Попит на незалежність, або Третій шлях для України

В украинском политическом дискурсе за двадцать пять лет произошло обесценивание слова "независимость".

Одно из самых популярных в начале девяностых годов, вчера это слово было вытеснено идеей евразийской интеграции, а сегодня оно остается в тени лозунгов европейской интеграции.

Являются ли сторонники независимого статуса Украины "серой массой", которая оказалась неспособной к восприятию европейских ценностей? Результаты социологических опросов показывают, что ошибочно видеть в сторонниках идеи неприсоединения исключительно пассивный баланс и тормоз реформ.

Ценители свободы просто еще не сказали своего слова в украинской политике.

Независимость: от эйфории до разочарования

Сегодня с трудом верится в то, что в декабре 1991 года за независимость Украины проголосовало подавляющее большинство населения даже тех регионов, которые недавно либо были аннексированы Россией (Крым), либо перешли под ее фактический протекторат (отдельные районы Донецкой и Луганской областей). Во всеукраинском референдуме приняли участие 67.5% жителей Крыма, 76.7% жителей Донецкой и 80.7% жителей Луганской областей, из которых за независимый статус страны проголосовали 54.2%, 83.9% и 83.9% соответственно.

Однако после провозглашения независимости по результатам всеукраинского референдума результаты действий украинских властвующих элит в области государственного и национального строительства многих разочаровывали.

Даже симпатизирующие Украине зарубежные исследователи были вынуждены констатировать, что в начале "нулевых" годов Украина представляла собой национальное государство только номинально, а не по существу.

Разочаровавшись в национальных элитах, общество разделилось на тех, кто связывал перспективы построения комфортной для жизни страны – с интеграцией с более сильным соседом: либо восточным (Россия), либо западным (ЕС). К концу 2011 года европейскую интеграцию выбирали 44% жителей Украины, а евразийскую – 31%.

При этом вряд ли принималось во внимание, что любая интеграция предполагает полное или частичное ограничение национального суверенитета.

Кто, если не сами жители Украины?

"Интеграторские" настроения претерпели радикальные изменения в 2014-2016 годах в результате Революции достоинства и начавшегося вслед за ней вооруженного конфликта между Россией и Украиной.

Однако собственно протесты, непосредственным поводом к которым стал отказ правительства Януковича двигаться курсом интеграции Украины в европейскую институциональную систему, приобрели массовый характер по причинам не внешним – а сугубо внутриполитическим. Основным их катализатором стало применение властями насилия по отношению к протестантам.

Российский менталитет вполне допускает, что обладатель власти не остановится ни перед чем ради ее сохранения. Превалирующая в России модель власти предполагает, что для ее обладателя власть представляется конечной целью, а не средством для достижения каких-либо других благородных целей – например, обеспечения социально-экономического развития страны.

То есть, самоценный характер власти "по-российски" не исключает, а предполагает использование насилия ее обладателем.

События в Украине были восприняты как угроза для стабильности сложившейся в России модели власти: а что, если и россияне примутся защищать свое человеческое достоинство от произвола властей?

Поэтому всплеск насилия по отношению к постреволюционной Украине со стороны России был предопределен.

Этот всплеск насилия, в свою очередь, подорвал имидж России как привлекательного для некоторых в Украине направления интеграции. Ровно так, как это произошло на первых этапах Майдана в 2013 году. Число сторонников евразийской интеграции к сентябрю 2016 года сократилось более чем в два раза, до 13%.

Однако и число сторонников идеи европейской интеграции за прошедшее после Революции достоинства время не возросло, а сократилось. По данным КМИС, за сентябрь 2016 года, число "еврооптимистов" в Украине снизилось практически до уровня, предшествовавшего ЕвроМайдану (46%). Продолжающийся внутренний кризис ЕС, а также нерешительная и запоздалая реакция на агрессию России сделали европейскую интеграцию менее привлекательной, чем она могла бы быть.

Среди жителей Украины распространилось убеждение, что помощи откуда-либо ждать не следует, а надеяться нужно только на самих себя. Собственно, истоком волонтерского движения, которое приобрело после Революции достоинства массовый характер, и стало понимание необходимости опираться на внутренние силы и ресурсы. Почти как у десантников – кто, если не мы?

"Судя из того, что как только мы услышим, где там нужна помощь, ты прибегаешь и встречаешь одних и тех же людей – у нас и получилось "Хто, як не я". (Интервью с женщиной, 30-40 лет, Днипро, июнь 2016 года).

"Вы знаете, я уже пыталась закрыть свой волонтерский проект несколько раз. Но потом опять мне звонят, что надо то, да то. И бросить не бросишь, потому что понимаешь: а кто это сделает, кроме тебя? Вот, кто?.." (Интервью с женщиной, 41-50 лет, Днипро, июнь-2016)

Одним из выражений осознания необходимости опоры на собственные силы стал рост популярности идеи сохранения Украиной независимого статуса, обеспечения ее действительной, а не номинальной независимости. На сегодня эту идею поддерживает почти треть жителей Украины (30.3%) – больше, чем когда-либо за последние годы.

Социальный портрет сторонника "третьего" пути

Однако потенциальная связь между опорой на собственные силы для решения как внешне- и внутриполитических проблем и новым всплеском популярности идеи независимости Украины, признается в существующем политическом дискурсе с трудом.

Точнее, не признается вовсе.

Так, распространено мнение, что сторонник идеи неприсоединения – это вчерашний "ватник", который просто сегодня не решается открыто выступить в поддержку евразийской интеграции. Другое популярное объяснение заключается в том, что нынешний сторонник независимости – это представитель "серой массы", который попросту боится и не хочет реформ, требуемых для осуществления интеграции по европейскому сценарию.

Проблема в том, что подобные утверждения зачастую голословны и делаются без детального анализа ценностей и мнений различных групп населения Украины.

Кто же в действительности является сегодня сторонником "третьего пути" и поддерживает идею независимости Украины?

Список факторов, которые принимались во внимание, по-своему беспрецедентен – более 70-ти переменных, начиная с пола респондента и заканчивая его или ее политическими предпочтениями. Анализ вклада столь большого числа переменных позволило объяснить до 50% изменений в шансах конкретного респондента на то, чтобы предпочесть независимость европейской или российской интеграции.

Пол оказался не существенен. Больше шансов на поддержку независимого развития Украины – у лиц с неполным высшим образованием в возрасте 40-49 лет, проживающих в Житомирской, Запорожской и Винницкой областях (существенно меньше их у жителей Ивано-Франковской и Черкасской областей).

Если бы сегодня состоялся референдум о вступлении Украины в ЕС или НАТО, то они проголосовали бы против. Причем в случае голосования по вступлению в ЕС, их "нет" было бы особенно сильным.

Однако при этом сторонников независимости нельзя назвать и скрытыми "ватниками". Они либо однозначно, либо скорее осуждают аннексию Крыма Россией.

Уровень доверия к российским СМИ оказался незначимым фактором для предсказания поддержки идеи независимости.

Что еще более существенно, сторонники независимости отнюдь не чужаки в волонтерском движении. Они, как правило, имеют опыт работы волонтерами на протяжении последних 12 месяцев. Причем речь идет именно о личном участии, а не о простом перечислении денег на волонтерские инициативы. Основными направлениями волонтерской деятельности сторонников независимости оказались культурные инициативы, борьба с незаконными стройками, участие в церковных парафиях и помощь вынужденным переселенцам из Донбасса и Крыма.

Среди ключевых ассоциаций у этих людей со словом "власть" – "свобода" (власть как потенциальное средство обеспечения свободы). Наоборот, ассоциации власти с контролем и жадностью встречаются реже, чем у других.

Все это плохо согласуется с образом "ватника", "вчерашнего" человека или "серой массы".

Была бы вся "серая масса" такой – то не Украине приходилось бы учиться у Европы, а Европе у Украины.

Задача для политического предпринимателя

Проблема тех, кто предпочитает независимость европейской или евроазиатской интеграции в том, что на сегодняшний день они лишены политического представительства своих интересов.

Отвечая на вопрос, за кого они бы проголосовали на следующих выборах президента Украины, сторонники независимого статуса заявляют о своем нежелании принимать в них участие. Ни один из 14 потенциальных кандидатов, включенных в список КМИС, не вызвал у них энтузиазма.

И не мудрено.

Существующие политические силы продолжают существовать в двухмерном пространстве: за Европу или за Россию. Наличие третьего варианта ими попросту не признается. Навязывание черно-белого видения мира вызывает у сторонников независимого статуса отторжение.

При этом спрос на третий вариант существует, и его формулирует как около трети украинских избирателей.

Переход в "третье измерение" не обязательно связан с консервативным или нелиберальным проектом. Просто нужен либеральный проект, который бы учитывал украинские традиции и историю.

Чтобы не быть обвиненным в спекуляциях, упомяну еще несколько переменных, которые влияют на шансы респондента поддержать проект "независимость". Отвечая на вопрос о том, при лидере страны какого типа они хотели бы жить, сторонники независимости относительно чаще других называют либерального диктатора Пиночета и анархиста с украинскими корнями Махно. Сталин, Хмельницкий и Гавел ими оказались невостребованными.

А идеальный непосредственный руководитель видится как воплощение "твердой руки", но с либеральным уклоном.

Такой босс "зазвичай приймає рішення швидко, але перш ніж підлеглі приступають до їх виконання, намагається чітко пояснити їм суть рішень. Підказує їм можливі шляхи вирішення та відповіді на всі запитання".

Неспособность нынешних политических сил в Украине удовлетворить наличествующий спрос и на движение по третьему пути, и на выражение соответствующих ценностей – открывает широкие возможности для политических предпринимателей и низовых политических инициатив.

Не исключено, что в случае успешного нахождения способа удовлетворить этот спрос, результаты следующих парламентских и президентских выборов в Украине окажутся весьма неожиданными для многих как внутри страны, так и за ее пределами.

Антон Олейник, профессор Университет "Мемориал" (Канада), специально для УП