Хмарочос на "гібридному" піску
Один из самых ярких и свежих примеров построения отечественной властью целого небоскрёба политико-юридических конструкций прямиком на зыбком песке "гибридной" войны с Россией – история с законопроектом об оккупированных территориях Донбасса.
"Впихнуть невпихуемое"
По прошествии трёх с лишним лет войны на Донбассе отечественная власть задекларировала намерение провести капитальную перезагрузку своего видения этого конфликта.
Для этого готовится один огромный мега-законопроект. В него входят как вопросы, касающиеся нового правового статуса боевых действий на Донбассе (вместо давно превратившегося в далёкий от реального положения эвфемизм "АТО") и определения статуса подконтрольных России районов как оккупированных территорий – так и позиция власти по возвращению контроля над этими территориями.
Эта попытка "впихнуть невпихуемое", по меткому выражению покойного Ивана Степановича Плюща, приводит сразу к нескольким крупным неудачам.
Во-первых, давно перезревший вопрос отказа от обозначения войны на Донбассе утратившим актуальность термином "АТО" снова откладывается надолго. Минимум, до конца этого года.
Во-вторых, попытка увязать в одно целое действия на подконтрольной власти территории с очень ограниченным влиянием на процессы в районах Донбасса, находящихся под контролем России, приведет к недостаточной глубине направлений активности в обеих этих сферах. А также к размыванию и точек приложения усилий, и ответственности за конечный результат, и имеющихся ограниченных ресурсов.
Внешне все выглядит как необоснованный перфекционизм. А по сути – банальное заговаривание проблемы и уход от обозначения своей чёткой позиции по ключевым моментам конфликта.
Бесперспективность такого пути становится полностью очевидной, если дать ответ на ключевой вопрос: почему РФ действует столь успешно в формате новой войны 21 столетия, обычно называемой "гибридной"?
Потому что при совершенно провальном уровне стратегирования, она просто блестяще действует тактически.
Буквально на ходу Россия комбинирует эффективные здесь и сейчас приёмы и способы для достижения промежуточной тактической цели, так же, на ходу, подбирая нужные для этого инструменты. Это позволяет ей быстро мобилизовать нужные для успеха ресурсы и добиваться решения поставленной на данном участке "гибридной" активности задачи.
Другими словами, в реальности нет никакого фронта "гибридной" войны, на котором наша власть собирается месяцами готовить глобальное-комплексное-до-мелочей-продуманное наступление.
Есть цепь из огромного количества звеньев – спецопераций. И как звенья обычной цепи, они имеют замкнутое, внутреннее наполнение. Ограниченное целеполагание и ограниченное количество ресурсов для достижения своей локальной цели.
В конечном итоге сила общей цепи состоит из множества мелких успехов этих локальных спецопераций. Каждая имеет ограниченное значение и такую же ценность для общего успеха, не претендуя на критически важную и исключительную роль.
Это как раз та война, когда "главное – манёвры".
Чтобы переигрывать противника, мы вынуждены действовать примерно так же, делая основной упор на тактику. Поскольку на поле "гибридной" войны – и это надо признать как очевидную данность – повестка дня навязывается не нами, а Россией.
Можно с удовлетворением констатировать, что за три с лишним года "гибридной" войны мы научились давать агрессору достойный отпор с использованием его же инструментария этой войны. Сегодня Украина быстро и, как правило, эффективно находит ответы на вызовы со стороны РФ. Только благодаря этому мы и сумели выстоять.
Тем более непростительны время от времени повторяющиеся попытки играть по старым, уже не жизнеспособным правилам. Мы забываем, что с той стороны – умеющий экспериментировать на разных фронтах гибридной войны, гибко и быстро действующий агрессор.
"Как же сделать, чтоб всем было хорошо?"
Последний (к сожалению, скорее всего, только по времени) пример – новый закон об оккупированных территориях Донбасса.
Здесь отечественная власть решила играть "в долгую".
Причём играть с кем – с агрессивно нападающим и талантливо экспериментирующим противником-тактиком!
Это как сидеть и часами продумывать хитроумные шахматные эндшпили – в то время как соперник, сыграв "в Чапаева", давно не оставил от твоих фигур ни одной фигуры на доске.
Власть играет, забыв железобетонное правило: стоит вместо адекватного реагирования на вызовы "гибридных" атак отвлечь имеющиеся ресурсы на глобальные теоретические разработки и стратегические многоходовки – проигрыш становится неизбежным.
Потому что в этом случае противник получает выигрыш во времени.
И не сомневайтесь, это время он использует для подготовки ответных ходов, для перегруппировки сил, разработки планов молниеносных коротких контратак. В конечном счёте, для разрушения того огромного здания, на сооружение которого было решено выделить кучу времени, сил и ресурсов.
Изначально неправильная постановка задачи "впихнуть" всё в один мега-документ – и комплекс норм по АТО, и по статусу оккупированных территорий, и по их возвращению – привела к тому, что спустя 3,5 месяца после президентского указания разработать такой законопроект, документ до сих пор даже не написан. Поэтому его принятие переносится на неопределенный срок.
Полторы недели назад секретарь СНБО Турчинов предпринял попытку ускорить этот процесс, обозначив основные точки приложения усилий. Это:
1. Отказ от формата АТО и переход к новому формату отражения "гибридной" агрессии России на Донбассе.
2. Признание территорий Донбасса, уже более трёх лет де-факто находящихся под контролем России, – оккупированными де-юре.
3. Законодательное предоставление президенту права применять ВСУ и другие военные формирования против "гибридной" агрессии со стороны РФ.
4. Создание постоянно действующего в зоне противостояния Оперативного штаба с широкими полномочиями для комплексного управления ВСУ, всеми силовыми структурами, а также военно-гражданскими администрациями.
Эти четыре задачи – очень предметные, требующие прикладной работы и дающие на выходе практически ощутимые положительные результаты.
Исходя из этого, секретарь СНБО выразил надежду, что получив законопроект с этими нормами, президент Порошенко оперативно направит его на рассмотрение в ВР.
Но на практике, вместо усиления практической составляющей имеющейся правовой базы по конфликту на Донбассе, депутаты предпочли обсуждать теоретические предпосылки необходимости разработать один мега-законопроект об оккупированных территориях. С перспективой заняться им уже на следующей сессии ВР.
Как признал заместитель главы фракции БПП Сергей Березенко, сейчас идет только подготовительная работа, и никакого текста законопроекта нет.
То, что до момента практического принятия этого капитального законопроекта ситуация до Донбассе, позиционирование России и международная геополитическая ситуация могут существенно измениться, депутаты понимают.
Теоретически.
Но действовать мобильно и с высоким КПД – не готовы.
Даже несмотря на то, что уже имеется практический опыт с оформлением всех нюансов оккупации Крыма Россией. И этот опыт, при наличии должной политической воли, быстро может быть актуализован.
Раз этой актуализации не происходит – значит, приходится констатировать неутешительный вывод: власть на самом деле не заинтересована в скорейшем оформлении и максимальной конкретизации своих позиций в затянувшемся конфликте на Донбассе.
Андрей Миселюк, политолог, директор Института "Диалог", специально для УП
