Боротьба з корупцією чи захист гідності?

Сегодня антикоррупционная тема стала доминантой политического дискурса в Украине. Под лозунгами борьбы с коррупцией можно отправить в отставку правительство, или как минимум попытаться это сделать, создать новую политическую силу с хорошими шансами на попадание в Верховную Раду следующего созыва или мобилизовать СМИ.

Однако, переориентируя политический дискурс на борьбу с коррупцей, не стоит забывать о том, что является целью, а что – только средством для ее достижения.

Было бы серьезной ошибкой счесть борьбу с коррупцией конечной целью трансформаций, начатых в ноябре 2013 года.

События ноября 2013 – февраля 2014 года, вне сомнения, были выражением протеста против отчуждения и жестокости государства и его представителей. Тема коррупции – ее символом на тот момент стала резиденция Януковича "Межигорье" – стала одной из ключевых для участников протестов.

Но, как следует из самого названия "Революции достоинства", ее цель была значительно шире, чем просто "борьба с коррупцией". Основная цель заключалась в защите человеческого достоинства жителей Украины, прежде всего при контактах с представителями государства.

Если на первых этапах противостояния доминировала тема европейской интеграции, то на его заключительных этапах на первый план вышли вопросы недопустимости применения насилия со стороны государства и изменения характера власти в Украине.

Разговор о борьбе с коррупцией легко перевести на язык, понятный в Западной Европе или Северной Америке. Соответствующие термины, ценности и программы действий пришли в Украину, как и во многие другие страны, с Запада. Представив действия чиновника как проявление коррупции, можно далее не вдаваться в детали. Суть оценки чиновника будет передана всего несколькими словами.

Однако именно за универсализмом и кажущейся простотой термина "коррупция" кроются серьезные проблемы.

Согласно определению одного из наиболее признаных западных экспертов в вопросах коррупции Сьюзан Роуз-Акерман, под коррупцией понимают "злоупотребление публичной властью для получения частных или политических выгод, при этом "злоупотребление" предполагает ссылку к определенному стандарту".

Вчитавшись в определение внимательно, сразу становятся очевидными сложности с квалификацией конкретного действия как коррупции.

Во-первых, выявление коррупции предполагает существование общепринятого стандарта относительно того, как именно нужно использовать власть.

Правилами поведения государственного служащего здесь явно не ограничиться. Ирония заключается в том, что Общие правила поведения государственного служащего были утверждены через несколько месяцев после избрания президентом Януковича и по-прежнему остаются в силе. Принять новый "стандарт" можно. Но поможет ли он провести раз и навсегда границу между коррупцией и тем, что ею не является?

Во-вторых, если с частными выгодами – взятки, откаты и прочее – более-менее ясно, то как быть с выгодами политическими?

Поводом для нынешнего правительственного кризиса стало обвинение ряда ведущих членов БПП и лично премьера Арсения Яценюка в политической коррупции. Однако выдвинувшие подобные обвинения лица тоже обладают публичной властью, либо занимая должности в исполнительной власти, либо являясь депутатами Верховной Рады. И они тоже рассчитывают на получение политических дивидентов.

В частности, борьба с коррупцией в складывающихся условиях способна оказаться кратчайшим путем к созданию крупой фракции в Верховной Раде при условии ее перевыборов и/или к получению ключевых должностей в кабмине.

Так что, при внимательном рассмотрении, на политические выгоды рассчитывают и критики коррупции.

Как относиться к борцам с использованием публичной власти для получения политических выгод, если для них самих борьба тоже является средством обеспечения политических выгод?

Выход из данного тупика, как логического, так и практического, возможен при смене акцентов через "возвращение к истокам" – то есть, к теме человеческого достоинства.

Оценивать действия правительства и конкретных представителей государства имеет смысл не через общий знаменатель коррупции – это понятие слишком размыто и легко превращаемо в "палку о двух концах" – а по критерию человеческого достоинства.

Способствует ли деятельность правительства или конкретное действие конкретного государственного служащего сохранению человеческого достоинства тех, кого оно напрямую касается?

Не исключено, что большая часть решений правительства Яценюка не соответствует этому стандарту. Но это вопрос эмпирический, который должен быть задан непосредственно тем, чье человеческое достоинство затрагивается конкретными действиями кабмина – посредством соцопросов, фокус-групп и иных форм обратной связи. Военнослужащих. Вкладчиков банков. Пенсионеров. Студентов. Представители других социальных групп.

Наиболее важной, но одновременно и наиболее дорогостоящей, формой обратной связи являются выборы.

Однако чтобы они могли эффективно выполнять эту роль, акцент при подготовке к ним стоит перенести со средств, в том числе и борьбы с коррупцией, – на цель, то есть на обеспечение условий для сохранения человеческого достоинства избирателями.

Именно при таком развитии событий есть шанс остаться верным идеалам "Революции достоинства", а не скатиться в очередной "междусобойчик", только на этот раз под лозунгами борьбы с коррупцией.

Антон Олейник, специально для УП