Правда и ложь о деле Гонгадзе

В последнее время появилось несколько версий раскрытия дела Гонгадзе. По мнению некоторых наблюдателей, основная задача этих статей заключается в том, чтобы убедить читателя, что дело Гонгадзе было раскрыто не при новой власти, а еще при Кучме.

Эти статьи не дают ответ на главный вопрос в деле Гонгадзе. Ведь самое важное во всей этой истории - не то, кто нашел убийц Гонгадзе. А то, кто организовал и исполнил это убийство.

Но, возвращаясь к самому расследованию, мы считаем немаловажным рассказать о тех оперативниках и следователях, которые при любом режиме выполняли свою работу.

Мы попросили рассказать о расследовании этого дела непосредственного участника, на тот момент заместителя начальника Главного управления "К" СБ Украины генерал-майора Владимира Георгиевича Рокитского. Вот его версия.


В последнее время в прессе появилось много спекуляций насчет раскрытия дела Гонгадзе.

Кое-кто пытается внушить обществу, что это дело было раскрыто еще при правлении прежнего президента, что это была инициатива прежнего руководства СБУ. Что якобы новое руководство Службы расформировало оперативно-следственную группу, которая расследовала это преступление.

Это ложь, это грязные игры. Я хотел бы рассказать о том, как все это происходило на самом деле.

Сразу после совершения этого преступления, в СБУ была создана оперативно-следственная группа и мы приступили к розыскным мероприятиям. Следует сказать, что таких групп было несколько, и они не были жестко оформлены.

Одна группа занималась "милицейской" линией, другая "бандитской", третья – "политической". Очень скоро мы четко поняли, что к этому преступлению причастны работники милиции. И не просто работники, а некая небольшая и законспирированная группа лиц.

К 2001 году мы утвердились в этой версии.

Стоит заметить, что работать было очень сложно. Прежде всего, из-за нежелания руководства страны и должностных лиц МВД содействовать объективному расследованию этого дела.

Мешало то, что розыскные результаты после докладов очень быстро становились известны широкому кругу лиц. Мешало то множество версий, которые тогда запускались в прессе.

Версии, например, о причастности уголовных элементов или банды Гончарова к убийству Гонгадзе только отвлекали следствие, переключали внимание на "негодный объект". В ходе дальнейшей работы мы пришли к выводу, что это преступление совершено скорее всего сотрудниками криминальной разведки МВД, которые по имеющейся у нас информации вели наружное наблюдение за Гонгадзе.

Это стало первой отправной точкой следствия.

Мы понимали, что прежде всего необходимо искать материальные доказательства преступления. Мы знали, что как ни уничтожай служебные документы, но следы все-равно остаются. Если уничтожается документ, то составляется акт о его уничтожении, если уничтожить и акт, то все-равно останется запись в другом документе.

И вскоре мы вышли на сотрудницу УКП, которая дала показания о том, что Пукач приказывал уничтожать документы о слежке за Гонгадзе. Эта женщина очень тяжело шла на контакт, но, в конце концов, согласилась давать показания.

Работа велась, и результаты докладывались постоянно, все шло своим чередом.

Тут следует отметить важную деталь. Если возбуждено уголовное дело, то работа по нему будет вестись оперативниками и следователями в любом случае. И мы работали, понимая, что результаты нашей работы могут быть, скажем так, не востребованы.

Важным этапом этой работы стала попытка восстановления всех лиц, которые были причастны к визуальному наблюдению за Георгием Гонгадзе. Слежка велась длительное время и разными людьми.

Мы установили весь круг этих лиц, несмотря на то, что большинство из участников слежки или уже перевелись из УКП, или уволились. Никто из них говорить не хотел. Народ был достаточно запуган – люди понимали, что при том режиме руководство МВД имело очень "длинные руки". Это серьезно усложняло ситуацию.

Часто бывало так, что в беседе с нами эти люди все рассказывали, но когда мы приводили их в прокуратуру – они рассказывали совершенно другое. Известно, например, что некоторых из этих сотрудников Пукач лично инструктировал перед допросами в прокуратуре.

Поэтому мы проводили дальнейшую работу с ними: говорили, что это преступление - тень на государство, о неспособности правоохранительных органов что-то сделать без их помощи, взывали к патриотическому и моральному долгу, и таким образом люди снова соглашались работать со следствием.

Среди этих лиц был один гражданин, у которого отец – генерал милиции и который предположительно участвовал в слежке за журналистом. Именно он стал одним из первых, кто дал информацию о реальной картине организации наружного наблюдения за Георгием Гонгадзе. Он долго не хотел ничего говорить для протокола, но, в конце концов, дал показания, которые стали важной отправной точкой в этом деле. В то время в его адрес в прессе было вылито много грязи, на что не заслуживал ни он, ни его отец.

Когда было принято решение о задержании руководителя Департамента криминальной разведки, мы обнаружили, что визуальное наблюдение велось уже и за нами.

В то время следователям прокуратуры пришлось приложить просто титанические усилия, чтобы получить санкцию на задержание Пукача. Операция по задержанию Пукача была очень непростой, к ней были привлечены разного рода подразделения. Мы все понимали ту меру ответственности, которая на них возлагалась, и ту степень риска, которой все подвергались, - ведь людям, противостоявшим нам, терять было нечего и "тормозов" у них уже давно не было.

Мы докладывали начальству, что за оперативниками ведется наблюдение. Риск был большим, иногда даже приходилось некоторых должностных лиц предупреждать, что имейте в виду – никто не будет церемониться, если с чей-то головы "упадет волосок" или случится что-то более серьезное.

Руководство МВД четко понимало, что самые большие неприятности им могут доставить только сотрудники СБУ. Они не всегда могли определить, кто занимается розыском, поскольку время от времени подключались разные сотрудники. Между следователями Генеральной прокуратуры и оперативниками был налажен тесный контакт – с нами они работали откровенно, мы с ними советовались и, что немаловажно, нередко они шли нам на встречу, не разглашая оперативную информацию и планируемые нами розыскные мероприятия.

Хочу отметить, что в Генеральной прокуратуре Украины начинали, а после определенного перерыва - продолжают работу по раскрытию дела Гонгадзе прекрасные профессионалы.

Необходимо отметить, что задержание Пукача за совершение служебного преступления всеми нами рассматривалось как первая часть работы. В последующем планировалось реализовать оперативную информацию о возможном соучастии Пукача и в самом убийстве.

Но тут случилось непредвиденное, кто-то "наверху" сильно забеспокоился или испугался… и Пукача выпустили на подписку о невыезде. Дело набирало новые обороты. О ходе расследования начальству мы докладывали регулярно, но, особой заинтересованности у прежнего руководства в этом деле не наблюдалось. Скорее наоборот, нас старались отодвинуть от этого расследования, загрузить другой работой.

Создавалось впечатление, что расследование этого дела было нужно только нам. Не делалось главного – не завершались розыскные мероприятия в отношении заказчиков и организаторов этого убийства.

После того, как генеральным прокурором Украины был назначен Геннадий Васильев, расследование этого дела и вовсе "заморозилось". Возникли новые версии, которые уводили следствие далеко от истины.

Ситуация изменилась только после помаранчевой революции.

9 февраля 2005 года президент Ющенко встретился с мамой Георгия Гонгадзе и отдал распоряжение председателю СБУ Александру Турчинову подключить СБУ к расследованию Генеральной прокуратурой этого дела.

Председатель создал оперативную группу из сотрудников, которые ранее занимались расследованием дела Гонгадзе. Возглавил группу начальник главного управления "К" Андрей Анатольевич Кожемякин. В нее вошел я и многие другие сотрудники. На этом этапе у нас уже не было никаких проблем во взаимодействии со следователями Генеральной прокуратуры, так как вернулся прежний состав следственно-оперативной группы.

Наконец пришло время активных действий.

Мы уже четко знали людей, которым журналист был передан и которые его забросили в машину. Этот факт был неоспоримым. Появлялись новые данные. Один из участников пытался выехать вместе с крупной суммой денег за границу, поэтому было принято решение о его задержании. Второй симулировал болезнь. Третий тоже предпринимал меры, чтобы уйти от ответственности.

С одним из этих людей мы установили, если так можно выразиться "психологически-рабочий" контакт, и в последствии он содействовал следствию. По сути, он понял, что преступление, так или иначе, будет раскрыто, несмотря на высоких покровителей. А потом, осознал, что с этим грузом долго жить он не сможет – рано или поздно все станет явным.

Когда ситуация "вызрела", было принято решение о задержании этих лиц. Морально и психологически эти люди уже были надломлены и готовы к даче правдивых показаний.

Если посмотреть на эту ситуацию через призму 2000 года, если бы тогда была политическая воля руководства, это преступление могло быть раскрыто еще тогда. Но нас жестко блокировали, и направляли нашу работу в другую сторону. Переключали на "негодные объекты". Причем, делали это именно те люди, которые сейчас громко кричат о том, что именно они "раскрыли" дело Гонгадзе.

Это неправда. Именно те, кто сейчас кричит об этом, уводили следствие в сторону по указке из администрации тогдашнего президента. Именно они уничтожали вещественные доказательства по делу Гонгадзе. В частности, эти лица уничтожили диски с "записями Мельниченко", которые в свое время получила СБУ.

Сейчас можно надеяться, что мы находимся на правильном пути и к тому же – практически на этапе завершения расследования дела Гонгадзе. Сейчас, на мой взгляд, главное – не допустить разглашения информации о результатах нашей работы, поскольку оно может привести к непоправимым последствиям. Главное – довести расследование этого дела до конца.

Хочу также заметить, что труд опергруппы был по достоинству оценен новым руководством СБУ и страны. По представлению председателя СБУ Александра Турчинова президент Украины Виктор Ющенко наградил членов группы высокими правительственными наградами.

Лично я был не только награжден, но и повышен в должности – назначен руководить управлением СБУ в Закарпатской области. Это очень интересный и ответственный участок работы. В регионе сконцентрированы направления для деятельности СБУ, оперативная обстановка не простая, а трудности в работе я люблю.

Что меня побудило впервые заговорить на эту тему?

Просьба и возмущение оперативных сотрудников и сегодня занимающихся розыском. Крайне трудно искать лиц, хорошо знающих методику розыскного дела в условиях, когда не только Украина, но и весь мир осведомлены о проводимых нами мероприятиях. Когда бывшие и настоящие должностные лица, далекие от розыскных проблем, наперебой рассказывают о своих "героических усилиях", допускают утечки служебной информации, уничтожая труд оперработников и следователей.

Такова правда о расследовании дела об убийстве Георгия Гонгадзе. Остальное – политические игры, в которых убитого журналиста вновь пытаются использовать те, при чьей власти он был убит. Игры, цель которых – возвращение во власть. Любой ценой.

Искажение истории – лишь один из приемов этой грязной игры. Игры вокруг дела Георгия Гонгадзе, которое до конца так еще и не расследовано.

Об авторе. Владимир Рокитский, начальник УСБУ в Закарпатской области, ранее занимал должность заместителя начальника управления "К" СБУ.