Александр Роднянский: " Мы станем независимыми и полноценными, когда нас перестанет интересовать - хуже или лучше в России"

Первую часть интервью читайте здесь

- Ситуация со студией Довженко. Как вы её можете прокомментировать?

- Это удивительная вещь на самом деле. Ни у "1+1", ни у меня лично вообще никаких притязаний на студию Довженко не было никогда. Мы не пытались туда пройти, проникнуть или чего-то ещё, нам это не интересно принципиально.

- Но слухи ходят совершенно иного рода…

- В том-то и дело, что я поражён до такой степени, могут доходить чьи-то домыслы. Да в прежних обстоятельствах, если б у нас была такая задача, я думаю, мы бы её реализовали. Даже в нынешних обстоятельствах мы бы её реализовали. Мы бы предложили реальные деньги, мы бы предложили план реконструкции, стратегического развития - то, чего на самом деле до сих пор нет, и, наверное, нас бы всерьёз рассматривали.

Но у нас нет такого интереса. В принципе, мы занимаемся кино и сериалами, но это никак не связано с киностудией Довженко. Я не понимаю, зачем она нам вообще нужна. Если я захочу производить в Украине массовые сериалы, то я построю – собственно говоря, это и происходит, - свой новый комплекс.

Студийный комплекс им. Довженко к производству сериалов или фильмов отношения не имеет. Это всё очень устаревшее. Я так подозреваю, борьба за студию Довженко происходила в кругу людей, не преуспевших в кино, на мой взгляд, глубоко неуспешных.

Во главе с Танюком, на мой взгляд – это совершенно удивительный феномен украинской культуры – человек, за которым нет ни одного творческого свершения. Мне он не интересен. Я просто от него недавно получил некое письмо и был потрясён.

Я жил, не подозревая о страстях, которые тут кипели, в том числе и вокруг моего имени. Меня даже не позвали на парламентские слушания о кино. При этом говорят какие-то совершенно немыслимые вещи и постоянно упоминают меня, при том что не приглашают.

С одной стороны, "1+1" заинтересован в развитии украинского кино. Но для развития кинопроектов нам студия не нужна. Просто не-нуж-на! Третье - мы не участвуем ни в одном бизнесе, кроме медийного. И четвертое. У нас нет никаких особых отношений со студией. Мои дружеские отношения с Приходько никого отношения не имеют к характеру его назначения на эту должность.

Хотя, с Приходько, конечно, намного легче разговаривать, чем с подавляющим большинством людей, его критикующих. Это два разных мира. Он, безусловно, прагматик, но в своей полемике заходит далеко.

Хотя я не разделяю многие его полемические приемы. Виктор допускал в пылу полемики, какие-то высказывания, ставящие под сомнение в принципе украинское кино, но я понимаю, что он хотел сказать.

Приходько как человек, который занимался телевидением и потом кино, предполагал, что кино должно, прежде всего, ориентироваться на потребности аудитории. А это именно то, о чем не говорит конфликтующая с ним сторона, которая использует риторику совершенно советскую. Только с новыми терминами.

Вместо советских идеологем - набор идеологем независимой Украины. Но смысл тот же – государственное финансирование, государство должно контролировать, государство должно что-то делать, государство должно стратегически планировать…

- То есть президент не должен лично определять, что нужно снимать?…

- Я вообще считаю, что президент – это отдельная профессия. Президент не может работать продюсером. Я, например, считаю, что я как продюсер в состоянии определить потенциал проекта и стоит ли его делать.

Президент может высказать как кинозритель свои мысли о том, какое кино ему хотелось бы увидеть. Я считаю, что любой зритель на это имеет право. Тем более такой известный, как президент.

Но это не означает, что все без исключения государственные инстанции, а тем более частные компании должны броситься на выполнение заказа президента. Это уже напоминает прежние времена. Вы говорите о каком-то конкретном проекте?

- Например, "Тарас Бульба"

- Ну, хочется "Тараса Бульбу"… Я исследовал этот проект, много раз читал… Если убрать бандитизм и антисемитизм, которые там присутствуют в большой мере, а сегодняшний кинематограф априори политически корректный, не может быть неполиткорректным, - просто ничего не остается.

Я читаю классику постоянно. И для меня "Тарас Бульба" в принципе произведение очень странное. Вся великая литература написана о приоритете частных индивидуальных человеческих ценностей над государственными ограничениями, предрассудками толпы, класса, нации или расы.

А эта книга наоборот. В отличие от великих гоголевских украинских повестей, от "Мертвых душ" - абсолютного шедевра. Это мое личное сомнение в отношении "Тараса Бульбы". Я как продюсер предпочитаю истории, в которых центром, фокусом и концентрированным выражением авторских взглядов является все-таки утверждение права каждого человека на собственный выбор, собственную судьбу, на собственное счастье или несчастье. Это очень важно.

Поэтому это не мой проект. Но с другой стороны не нужны же декларации президента для того, чтобы Хотиненко сегодня снимал "Тараса Бульбу" в России. Там тоже имеют на это право. И наверно можно выпустить три-четыре версии одновременно.

Делали же "Опасные связи" одновременно Милош Форман и Стивен Фрирс – нормально… Но я думаю, для того чтобы развивался кинематограф все-таки главное – это создание продюсерской системы, в которой частные независимые продюсеры, пользуясь поддержкой телевизионных каналов, государственных источников и частных инвестиций могли бы делать разные кинематографические проекты.

Главное, повторюсь, для кинематографа – это создание самой системы, а дальше уже в рамках этой системы все само организуется в соответствии с правилами или требованиями, которые эта система выдвинет к рынку. То есть телеканалы – подстроятся.

Я считаю, что "1+1" подстроится к любым условиям развития кинематографа, которые выдвинет государство. Будет студия Довженко государственной или частной компанией, будет ею руководить Виктор Приходько или какой-нибудь другой человек, мы все равно сможем сотрудничать, если кому-то нужно наше сотрудничество. Но в принципе мы пока делаем больше фильмов, чем государство и справляемся без государственной помощи.

- Общественное телевидение. Как вы оцениваете перспективы? И почему с вашей точки зрения на нынешнем этапе все происходит так медленно и неявно?

- Я всегда считал общественное телевидение более совершенной и ответственной формой существования телевидения, нежели государственное.

Это очевидно совершенно, потому что государственное предполагает так или иначе высокую степень зависимости от власти, от госбюджета от мнения тех или иных находящихся в правительстве людей и немногим отличается от телевидения частного, которое зависит от капитала. Многих смущает зависимость от частного капитала, потому что он, в известном смысле зависит в свою очередь от власти и может оказывать влияние на редакционную политику.

Но в не меньшей степени, если не в большей, что показали события последних лет – УТ-1 всегда зависело от конкретики структуры исполнительной власти и людей эту власть персонифицирующих.

И, конечно, общественное телевидение – если мы говорим не о финансировании из госбюджета, а все-таки об абонентской плате, прежде всего, - самая адекватная форма. Тогда не парламентские бароны решают судьбу общественного телевидения. Не надо обманывать себя. И в случае, когда министр финансов, вице-премьер и даже премьер решают, и в случае, когда судьба общественного телевидения решается в парламенте, где два-три барона будут контролировать большинство.

Абонентская плата – это именно тот инструмент, который убирает такого рода зависимости. Я понимаю, что это маловероятно и заставлять людей платить непосредственно за телевидение – это конечно очень тяжело.

Но с другой стороны – у нас 48 млн. населения. Если на каждого человека по одному доллару в год – это превосходный бюджет для общественного телеканала. Думаю, даже больший, чем у подавляющего большинства отечественных телеканалов…

А второй инструмент – это конечно наличие наблюдательного совета, в котором будут репрезентированы как политические представители, так и региональные и общественные. В случае политических представителей – это очень сложно, потому что у нас в отличие от зрелых демократий нет соответственно и зрелых партий. Выстраивать представительство от вчера созданной фракции или от партии – очень странно…

Здесь нужна дискуссия - каким образом может быть определен состав, который будет полноценно репрезентативным. А менеджер должен назначаться парламентом, а не каким-то отдельно взятым даже очень значимым политическим лицом. Он должен предъявить программу. Утверждаться он должен на определенный термин – 4-5 лет с определенными условиями продления договора.

Естественно должна быть разработана системе законодательно регулирующая редакционную политику общественного телевидения и его отношения с государственными органами. И, естественно, единственный вариант создания такого телевидения, я других даже не обсуждаю, это реформирование УТ-1.

Потому что я не понимаю, как может быть отдельно государственное ТВ и отдельно общественное. Государственное представляет интересы кого? Аппарата подавления? Или правящего класса? Сегодня победившего или завтра?

В то время как общественное – понятно – репрезентирует интересы общества с реализацией интересов регионов. Так как это делается в Германии, либо даже в рамках ВГТРК в России, когда региональные телекомпании со своими новостными блоками входят в ткань главного телеканала в каждом регионе, что в результате и является инструментом репрезентации региональных интересов.

И я бы считал правильным, как это в большинстве стран, либо категорически освободить общественный канал от рекламных продаж либо очень ограничить их. Потому что, например, УТ-1 – разве это справедливо? – имеет и государственный бюджет, и кстати, неплохой, другое дело платят-неплатят – и имеет те же возможности, что и частные каналы – продавать рекламное время… тут на самом деле Америку открывать не надо…

- Да, но практическая реализация на сегодняшний день…

- Потому что заинтересованность в такого рода процессе – отсутствует. Кто заинтересован? Те, кто сегодня должен как минимум отказаться от непосредственного влияния хоть на один телеканал? Должна быть заинтересована критическая масса людей, способных и уполномоченных принимать решения.

Никакой, извините меня, воли или голосования, консенсуса большинства для этого не надо. Это политическое решение двух-трех человек. И нечего лукавить и обманывать себя. Воля двух-трех людей может привести к кардинальным демократическим изменениям.

Если бы Александр-II не преодолел сопротивление всего правящего класса и не провел так называемые Великие реформы – земельную, судебную и т.д. в российской империи они бы не случились. А Александр-I не сумел преодолеть… Всегда есть сопротивление правящего класса. И сегодня оно будет… В том числе и в отношении общественного телевидения.

Меду прочим, в результате великих реформ в Российской империи был настоящий суд. С присяжными заседателями, с независимой адвокатурой. Суд, который оправдывал, например, Веру Засулич. И это в годы самых суровых давлений бюрократических, победоносцевских указов и гражданских ограничений. Тем не менее, суд был независимым. Это надо было протолкнуть такие вещи.

Для бизнеса главное, в том числе и для телевизионного сводится к двум вещам: регулятивная роль государства - если она высока, значит ситуация – не рыночная. И второе – независимая судебная система. Если независимого суда нет – мы не имеем демократической рыночной ситуации.

- Получается парадоксальная ситуация, если сравнить нынешнюю российскую бизнес-ситуацию с украинской…

- В России есть свои сложности, но обратите внимание, что в печатных медиа существуют огромные, я бы сказал лидирующие сегменты медиа, принадлежащие радикальной оппозиции.

Самый влиятельный и лучший издательский дом России – "КоммерсантЪ" принадлежит главному критику путинской России Борису Березовскому. И в этом смысле можно говорить о том, что, да с одной стороны "басманное правосудие", а с другой стороны внутри бизнеса существует возможность всерьез в суде выяснять обстоятельства. Выигрывать, отыгрывать акции. Это длится годами, оспаривается. Защищены в значительно большей степени интересы миноритарных акционеров, например. Это некая другая реальность.

Наша беда в том, что мы все время вольно или невольно сравниваем себя с российской ситуаций, а как у них, а неужели у нас хуже… Мы станем независимыми и полноценными в тот момент, когда нас перестанет интересовать - хуже или лучше у них.

Мы другие, у нас другой общественный механизм, другой общественный организм, другие правила. Другие обстоятельства…

Не надо существовать в системе спортивной конкуренции… Не надо себя сравнивать, надо чтоб у себя получалось… И в том, что касается телевидения и кинопроизводства проблема и в том, что мы не делаем фильмы и очень мало делаем телепрограммы, способные увлечь собственную аудиторию. Мы все время делаем нечто, что нужно оправдывать важностью, политическим значением, абсолютной актуальностью, некими соответствиями.

Нужно все время придумывать какие-то костыли, чтобы оправдать полноценность того или иного продукта. А продукт должен быть самостоятельным, пусть это не будет великое художественное произведение – пусть это будет просто украинский фильм популярный в собственной стране.

Вот что нужно - завоевать внимание и уважение собственной аудитории. И это достаточный рынок для того, что бы нормально существовать. Мы должны отвоевать собственный рынок. И телевидение нужно делать для своей целевой аудитории, а не вообще для заказчиков. Акционеров, политических покровителей, референтного круга. Такова природа этого дела.

- Возвращаясь к "1+1", какие главные задачи вы как совладелец канала ставите перед новым руководством?

- Обновление бренда. Реализация всех базовых характеристик, атрибутов бренда – его интеллигентности и современности, актуальности и стильности, украинскости и универсальности - реализация в разных форматах развлекательного и журналистского телевидения в цельном и живом виде. Это первое.

Второе – это полный аудит, внутренняя ревизия всех людей и проектов, работающих в компании. Все кто не соответствует нынешним требованиям, устал, не разделяет систему ценностей, не является частью команды и не способен играть командно, все, кто творчески не соответствует – должны быть отстранены.

И конечно, нужно объявить очень широкий поиск на все мыслимые позиции. Вот это дело нового менеджмента.

И принципиальный момент - абсолютная открытость поиска. Долгое время "1+1" был такой законсервированный, закрытый. Сейчас, я считаю нужно открыть и привлечь всех, у кого есть энергия и идеи, даже если они несовершенны, даже если нет опыта.

У "1+1" сильная профессиональная экспертиза и очень сильный базовый ядровой уровень реализации проектов. И третье - это, конечно, возвращение репутационной состоятельности канала. Итогом этого процесса должно быть понимание всех без исключения зрителей, что "1+1" – это канал, который существует в вышеназванной системе характеристик, что это убедительная, полноценная и объемная площадка дискуссии – общественной культурной политической…

Это то, что касается концептуальной стороны. С другой стороны, никто не снимает с нового менеджмента 1+1 ответственность за бизнес-успех канала, за его финансовые показатели, за реализацию бюджетных планов, которые каждый год принимаются, за соответствие тем очень прозрачным внутренним требованиям, которые выдвигают владельцы компании к тому, как эта компания будет развиваться.

И в этом смысле от нового менеджмента требуется разработать множество внутренних политик, начиная от политики карьерного планирования, от системы поощрений за выполнение конкретных и ясных задач – это огромная работа.

Перед новым менеджментом стоит огромная по важности задача – это, по сути, новый этап и, наверно, есть определенная логика в том, что все это происходит в десятилетнюю годовщину телекомпании. И наверно, следующие 10 лет нужно развиваться по новому. Тем не менее, отказываться от бренда, который многие годы приносил успех и уважение аудитории – неправильно и не следует.

У компании на данный момент существуют огромные преимущества перед многими другими. Эти преимущества связаны с абсолютно прозрачным, и я на этом настаиваю, характером собственности. С ясным бизнес-целеполаганием.

Это экономическая система критериев, а не политическая. Мы не пиаровский отдел промышленно-финансовой группы политической партии. Мы отдельное большое бизнес-предприятие, которое может развиваться и расти в разные стороны. Здесь тоже должна быть стратегия, но эта стратегия – уже прерогатива Совета директоров.

И, естественно, мы должны быть каждую секунду достойным собеседником очень взыскательной, если не сказать избалованной множеством премьер и разных жанров аудитории, которая хочет смотреть телевидение разное – от примитивных мыльных опер до самых сложных журналистских программ и дискуссионных форматов.

Нам предстоит найти разумный компромисс, который все-таки позволит компании сохранить за собой и имидж интеллигентного канала, и статус лидера.