Майбутнє: свідоме і нещадне

Наш опыт окажется бесполезен для наших детей. Время меняет реальность быстрее, чем мы успеваем к ней привыкнуть.

Американский аналитический центр RethinkX отводит личному автотранспорту полтора десятилетия. По его прогнозам, к 2030 году технологии отменят двигатели внутреннего сгорания и водителей. Личные авто станут невыгодны – их заменит каршеринг беспилотных средств передвижения. Электромобили "уронят" нефтедобывающие страны – ежедневный спрос на нефть сократится со 100 до 20 млн баррелей уже через двенадцать лет.

Новый транспорт будет проводить в дороге 10 часов в сутки, в отличие от нынешнего, который простаивает под домами и офисами 96% времени.

Количество автоединиц снизится, их обслуживание станет централизованным. На рынке труда окажутся миллионы безработных дальнобойщиков. Следом – миллионы сотрудников автосервисов, дилерских контор и автозаправок. Автотранспорт станет частью базового пакета услуг – как вода и электроэнергия.

Мы перестанем читать некрологи с мест ДТП – 94% аварий происходят из-за человеческого фактора. Вероятно, появятся новые риски – и нам лишь остается гадать, какие именно. И если вы думаете, что это коснется лишь инфраструктуры – вы ошибаетесь.

Мы живем в эпоху битвы технологий с институтами. Дональду Трампу не нужен CNN – у него есть твиттер. Макрону не нужна поддержка классических партий – соцсети позволяют ему на коленке создать свою, и выиграть выборы.

Прогресс привел к тому, что медиа теряют роль монопольного посредника. Редакция перестает быть единственным медиатором между производителем контента и его потребителем. Соцсети родили новую реальность: блогеров – людей, которые общаются с аудиторией напрямую. Коллективные медиабренды уступают место персональным. 

Ирония в том, что "бренд" как явление родился в эпоху промышленной революции. В тот самый момент, когда на смену многотысячной армии кустарных мастерских пришло массовое производство. Чтобы приучить потребителя покупать товар не у одиночек – хорошо и давно знакомых – крупный капитал решил "очеловечить" массовый продукт. Создать иллюзию личной эмоциональной связи. Им нужна была лояльность, замешанная на доверии. Именно тогда на банках и коробках стали появляться торговые знаки, чьи-то улыбающиеся лица и слоганы. 

Спустя немногим более ста лет история вновь сделала зигзаг.

Журналистским конвейерам приходится тесниться – молодая шпана, отвоевывающая у них часть рынка, – это реинкарнация всех тех мелких одиночек, что работала со своим потребителем напрямую. Аудитория отдельных пользователей соцсетей обгоняет бумажные тиражи грандов. А на смену классическому статусу "журналист" приходят более универсальные "медиаперсоны".

В Украине эта ситуация совпала с Майданом. Именно он и война распахнули то окно возможностей, в которое мог пролезть кто угодно. Большинство украинских блогеров появились тогда, когда никто не понимал, что происходит и чего ждать. Почти все нынешние "десятитысячники" стали возможны, когда классические медиа перестали справляться с запросом.

Кто-то из блогеров торгует эмоцией. Кто-то – репортажами. Кто-то – картинкой будущего. Как только соцсети дадут подробную статистику личных страниц – появится легальная монетизация. Экспертиза в блогах может быть профессиональной или глупой, образы – точными или ложными, запас смыслов – большим или маленьким. И тут тоже не будет ничего постоянного. Одни звезды закатятся. Другие – взойдут.

Блогеры не отменят журналистику. Журналистика не отменит блогеров. Не спешите кого-то хоронить.

Мир меняется быстрее, чем успевает меняться человек. В итоге мы наблюдаем за волной контрреволюций – той самой, что монетизирует страх перед непонятным и неведомым завтра. На штандартах этого процесса – Трамп и Орбан, Качинский и Фицо.

Слово "страх" не случайно – он капитализируется куда лучше. Мы живем в эпоху, когда самое большое число женщин получает образование. Когда у жителя ЕС – наименьший шанс погибнуть в теракте, начиная с 1954 года. Когда в 2016 году в войнах по всему миру погибло меньше людей, чем когда-либо. Даже с учетом Сирии.

В итоге рождается пропасть между реальностью и тем, как ее себе представляют люди.

Французы думают, что 23% их сограждан – мусульмане, хотя на самом деле лишь 8%. Итальянцы думают, что у них безработица на уровне 49%, хотя на самом деле 12%. В США думают, что у них безработица 32%, а на самом деле 4,7%.

Битва идет не за реальность. Битва идет за описание реальности.

Мы просто оказались на сломе эпох. Ослабление любого института – это всегда турбулентность. В одну из них мы сейчас входим на всех парах.

Наша способность делать прогнозы – падает. Никто в РФ не ждал, что на улицы выйдут протестовать школьники. Просто потому, что они оказались "под радарами": поколение Болотной продолжало думать, что главная соцсеть протеста – это Facebook. А молодые живут даже не Вконтакте – для них роль соцсети нередко выполняет Youtube. Тот самый, который для старшего поколения – всего лишь файлохранилище. В итоге их обнаружили лишь тогда, когда они пришли на протест.

И нам остается догадываться, сколько таких "подрадарных" людей. Мы могли думать, что интернет станет пространством пересечения всех со всеми. На самом деле, он стал историей про изолированные лакуны. Каждая из которых живет собственной повесткой и не догадывается про соседей.

Но во всей этой суматохе самым глупым было бы бояться будущего. Просто потому, что любая попытка его отменить – обречена. Нам остается лишь упорядочивать окружающий хаос до состояния смыслов.

И привыкать к тому, что наше поколение станет последним, что помнит почерк своих родителей. 

Павел Казарин, для УП