-то идти, а не топтаться на месте и не тусоваться по обочине. Казалось, Провидение снизошло, и где-то в высоких эмпиреях сонм незримых ангелов молится об Украине.

Но то, что в первый раз было онтологией — внутренним бурлением жизни, неподдельной витальностью, второй раз может оказаться просто прошлогодним снегом — срежиссированным и разыгранным постмодернистским шоу. Именно поэтому так бездарно пролетело мимо цели празднование на Майдане в конце ноября годовщины начала Оранжевой революции.

Это унылое действо еще раз показало, что даже теперь, когда все технологии организации Майдана — "ключи" и "коды доступа" — вроде бы известны, всё равно "качественный" Майдан где-то в полмиллиона человек можно собрать лишь при наличии очень и очень серьезных причин и глубинных предпосылок.

А без этого получится, в лучшем случае, просто полупьяная толпа, пришедшая "оттянуться" на концерт "Гринджол", "Океана", "Воплей", Билозир, Бурмаки и далее — по "плей-листу"-2004.

В большинстве стран после политических революций устанавливались авторитарные политические режимы, которые, случалось, фокусировали человеческую энергию и жесткими методами направляли ее, например, на социальную модернизацию, на решение каких-то глобальных задач. Часто это сопровождалось многолетним террором, уничтожением лучших людей нации.

Но украинская модель исторического развития, украинская карма всегда срабатывает одинаково: после революций непременно наступает Руина или "Гуляй-Поле" — эпоха хаоса, безвластия и "холодной" либо "горячей" войны всех против всех. Это, по существу, и есть закон украинской энтропии (рассеивания энергии).

Ведь революции случаются против чего-то, а после — необходима определенность, четкие ориентиры дальнейшего развития, понимание собственной миссии, "привязка" национальной судьбы к эсхатологии — представлению о "конце времен".

И с этой точки зрения Виктор Ющенко — очень украинский политический лидер. Он — идеальное воплощение украинской минималистской политической культуры, которой не присущи ни стратегический масштаб мышления, ни активная внешнеполитическая позиция, ни геополитическая субъектность, ни эсхатологические ожидания, ни представление о какой бы то ни было глобальной миссии собственного государства и народа.

Есть, конечно, и украинская максималистская политическая культура, но она пока не проявлена, не актуализирована в национальном сознании, о ней могут говорить лишь историки козачества и философы, но не политологи, не дипломаты, не армейские генералы и не переговорщики по газовому вопросу.

Виктор Ющенко "живет" в хате, которая с самого краю, но не с переднего, а с бокового. Судьба много раз делала ему чуть ли не царские подарки. Но он, полагаясь на генератор случайных чисел в своей голове, лишь плевал в ее светлый лик — видимо, тот представлялся ему злобной рожей.

Лично я был склонен всегда идеализировать сельскую интеллигенцию — мне казалось, эти люди совершенно особенны и соединяют в себе органичность сельского жителя и просвещенность, способность к рефлексии человека образованного. Временами сельские интеллигенты представлялись мне чуть ли не воплощением идей о преображенном человечестве, чуть ли не носителями хомяковской "соборности" и соловьевского "всеединства"!

И я мечтал о таком президенте, которому когда-нибудь смогу рассказать о самом сокровенном, что есть у меня в душе по поводу Украины. О роли и предназначении Украины в последний день и час Страшного Суда, о православных козаках, о том, что всю Украину надо обсадить вербами и пирамидальными "тополями", как это было в Гетманщине при Разумовском и в УССР при Сталине и Шелесте. И о возрождении древнего гончарного промысла в пгт. Опишне Зиньковского района Полтавской области.

За минувший год я понял, что эхо может разносить не только звуки, но и безмолвие, и тишину.

И что энтропия, рассеяние энергии — это самое большое несчастье, которое только может постигнуть народ от поверженного ангела.

Оранжевая революция и всё хорошее, что с нею связано, — это феномен именно массового, а не элитного поведения, и главный герой событий — народ, население, люди — та самая "биомасса", в конце концов, а не Ющенко, не Тимошенко и, тем более, не другие политики.

И в том, что произошло после революции, можно усмотреть глубоко скрытую и сублимированную зависть элиты к народу, замаскированное переживание собственной импотентности и бездарности. Украинская элита ощутила, что заметно не дотягивает до своего же народа (по крайней мере, в том виде, в котором он состоялся во время революции). После этого разве можно предъявлять ей какие-нибудь претензии?

Если ты большой, красивый, умный, сильный, духовно углубленный, внутренне сосредоточенный и целеустремленный, и при этом ты не сноб, не загордился, не заболел звездной болезнью, самолюбованием и нарциссизмом, если ты уверен в себе, ты перестаешь бояться конкурентов.

И не только тех, которые очевидно проигрывают тебе, но и тех, которые не менее твоего успешны и самодостаточны, которые ощущают не меньшую избыточность бытия. Отношения, в которых ты участвуешь, становятся как бы внеконкурентными — просто сверхчеловекам не престало мериться, кто из них круче и достойнее.

Когда же ты ущербен, ты сразу встраиваешься в конкурентную борьбу — в бесконечные выяснения, кто главнее. И дай Боже, чтобы твоя ущербность нашла, в соответствии с фрейдистскими теориями, выход в творчестве либо стала мотором повышения личной конкурентоспособности — это путь максималиста.

Путь минималиста проще и опаснее для окружающих: это устранение (вплоть до физического!) более интересных и конкурентоспособных субъектов вокруг и понижение, таким образом, общего конкурентного уровня до твоего собственного, невысокого. Именно эта система и является классической украинской матрицей "негативной элитной селекции".

Не случайно креативные, масштабные, творческие люди украинского происхождения часто тяготятся жить в Украине именно из-за того, что духовный климат определяют уж очень серые посредственности.

И на протяжении всего 2005 года эта классическая украинская управленческая схема выдавливания ярких и креативных людей была реализована по отношению к народу в целом. Элита вежливо поблагодарила его за поддержку во время революции и преступила к реставрации прежней, кучмовской, системы власти, к восстановлению ранее сложившихся отношений и коррупционных схем.

Беда Оранжевой революции в том, что она так и не привела к какой-либо качественной ротации элиты. Молодые, энергичные носители нового мировоззрения и новых управленческих установок так и не продвинулись в направлении властных органов. Причем, дело не в физическом возрасте: дата рождения — это еще не повод считать себя новой контрэлитой.

Так, к примеру, из самого молодого для нынешней власти поколения (1970-х годов рождения) наиболее успешные карьеры на данный момент сделали Сергей Левочкин, Александр Третьяков, Юрий Павленко, Владислав Каськив, Ярослав Ющенко.

Они что — контрэлита, готовая "смести" обрюзгшую и паразитическую антиэлиту? Или они больше похожи на "состарившихся юношей" — младших партнеров кучмовско-ющенковской генерации? Несколько иное впечатление производит разве что министр-вундеркинд Арсений Яценюк.

Да, команда Ющенко — это похоронная команда.

Эти люди в принципе не способны породить ничего нового — у них для этого нет ни идей, ни энергетики, ни желания исполнять майданные обещания. Впрочем, быть может, их основная сверхзадача — расчистить Украину от остатков кучмизма, а потом вовремя исчезнуть? Не этот ли процесс станет поводом к новому Майдану и продолжению революции?

Существовали и существуют, как минимум, три сюжетные схемы второго акта украинской революции и три личности, способные спровоцировать (именно спровоцировать, а не собрать!) новый Майдан: Майдан по поводу Тимошенко, Майдан по поводу Ющенко и Майдан по поводу Януковича.

Первая сюжетная схема прорисовалась в сентябре 2005 года, после отставки Кабинета министров Юлии Тимошенко. Если бы смутные намеки со стороны власти в ее адрес превратились, как и в 2001 году, во вполне конкретные уголовные обвинения и в не менее конкретную "путевку" в Лукьяновское СИЗО, тогдашняя взрывоопасная ситуация вполне могла бы взорваться, а разнопочтенная публика, как и во время Оранжевой революции, запросто могла блокировать Майдан и прилегающую территорию.

Только текст речевок для скандирования пришлось бы подкорректировать: "Юля — ТАК! Ющенко — геть!" Было бы вполне логичным, чтобы цвет тех знамен оказался именно малиновым — как и на флаге партии "Батькивщина". Но власть отказалась от преследования Юлии Тимошенко и создания ей ореола мученицы за правое дело. И, в общем-то, грамотно поступила.

Вторая сюжетная схема нового Майдана — Майдана по поводу Ющенко — может возникнуть в любое время — как до выборов в Верховную Раду, так и после. Это системный кризис, усугубленный разочарованием в существующем политическом режиме и последствиями "газовой" войны с Россией.

Это паралич исполнительной власти вследствие отставки правительства, после которой у президента возникает искушение распустить нынешнюю Верховную Раду и ввести прямое президентское правление. Ну а для усиления собственной легитимности — собрать новый Майдан. Подобные сценарии обсуждаются экспертами, хотя по состоянию на сегодняшний день даже самые харизматичные украинские политики не способны собрать не то что новый Майдан, но даже полноценный митинг без проплаченных статистов.

Более вероятен не проющенковский, но антиющенковский Майдан. После очередного скандального провала президента возникает ситуация, при которой количество депутатов, готовых проголосовать за его импичмент, катастрофически увеличивается.

Кто-то пытается отменить политреформу — предотвратить умаление президентской власти и не допустить превращения Украины в парламентско-президентскую республику.

Кто-то пытается сделать что-то прямо противоположное. В народе резко усиливается и без того крайне негативное отношение к любой власти. Здесь, как и в 2004-м, принципиально важна позиция именно Киева и киевлян — надо, чтобы их достало.

Итак, после чьего-то то ли неосторожного, то ли провокационного политического хода к центру столицы в течение ночи и первой половины дня стекаются люди. Но выступают они против существующего режима не с позиций Януковича и Тимошенко, а, положим, с позиций Богдана Хмельницкого или Нестора Махно. Разумеется, среди современных украинских политиков никто — ни Ющенко, ни Тимошенко, ни Янукович, ни остальные — не способен собрать Майдан "под себя".

Но вот собрать Майдан "против всех" — задача значительно более реальная и исполнимая. Малиновый антураж в такой ситуации более чем уместен. На Майдане выражается недоверие существующему режиму.

На фоне кризиса фактически происходит государственный переворот — вся полнота власти присваивается каким-нибудь Комитетом национального спасения. Объявляются новые парламентские и президентские выборы. Дальше — как получится.

Третья сюжетная схема Майдана — Майдана по поводу Януковича — может проявиться вскоре после выборов в Верховную Раду — где-то в апреле-мае, при условии, что вступит в силу политреформа и Украина станет парламентско-президентской республикой.

Если Партия регионов получит неплохие результаты, а потом еще и сумеет ангажировать определенное количество депутатов из других фракций, премьер-министром с новыми, более весомыми полномочиями ("канцлером") имеет возможность стать Виктор Янукович. Майдан его противников собирается под лозунгом "Нет бело-голубому реваншу!"

Далее следует роспуск Верховной Рады Президентом. Новые выборы (или режим чрезвычайного положения), смута, хаос, неопределенность — в общем, родная стихия для авантюрных личностей. Центр Киева, как и в 2004-м, снова перегораживается палаточными городками, из Западной и Центральной Украины подтягиваются студенты и прочие политически активные личности, а Сирена Оранжевой революции Марийка Бурмака, девушка с красной гитарой и в малиновом шарфике, на вновь выставленной сцене Майдана раскручивает свой новый рок-н-рольный шлягер "Я втомилась від цих революцій"…

Украинская политическая культура устроена так, что в украинской политике никогда не выигрывает сильнейший — сильнейшего просто нет. В украинской политике проигрывают слабейшие, поэтому победитель образуется как бы "по умолчанию". Интересно, кто им станет на малиновом Майдане?

Недавно обратил внимание — что изучает украинская историческая наука? Да, конечно, она изучает все эпохи без исключения, все детали и мелочи, но, как ни странно, основной интерес прикован к украинским революциям и революционным временам: середина XVII века, 1918–1920 года, теперь вот еще добавился 2004-й.

Именно эти периоды отмечены наибольшей витальностью, самым высоким уровнем консолидации общества, самыми сильными экзистенциальными переживаниями. И, в общем-то, такая исследовательская зацикленность на революциях совершенно оправдана.

Ведь, если по большому счету, самое главное — вовсе не то, что Украина думает о себе. И не то, что Украина думает о других. И даже не то, что Украина думает о Вечности и о Боге.

Главное — что Бог думает об Украине.

P.S. Анонимные "спаммеры", полгода мучившие через Интернет мой компьютер своими замысловатыми экзистенциальными прозрениями в японском самурайском духе, на какой-то период ушли в глубокое подполье. И вот теперь, по прошествии многих месяцев, вдруг снова объявились.

И я подумал: НАЧАЛОСЬ! Началось бурление, а было заснувшая жизнь вокруг снова оживает! Процесс тотальной имитации заканчивается, и вместо него тяжелой поступью Командора стучится грозная жизнь-как-она-есть.

Мне по электронной почте стали снова приходить "вирши" от неизвестных авторов из Интернета. И я окончательно понял: ДА, НАЧАЛОСЬ! Впрочем, нет, не началось — ПРОДОЛЖАЕТСЯ!

Последнее, что я получил на днях, кстати, в ночь перед Рождеством, выглядело так:

Коли Небо впаде на Землю,

Ми сховаємось понад хмарами, —

І навкруги загуде

Трубний глас останньої молитви.