Убит ли дракон?
Четверг, 23 декабря 2004, 13:51
Размышления психолога об оранжевой революции
В 91-ом в Украине царила кратковременная эйфория: главная голова дракона, именуемая Советской империей, была отсечена. Страну поспешно объявили демократическим государством, где господствует закон и политические свободы – излюбленный лозунг всех современных режимов, возникших на обломках тоталитаризма.
Традиционно кресло руководителя страны занял преемник старой власти. Впоследствии вместо имперской головы выросло несколько новых голов местного масштаба, нареченных в народе кланами: Луганская, Донецкая, Днепропетровская, Харьковская, Одесская, Закарпатская и т.д. Самые сильные и геополитически тесно связанные кланы водрузили в кресло своего президента.
Также по старой доброй традиции кресло предоставили технарю, бывшему руководителю крупного предприятия; считалось, что его уровень культуры и знаний вполне достаточный, чтобы быть ближе к народу, в отличие, скажем, от какого-нибудь профессора права или доктора экономических наук.
Основное достижение постимперской эпохи – свобода слова и информации. Тотальный контроль умонастроения народа был утрачен вместе с имперской головой. Преимущественной заботой клановых голов стало накопление и выгодное использование капитала. Народ выживал: в одних городах более-менее благополучно, в других весьма неблагополучно. Кому посчастливилось – выезжал в другие страны, чтобы в поте лица поднять уровень своего благосостояния в глазах менее удачливых сограждан.
Постепенно в сознании народа, взращенном 70-летней эпохой тоталитаризма, происходили существенные сдвиги. Народ, брошенный властями на произвол судьбы, вынужден был сам искать себе хлеб насущный.
Принцип гарантированной нищеты, блокирующий предпринимательскую сметку, сменили принципом: умный и предприимчивый может не только выжить, но и процветать, если будет жить по нашим "понятиям".
Кто был просто честным, продолжал уже самостоятельно бороться за выживание. Кто был умным и честным, что-то предпринимал, разочаровывался и, в условиях информационной свободы, прозревал. Кто же был умным, предприимчивым, и при этом не обременен нравственными принципами, приспосабливался к власть имущим и процветал.
Таким образом, экономическое рабство среди определенных слоев населения постепенно сменялось социально-политическим конформизмом или, попросту, рабством моральным. Вследствие того, что нравственность - ценность вечная, ее нельзя выкорчевать.
Нельзя принципиально развратить весь народ, заставить его жить не по закону, опирающийся на нравственность, а по "понятиям", которые опираются на силу. Эти попытки, как показывает история, приводили лишь к краху власти или к ассимиляции данного народа с другими народами.
Нынешний парадокс в Украине, приведший к мирной революции, состоит в том, что осознавших себя свободными гражданами вдруг оказалось больше, чем рабов.
Однако экономическое рабство еще господствует на востоке страны. Ведь мафиозные власти Донбасса оставили шахтерам незавидную дилемму: либо адский труд за выживание, либо голодная смерть. Ни о каком свободном политическом волеизъявлении при таких условиях жизни не может быть и речи.
Другой вид несвободы, унаследованный рядовыми сторонниками провластных сил из эпохи тоталитаризма, – рабство идеологическое. Идеологическое рабство предполагает наличие идеологических стереотипов, неких стойких и распространенных ложных утверждений и умозаключений типа: цель США – экономическое и военное порабощение Украины; Ющенко – ставленник американского империализма, его предвыборная кампания финансируется Америкой; если Ющенко приспешник американцев, то ему должен противостоять кто-то, кто защищает внутренние интересы страны (следует оговориться, не страны, а кланов), следовательно, судьба так распорядилась, что стал Янукович – наш в доску.
Здесь нужно отметить, что идеологические клише опираются на более устойчивые, глубинные и древние психические образования, выявленные выдающимся психологом и культурологом Юнгом, - архетипы. В данном случае мы имеем дело с полярным архетипом "свой-чужой" или "спаситель-враг".
Если критичность мышления снижена, то архетипы могут актуализироваться путем их переноса на реальные субъекты. И если перенос произошел, то будь ты трижды справедливо осужден, ты все равно - спаситель или свой, и будь он трижды коварно отравлен, он – враг или чужой. Логика здесь бессильна, здесь действуют законы психологии.
О тотальной актуализации данных архетипов в определенные критические периоды истории Юнг предупреждал еще за несколько лет до второй мировой войны, являясь свидетелем массового безумия немецкого народа. У пожилых людей критичность и гибкость мышления понижается, они более подвержены влиянию архетипов и воздействию идеологических штампов.
Тем не менее, идеологическая зашоренность обнаруживается не только у пожилых, но и у людей средних лет. Например, достаточно образованная женщина, с достатком выше среднего, которую, видимо, вполне устраивало ее настоящее материальное положение, выбрала существующую власть как мнимый гарант стабильности материальной и не только.
На высокой эмоциональной ноте, вполне искренне и безапелляционно она заявила: "Я не хочу, чтобы мои дети жили в стране, напичканной американскими военными базами". И здесь бесполезно разубеждать: в ее кодировании или, иными словами, в манипуляции ее сознанием использовался сильнейший инстинкт – материнский.
Рациональными аргументами раскодировать человека невозможно, поскольку его сознание в определенном отношении сужено, на воспринимаемую им информацию поставлены фильтры. Ту часть информации, которая противоречит идеологическим клише, человек просто не воспринимает или истолковывает по своему, вопреки законам логики.
В свете второго тура выборов, когда противостояли друг другу две диаметрально противоположные фигуры – и в политическом и в личностном плане – особый интерес вызывает позиция выборщиков, которую обычно называют аполитичной.
Один вполне еще молодой человек, который не голосовал, рассуждал так: "Я не верю в искренность речей ни того, ни другого кандидата. Все это демагогия. У каждого свои интересы, каждый рвется к власти. Один использует рычаги власти и, очевидно, грязные методы, другой – законы психологии толпы и деньги запада. Мне неплохо живется при существующей власти и, возможно, неплохо будет житься при преемнике этой власти. Я не знаю, как я буду жить при Ющенко: может лучше, а может хуже. Я не знаю, как перемены отразятся на моих личных интересах: вероятно, что-то меня устроит, а что-то, наоборот, сильно огорчит. Поэтому я ни за кого не голосую".
Позиция этого человека вполне принципиальна, а свойственное ему убеждение, как и убеждение многих других, для которых типично данное рассуждение, называется цинизмом или неверием в Человека.
Эти люди живут по закону разумного эгоизма: ты – мне, я – тебе. Их заботит, прежде всего, полнота своего желудка, пустота души их особо не тяготит. Человеческие ценности и идеалы для них – надуманные понятия, демагогическая завеса для прикрытия сугубо эгоистических интересов.
В любых поступках людей – даже самых бескорыстных и высоких – они неосознанно ищут подспудную личную выгоду. В своем неверии они превзошли отчаявшегося Диогена, который ходил ночью с фонарем, восклицая: "Ищу Человека!".
Они не станут заниматься этим странным и пустым занятием, ибо по их убеждению Человека, творящего добро, несущего свет истины, озаряющего нас любовью не существует – все это только художественная гиперболизация, – а существует лишь человек как существо, наделенное первичными потребностями и высоким интеллектом для удовлетворения оных.
Виктор Ющенко - не спаситель нации. Он - отважный человек, выдающаяся личность, если угодно, герой-гуманист. Гуманист, потому что верит в общечеловеческие ценности и борется за них, верит в неистощимое стремление своего народа к правде, справедливости, свободе. Герой, потому что сумел победить в себе дракона, имя которому – страх перед властями и неверие в правду и справедливость.
Вполне вероятно, что в истории ему уготовано место исторической личности. О значении этих личностей в историческом процессе великий философ современности Ясперс писал: "История – это постоянное и настойчивое продвижение вперед отдельных людей. То, что достигается отдельным человеком, отнюдь, не становится общим достоянием. Они призывают других следовать за ними. Те, кто их слышит и понимает, присоединяются к этому движению. Вместе с тем, некая огромная сила инерции как будто постоянно парализует все порывы. Мощные силы громадных масс с их усредненными запросами душат все то, что не соответствует их требованиям и не встречает веры. Однако то, чем становится единичный человек, косвенным образом изменяет всех людей. Человечество в целом совершает скачок".
Если доза диоксина, превысившая норму в 6000 раз, не сработала, и Ющенко выкарабкался буквально с того света, значит, так угодно было провидению, и ему ничего не оставалось, как стать знаковой фигурой. Каждая его речь на Майдане Незалежности перед жаждущими услышать слово правды соотечественниками звучала как призыв совести, а его пораженное лицо превратилось в символ надругательства над народной совестью.
Ющенко разбудил совесть народа. Он сплотил вокруг себя идеи правды и справедливости сограждан, осознавших себя свободными, и направил их энергию на, поражающий своим масштабом и волнующий своим миролюбием, протест, который уже не решилась пресечь власть предержащая.
Однако те, кто видит в Ющенко-спасителя, очень скоро разочаруются. Для стабилизации подорванной коррупцией и масштабным казнокрадством экономики понадобятся непопулярные меры. Те, кто сумели оценить его поступок как героический – поступок рыцаря Ланселота без меча, одним открытым словом, поразившего дракона, – всегда будут хранить о Ющенко-герое добрую память.
Что же остается нам, если мы хотим стать свободными гражданами свободной страны? Убить в себе дракона. У каждого свой дракон. Путь к свободе – это непрерывное преодоление посредством понимания того внутреннего и внешнего, которое подчиняет меня себе.
Владимир Стукас, психолог, Одесса
В 91-ом в Украине царила кратковременная эйфория: главная голова дракона, именуемая Советской империей, была отсечена. Страну поспешно объявили демократическим государством, где господствует закон и политические свободы – излюбленный лозунг всех современных режимов, возникших на обломках тоталитаризма.
Традиционно кресло руководителя страны занял преемник старой власти. Впоследствии вместо имперской головы выросло несколько новых голов местного масштаба, нареченных в народе кланами: Луганская, Донецкая, Днепропетровская, Харьковская, Одесская, Закарпатская и т.д. Самые сильные и геополитически тесно связанные кланы водрузили в кресло своего президента.
Также по старой доброй традиции кресло предоставили технарю, бывшему руководителю крупного предприятия; считалось, что его уровень культуры и знаний вполне достаточный, чтобы быть ближе к народу, в отличие, скажем, от какого-нибудь профессора права или доктора экономических наук.
Основное достижение постимперской эпохи – свобода слова и информации. Тотальный контроль умонастроения народа был утрачен вместе с имперской головой. Преимущественной заботой клановых голов стало накопление и выгодное использование капитала. Народ выживал: в одних городах более-менее благополучно, в других весьма неблагополучно. Кому посчастливилось – выезжал в другие страны, чтобы в поте лица поднять уровень своего благосостояния в глазах менее удачливых сограждан.
Постепенно в сознании народа, взращенном 70-летней эпохой тоталитаризма, происходили существенные сдвиги. Народ, брошенный властями на произвол судьбы, вынужден был сам искать себе хлеб насущный.
Принцип гарантированной нищеты, блокирующий предпринимательскую сметку, сменили принципом: умный и предприимчивый может не только выжить, но и процветать, если будет жить по нашим "понятиям".
Кто был просто честным, продолжал уже самостоятельно бороться за выживание. Кто был умным и честным, что-то предпринимал, разочаровывался и, в условиях информационной свободы, прозревал. Кто же был умным, предприимчивым, и при этом не обременен нравственными принципами, приспосабливался к власть имущим и процветал.
Таким образом, экономическое рабство среди определенных слоев населения постепенно сменялось социально-политическим конформизмом или, попросту, рабством моральным. Вследствие того, что нравственность - ценность вечная, ее нельзя выкорчевать.
Нельзя принципиально развратить весь народ, заставить его жить не по закону, опирающийся на нравственность, а по "понятиям", которые опираются на силу. Эти попытки, как показывает история, приводили лишь к краху власти или к ассимиляции данного народа с другими народами.
Нынешний парадокс в Украине, приведший к мирной революции, состоит в том, что осознавших себя свободными гражданами вдруг оказалось больше, чем рабов.
Однако экономическое рабство еще господствует на востоке страны. Ведь мафиозные власти Донбасса оставили шахтерам незавидную дилемму: либо адский труд за выживание, либо голодная смерть. Ни о каком свободном политическом волеизъявлении при таких условиях жизни не может быть и речи.
Другой вид несвободы, унаследованный рядовыми сторонниками провластных сил из эпохи тоталитаризма, – рабство идеологическое. Идеологическое рабство предполагает наличие идеологических стереотипов, неких стойких и распространенных ложных утверждений и умозаключений типа: цель США – экономическое и военное порабощение Украины; Ющенко – ставленник американского империализма, его предвыборная кампания финансируется Америкой; если Ющенко приспешник американцев, то ему должен противостоять кто-то, кто защищает внутренние интересы страны (следует оговориться, не страны, а кланов), следовательно, судьба так распорядилась, что стал Янукович – наш в доску.
Здесь нужно отметить, что идеологические клише опираются на более устойчивые, глубинные и древние психические образования, выявленные выдающимся психологом и культурологом Юнгом, - архетипы. В данном случае мы имеем дело с полярным архетипом "свой-чужой" или "спаситель-враг".
Если критичность мышления снижена, то архетипы могут актуализироваться путем их переноса на реальные субъекты. И если перенос произошел, то будь ты трижды справедливо осужден, ты все равно - спаситель или свой, и будь он трижды коварно отравлен, он – враг или чужой. Логика здесь бессильна, здесь действуют законы психологии.
О тотальной актуализации данных архетипов в определенные критические периоды истории Юнг предупреждал еще за несколько лет до второй мировой войны, являясь свидетелем массового безумия немецкого народа. У пожилых людей критичность и гибкость мышления понижается, они более подвержены влиянию архетипов и воздействию идеологических штампов.
Тем не менее, идеологическая зашоренность обнаруживается не только у пожилых, но и у людей средних лет. Например, достаточно образованная женщина, с достатком выше среднего, которую, видимо, вполне устраивало ее настоящее материальное положение, выбрала существующую власть как мнимый гарант стабильности материальной и не только.
На высокой эмоциональной ноте, вполне искренне и безапелляционно она заявила: "Я не хочу, чтобы мои дети жили в стране, напичканной американскими военными базами". И здесь бесполезно разубеждать: в ее кодировании или, иными словами, в манипуляции ее сознанием использовался сильнейший инстинкт – материнский.
Рациональными аргументами раскодировать человека невозможно, поскольку его сознание в определенном отношении сужено, на воспринимаемую им информацию поставлены фильтры. Ту часть информации, которая противоречит идеологическим клише, человек просто не воспринимает или истолковывает по своему, вопреки законам логики.
В свете второго тура выборов, когда противостояли друг другу две диаметрально противоположные фигуры – и в политическом и в личностном плане – особый интерес вызывает позиция выборщиков, которую обычно называют аполитичной.
Один вполне еще молодой человек, который не голосовал, рассуждал так: "Я не верю в искренность речей ни того, ни другого кандидата. Все это демагогия. У каждого свои интересы, каждый рвется к власти. Один использует рычаги власти и, очевидно, грязные методы, другой – законы психологии толпы и деньги запада. Мне неплохо живется при существующей власти и, возможно, неплохо будет житься при преемнике этой власти. Я не знаю, как я буду жить при Ющенко: может лучше, а может хуже. Я не знаю, как перемены отразятся на моих личных интересах: вероятно, что-то меня устроит, а что-то, наоборот, сильно огорчит. Поэтому я ни за кого не голосую".
Позиция этого человека вполне принципиальна, а свойственное ему убеждение, как и убеждение многих других, для которых типично данное рассуждение, называется цинизмом или неверием в Человека.
Эти люди живут по закону разумного эгоизма: ты – мне, я – тебе. Их заботит, прежде всего, полнота своего желудка, пустота души их особо не тяготит. Человеческие ценности и идеалы для них – надуманные понятия, демагогическая завеса для прикрытия сугубо эгоистических интересов.
В любых поступках людей – даже самых бескорыстных и высоких – они неосознанно ищут подспудную личную выгоду. В своем неверии они превзошли отчаявшегося Диогена, который ходил ночью с фонарем, восклицая: "Ищу Человека!".
Они не станут заниматься этим странным и пустым занятием, ибо по их убеждению Человека, творящего добро, несущего свет истины, озаряющего нас любовью не существует – все это только художественная гиперболизация, – а существует лишь человек как существо, наделенное первичными потребностями и высоким интеллектом для удовлетворения оных.
Виктор Ющенко - не спаситель нации. Он - отважный человек, выдающаяся личность, если угодно, герой-гуманист. Гуманист, потому что верит в общечеловеческие ценности и борется за них, верит в неистощимое стремление своего народа к правде, справедливости, свободе. Герой, потому что сумел победить в себе дракона, имя которому – страх перед властями и неверие в правду и справедливость.
Вполне вероятно, что в истории ему уготовано место исторической личности. О значении этих личностей в историческом процессе великий философ современности Ясперс писал: "История – это постоянное и настойчивое продвижение вперед отдельных людей. То, что достигается отдельным человеком, отнюдь, не становится общим достоянием. Они призывают других следовать за ними. Те, кто их слышит и понимает, присоединяются к этому движению. Вместе с тем, некая огромная сила инерции как будто постоянно парализует все порывы. Мощные силы громадных масс с их усредненными запросами душат все то, что не соответствует их требованиям и не встречает веры. Однако то, чем становится единичный человек, косвенным образом изменяет всех людей. Человечество в целом совершает скачок".
Если доза диоксина, превысившая норму в 6000 раз, не сработала, и Ющенко выкарабкался буквально с того света, значит, так угодно было провидению, и ему ничего не оставалось, как стать знаковой фигурой. Каждая его речь на Майдане Незалежности перед жаждущими услышать слово правды соотечественниками звучала как призыв совести, а его пораженное лицо превратилось в символ надругательства над народной совестью.
Ющенко разбудил совесть народа. Он сплотил вокруг себя идеи правды и справедливости сограждан, осознавших себя свободными, и направил их энергию на, поражающий своим масштабом и волнующий своим миролюбием, протест, который уже не решилась пресечь власть предержащая.
Однако те, кто видит в Ющенко-спасителя, очень скоро разочаруются. Для стабилизации подорванной коррупцией и масштабным казнокрадством экономики понадобятся непопулярные меры. Те, кто сумели оценить его поступок как героический – поступок рыцаря Ланселота без меча, одним открытым словом, поразившего дракона, – всегда будут хранить о Ющенко-герое добрую память.
Что же остается нам, если мы хотим стать свободными гражданами свободной страны? Убить в себе дракона. У каждого свой дракон. Путь к свободе – это непрерывное преодоление посредством понимания того внутреннего и внешнего, которое подчиняет меня себе.
Владимир Стукас, психолог, Одесса
