"Український вісник" из подполья. Пятнадцать лет назад Вячеслав Чорновил открыл эру независимой печати
Среда, 21 августа 2002, 11:08
Именно в эти августовские дни в 1987 году во Львове увидел свет свежий номер журнала "Український вісник". Это было первое неподцензурное издание в республике, в которой не было места "ускорению", "гласности" и другим модным перестроечным веяниям. И если в московских "Известиях" уже появлялись известия, а в "Правде" - правда, то в газетах УССР жизнь шла по Брежневу, т.е. по-прежнему.
"Український вісник" для истории украинской прессы явление не менее значимое и знаковое, чем ленинская "Правда" для нескольких поколений большевиков. Власти еще не разрешили действительно свободную печать, но и сил запретить - уже не было.
Самиздатовский журнал образца августа 1987 года – это не гладкие страницы современной офсетной печати. Это 360 страниц, отпечатанных на машинке – точнее, на разных машинках. Бумага – от папиросной до полукартона. Через фиолетовую и черную копирку. С разным интервалом. Словом, классический самиздат. Классическое определение термина приписывают русскому диссиденту Владимиру Буковскому – "сам пишу, сам осуществляю цензуру, сам редактирую, сам распространяю, а потом сам за все это мотаю срок".
Самиздатчик, в отличии от нынешних "гиен пера", понимал истинную ценность вольного слова. Штрафов, налоговых и прокурорских проверок тогда не было. За критичность и честность ты должен был расплачиваться свободой. Точнее, ее лишением.
В 87-м, слава Богу, в Украине "за слово" уже не сажали. После выхода "вісника" львовская и центральная партийная печать была полна возмущенных писем "простых читателей", которые требовали выкинуть из страны, лишив советского гражданства "отщепенцев" Вячеслава Чорновила, Михайла Горыня и других авторов журнала. Система, перемоловшая жизнь Ивана Дзюбы, Валерия Марченко, Василя Стуса, Ивана Свитлычного, уже делала холостые обороты...
Из-под глыб
На титуле "Українського вісника" было написано литературно-художественный и общественно-политический журнал. Первый номер "восстановленного" издания, вышедший в августе 1987 года, был посвящен памяти Василя Стуса. На обложке указывалось соборное "Киев-Львов", редколлегия: Иван Гель, Михайло Горынь, Павло Скочок, Вячеслав Чорновил (ответственный редактор).
Имена только перворазрядные. Так, Михайло Осадчий предложил очерк об Остапе Вишне, Гель – воспоминания о лагерном побратиме Стусе. Из ранее неопубликованного – "лирическое отступление из поэмы "Мазепа" Владимира Сосюры. А еще – Евген Сверстюк, Атена Пашко, Олесь Гончар, Паруйр Айрикян, Богдан Горынь, Юрий Бадзë, Ярослав Лесив, Иван Сокульский, Микола Руденко, Степан Сапеляк, Ярослав Дашкевич.
Тираж журнала в традициях подполья не указан. Но вряд ли он был больше полусотни экземпляров. Бывало и так: сколько закладок копирки принимает печатная машинка – таков и тираж. Однако, благодаря "вражеским радиоголосам" и публикациям за границей – особенно много подобной литературы издавало издательство "Смолоскип" Осипа Зинкевича – круг знающих и следящих за журнальными новинками был намного шире.
В составленной еще в декабре 1969 г. программе "Українського вісника" указывалось, что издание ни в коем случае не антисоветское и не антикоммунистическое, а поэтому "не будет печатать документы, которые отрицают демократическим образом избранные Советы как форму участия граждан в руководстве государством, или антикоммунистические, т.е. отвергающие в целом коммунистическую идеологию как таковую". Критику отдельных лиц, органов, учреждений издатели не рассматривали как антисоветскую деятельность, а как гарантированное социалистической демократией и Конституцией право и почетную обязанность каждого полноценного гражданина.
Первые пять номеров журнала вышли в 1970-71 гг. усилиями Вячеслава Чорновила. В январе 72-го всеукраинский погром, учиненный КГБ, оборвал шестидесятническую нить. Казалось навсегда.
"Теплых носков больше не нужно…"
Чорноволу удалось создать такой, говоря современным языком – "брендовый" - журнал, что известны как минимум две попытки его продолжения.
Шестой номер "вісника" вышел в том же 1972 г. стараниями друзей, ныне – парламентариев трех созывов Михайла Косива и Ярослава Кендзëра. Они, посоветовавшись с Атеной Пашко, женой Славка, попытались поводить следователей за нос. Идея была проста. Если издатель и редактор – Чорновил, то почему он, сидя в СИЗО, должен нести ответственность за журнал, который продолжает выходить...
Автором предисловия, в котором речь шла о последних репрессиях в Украине, был Косив, а всю техническую работу – печать, распространение, вплоть до передачи за границу осуществил Кендзëр. Были планы и дальше издавать журнал, но Чорновил из следственного изолятора передал жене записку, в которой была условная фраза – "Теплых носков больше не передавай, хватит тех, что есть". Это означало, что следствие вот-вот нападет на след издателей и новых репрессий не избежать.
Спустя год московская подпольная "Хроника текущих событий" зафиксировала еще одну попытку продолжить чорноволовский "вісник": "В 1973-1975 гг. украинский самиздат пополнился седьмым-девятым выпусками "Украинского вестника". Эти выпуски существенно отличаются от предыдущих. Их составители выступали не анонимно, а под псевдонимом Максим Сагайдак. Это не сборники информационных сообщений и самиздатовских документов, а тематические статьи. Там помещены стихотворения Максима Сагайдака, датированные декабрем 1972 — октябрем 1973 гг., его же статья о тайной дипломатии и анонимная статья "Этноцид украинцев в СССР". Это хорошо фундированное статистическое исследование о физическом истреблении украинского народа с 1918 по 1950 гг. и о длящейся до сих пор русификации, подавлении национального самосознания и уничтожении украинской культуры".
Лишь спустя несколько лет, на киевском процессе 1980 г. стало известно, что под псевдонимом "Максим Сагайдак" скрывался врач с Львовщины Степан Хмара и его товарищи – киевские журналисты Олесь и Виталий Шевченко (однофамильцы). Редакции, выпустившие №№ 1-6 и №№ 7-9, не были никак связаны. И даже вряд ли были знакомы лично.
И, наконец, третья попытка выпустить еще два номера "Українського вісника" - десятый и одиннадцатый – принадлежит членам подпольной организации "Украинский национальный фронт". Одного из руководителей УНФ Миколу Крайника осудили за самиздат в августе 1980 г.
Дело "Неугомонного"
После поражения августовского (1991 г.) путча к главе Львовского облсовета Чорноволу стали наведываться недавние сотрудники КГБ и предлагать свои услуги: мол, новой власти понадобятся проверенные и умеющие молчать люди… Среди даров, принесенных "данайцами", было несколько скромных машинописных листков. Так, по воле случая, нам стали известны несколько уникальных документов Пятого управления КГБ, как известно, занимавшегося борьбой с "украинскими буржуазными националистами", "униатами", "сионистами" и прочими антисоветчиками.
Оказывается, в 1976 г. в отношении редакции "вісника" и людей, распространявших самиздат, силами УКГБ при Совете Министров УССР по Львовской области разрабатывалось дело под кодовым названием "Блок". Из текста записки становится ясно, что речь идет о попытке уничтожить круг издателей, распространителей и читателей редактированного Чорноволом журнала.
"Закордонные националистические центры подняли на щит объекты дела "Блок" и их связи, всячески популяризируют их имена в своих радиопередачах и печати, создают видимость существования вокруг них "оппозиции" советскому строю и организованного националистического подполья. Отдельные объекты поддерживают контакты с т.н. "Группой содействия выполнению хельсинских соглашений в СССР". Львов в 1975-1976 гг. посетило 32 ОУНовских эмиссара, стал фиксироваться выход этой категории лиц на ряд объектов и связей объектов дела "Блок", отдельные из которых продолжают, но глубоко конспиративно, заниматься враждебной деятельностью".
Львовские чекисты, опираясь на специальное решение коллегии КГБ УССР от 24 июля 1976 г., осуществляли ряд мероприятий, "направленных на разложение националистической группировки и ее участников". В частности, "с учетом дифференцированного подхода" была начата компрометация перед единомышленниками "Бориса" - Михайла Горыня, "Семена" - Богдана Горыня и "Связистки" - Любомиры Попадюк (мать политзаключенного Зоряна Попадюка – В.К.). Также были "установлены оперативные контакты" с "Лектором" (Святослав Максимчук, актер театра им. Заньковецкой), "Кротом" (Михайло Косив), "Спортсменом" (Ярослав Кендзëр), "Гиеной" (жена Чорновила Атена Пашко). В качестве агента был завербован некто "Хамелеон", "располагавший контактами среди т.н. "московских демократов" и представивший заслуживающую внимания информацию".
Специфический термин "оперативный контакт" означает слежку, подслушивание телефонов, перлюстрацию почты и т.д. КГБ не все, но многое знал. Кендзëру, надо понимать, неслучайно дали именно такую кличку, ведь именно через львовских спортсменов, которые ехали за границу на соревнования, и удалось передать журнал.
И пару необходимых слов о политике. Во время избирательной кампании 2002 г. активисты проекта "НРУ за еднисть" и, увы, примкнувший к ним старший сын Вячеслава Максимовича, Андрей Чорновил шантажировали товарищей редактора "Українського вісника" Танюка, Косива и Кендзëра якобы имеющимся у них компроматом. Истерия насчет "агентов КГБ" закончилась ничем. Странно, что разоблачители в пылу борьбы и самого Чорновола не записали в "стукачи". Ведь в тех же совсекретных документах львовского УКГБ он проходил как объект "Неугомонный".
***
Спустя год после выхода "Українського вісника" в республике начался настоящий самиздатовский бум. В диссидентских котельных, интеллигентских салонах и шахтерских бытовках стали распространяться независимые журналы, газеты, бюллетени, вестники. В Киеве – "Голос відродження", во Львове – "Поступ", в Херсоне – "Плуг", в Харькове – "Слобідська Україна", в Николаеве – "Чорноморія"…
"Український вісник" для истории украинской прессы явление не менее значимое и знаковое, чем ленинская "Правда" для нескольких поколений большевиков. Власти еще не разрешили действительно свободную печать, но и сил запретить - уже не было.
Самиздатовский журнал образца августа 1987 года – это не гладкие страницы современной офсетной печати. Это 360 страниц, отпечатанных на машинке – точнее, на разных машинках. Бумага – от папиросной до полукартона. Через фиолетовую и черную копирку. С разным интервалом. Словом, классический самиздат. Классическое определение термина приписывают русскому диссиденту Владимиру Буковскому – "сам пишу, сам осуществляю цензуру, сам редактирую, сам распространяю, а потом сам за все это мотаю срок".
Самиздатчик, в отличии от нынешних "гиен пера", понимал истинную ценность вольного слова. Штрафов, налоговых и прокурорских проверок тогда не было. За критичность и честность ты должен был расплачиваться свободой. Точнее, ее лишением.
В 87-м, слава Богу, в Украине "за слово" уже не сажали. После выхода "вісника" львовская и центральная партийная печать была полна возмущенных писем "простых читателей", которые требовали выкинуть из страны, лишив советского гражданства "отщепенцев" Вячеслава Чорновила, Михайла Горыня и других авторов журнала. Система, перемоловшая жизнь Ивана Дзюбы, Валерия Марченко, Василя Стуса, Ивана Свитлычного, уже делала холостые обороты...
Из-под глыб
На титуле "Українського вісника" было написано литературно-художественный и общественно-политический журнал. Первый номер "восстановленного" издания, вышедший в августе 1987 года, был посвящен памяти Василя Стуса. На обложке указывалось соборное "Киев-Львов", редколлегия: Иван Гель, Михайло Горынь, Павло Скочок, Вячеслав Чорновил (ответственный редактор).
Имена только перворазрядные. Так, Михайло Осадчий предложил очерк об Остапе Вишне, Гель – воспоминания о лагерном побратиме Стусе. Из ранее неопубликованного – "лирическое отступление из поэмы "Мазепа" Владимира Сосюры. А еще – Евген Сверстюк, Атена Пашко, Олесь Гончар, Паруйр Айрикян, Богдан Горынь, Юрий Бадзë, Ярослав Лесив, Иван Сокульский, Микола Руденко, Степан Сапеляк, Ярослав Дашкевич.
Тираж журнала в традициях подполья не указан. Но вряд ли он был больше полусотни экземпляров. Бывало и так: сколько закладок копирки принимает печатная машинка – таков и тираж. Однако, благодаря "вражеским радиоголосам" и публикациям за границей – особенно много подобной литературы издавало издательство "Смолоскип" Осипа Зинкевича – круг знающих и следящих за журнальными новинками был намного шире.
В составленной еще в декабре 1969 г. программе "Українського вісника" указывалось, что издание ни в коем случае не антисоветское и не антикоммунистическое, а поэтому "не будет печатать документы, которые отрицают демократическим образом избранные Советы как форму участия граждан в руководстве государством, или антикоммунистические, т.е. отвергающие в целом коммунистическую идеологию как таковую". Критику отдельных лиц, органов, учреждений издатели не рассматривали как антисоветскую деятельность, а как гарантированное социалистической демократией и Конституцией право и почетную обязанность каждого полноценного гражданина.
Первые пять номеров журнала вышли в 1970-71 гг. усилиями Вячеслава Чорновила. В январе 72-го всеукраинский погром, учиненный КГБ, оборвал шестидесятническую нить. Казалось навсегда.
"Теплых носков больше не нужно…"
Чорноволу удалось создать такой, говоря современным языком – "брендовый" - журнал, что известны как минимум две попытки его продолжения.
Шестой номер "вісника" вышел в том же 1972 г. стараниями друзей, ныне – парламентариев трех созывов Михайла Косива и Ярослава Кендзëра. Они, посоветовавшись с Атеной Пашко, женой Славка, попытались поводить следователей за нос. Идея была проста. Если издатель и редактор – Чорновил, то почему он, сидя в СИЗО, должен нести ответственность за журнал, который продолжает выходить...
Автором предисловия, в котором речь шла о последних репрессиях в Украине, был Косив, а всю техническую работу – печать, распространение, вплоть до передачи за границу осуществил Кендзëр. Были планы и дальше издавать журнал, но Чорновил из следственного изолятора передал жене записку, в которой была условная фраза – "Теплых носков больше не передавай, хватит тех, что есть". Это означало, что следствие вот-вот нападет на след издателей и новых репрессий не избежать.
Спустя год московская подпольная "Хроника текущих событий" зафиксировала еще одну попытку продолжить чорноволовский "вісник": "В 1973-1975 гг. украинский самиздат пополнился седьмым-девятым выпусками "Украинского вестника". Эти выпуски существенно отличаются от предыдущих. Их составители выступали не анонимно, а под псевдонимом Максим Сагайдак. Это не сборники информационных сообщений и самиздатовских документов, а тематические статьи. Там помещены стихотворения Максима Сагайдака, датированные декабрем 1972 — октябрем 1973 гг., его же статья о тайной дипломатии и анонимная статья "Этноцид украинцев в СССР". Это хорошо фундированное статистическое исследование о физическом истреблении украинского народа с 1918 по 1950 гг. и о длящейся до сих пор русификации, подавлении национального самосознания и уничтожении украинской культуры".
Лишь спустя несколько лет, на киевском процессе 1980 г. стало известно, что под псевдонимом "Максим Сагайдак" скрывался врач с Львовщины Степан Хмара и его товарищи – киевские журналисты Олесь и Виталий Шевченко (однофамильцы). Редакции, выпустившие №№ 1-6 и №№ 7-9, не были никак связаны. И даже вряд ли были знакомы лично.
И, наконец, третья попытка выпустить еще два номера "Українського вісника" - десятый и одиннадцатый – принадлежит членам подпольной организации "Украинский национальный фронт". Одного из руководителей УНФ Миколу Крайника осудили за самиздат в августе 1980 г.
Дело "Неугомонного"
После поражения августовского (1991 г.) путча к главе Львовского облсовета Чорноволу стали наведываться недавние сотрудники КГБ и предлагать свои услуги: мол, новой власти понадобятся проверенные и умеющие молчать люди… Среди даров, принесенных "данайцами", было несколько скромных машинописных листков. Так, по воле случая, нам стали известны несколько уникальных документов Пятого управления КГБ, как известно, занимавшегося борьбой с "украинскими буржуазными националистами", "униатами", "сионистами" и прочими антисоветчиками.
Оказывается, в 1976 г. в отношении редакции "вісника" и людей, распространявших самиздат, силами УКГБ при Совете Министров УССР по Львовской области разрабатывалось дело под кодовым названием "Блок". Из текста записки становится ясно, что речь идет о попытке уничтожить круг издателей, распространителей и читателей редактированного Чорноволом журнала.
"Закордонные националистические центры подняли на щит объекты дела "Блок" и их связи, всячески популяризируют их имена в своих радиопередачах и печати, создают видимость существования вокруг них "оппозиции" советскому строю и организованного националистического подполья. Отдельные объекты поддерживают контакты с т.н. "Группой содействия выполнению хельсинских соглашений в СССР". Львов в 1975-1976 гг. посетило 32 ОУНовских эмиссара, стал фиксироваться выход этой категории лиц на ряд объектов и связей объектов дела "Блок", отдельные из которых продолжают, но глубоко конспиративно, заниматься враждебной деятельностью".
Львовские чекисты, опираясь на специальное решение коллегии КГБ УССР от 24 июля 1976 г., осуществляли ряд мероприятий, "направленных на разложение националистической группировки и ее участников". В частности, "с учетом дифференцированного подхода" была начата компрометация перед единомышленниками "Бориса" - Михайла Горыня, "Семена" - Богдана Горыня и "Связистки" - Любомиры Попадюк (мать политзаключенного Зоряна Попадюка – В.К.). Также были "установлены оперативные контакты" с "Лектором" (Святослав Максимчук, актер театра им. Заньковецкой), "Кротом" (Михайло Косив), "Спортсменом" (Ярослав Кендзëр), "Гиеной" (жена Чорновила Атена Пашко). В качестве агента был завербован некто "Хамелеон", "располагавший контактами среди т.н. "московских демократов" и представивший заслуживающую внимания информацию".
Специфический термин "оперативный контакт" означает слежку, подслушивание телефонов, перлюстрацию почты и т.д. КГБ не все, но многое знал. Кендзëру, надо понимать, неслучайно дали именно такую кличку, ведь именно через львовских спортсменов, которые ехали за границу на соревнования, и удалось передать журнал.
И пару необходимых слов о политике. Во время избирательной кампании 2002 г. активисты проекта "НРУ за еднисть" и, увы, примкнувший к ним старший сын Вячеслава Максимовича, Андрей Чорновил шантажировали товарищей редактора "Українського вісника" Танюка, Косива и Кендзëра якобы имеющимся у них компроматом. Истерия насчет "агентов КГБ" закончилась ничем. Странно, что разоблачители в пылу борьбы и самого Чорновола не записали в "стукачи". Ведь в тех же совсекретных документах львовского УКГБ он проходил как объект "Неугомонный".
***
Спустя год после выхода "Українського вісника" в республике начался настоящий самиздатовский бум. В диссидентских котельных, интеллигентских салонах и шахтерских бытовках стали распространяться независимые журналы, газеты, бюллетени, вестники. В Киеве – "Голос відродження", во Львове – "Поступ", в Херсоне – "Плуг", в Харькове – "Слобідська Україна", в Николаеве – "Чорноморія"…
